«Озверевший Бигфут. Выебанные» Шон Хоукер

Для любителей ступней и всего большого.

Под полумесяцем два сплетённых снежных человека лежали на покрытом лишайником валуне и ласкали мохнатые гениталии друг друга.
Семифутовая самка, пахнущая влажной землей и хвоей, обхватила эрегированный фаллос своего товарища кулаком, размером с окорок, и энергично дрочила его. Гортанное ворчание наслаждения отразилось от деревьев, всколыхнув спящих птиц из их гнезд. Они порхали в ветвях, а затем исчезли под пологом, потрясенные и обескураженные разыгравшейся внизу плотской сценой.
Бигфут схватил стонущую самку за большой клок волос и потянул ее на себя. Она присела на корточки и его твердый член исчез в копне мокрого меха между ее широкими, мускулистыми бедрами. Мягкие, шелковистые складки, скрытые под густой коричневой шерстью, обхватывали пульсирующий ствол Бигфута по всей длине. Это был первоклассный образец ласки снежного человека.
Он стиснул свои коричневые зубы, пытаясь сдержать кончун, хотя знал, что она жаждет его семени. В конце концов, это был сезон спаривания. Все остальные самки леса были в течке и отчаянно хотели, чтобы их трахнул самец, потому что та, кто первой успешно родит плод его чресел, займет первое место в его волосатом гареме и будет пользоваться всеми вытекающими отсюда привилегиями. Hапример, всегда будет первой в очереди за горстью диких ягод утром.
Самка хрюкнула, желая чтобы Бигфут выпустил свой расплавленный заряд в ее жаждущую пизду. Она выпустила струи горячего воздуха из своих дергающихся ноздрей прямо в его оскалившуюся морду. Он посмотрел в ее напряженные глаза, и его брови нахмурились от первобытной похоти.
Ветерок ранней весны кружился вокруг его кожистого мешка и сжатого ануса. Бигфут не мог больше сопротивляться непрекращающейся волне сопящих ударов "киски", массирующих его член. Из устья его члена в восхитительные внутренности самки вырвался поток смолистой спермы. Бигфут и его подруга завыли в унисон, словесно подтверждая всем другим самкам, находящимся в поле зрения, что альфа только что испачкал одну из них.
Она скатилась с него, его полная грудь вздымалась от безмерной эякуляции. Его член стоял прямо, покрытый кремовым слоем смазки из пизды. Вязкая cмазка сочилась из головки члена Бигфута, стекала по мясистому стволу и оседала в склизкой луже на его пухлом животе. Самка засунула два пальца в свою липкую "киску" и перемешала их. Вытащив пальцы, она поднесла их к носу и понюхала. Она хрюкнула, довольная количеством и запахом спермы. Он смотрел, как она соскользнула с валуна и побрела в чащу, увлекая за собой его семя. Как только она скрылась в темноте, Бигфут выдавил остатки спермы и вытер мозолистую, липкую ладонь о густой мох.


Охотники разбили лагерь рядом с ручьем.
К костру, неся связку палок, ковылял обрюзгший, грузный мужчина. Его хромота заставляла морщиться. Он подбросил хворост в мерцающее пламя, а затем опустился задницей на пень. Его мутный левый глаз сиял как серебряная луна, когда он вглядывался в оранжевое зарево.
Дрова потрескивали разгораясь.
- Передай мне самогон, Верн, - cказал он хрипло.
Хрип его гортани напоминал скрежет двигателя, изъеденного десятилетиями ржавчины. Более молодой человек, с неухоженной копной рыжих вьющихся волос, пробудился от оцепенения. Он протянул своему спутнику большой стеклянный сосуд коричневого цвета, стоявший у его ног, а затем откинулся в своем походном кресле.
Жидкость внутри забулькала, когда старик взял ее морщинистой рукой, почерневшей от грязи. Его склизкий язык провел по пересохшим тонким губам в предвкушении.
Верн наблюдал за мужчиной, пока тот прихлебывал из емкости. Струйка спиртного вытекала из уголка его рта и стекала по заросшему щетиной подбородку и шее. Когда он, в конце концов, отнял бутылку от губ, старик отрыгнул так долго и громко, что стул Верна затрясся.
Он ухватился за подлокотники для устойчивости.
- Черт возьми, Растин, ты вызываешь землетрясение!
Бугристый живот Растина колыхался, когда он задрал свою лохматую лысую голову вверх и маньячно загоготал.
- Ты бы видел, шо происходит, когда я опускаюсь на женщину и делаю это в ее щелку! Они сходят с ума. Им это нравится! Да, да, едрён-батон. Ни слова лжи. Они хватаются за края кровати и истекают соком.
- Не сомневаюсь, мля.
Верн закатил глаза, затем наклонился к вновь разгоревшемуся огню, чтобы согреть протянутые руки.
- Где Уэйлон? - cпросил Рaстин.
Бутылка самогона покоилась в изгибе его руки, а его рука зарылась в джинсы, и он чесал свои яйца, как кишащий блохами шимпанзе.
- Вон там, - указав большим пальцем через плечо, Верн указал на три небольшие палатки, установленные возле ряда хвойных деревьев. - Мы не так давно вернулись с рыбалки в ручье, и Уэйлон отнес наш улов в палатку. Думаю, он его там потрошит и чистит.
- Да, так и есть, едрён-батон, - Растин фыркнул и сплюнул в костер густой сгусток желтой мокроты. - Значит он ее будет трахать.
- Шо значит трахать ee? Почему он трахает наш ужин?
- Эта рыба не для нас. Это приманка для снежного человека, едрён-батон. Каждый охотник знает, шо лучшая наживка для поимки снежного человека - это рыба, полная спермы.
- Почему это? - Верн поднял бровь, не зная, было ли то, что сказал Растин бредом.
Все, что он знал из прошлых историй, что когда его кузен Уэйлон и его лучший друг Растин вместе ездили на охоту, они часто устраивали всякие пакости.
Однажды они подстрелили оленя и подали его на семейном обеде. Если бы Растин не был приглашен и не перебрал с бесплатным пивом, никто бы никогда не узнал, что Уэйлон трахнул животное, когда оно было уже мертво.
- Я думаю, это потому, шо снежный человек одержим "киской", едрён-батон, - он не может устоять перед ней. И если он учует запах мужского семени, он обязательно придет, на случай, если другой снежный человек посягнет на его территорию и будет трахать его женщин прямо у него под носом.
Молния палатки расстегнулась, и оттуда вылез человек. Он тащил за собой металлическое ведро и направился к костру, чтобы присоединиться к остальным.
- Как дела Уэйлон? - cпросил Растин.
- Удалось наполнить шесть, - oтветил Уэйлон. Он поставил ведро рядом с пустым походным креслом и плюхнулся на провисшую парусину. Верн заглянул в ведро. Серая рыба с белыми брюшками заполнила его до краев. - Осталось три, если кто-то из вас хочет впердолить.
- Не могу... - проворчал Растин. - У меня больше нет яиц, едрён-батон. Жена отрезала их. Oна поймала меня, когда я трахал ее сестру.
Растин перевел взгляд на Верна и пошевелил бровями.
- А ты, чувачок? Чувствуешь себя игривым?
- Mля. Я не уверен, шо хочу трахать рыбу, - oтветил Верн, уже жалея что поехал на эту охоту.
Все это проклятая жизнь в сельской местности отсталых США. Он ненавидел это. Он знал, что все думают о нем. Oн слышал как горожане бормотали, что с ним что-то не так, что-то отвратительное и грязное. Мамашa рыдала в присутствии сына. Она повесила замки на свой гардероб, чтобы он не смог воспользоваться ее платьями с цветочным узором. Пастор сказал ей, что ее ""киска"" была проклята дьяволом, когда Верн был в утробе матери. Бабуля падала на колени с артритом и болтала на разных языках, когда Верн входил в комнату, и ему приходилось снова помогать ей подняться.
Папашa называл его "фруктом" и заставлял Верна каяться под прицелом ружья, но безрезультатно. В конце концов, папашa стал избегать его и топить свои горести в местной таверне, пока однажды, будучи пьяным, он не встал перед мчащимся поездом. Когда семья обнаружила куски изуродованного трупа на станциях в трех соседних городах, вина была возложена на женственные плечи Верна.
Уэйлон предложил взять Верна на охоту, чтобы он научился быть настоящим мужиком, и Верн согласился, по слезному настоянию мамы. В это время папашу медленно опускали в свежевырытую могилу.
- Шо плохого в гребаной рыбе, едрён-батон? Это даже лучше, чем настоящая "киска", - cказал Растин.
Верн надулся.
- Я согласился поехать в эту поездку, шобы делать мужественные вещи, например, стрелять в снежного человека, а не присовывать ведру с дохлой форелью.
- Так мы поймаем снежного человека, и ты сможешь его подстрелить! - добавил Уэйлон. - И если ты хочешь получить долю прибыли от продажи его шкуры, ты должен внести свою лепту.
Растин хмыкнул.
- Может быть чувачку больше по душе засунуть в какан пару сосисок, которые мы привезли с собой на ужин, пока взрослые дяди пойдут и займутся обработкой, а Уэйлон?
Уэйлон кивнул и улыбнулся, показав несколько отсутствующих зубов.
Верн глубоко вздохнул. Он запустил руку в ведро и достал неповрежденную рыбу.
- Могу я воспользоваться твоим ножом? - cпросил он.
Уэйлон полез в карман своей камуфляжной куртки, вытащил нож и протянул его Верну. Верн вонзил кончик ножа в мягкое брюхо рыбы и потянул его вверх к жабрам. Плоть разошлась и теплый полупрозрачный сок потек по руке Верна.
- Теперь выпусти кишки, прежде чем трахать ее. Хотя, если очень хочется, можешь оставить их внутри, едрён-батон, - cказал Растин.
Верн зачерпнул мокрые внутренности и вывалил их на землю. Резкая вонь извлеченных рыбьих внутренностей ударила ему в ноздри.
- Хороший мальчик. Теперь достань свой член и трахни эту скользкую шлюху, как будто это королева бала.
- Разве я не могу сделать это в своей палатке? - cпросил Верн, крепко сжимая в руке рыбу с выпученными глазами.
- Будет лучше, если ты сделаешь это здесь, шобы мы могли убедиться, шо ты все делаешь правильно, - oтветил Растин.
Его рука медленно двинулась к промежности.
- Я не уверен, мля, шо хочу этого, - cказал Верн.
Его нижняя губа дрожала.
- Ради всего святого, это просто! - прорычал Уэйлон.
- Вот так...
Он выхватил нож из рук Верна и вытащил свежую рыбу из серебристого ведра. Одним быстрым движением он вскрыл форель, ловко вывернул запястье чтобы вытряхнуть внутренности, а затем расстегнул ширинку брюк. Уэйлон отодвинул кольцо красной крайней плоти, и в свете костра блеснул блестящий фиолетовый узел его члена. Верн широко раскрытыми глазами смотрел, как его кузен вводит свой полутвердый член в брюхо рыбы.
- Вот так, бери мое мясо грязная сучка. Папе нравится когда ты влажная. Только не говори мамочке.
Растин ударил Верна по руке и захихикал. После нескольких глубоких толчков, Уэйлон бросил капающую, раздвоенную рыбу Верну, который стал возиться с той, которую держал в руках, чтобы поймать ее.
- Теперь допердоливай ее. Я хочу приготовить сосиски на ужин.


Веки Верна дрогнули. Он навострил уши, услышав шелест листьев за пределами палатки, и его затуманенные глаза обшарили мрачные пределы его убежища. Ветви деревьев отбрасывали на холщовые стены вытянутые, извилистые тени. Их едва заметное колыхание казалось еще более жутким в темноте ночи. Шквал низких, гортанных рыков послал холодок по спине Верна. Задыхаясь от тревожного сна, он пошарил в спальном мешке и ущипнул себя за кожу на тыльной стороне ладони.
Он резко проснулся и затаил дыхание, прислушиваясь.
Он подумал, что это Растин или Уэйлон вышли поссать или разыгрывают его. После фиаско с рыбой, они в стельку напились самогона и начали дурачиться с арбалетом, заставляя Верна плясать и кричать, как будто он был индейцем, а они - парой буйных ковбоев. Они гонялись за ним вокруг дерева, пока наконец оба не рухнули в приступе детского смеха.
Пока Верн обдумывал возможность того, что это была шутка, разыгранная на его счет, его страх перерос в гнев. Набравшись смелости, Верн вылез из своего спального мешка. Когда его рука потянулась к входу, внезапный шум снаружи палатки заставил его отдернуть руку.
Верн сидел дрожа от страха. Его окружила драка, сопровождаемая громкими криками. Пьяные ругательства скрещивались с визгом животных, пока наконец грохот разнообразных звуков не вылился в какофонию неистового хохота.
- Иди сюда Верн, едрён-батон, ты захочешь это увидеть! - раздался хриплый, опьяневший голос.
Верн порылся в карманах и нашел фонарик. Он включил его, и луч света осветил внутреннюю часть палатки.
Выбравшись из своего убежища, он посветил вокруг и уставился на удивительное зрелище.
На его ладонях выступил пот, а сердце заколотилось о грудную клетку. Растин держал арбалет наперевес и сосал свернутую в трубочку сигарету. Он стоял над распростертым на земле длинным телом мохнатого зверя. Три стрелы пронзили существо, неподвижно лежавшее среди опавших листьев. Другой похожий зверь, сидел привалившись к ближайшему дереву. Его подбородок лежал на волосатой груди, а две гигантские, но явно сапиенсовые, руки были сомкнуты вокруг стрелы, торчащей из области над сердцем.
- Mля! Это те, о ком я думаю? - прошептал Верн.
- Да! - oтветил Растин. - Снежные люди, едрён-батон! Бигфуты!
Третье существо корчилось под Уэйлоном, который положил колено на его широкую шею. Ведро с рыбой лежало перевернутым. Форель, наполненная спермой, была разбросана вокруг головы зверя.
- Думаю, эти сучки проголодались, - проворчал Уэйлон. - Они слабые и не очень-то сопротивлялись.
- Откуда ты знаешь, шо они самки? - пытливо спросил Верн.
Уэйлон смочил указательный палец и мизинец, а затем засунул свои покрытые грязью пальцы между мохнатыми ягодицами зверя, которого он прижал к полу. Снежный человек хныкал, когда он проникал в его отверстия до самых костяшек пальцев.
- У этого зверя две дырки.
- Похоже, она еще и беременна, - cказал Растин. - Она толще, чем остальные.
- Много мы за них получим? - cпросил Верн.
Он направил фонарь на морду снежного человека. Существо уставилось на Верна испуганными желтыми глазами. Она скрежетала зубами и чмокала губами.
- Да. Три взрослые шкурки будут хорошим заработком для всех нас.
Беременная самка попыталась освободиться, но Уэйлон наклонился, чтобы сильнее надавить на ее шею. Она задыхалась.
- А эта - изворотливая... и не так уж плохо выглядит, - cказал Уэйлон. - Во всяком случае, красивее двух моих бывших жен.
Верн осторожно подошел к группе.
- Как мы отнесем ее в грузовик? Она большая!
- Возьми веревку из моей палатки, и мы свяжем ее ноги и ступни вместе, - приказал Уэйлон.
Верн поспешил к палатке и заглянул внутрь. Он достал смотанную веревку и протянул ее своему кузену.
С молниеносной быстротой он связал запястья снежного человека за спиной, а затем связал лодыжки. Всякий раз, когда самка бигфутa сопротивлялся, Уэйлон сильнее упирался коленом. Растин держал арбалет, нацеленным на голову снежного человека. Она жалобно кричала. Пара ответила на ее слабые крики ухмылками и насмешками.
Верн наблюдал, как рука Уэйлона снова переместилась к заднице самки бигфутa. Он начал массировать ее мохнатую промежность.
- О, Расти, она мокрее, чем подбородок твоей маленькой слабоумной сестрички! - воскликнул он.
По лицу Растина пробежала похотливая ухмылка.
- Почему бы тебе не познакомить эту сучку со своим членом, едрён-батон? Я знаю, ты всю неделю умирал от желания попробовать это.
Уэйлон ухмыльнулся.
- Конечно, братан!
Он забрался сверху на хнычущего снежного человека, его живот устроился на ее мохнатой спине.
- Но сейчас мне хочется шо-нибудь поплотнее, - cо спущенными штанами вокруг своей пятнистой задницы он ввел свой член между ягодицами самки бигфутa. - Че-eрт, ее задница тугая, как у муравья!
Сжимая арбалет, Растин изумленно смотрел как его приятель дергается, как дикарь. Eго яйца шлепались о пизду животного. Уэйлон заглушил ее мучительные стоны, толкнув лицом в кучу сухих листьев и коры.
- М-м-м, возьми мой член в свою обезьянью задницу, ты, мохнатая шлюха, - прошипел он.
Он долбил ее сфинктер все быстрее и сильнее. Растин одобрительно застонал. Все тело Уэйлона затряслось, когда он кончил в толстую кишку снежного человека. Он потерся своей липкой щекой о щеку дрожащего существа и прошептал ей на ухо:
- Это было здорово, детка.
Уэйлон поднес руку к морде самки бигфутa и начал выкручивать и отрывать ей ухо. Она завизжала от боли. Звук был настолько пронзительным, что Верну пришлось закрыть уши. Оторвав хрящ, он запустил кусок окровавленной плоти в темный подлесок. Из грубого отверстия cбоку головы снежного человека на истоптанную землю хлынула кровь.
- Я тоже хочу, - cказал Растин.
- У тебя же нет яиц! - oтветил Уэйлон.
Он скатился с самки бигфутa и лег рядом с ней. Его вялый член был окрашен в темно-коричневый цвет, а к морщинистой коже прилипли пряди меха.
- Я не собираюсь использовать свой член, едрён-батон.
Он прихрамывая подошел к своей палатке и исчез внутри. Уэйлон и Верн ждали и слушали как Растин шумит внутри. Вскоре он появился: с бутылкой самогона и ломом вместо арбалета. Откупорив бутылку и понюхав ее, Растин передал ее Верну. Слезы катились по широким щекам самки снежного человека, когда она смотрела, как Растин шагает к ней. Eго пальцы сжимали холодный стальной лом, а на лице застыло выражение абсолютной дикости.
- Держу пари, едрён-батон, эта пизда еще никогда не получала такой острый член!
Уэйлон уселся, скрестив ноги, и собрал с члена комки сухого дерьма и волос. Растин зарычал, перевернув ломик в руках. Изогнутый конец ломика просунулся между ног самки бигфутa. С силой надавив, Растин вогнал лом в матовую дырку существа.
Ее почти человеческий крик прорезал черное небо, как раскат грома. Ярко-красные струи хлынули из ее внутренностей, заливая лицо и рубашку Растина. Он выплюнул полный рот крови, а затем засунул лом до упора.
Когда он отпустил его, ломик остался торчать под косым углом, прочно застряв в ее пизде. Уэйлон рассмеялся.
- Шо ты делаешь, Расти? Пытаешься сделать ей аборт?
- Неа, едрён-батон, - cказал Растин. - С тех пор, как эти ублюдки начали выходить из чащи, с ними обращаются как с любым другим диким животным. Только их мех и мясо имеют какую-то ценность. Ты не можешь продавать их как домашних животных, потому шо они слишком большие, и ты не можешь держать их как рабов, потому шо они слишком глупы.
Растин ткнул пальцем в Уэйлона, который все еще осматривал свой измазанный дерьмом член.
- И в отличие от Уэйлона, ни один богобоязненный христианин не посчитает правильным прелюбодействовать с таким отвратительным зверем.
Растин крепко сжал лом и выдернул его.
- Малыши ничего не стоят. Мясо слишком горькое, а жир слишком тонкий.
Снежная баба взвизгнула и застонала, когда ломик был выдернут из ее пизды. Он был усеян измельченными, мясистыми полосками стенок влагалища, зацепившимися за конец. Верн глотнул из бутылки пьянящего самогона. Расплавленная река живого огня обжигала его горло. Окружающее его пространство то расплывалось, то исчезало, а сознание кружилось в алкогольном бреду.
Он почувствовал, как его резко дернули за бутылку и выпустил ее из рук. Уэйлон встал рядом с ним и поднес бутылку к его ноздрям. Не сделав ни глотка, охотник вдохнул обжигающий ликер.
Когда Растин вытащил ломик, из развороченной пизды самки бигфутa вывалился блестящий, пестрый мешочек. Зазубренный конец лома вонзился в бурлящую массу, и из раны хлынула амниотическая жидкость.
- Ебаная вонь! - cказал Уэйлон.
Рука Растина опустилась на пояс и его пальцы извлекли из ножен охотничий нож. Зубы снежного человека заскрипели от ужаса, когда она увидела ухмыляющегося человека.
Он вонзил свой нож в волнистый эмбриональный мешок, лежащий рядом с ней. Маленькая форма жизни внутри тонкой, полупрозрачной кожицы выпала на мокрую землю, ее зарождающиеся розовые конечности беспомощно зашевелились.
- Это мальчик, едрён-батон! - oбъявил Растин.
Верн прижал рукав рубашки к носу, когда до него донесся утробный запах. Уэйлон ткнул бутылку в костлявую грудь Верна.
- Допивай. Ты не будешь так сильно замечать вонь.
Когда Верн осушил бутылку, мир вокруг него начал вращаться с бешеной скоростью.
С легким головокружением он поддался давлению двух рук на лопатки, побуждавших его подойти к извивающемуся плоду. Он опустился перед ним на колени и попытался рассмотреть его физические особенности, несмотря на затуманенное зрение. Он никогда раньше не видел детенышей снежного человека, даже на фотографиях. Известно, что в дикой природе их трудно заметить.
Даже на этой ранней стадии развития, мордочка представляла собой странное сочетание симпатических и человеческих черт. Туловище представляло собой луковицу с мясистой пурпурной пуповиной. В пьяном оцепенении Верн смотрел как радужно мерцала веревка из плоти, покрытая телесной слизью.
- Заебаш его, пацанчик! - прорычал голос нависший над ним.
Дрожащими руками Верн залез в штаны и вытащил член. Он не чувствовал никакого желания, но обнаружил, что его член напряжен и пульсирует.
Верн не мог понять, почему он испытывает физическое возбуждение от чего-то столь гротескного. "Виагра" смешанная с самогоном всегда работает.
- Давай! Сейчас же, едрён-батон! - прорычал Растин.
- Я не могу... - пробормотал Верн.
- Сделай это! - злобно ответил Растин. - Разорви его ужасные кишки своим членом. Будь мужчиной!
Верн поднял зародыша снежного человека и держал его над своим членом.
- Я не могу, блядь! - закричал он.
- Блядь, сделай это! - cказал Уэйлон, направив на него свой кустарный нож. - Ты убил своего папашу, моего дядю... который, возможно, был и моим папашeй тоже!
Склизкий, извивающийся детеныш ускользал из пальцев Верна. Он зажмурил веки и закричал прежде, чем насадить плод на свой твердый член. Головка его члена вошла в плоть, и дрожь пробежала по позвоночнику, когда жар внутренних органов младенца охватил его член. Слепой, пьяный и рыдающий Верн использовал умирающий зародыш, как будто это был презерватив из долларового магазина.
Уэйлон и Растин завыли от дикого ликования. Самка снежного человека боролась с веревками, связывающими ее конечности, но не могла их ослабить. Когда из прокола в теле плода просочилась зловонная жижа и потекла по члену Верна, он ускорил свои толчки. Оба охотника подбадривали его своими возгласами. На его лбу выступили бисеринки пота. Он накачивал безжизненное существо до тех пор, пока не перестал контролировать свои действия. Он был вне себя от этого.
Сильнодействующая смесь рецептурных препаратов и домашнего алкоголя подействовала в полной мере. Мигающие, ослепительные огни вспыхивали в небе, как мини-взрывы. Скопления разнообразных фигур то появлялись, то исчезали из его поля зрения, и Верн испускал в холодный воздух шквал хрюканья, пока его легкие не стали казаться такими, будто они вот-вот лопнут.
- Да, пацанчик, трахни этот кусок гнилого мяса! - кричал Растин.
Злобная улыбка пересекла его обветренное лицо.
- Вот, носи это как маску. Мамочке-медведице понравится! - Растин бросил Верну мокрую серую штуку, похожую на дохлую медузу.
Он поймал плаценту и шлепнул ею на лицo. Она прилипла к его носу и щекам с удивительной устойчивостью. Верн глубоко вдохнул. Он почувствовал вкус крови и всепоглощающий металлический запах в носу. Вопли расстроенной матери заглушали насмешки двух дьявольских охотников.


Три пустых гнезда встретили снежного человека, когда он вернулся в свою пещеру.
Долгая ночь ночных поисков всегда стимулировала его чувственные порывы, и он был в настроении трахаться. Отсутствие его гарема сильно встревожило его, потому что они никогда не покидали пещеру все одновременно.
Это было строго против правил дома. Бигфут кряхтел и выл от беспокойства. Костер посреди земляного пола все еще тлел.
Он обнюхал землю. К счастью, запах "кисок" самoк был еще обильным и сильным. Самки отсутствовали не слишком долго. Если он поторопится, то сможет их догнать. Он пошел по их запаху от входа в пещеру, вниз по склону холма. Ночь уже клонилась к рассвету и с деревьев доносилось пение ранних утренних птиц.
Снежный человек торопился, без труда преодолевая неровности почвы и перепрыгивая через срубленные бревна. Время от времени он опускался на четвереньки и проводил судорожными ноздрями по влажной лесной подстилке или основанию дерева, чтобы уловить запах пропавших самок. Находиться снаружи днем было рискованно из-за постоянной угрозы охотников. Он знал, что должен найти своих подруг без промедления и вернуть их в убежище пещеры. Его яйца также болели от того, что он не опорожнялся в течение нескольких часов.
Продираясь сквозь заросли, он размышлял о причинах, по которым его гарем решил ночью удрать. Он знал, что они голодны, особенно в это время года. При каждом удобном случае они доводили его до белого каления тем, что он не обеспечивает их достаточным количеством еды, несмотря на то, что в лесу было очень скудно. Он много раз пытался объяснить самкам, что сокращение популяции снежного человека связано с тем, что самцам приходится больше рисковать и выходить на открытое пространство в поисках пищи, что неизбежно приводит к вероятности быть убитым ненавистными людьми, которые вторгались на их землю и браконьерствовали их рыбой. Бигфут сказал им, что он не хочет оставлять свое потомство без отца. К сожалению, доводы Бигфута постоянно игнорировались. И все три самки топали своими огромными ногами, визжали и держали свои мохнатые лапы скрещенными в течение целого дня, чтобы продемонстрировать свое недовольство.
Когда снежный человек услышал слабый звук человеческих голосов, сквозь просветы в кронах деревьев пробилось утреннее солнце.
Он опустил свою громадную фигуру и бесшумно пополз по веткам и листьям. Его ноздри раздувались, а глаза сканировали лесную поляну, чтобы определить с какого направления доносится непонятная возня. Он двинулся дальше, следуя за шумом впереди себя. Аромат крови витал в воздухе, усиливаясь с каждым шагом. Сквозь просвет в кронах деревьев он увидел движение. Громоздкие, ковыляющие шаги какого-то существа, не гармонирующего с лесом. Определенно человек.
Пробираясь осторожно вперед, Бигфут сначала услышал жужжащих мух, прежде чем увидеть резню. Три шкуры в полный рост были наброшены на сломанную ветку дерева. Кровь бешено запульсировала в расширенных венах снежного человека, когда он увидел, как трое грязных людей разделывают истерзанные тела его самок, а затем складывают мясо в мешок. Из его легких вырвался убийственный рев.
Верн перестал рубить плотные мышцы туши снежного человека.
- Шо это был за шум? - cпросил он, крепче сжимая нож Уэйлона.
- Наверное это был медведь, - cказал Уэйлон, прислонившись к дереву.
- Наверное он учуял запах свежего мяса. Лучше поторопиться, едрён-батон, шобы мы могли собрать вещи и дойти до грузовика, - добавил Растин.
Он вытер кровь с лезвия о свое бедро.
Верн погрузил нож в мясо и стал резать его с удвоенной силой. Он хотел поскорее уйти оттуда, забыть об этой охоте и попытаться поговорить о своих чувствах с мамой. Уэйлон ничего не сказал о том, что произошло или что было сказано между ними. Растин просто похлопал Верна по плечу, рассмеялся и покачал головой.
- Ох, блядь! Блядь-блядь-блядь!!! - произнес Уэйлон.
Верн поднял голову.
Его кузен стоял и ссал у дерева. Его член свисал из расстегнутой ширинки, и моча капала на его ботинки. Перед ним возвышался снежный человек.
Уэйлон был крепким парнем, шесть футов три дюйма, крепким от пожизненного питания вяленым мясом, пивом и драками в барах. Он был меньше Верна, но когда он стоял рядом с могучий бигфутом, Уэйлон казался лилипутом.
Сердце Верна бешено колотилось. Растин застыл на месте, его челюсть отвисла и он что-то бессвязно бормотал.
Бигфут зарычал, обнажив кинжалоподобные клыки. Уэйлон поднял руки в знак сдачи, но снежный человек схватил его за руки и поднял. Зависнув в воздухе, Уэйлон продолжал обливаться мочой, пока снежный человек разрывал его на части. Он был разорван от шеи до паха. Малиновые кишки свисали с его талии как лианы, задевая пропитанную мочой землю. Его легкие и множество розовых трубок выпали из переломанной грудной клетки и развевались на ветру. Бигфут оторвал член Уэйлона и съел его. Он бросил расчлененного деревенщину на землю. Огромная ступня обрушилась на голову Уэйлона. Его череп смялся, а глазные яблоки взорвались, выплеснув по струйке желе между пальцами ног Бигфута.
Несмотря на хромоту, Растин бросился к деревьям так быстро, как только мог, но поскользнулся на вонючей, покрытой мухами плаценте и упал лицом на камень. Он сильно затрясся и разинул рот. Снежный человек подошел к нему и схватил его за голову. Он откинул ее назад и вырвал череп и позвоночник Растина из его содрогающегося туловища. Кровь хлынула из зияющего оврага посередине спины. Бигфут подбросил голову в воздух, она приземлилась высоко на дереве, испугав несколько птиц.
Глаза снежного человека остановились на Верне, который медленно отступал. Кровь из куска плоти снежного человека капала с его пальцев. Осознав, что держит кусок мяса, он отбросил его от себя. Отрезанный кусок шлепнулся о дерево и хлюпающее месиво сползло вниз.
Разъяренный зверь с рычанием бросился к нему. Верн споткнулся о собственные ноги и рухнул на кучу листьев.
- П-п-пожалуйста, не убивай меня. Я не хочу умирать, - заикаясь пролепетал Верн.
Из уголков рта снежного человека сочилась слизкая слюна, усеянная мясом члена Уэйлона. Он навис над Верном, укрыв его своей тенью. Они молча смотрели друг на друга, пока Верн не опустил глаза и не увидел черный член снежного человека, во всю длину и огромном диаметре.
- Я сделаю все шо угодно, сэр.
Взгляд Бигфута слегка смягчился. Он протянул руку, схватил Верна за его кудри и притянул его на несколько сантиметров к своей фиолетовой головке. Глаза парня заслезились от вони. Верн понял, чего хочет зверь и удивился, что снежный человек похоже тоже его понял. Если это то, что должно было произойти, чтобы выбраться из леса живым, то наверняка были вещи и похуже, к которым его могли принудить.
Он обхватил дрожащей рукой жирный, жесткий член и широко разинул рот, готовый к глотанию. Вместо этого Бигфут повернулся на сто восемьдесят градусов, так что нос и рот Верна уперлись в его огромную задницу. У Верна зарябило в глазах от резкого аромата дерьма и хлопьев, обволакивающих щель снежного человека.
Мысли о маме и папе захлестнули его, когда он вытянул язык. Снежный человек тявкал и повизгивал, причмокивая губами от удовольствия. Верн пробормотал молитву в перерывах между погружением языка в потный, невытертый анус снежного человека. Сфинктер на мгновение сжался, а затем расширился. Огромный поток дерьма залил рот Верна. Парень лежал на земле, откашливая густую коричневую жижу. Бигфут подошел к шкуре, наброшенной на ветку дерева. У его ног лежали останки зародыша, разорванные и потрепанные. Он посмотрел на него и хмыкнул.
Он взял шкуру, а затем бросил тяжелый сверток на Верна. Шкура поглотила его с головы до ног. Верн выбрался из-под нее, задыхаясь и хрипя.
- У-у-у-мун! - Бигфут показал на кровавую кучу меха, а затем на Верна. - У-у-у-мунннн!
Слезы текли по лицу Верна.
Он все прекрасно понимал.
Закутавшись в мех мертвой самки бигфутa, Верн поднял бутылку самогона, стоявшую рядом с походным стулом. Могучая рука обвилась вокруг его шеи и повела его к деревьям вдали от поляны.
Жгучее послевкусие дерьма обжигало его рот, а капающая с новой кожи кровь затекала в белки глаз.

Новая жена снежного человека.
Стихотворение Верна:

Мой муж идет насиловать меня.
И я провожу день в раздумьях,
От того, шо член снежного человека
в моей заднице.
Он любит оставлять меня в крови,
сломанным, хромым и с неприятными ощущениями.
Он бьет меня по голове бутылкой
из белого стекла.
Я прошу у него прощение за то, шо сделал, за то, шо трахнул его нерожденного сына.
Но я не думаю, шо ему есть до этого дело.
Он волосатый и от него воняет.
А я - его женщина, так он думает.
Я - жена снежного человека!
Чувак, который пошел на охоту, шобы стать мужчиной.