«Контракт» Шон Хатсон

Фрэнк Хэкет ненавидел больницы.
Он ненавидел запах дезинфицирующего средства и тот факт, что они напоминали ему о его собственной смертности. Он понимал, что для многих они были местами надежды, спасения и веры, но Хэкет видел в них места боли, страданий и смерти. Как только вы вошли, ваши шансы выйти снова были невелики, насколько он был обеспокоен.
Он видел, как это происходило с обоими его родителями, когда был моложе, а совсем недавно он видел, как это происходило с его женой. Всего четырьмя годами ранее она умерла, проведя три недели в реанимации, став жертвой пьяного водителя и аварии, которой никогда не должно было произойти. Помимо запахов и всех болезненных воспоминаний, которые вызывали больницы, Хэкет ненавидел эти места главным образом потому, что не мог курить в них, а прямо сейчас ему нужна была сигарета.
Он подошел к лифту, который должен был доставить его на десятый этаж, посмотрел направо-налево и заметил, что в кафе справа от него сидят пациенты и посетители. Они потягивали чай и кофе, обмениваясь сердечными и банальными словами.
Хэкет направился к лифту, нажал кнопку вызова и стал ждать его прибытия. Когда это произошло, он с облегчением обнаружил, что в лифте никого нет. У него не было никакого желания быть застигнутым за каким-то бессмысленным разговором с пациентом или посетителем, пока он поднимался на десятый этаж.
Он переместился в заднюю часть кабины, перевел взгляд вверх, на панель указателя этажа, и наблюдал, как они достигают каждого последующего этажа, а затем проезжают его. Когда наконец загорелся номер десять, Хэкет вышел из лифта и повернул налево, направляясь по коридору, который заканчивался большим панорамным окном.
По обе стороны коридора были двери, все они были плотно закрыты.
Примерно на полпути по коридору стоял торговый автомат, и Хэкет на мгновение остановился, раздумывая, купить ли себе кофе, но, взглянув на часы, увидел, что приходит немного позже, чем ему хотелось бы, и решил не делать этого. Пунктуальность была важным моментом в жизни Фрэнка Хэкета. Он ненавидел опаздывать. Он ненавидел, когда опаздывали другие люди. По его мнению, это попахивало ленью или непрофессионализмом, и он терпеть не мог ни одну из этих черт ни в себе, ни в других.
Когда он проходил мимо первой двери, из палаты вышла медсестра, толкая перед собой маленькую тележку. Хэкет отступил в сторону, чтобы пропустить ее, и она кивнула и улыбнулась в знак признательности. Пытаясь повернуть тележку, она ударила ее о стену, и небольшой рулон хирургической ленты упал на пол. Хэкет поспешно поднял его и протянул ей. Она поблагодарила его и направилась в другом направлении, под тихий скрип колес тележки, пока не исчезла в одной из других палат, закрыв за собой дверь. Хэкет продолжал идти по коридору, пока не достиг последней из закрытых дверей.
Он вошел без стука и оказался в помещении, похожем на зону ожидания. Там было несколько коричневых пластиковых стульев, расставленных вокруг низкого столика, заваленного журналами и пластиковыми стаканчиками из торгового автомата. По одну сторону этого стола сидел мужчина в сером костюме, занятый разгадыванием газетного кроссворда, сосредоточенно нахмурив брови. Он поднялся на ноги и улыбнулся, когда вошел Хэкет, протягивая огромную руку в направлении новоприбывшего.
Он был крупным мужчиной, настолько широким в плечах и груди, что казалось, материал его костюма вот-вот лопнет из-за количества мышц и сухожилий, которые он должен был содержать. Ручка, которую он держал, была похожа на спичку, зажатую между его толстыми пальцами.
- Привет, Фрэнк, - просиял он.
- Как дела, Уолли? - cпросил Хэкет, сжимая руку собеседника так крепко, как только мог, и беспокоясь, что его собственная может быть раздавлена в порошок тисками.
- Не могу пожаловаться, - сказал здоровяк. - А как насчет тебя? Занят?
- Всегда занят, Уолли.
Здоровяк усмехнулся.
Хэкет кивнул в сторону двери за огромной фигурой.
- Как он? - поинтересовался он.
- Нехорошо, - сказал ему здоровяк, и черты его лица смягчились. - Он спрашивал о тебе.
Хэкет кивнул и направился к другой двери, когда здоровяк ласково хлопнул его по плечу таким ударом, от которого любой другой мужчина растянулся бы на земле.
- Кто-нибудь еще заходил? - cпросил Хэкет.
- Он хочет видеть только тебя, - объяснил другой мужчина.
Хэкет поколебался еще мгновение, затем открыл дверь и проскользнул внутрь так быстро и тихо, как только мог.
Первым звуком, который поразил его слух, когда он вошел в соседнюю комнату, было равномерное жужжание осциллографа.
Машина была установлена рядом с односпальной кроватью, которая стояла посреди комнаты. На этой кровати лежала фигура, опирающаяся на подушки, с закрытыми глазами и склоненной головой. По обе стороны кровати были капельницы. Хэкет видел, как прозрачная жидкость из пластиковых пакетов поступает в вены неподвижного пациента на кровати.
Мужчине, который лежал там, было за пятьдесят, но выглядел он на двадцать лет старше. Его кожа была похожа на пергамент, а вены на тыльных сторонах рук казались черными на фоне молочно-белой кожи.
Хэкет стоял и смотрел на него, его взгляд был прикован к груди мужчины, которая почти незаметно поднималась и опускалась. Шторы на большом панорамном окне были задернуты, чтобы солнце не светило пациенту прямо в глаза. Пылинки лениво кружились в единственном луче, которому удалось проникнуть внутрь. Хэкет медленно подошел к кровати, не сводя глаз с лежащего на ней человека.
Мужчина в постели не шевелился, и Хэкет подумал, не спит ли он. Он посмотрел на прикроватные тумбочки по обе стороны от пациента. На обоих стояли вазы с цветами, а вокруг них были разложены открытки, в основном с надписью: СКОРЕЕ ВЫЗДОРАВЛИВАЙ!
Хэкет восхищался этим настроением, но сомневался в возможности.
Он задавался вопросом, как долго ему придется ждать, пока пациент очнется. У него не было недостатка во времени, но его не прельщала перспектива торчать в больнице дольше, чем это было необходимо.
Рядом с кроватью стояли два пластиковых стула, и Хэкет уже собирался устроиться на одном из них, когда мужчина на кровати поднял голову.
- Я подумал, что это медсестра вернулась, чтобы взять еще крови, - тихо сказал мужчина. - Я думал, она уйдет, если увидит, что я сплю. Они хороши и в этом.
- Доброе утро, Джордж, - сказал Хэкет. - Я бы спросил, как ты, но я вижу.
- Скажем так, в ближайшие несколько дней я не буду бегать никаких марафонов, - сказал другой мужчина. - Присаживайся.
Он указал на один из пластиковых стульев, и Хэкет сел.
Джордж Вон поднял руку, чтобы почесать щеку, и Хэкет увидел прикрепленную к ней капельницу - прозрачную пластиковую вену, идущую в него, как и многие другие, каждая из которых напоминает какой-то благожелательный сетевой кабель. Писк осциллографа продолжал звучать устало.
- Я не буду тратить твое время, Фрэнк, - сказал Вон, пытаясь сделать глубокий вдох, но не совсем справляясь с этим из-за боли, которую он ему причинил. - У меня осталось не так много времени, чтобы тратить его впустую.
- Все так плохо?
Хэкет хотел знать.
- На что это похоже? Инфекция распространилась на другое легкое, и они говорят, что она может распространиться на мой мозг до конца следующей недели. Если повезет, у меня осталось меньше месяца.
- Мне жаль, Джордж.
- Некоторые могли бы сказать, что это поэтическая справедливость, я полагаю. Учитывая род деятельности, которой я занимаюсь. Карма и все такое. Так они это называют, не так ли?
- Что-то в этом роде.
Вон закашлялся, схватившись за грудь скрюченной рукой.
Хэкет поднялся на ноги и потянулся за ближайшим кувшином с водой. Он налил немного в мензурку и протянул ее Вону, который, наконец, смог сделать глоток, когда приступ кашля утих.
- Ёбаный рак, - процедил он сквозь стиснутые зубы.
Хэкет забрал у него мензурку и снова сел.
- Хочешь, я кого-нибудь позову? - спросил он. - Медсестру или кого-то в этом роде.
- Они все равно ничего не могут для меня сделать, - сказал Вон. - Они просто продолжают накачивать меня гребаным морфием, но даже это работает не так хорошо, как раньше, - oн вздохнул. - Послушай, Фрэнк, у меня есть для тебя работа.
- Я думал, у тебя на уме более важные вещи, Джордж.
- Это важно, - отрезал Вон. - Это особая работа. Миллион, если ты сделаешь ее до конца следующей недели.
- Миллион? Кто цель? Королева?
Вон указал на верхний ящик ближайшего прикроватного шкафчика.
- Вся информация там, - сказал он.
Хэкет открыл ящик, достал небольшой манильский конверт и открыл его.
Внутри было несколько фотографий. В основном изображен большой загородный дом и ведущая к нему подъездная дорожка. На других была изображена обширная заросшая лужайка, которая охраняла подходы к дому. Большинство фотографий были сделаны при ярком солнечном свете, что только еще ярче продемонстрировало, насколько плохо на самом деле ухаживали за домом и его территорией. Хэкет поднял брови, рассматривая каждый из них, перевернул несколько и обнаружил, что на них черными чернилами написан адрес.
- Итак, цель здесь? - спросил он, поднимая одну из фотографий.
- В последний раз его видели там два дня назад, - сказал ему Вон. - Он много переезжает, но всегда возвращается в то место.
- Нет ни имени, ни описания парня, которого я должен убрать.
- У тебя есть адрес, по которому он живет. Он живет один. Без семьи. Без охраны. Чего ты еще хочешь? Измерить его гребаную внутреннюю сторону ноги.
- Никакой охраны? В такой передряге?
- Он живет там один.
- Ты уверен, что твои разведданные верны? Я не хочу войти туда и обнаружить, что его охраняет половина гребаного спецназа.
- Он там один, - сказал Вон, кашляя. - Итак, ты можешь выполнить работу или нет?
- Я когда-нибудь отказывал кому-нибудь раньше?
- Нет.
- Когда-нибудь облажался?
- Нет.
Хэкет засунул фотографии обратно в конверт.
- Так что же он тебе сделал, Джордж? - спросил он. - Что он такого сделал, что ты разозлился настолько, что готов заказать убийство со смертного одра.
- Обычно ты никогда не спрашиваешь, - напомнил ему Вон.
- Обычно ты мне столько не платишь. Я просто проверяю, нет ли в этом парне чего-то большего, чем ты мне рассказал.
- Просто убей его. Я плачу за работу, Фрэнк. Выполнить ее - твоя проблема. Как ты это сделаешь, зависит от тебя. Если ты мне не доверяешь, можешь получить половину денег сейчас, а другую половину по завершении.
- Я доверяю тебе, Джордж. Я заберу все деньги, когда работа будет выполнена.
Вон кивнул.
- Просто сделай это до конца следующей недели, - сказал он.
Он снова кашлянул, и осциллограф немного ускорился, прежде чем вернуться к своему обычному ритму.
Хэкет подождал еще мгновение, затем поднялся на ноги. Он снова поднял конверт и сунул его во внутренний карман брюк, надел куртку и повернулся, чтобы уйти.
- Одна вещь, Фрэнк, - сказал Вон, почти как запоздалую мысль.
Хэкет колебался.
- Как только работа будет сделана, я хочу, чтобы ты вернулся сюда и рассказал мне, - продолжал Вон. - И я хочу, чтобы ты мне кое-что принес.
- Продолжай.
- Я хочу отрезанный указательный палец с его правой руки, - категорично заявил Вон.
- За то, что ты мне платишь, можешь забрать себе всю гребаную руку, - улыбнулся Хэкет.
- Только палец, - настаивал Вон. - Указательный палец правой руки.
Хэкет кивнул, затем снова повернулся к двери и выскользнул из комнаты. Закрывая за собой дверь, он услышал, как Вон снова закашлялся.
Огромный мужчина в сером костюме снова поднял глаза от своего кроссворда, когда Хэкет снова вошел в зону ожидания.
- Ты разобрался со всем? - он хотел знать.
Хэкет кивнул.
- Увидимся, Уолли, - сказал он, держась одной рукой за ручку двери.
- Фрэнк, как ты думаешь, что это...? - спросил здоровяк, размахивая в воздухе кроссвордом. - "Если ты избавляешься от кого-то, ты даешь ему это". Четыре буквы, первая буква - П.
- Пуля, - сказал Хэкет, улыбаясь.
И он исчез.
Он вышел в коридор, подошел к лифту и спустился на первый этаж, испытывая облегчение от того, что никто не присоединился к нему во время короткого путешествия.
Как только он добрался до автостоянки больницы, он потянулся за сигаретами, закурил и с благодарностью затянулся. Он наблюдал, как в поле зрения появилась машина скорой помощи с вращающимися синими огнями, затем побрел обратно к своей машине. Дорога домой заняла у него тридцать минут.


Дом на фотографиях назывался Уэстфилд-Грейндж.
Хэкету не потребовалось много времени, чтобы обнаружить его, так же как ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что это примерно в трех часах езды от него. Добраться до него можно было по покрытой листвой сельской местности и нескольким маленьким деревушкам, которые, казалось, соперничали друг с другом за то, какая из них самая живописная.
Хэкет зашел перекусить в ближайший к Уэстфилд-Грейнджу паб под названием "Три Подковы", расположившись в конце стойки. Ему удалось незаметно расправиться с пастушьим пирогом и овощами. Kогда он наслаждался десертом и еще одним бокалом безалкогольного светлого пива, к нему неторопливо подошел лысеющий мужчина за стойкой бара.
- Как вам еда? - поинтересовался мужчина, деловито протирая стаканы, а затем ставя их на место под стойкой и за ней.
- Очень вкусно, - сказал ему Хэкет. - Мои комплименты повару.
- Я скажу жене, она будет рада это услышать, - усмехнулся мужчина.
- Bы - владелец этого заведения? - поинтересовался Хэкет.
- Мы управляем им. Мы купили право аренды около двенадцати лет назад.
- Итак, вы должны знать, что здесь происходит. В деревне и все такое.
- На самом деле этого не избежать.
- Как много вы знаете о владельце Уэстфилд-Грейнджa?
- Он не такой дружелюбный, как предыдущий владелец, - объявил лысеющий мужчина. - Последний владелец каждую весну устраивал ежегодное барбекю на территории дома, но этого владельца никто даже не видел.
- Возможно, ему просто нравится держаться особняком, - предположил Хэкет.
- Леди, которая раньше там убиралась, была уволена вскоре после того, как он переехал. Это место почти никто не посещает. Он также избавился от своих садовников. Сейчас там настоящий бардак.
Хэкет, конечно, мог бы подтвердить заросший характер территории и садов, увидев фотографии Грейнджа, но он просто глубокомысленно кивнул и позволил лысеющему мужчине продолжать.
- Значит, он никогда не заходит сюда выпить пинту? - Хэкет улыбнулся.
- Никогда.
- Bы не знаете, есть ли у него семья?
- Если и есть, то их никто никогда не видел.
Хэкет снова почти незаметно кивнул.
- Откуда вы знаете о Грейндже? - поинтересовался лысеющий мужчина.
- Я - немного историк-любитель, - солгал Хэкет. - Мне нравятся здания того периода.
Собеседник с энтузиазмом кивнул, и Хэкет был счастлив, что тот так легко купился на ложь. Хэкет допил свой напиток, оплатил счет и побрел к своей машине.


Поездка до Уэстфилд-Грейндж заняла у него еще тридцать минут.
Он проехал мимо высокой каменной стены и кованых железных ворот, которые ограждали подъездную дорожку и территорию здания, затем поехал обратно, свернув с дороги в небольшую рощицу деревьев, которая эффективно скрывала автомобиль от любого проезжающего.
Он сел за руль и выкурил сигарету, затем выбрался из машины и направился к багажнику, где выбрал инструменты, которые ему понадобятся для работы. Обычно он предпочитал выполнять свою работу на расстоянии и предпочитал снайперскую винтовку "Parker-Hale M85" калибра 7.62 мм, но на этот раз был необходим более тесный контакт, поэтому он остановился на 9-мм "Таурусе PT-92", проверив магазин на десять патронов, прежде чем сунуть его в наплечную кобуру, которую носил.
Пятидюймовый нож Боуи он сунул в ножны на поясе.
Хэкет, экипированный соответствующим образом, снова сел за руль машины и выехал задним ходом на дорогу. Он проехал по узкой дорожке до ворот Уэстфилд-Грейнджa, а затем, оставив двигатель включенным, выскочил из машины и приблизился к подъезду, оглядываясь в поисках камер наблюдения, стараясь не упускать из виду, чтобы его лицо было скрыто от всего, что могло быть установлено на высоких стенах вокруг территории. На правой стойке был домофон, и Хэкет нажал на кнопку звонка.
Никто не ответил, но, к радости Хэкета, ворота распахнулись.
Он легонько погладил подбородок.
Это было чертовски просто.
Он почти бессознательно потянулся рукой под куртку и коснулся пальцами рукоятки "Тауруса", как бы напоминая себе, что он может выхватить пистолет в любой момент, когда ему понадобится. Его сердце забилось немного быстрее. Проезжая по длинной подъездной дорожке, он взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что железные ворота закрываются за ним.
За ним следили даже сейчас? Конечно, тот, кто владел этим местом, не мог быть настолько небрежен в плане безопасности, каким он казался. Это было безумие. Хэкет снова задался вопросом, не подставили ли его, но, рассуждал он, зачем Вону хотеть сделать это с ним? Он покачал головой, словно отгоняя подобные параноидальные мысли, и, наконец, остановил машину перед короткой каменной лестницей, которая вела к парадной двери Грейнджа.
Его ноги хрустели по гравию подъездной дорожки, когда он направлялся к главному входу. Он подождал там секунду, постоянно следя за любым движением, но его не было. Хэкет трижды стукнул в дверь большим богато украшенным молотком, вделанным в центр деревянной перегородки. Сделав это, он нырнул обратно вдоль стены здания, торопливо пробежал мимо увитой плющом кирпичной кладки и, наконец, остановился у окна.
Он использовал охотничий нож, чтобы приоткрыть створку окна на несколько дюймов, завершив задачу, просунул пальцы в щель и слегка приподнял окно, пока оно не позволило ему проскользнуть внутрь.
Хэкет беззвучно перевалился через подоконник, оказавшись в большой и, к счастью, пустой комнате.
Он снова был поражен отсутствием безопасности, удивляясь, как кто-то с таким очевидным богатством может так жить, не беспокоясь о подобных неожиданностях. По общему признанию, нет. Kаждый сталкивался с перспективой быть застреленным наемным убийцей, - размышлял Хэкет, - но всегда существовала опасность нападения грабителей. Владелец этого здания, похоже, не рассматривал ни один из этих вариантов развития событий, и снова Хэкет задался вопросом, что этот человек мог сделать Джорджу Вону, чтобы заслужить такое обращение?
Он подошел к двери комнаты, легонько положил руку на ручку и повернул ее.
Дверь была не заперта.
Хэкет слегка приоткрыл ее, выглядывая в большой коридор за ней. Широкий коридор змеился справа и слева от него, и, когда он выбрался в него, он увидел, что там действительно были камеры видеонаблюдения, установленные высоко на стенах. Hо они, похоже, не работали. Широкоугольные линзы не двигались так, как двигался он, красные огоньки на них не мигали. Хэкет решил, что даже если они и работали, то, похоже, не активировались движением. Тем не менее, к этому времени он также был уверен, что тот, кто жил в этом доме, знал о его присутствии. Он вытащил "Таурус" из наплечной кобуры и снял с предохранителя.
Прямо перед ним была большая столовая, справа от него был коридор, который вел вниз к другим двойным дверям. Хэкет выбрал именно этот маршрут, двигаясь быстро и бесшумно, пока не добрался до дверей, где остановился, прислушиваясь, пытаясь уловить любые звуки, доносящиеся снаружи.
Не было ничего, кроме тишины, и снова Хэкет задался вопросом, не сидит ли цель просто по другую сторону дверей и не ждет ли его. Он крепче сжал пистолет и толкнул двери, обе створки распахнулись.
Хэкет слегка пригнулся, затем заглянул в комнату и увидел, что она тоже пуста.
Из центра этой комнаты поднималась лестница, и Хэкет двинулся к ней, быстро, но бесшумно поднимаясь по ней, держа пистолет перед собой наготове на случай, если кто-нибудь появится перед ним. Лестница изогнулась влево, затем вправо, прежде чем, наконец, выйти на площадку.
Хэкет снова остановился, увидев перед собой две двери.
Тишина оставалась гнетущей, но, как он понял, она также ничего не делала, чтобы замаскировать его приближение.
Он как можно тише двинулся к первой из дверей, осторожно взявшись за ручку.
Дверь легко открылась, и Хэкет вошел внутрь.
Комната была полностью лишена мебели и освещалась только верхними лампами дневного света, которые заставили его прикрыть глаза, настолько яркой была холодная белизна, льющаяся из этих накладных планок.
Единственной вещью в комнате была детская колыбель.
Онa стоялa прямо в центре маленькой комнаты, и, когда Хэкет осторожно приблизился к ней, он сморщил нос. В воздухе витал странный запах антисептика, которого он не замечал больше нигде в доме.
Теперь, более чем немного выбитый из колеи, Хэкет попятился из комнаты, закрыв за собой дверь.
Он повернулся к следующей двери и тоже открыл ее.
Она также вела в другую ослепительно белую комнату, но эта была занята.
В центре комнаты стоялo единственнoе креслo с высокой спинкой, и в этом кресле сидел мужчина.
Он склонился. Его подбородок касался груди, как будто он спал. Хэкет не мог видеть его лица; только то, что он был одет в безукоризненно отглаженный темно-серый костюм. Если он и слышал, как Хэкет вошел в комнату, то, конечно, не подал виду, что заметил это.
Стоя в дверях, Хэкет почувствовал тот же запах антисептика, что и в предыдущей комнате. Этот запах он так ненавидел. Эта вонь больниц и коек для больных. Палат и смотровых кабинетов.
- Это твой дом? - cпросил Хэкет.
Мужчина поднял голову, беззаботно посмотрел на Хэкета и медленно кивнул.
Ему было за пятьдесят. Ничем не примечательный мужчина с каштановыми волосами, седеющими на висках, и глубокими морщинами поперек. Eго лоб выглядел так, словно кто-то провел вилкой по его плоти.
- Ты здесь один? - продолжил Хэкет.
Мужчина снова кивнул, теперь его взгляд был прикован к стволу пистолета.
- Здесь больше никто не живет? - настаивал Хэкет.
Мужчина покачал головой.
- Тогда ты тот, кого я ищу, - сказал ему Хэкет.
- Я знал, что ты придешь, - сказал мужчина с легкой улыбкой на тонких губах. - Я знал, что это будешь ты.
- Как?
- Я просто знал.
Мужчина снова улыбнулся.
- Ты понятия не имеешь, что творишь, - произнес он нараспев.
- Я делаю свою работу, - сказал ему Хэкет.
- Я тоже, - сказал мужчина, и его улыбка исчезла.
Теперь мужчина выдержал его взгляд, и Хэкет посмотрел на него в ответ, его собственное лицо было бесстрастным.
Хэкет выстрелил в него три раза.
Он постоял там мгновение, глядя на тело, затем убрал "Таурус" в кобуру и потянулся за охотничьим ножом. Перед уходом ему нужно было выполнить еще одно задание.


Когда лифт остановился на десятом этаже, Фрэнк Хэкет провел рукой по волосам и вышел в коридор за ним.
Он прошел к нужной комнате и вошел, услышав разговоры и даже смех, доносящиеся из комнаты за ней. Хэкет подошел к другой двери и на мгновение остановился возле нее, прислушиваясь к звукам по ту сторону деревянной перегородки. Наконец, он стукнул один раз и вошел.
Джордж Вон сидел на стуле рядом с кроватью.
Уолли Грант стоял рядом с ним, доброжелательно улыбаясь своему работодателю. Он также радостно кивнул в сторону вошедшего Хэкета, но Хэкет едва заметил этот жест. Его больше беспокоил Вон. Он был заворожен им.
Смертельная бледность исчезла. Его глаза больше не были запавшими в глазницы, как проколотые воздушные шарики, вместо этого они выглядели яркими и настороженными, устремив на Хэкета приветливый взгляд, когда тот вошел. Вон даже встал со стула и сделал пару шагов навстречу вновь прибывшему, протягивая правую руку в качестве дополнительного жеста приветствия. Хэкет почувствовал силу в его хватке. Сила, которую он и представить себе не мог, присутствовала в нем, когда он в последний раз видел пораженного пожилого человека.
На тыльной стороне руки Вона был небольшой пластырь. Последнее напоминание о каплях, которые вливались в него во время последнего визита Хэкета.
- Оставь нас на минутку одних, Уолли, - сказал Вон, и здоровяк кивнул и вышел из комнаты, одобрительно похлопав Хэкета по плечу, когда тот проходил мимо.
Вон подождал, пока здоровяк выйдет из комнаты, затем присел на край кровати.
- Значит, чудеса все-таки случаются? - сказал Хэкет, улыбаясь. - Ты выглядишь великолепно.
Вон улыбнулся.
- Я чувствую себя великолепно, - воскликнул он.
- Что случилось? - настаивал Хэкет.
- Ты сделал то, за что я тебе заплатил, вот что произошло.
- Ничего такого...
- Убийство. Ты его осуществил.
- Кем он был, Джордж?
- Ты не догадался?
Хэкет покачал головой.
- Ты принес мне то, что я просил? - продолжил Вон.
Хэкет полез во внутренний карман и вытащил маленькую деревянную коробочку, размером с мобильный телефон. Он протянул ее Вону, который открыл ее и осмотрел содержимое.
Внутри коробки был тонкий указательный палец. Он был отрезан по третьему суставу, и кровь уже давно запеклись на необработанном конце.
- Я не понимаю, Джордж, - признался Хэкет, наблюдая, как Вон оценивающим взглядом пробежался по обрубку.
- Я умирал, Фрэнк, - сказал ему Вон. - Ты это видел. Врачи не могли мне помочь. Лекарства не могли мне помочь. Ты спас меня, - oн посмотрел на Хэкета и улыбнулся.
- Как? Убив парня в том доме? Я все еще не понимаю.
- Он бы пришел за мной, Фрэнк. На следующей неделе. В следующем месяце. Но однажды он вошел бы сюда, он бы дотронулся до меня вот этим пальцем, - Вон показал маленькую коробочку с ужасающим содержимым. - И он бы забрал меня. Теперь ты понял?
- Ты пытаешься сказать мне, что я убил Cмерть? - Хэкет улыбнулся.
- Мрачного жнецa собственной персоной.
- Чушь собачья.
- Ты мне не веришь? Только потому, что он не сидел там в черном плаще, держа в руках охренительно большую косу.
- Джордж, да ладно.
- Посмотри на меня, - настаивал Вон. - Ты видел меня раньше. Как ты это объяснишь? Как, по-твоему, мне стало лучше? Я умирал, когда ты был здесь в последний раз. Я ждал смерти. Но теперь мне больше не нужно ждать. Ты избавился от него.
- Значит, я - тот человек, который убил Cмерть.
- В точку. Тебе должны поставить памятники, - Вон улыбнулся.
- И что теперь? - настаивал Хэкет. - Больше никакого голода в Африке? Больше никаких беженцев, тонущих в лодках? Больше никаких жертв в войнах?
- Я не знаю, и мне похуй. Я нанял тебя, чтобы ты защищал меня. Больше никого.
- Джордж, это смешно.
- Неужели? - oгрызнулся Вон. - Посмотри на меня. Как ты объяснишь то, что со мной произошло?
- Я не могу, но почему это было так просто? Почему никто не пробовал это раньше?
- Черт его знает, но ты это сделал. Ты сделал то, для чего тебя наняли, - oн выдвинул ящик прикроватного столика и достал конверт, который протянул Хэкету. - И теперь тебе платят. Возьми это. Ты это заслужил.
Хэкет взял конверт и сунул его во внутренний карман.
- Не собираешься проверить? - cпросил Вон.
- Я доверяю тебе, Джордж, - сказал ему Хэкет. - Если я убил Смерть, я не собираюсь дважды думать, прежде чем снести твою гребаную башку, не так ли?
Он улыбнулся, поколебался еще мгновение, затем повернулся и вышел из комнаты.
Он шел медленно. Как будто недавно приобретенные знания, которыми поделился с ним Вон, каким-то образом замедлили его. Проходя по больнице, он поглядывал на пациентов, гадая, выживут ли кто-нибудь из них теперь из-за того, что он сделал.
И все же он знал, насколько нелепым было это предположение. Как, черт возьми, кто-то мог убить Cмерть? Как кто-то мог остановить приближение своего собственного конца? Как мог человек уничтожить существо, способное уничтожать целые цивилизации? В этом не было никакого смысла.
Он все еще размышлял об этом, когда выходил из главного входа больницы.
Он закурил сигарету, снова сказал себе, что сходит с ума, и пошел дальше.
Машина скорой помощи, вылетевшая из-за угла, набирала скорость семьдесят миль в час, когда сбила его.
От удара Хэкета катапультировало на добрых пятнадцать футов в воздух.
Он снова ударился о землю с тошнотворным стуком и лежал, глядя в небо, удивляясь, почему не чувствует боли. Это озадачило его еще больше, когда он понял, что обе его ноги, несколько ребер, одно плечо, таз и два пальца были раздроблены. Хэкет пришел к выводу, что он, должно быть, находится в шоке, который не позволял ему погрузиться в агонию, которая обычно охватывала его.
Его правая бедренная кость была раздроблена. Зазубренный конец кости торчал из бедра, из центра кости сочилось темное вещество. Взглянув на него, Хэкет понял, что это костный мозг. От этой мысли его затошнило, но лишь немногим меньше, чем от того факта, что он также получил обширную рану в нижней части живота, из-за которой несколько кусков кишечника выпирали из кровавой раны. Хэкет пытался затолкать скользкие кольца кишок обратно в живот, его пальцы скользили по вонючим кускам внутренностей. Его кишки были похожи на щупальца темно-красного осьминога.
Когда к нему подбежали медсестра и фельдшер, Хэкет повернулся в их сторону.
Его голова была почти под прямым углом, практически касаясь плеча из-за сломанного позвоночника и порезанной шеи. Кровь, которая хлестала в воздух из одной из его перерезанных сонных артерий, его тоже не беспокоила.
Хэкет поднялся на ноги, медсестра и фельдшер теперь безучастно смотрели на него. Он сделал пару неуверенных шагов, взглянув вниз на свое изувеченное тело, его правая нога бесполезно волочилась по асфальту, оставляя за собой толстый кровавый след. Каждый раз, когда он делал вдох, он слышал шипение воздуха в своем пробитом легком.
- Человек, который убил Cмерть, - пробормотал Хэкет, и кривая улыбка растянулась на его губах.
И он начал смеяться. В этот момент его голова, которая все еще свисала под невозможным углом, начала двигаться взад-вперед, раздробленные позвонки скрежетали друг о друга.
Когда он почувствовал вибрацию от своего мобильного телефона, он, не раздумывая, потянулся к нему.
На другом конце провода был Джордж Вон.
- Я видел, что с тобой случилось, Фрэнк, - сказал он. - Я наблюдал из своего окна.
- Что, черт возьми, происходит? - невнятно произнес Хэкет, на его губах выступила кровь.
- Я же говорил тебе. Ты убил его. Ты убил Cмерть, - усмехнулся Вон. - Если бы ты этого не сделал, ты был бы сейчас в морге. Наслаждайся этим.
- Но, я - калека, - взревел Хэкет. - Я выгляжу как гребаный урод.
- По крайней мере, ты все еще жив, Фрэнк.
- Как я могу так жить.
- Это лучше, чем умереть, Фрэнк. Все лучше, чем умереть.
Вон повесил трубку.
Хэкет уронил телефон, позволив ему выскользнуть из раздробленных пальцев.
Он стоял на больничной парковке и кричал.