«Расчленённый» Тим Каррэн

Шёл дождь, когда они убили Пола Зейбера.
И когда они вытаскивали его труп из багажника "Бьюика" Спекса, дождь лил как из ведра. Зейбер был крупным мужчиной, а стал большим трупом. Завернутый в брезент, он был связан, как бык. Затащить его в багажник было нелегко, а вытащить – ещё труднее.
- Просто держи, - сказал Спекс. - Он мертв, он не укусит тебя.
Но, Уимс и Лайон не совсем верили в это. Конечно, они помогли Спексу убить Зейбера, и их руки были такими же красными, как и у него, но теперь, когда они держали тело после того, как оно остыло час назад... в этом было что-то непристойное.
Лайон просунул руку, ухватился за веревки, начал дергать вместе со Спексом, подтягивая мертвеца вверх.
- Я держу, - сказал он, и капли дождя упали ему на лицо. - Скажи Уимсу, пусть возьмется с другой стороны.
Уимс собирался послать его к черту, может быть, сказать это им обоим, но вместо этого он сунул руку в темноту багажника и начал тянуть, чувствуя, как этот ужасный груз перемещается под брезентом. Губы его были сжаты в белую линию, и он не был уверен, было ли это из-за того, что он хотел что-то сказать, или чтобы не закричать.
Потому что это было крайне вероятно.
- На счет три, девочки, - сказал Спекс. - Вверх... и... наружу…
Это была отвратительная работа.
Дождь стучал, земля превратилась в слизистую серую грязь. Деревья, поднимающиеся вокруг них, черные и корявые, окаймленные ползучими тенями, которые были вязкими и ужасно живыми.
Уимс все время воображал, что, может быть, Зейбер все еще жив, что трех выстрелов из 9-миллиметрового пистолета было недостаточно, чтобы убить эту свинью. Что под брезентом, возможно, он не спит. Может быть, он что-то задумал.
Зейбер действительно был большим. Огромный, похожий на свинью человек, чьей лёгкой закуской был бифштекс и лапша с устричным соусом. Он весил больше 400 фунтов[2]. Большой, мясистый парень с черными, как угольная пыль, глазами и злобным нравом. Люди говорили, что однажды он съел парня, который не заплатил по кредиту... но нельзя верить всему что говорят. Насчет Поли Зейбера можно было быть уверенным только в одном: он был ростовщиком, и если вы не платите, он причинит вам боль.
Но теперь он был мертв, давно остыл, схлопотал три пули из 9-миллиметрового пистолета, и всё тут.
Спекс, Уимс и Лайон кряхтели и пыхтели, потели и стонали, но в конце концов они подтянули свой брезентовый мешок на край багажника. И тут одна из огромных рук Зейбера выскользнула из мешка, и его ладонь с влажным шлепком опустилась на руку Лайона.
Лайон закричал.
Можно было бы сказать, что это был шок или суеверный ужас, но все, что имело значение - это то, что Лайон закричал, как маленькая девочка, пронзительно завывая. Он отпустил Зейбера, и внезапный вес трупа обрушился на остальных, и тот упал к их ногам, шлепнувшись в грязь... теперь уже обеими руками.
- Он дотронулся до меня! - пробормотал Лайон, вытирая руки о мокрые штаны. - Господи, он коснулся меня, он коснулся меня!
Спекс схватил его и встряхнул.
- Он мёртв, идиот, теперь он не сможет причинить тебе вреда! Он не более опасен, чем кусок говядины.
- Но холод... черт, он такой холодный…
Уимс ничего этого не слышал. Он просто смотрел вниз на этот свисающий, ужасный сверток, думая о том, что с этими дряблыми белыми руками, свисающими из брезента, Зейбер выглядел так, словно кто-то родился, пытаясь вырваться из плаценты.
- Помоги мне, - сказал Спекс.
Они ухватили Зейбера за ноги и потащили по грязи вниз по тропе. Подлесок был мокрым и влажным, деревья - высокими и похожими на скелеты. Ночь была сырой, прохладной и зловещей. Когда они добрались до хижины, Спекс отпер ее, и они втащили Зейбера внутрь, положив свою ношу на дощатый пол.
Спекс нашел на крюке фонарь и зажег его.
- Никто не пользуется этим местом, - сказал он им, и тени поползли по его лицу в мерцающем желтом свете. - Это прекрасно.
Может так оно и было. Просто заброшенная полуразрушенная лачуга вдали от города, приютившаяся в пустынном лесу, как горошина в мешке. Место, которое простояло пятьдесят зим и может простоять еще пятьдесят, а может превратится в руины в следующем месяце.
- Я вернусь через минуту с подарками, - сказал Спекс. - Если он шевельнется... просто громко кричите, - eму это показалось забавным. - Но не настолько громко, чтобы разбудить мёртвого.
Затем он вернулся к "Бьюику" за инструментами, оставив Уимса и Лайона вместе с большим Поли Зейбером, бывшим ростовщиком синдиката, который превратил всю их жизнь в ад. Но сейчас он уже не мог что-либо сделать.
- Думаю, - сказал Лайон, - что мы здорово облажались, я в этом уверен.
Уимс хмыкнул:
- Ты действительно так думаешь?
- Пошёл ты.
Тело Зейбера шевельнулось под брезентом, одна рука соскользнула, костяшки пальцев застучали по полу.
Лайон резко втянул воздух и, казалось, не мог выдохнуть. Уимс просто стоял там, наполненный ужасом, который был странно пустым и похожим на сон. Он никак не мог заставить себя закрыть рот.
- Гравитация, - сказал Лайон, словно пытаясь убедить самого себя.
В хижине пахло сыростью и старостью, черной землей и заплесневелыми листьями. Это был тяжелый, испаряющийся запах, который с каждой минутой становился все гуще. Оба мужчины просто смотрели друг на друга, потом отвели взгляд, их лица были изможденными и искажёнными стрессом, их глаза торчали из черепов, остекленевшие и немигающие.
Потом Спекс вернулся.
Он достал из мешка с инструментами ломики и молотки, а лопаты оставил прислоненными в углу. В неверном свете фонаря они поднимали гниющие доски одну за другой, пока внизу не показалась чёрная земля и зловонная, суглинистая вонь не заполнила лачугу.
- О'кей, девочки, - сказал Спекс, раздеваясь до рубашки-майки, конечно, чтобы показать всем свои блестящие мускулы-и ухмыляясь, как череп в корзине. - Вы же знаете, что сейчас произойдёт.
Но Лайон покачал головой.
- Я не уверен, смогу ли.
- О, ты сделаешь это, - сказал ему Спекс. - Клянусь Богом, так и будет. Мы вместе сделаем то, что должно быть сделано.
Спекс велел им начать копать, а сам развернул сверток. Он воспользовался ножом, разрезал веревки, освободив их от брезента, и обнажил огромный обнаженный труп Поли Зейбера, словно мрачный сюрприз под рождественской ёлкой. Зейбер побелел, как кружево, раздулся и ожирел, у него были массивные подбородки и отвисшие сиськи, огромный живот, похожий на мясистый пляжный мяч, раздутый до предела. Единственным цветным пятном на нем была татуировка в виде орла на груди... и сейчас орёл выглядел так, словно его сбил грузовик, в лучшем случае - искалеченная ворона. Картина была нарушена почерневшими пулевыми отверстиями, полосами крови, которая сочилась и высыхала.
Крови у него было немного, и Спекс быстро заметил, что это потому, что одна из пуль разбила ему сердце. Когда кровь перестала течь, сказал он, у Зейбера остановилось кровотечение.
- Посмотри... посмотри на его лицо, - сказал Уимс.
Белая жирная масса с толстыми губами, один глаз был открыт и пристально смотрел, а другой прятался в мешочке с жиром. Может быть, это было трупное окоченение или что-то в этом роде, но его рот был растянут в зловещей, зубастой ухмылке. В этом было что-то мерзкое и извращенное.
Спекс вытащил ножовку:
- Кто первый?
Лайон издал хныкающий звук и чуть не лишился своего обеда, когда Спекс приставил зубья пилы к пухлой глотке Зейбера и начал водить ею взад-вперед, взад-вперед. Уимсу пришлось вывести его наружу. И когда они оба вышли тошнота накатила и вышла из них рвотными волнами. Но дело было не только в том, что там делал Спекс, но и в звуке. Этот режущий, мясистый звук, как будто пила разрывает шарик сала. А когда пила дошла до кости... Господи!
Уимс и Лайон покурили, потянулись из фляжки Спекса с виски, и задались вопросом, как им вообще удастся изгнать эту ночь из своих мыслей. Когда они вернулись, у Зейбера не было ни ног, ни головы. Спекс отрезал их и упаковал в зеленые здоровенные мешки для мусора. Там была кровь, впитавшаяся в землю и замаравшая локти Спекса.
Уимс посмотрел на это безногое, безголовое туловище и почувствовал, как в нём нарастает безумие
- Лайон, - сказал Спекс, наслаждаясь собой, - руки твои. Мы с Уимсом пойдем и выбросим этот мусор в реку.
Лайона трясло.
- Нет, нет, нет... Господи, ты не можешь... ты не можешь оставить меня наедине с этим…
Спекс расхохотался:
- Ладно, Уимс, ты остаёшься. Каждый режет по руке. Начинайте резать с подмышки, там мягко. Я отнесу всё это к реке, набью мешки камнями и заброшу подальше.
- Да ладно, Спекс, - сказал Уимс. - Давай просто бросим его в яму, как есть.
- Нет. Руки соединены с кистями, а кисти - с пальцами. На пальцах есть отпечатки пальцев. Если кто-нибудь найдет тело, я не хочу, чтобы его опознали. Зейбер есть в базе - он отсидел срок. Так что давай режь.
Он велел им положить торс в большую яму, которую они выкопали, а руки сложить в мешки и закопать в лесу. Прежде чем уйти, он сказал:
- И не подведите меня, ребята.
Он перекинул ноги Зейбера через левое плечо, и даже в этом зеленом пластиковом пакете было видно, что нижняя сторона его колен покоится на плечах Спекса.
- Эти ноги должно быть весят восемьдесят фунтов[3] каждая.
Он поднял мешок с головой и вышел.
Так что Уимс и Лайон остались наедине с торсом, наблюдая за ним, не желая смотреть, но не в силах остановиться. В этой штуке был какой-то мрачный магнетизм. Так что они наблюдали и ждали - может быть, пока он двинется.
- Мне это не нравится, - сказал Лайон. - Мне все совсем не нравится.
- Похоже, Спекса это не волнует, - сказал Уимс.
- Это потому, что он чертов зверь, - Лайон подошел к двери, выглянул наружу и снова закрыл ее, убедившись, что Спекс не подслушивает: - Я имею в виду, чья это была идея убить долбаного Поли?
- Спекса. Но мы с этим согласились.
- Разумеется. И чья это была идея разрезать тело на куски? Спекса. Он слишком легко это делает, чувак. Он уже делал это дерьмо раньше.
Уимс тоже так думал. Спекс застрелил Зейбера. Он точно знал, как упаковать тело, и, похоже, точно знал, как его разрезать.
- Спекс уже бывал здесь. Он негодяй. Но он вытащил нас из грязной истории с Зейбером. Я имею в виду, я задолжал ему почти двадцать штук.
Лайон вздохнул.
- Я тоже. Но все же... мы должны были подумать об этом. Убийство... Господи, это делает нас ничуть не лучше Спекса. Он и раньше отсиживал срок, но мы нет.
Уимс не сказал, но, стоя рядом с этим огромным безногим, обезглавленным трупом, распростертым у их ног, он думал, что тюрьма была наименьшей из их забот.
- Ладно, теперь мы часть этого. Назад пути нет. Но дальше я не пойду, - заявил Лайон: - Я не стану резать... труп.
- Я тоже, - вздохнул Уимс.
Они затолкали его в дыру ботинками, и он приземлился с шлепающим резиновым звуком, от которого у обоих перехватило дыхание. Потом они закопали его, разровняли землю. Они выкопали в лесу пустую яму и закопали ее обратно. Это убедило бы Спекса... если только он не хотел проверить сам.
Когда он вернулся, они уже прилаживали половицы на место, крепко прибивая их гвоздями.
- Каково это, девочки? - спросил он, чувствуя, как капли дождя стекают с его волос. - Грязно?
- Давай не будем об этом, ладно? - сказал Уимс.
- Конечно, конечно, как скажешь. А руки?
- В лесу, - ответил Лайон.
Спекс выглядел довольным.
- Ну что ж, - сказал он, - думаю, это последний раз, когда мы видели Поли Зейбера.
Но Уимс так не думал.



Позже, густой как суп ночью, Уимс наблюдал, как Лила смешивает водку с мартини. Просто глядя на неё, можно было понять, что когда-то она была барменом. Слишком плавно, слишком легко.
Точно так же, как Спекс с мертвым телом.
Лила была одета в короткую юбку и топ с блестками, золотая цепочка обвивала её пышное декольте. Такова была Лила: вся разодетая и никуда не идущая. И он прекрасно знал, почему ей некуда идти: ни денег, ни вообще ничего. Только этот старый скрипучий дом и Уимс, её муж.
Лила протянула ему стакан.
- Дай угадаю, - сказала она, и ее глаза стали холодными и яркими, как черный лед, - ты был с Лайоном и Спексом? Поправь меня, если я ошибаюсь. Играл на автоматах, несколько партий в блэкджек. Я права?
Уимс потягивал свой напиток, слушал жену, но видел только, как в могилу падает что-то белое и рыхлое.
- Наверное. Может быть... что ты сказала?
- Сколько на этот раз?
- Сколько чего?
- Сколько денег ты потратил? - она хотела знать, эти глаза теперь не черный лед, а что-то более холодное, может быть, абсолютный ноль, где даже кислород замерзает. - И, самое главное, сколько ты занял у ростовщика?
- Смени пластинку, - рявкнул Уимс, и на лбу у него выступили капельки пота.
- У тебя проблема, - сказала его жена. - Ты зависим. Тебе нужна помощь.
- Я в порядке.
- Разве? Знаешь, что я слышала? Жена Лайона уходит от него, и он вот-вот потеряет свой дом. Это мне кое-что напоминает.
Руки Уимса дрожали, он сжал стакан обеими руками и поднёс ко рту.
- Оставь Лайона в покое.
- А как насчёт Спекса..? Kак дела у Спекса?
Уимс со стуком поставил стакан на кофейный столик:
- Какого чёрта ты все время спрашиваешь о Спексе? Тебе нравится этот парень? Что у тебя с ним?
- Он мерзавец, и мы оба это знаем. Бывший зэк. Как ты можешь общаться с таким парнем, как он?
- Он нормальный.
И Уимс чуть не расхохотался. Конечно, он нормальный. А Поли Зейбер? Он тоже в порядке. Соль земли. Просто нормальные, трудолюбивые парни.
Лила рассмеялась.
- Я и Спекс. Не говори глупостей.
Но Уимс не думал, что это смешно. Он просто смотрел на жену, его лицо было бледным, глаза покраснели и застыли.
- Иногда я думаю о вас двоих.
- Ты неважно выглядишь, - сказала Лила, подходя к окну и глядя на темный двор, на деревья, колышущиеся на ветру, на ворота, со скрипом открывающиеся и закрывающиеся. - Ты неважно выглядишь. Может, тебе стоит рассказать мне обо всём?
- О чём именно?
- О том, что случилось сегодня вечером? Вы подписали договор о продаже дома? Машины? Всё тот жирный ростовщик? Как его там? Заббер.
- Я в порядке, черт возьми! - сказал ей Уимс, отряхивая пот с лица. - Я в полном порядке! Разве ты не видишь этого? Разве ты не видишь, как мне хорошо?



Когда два дня спустя, сразу после полуночи, зазвонил телефон, Уимс проснулся с криком на губах. Он держал его в узде, дрожа и обливаясь потом, изо всех сил стараясь не вспоминать о том, что ему снилось. Лила исчезла. Ушла Бог-знает-куда с Бог-знает-кем.
Спотыкаясь, он подошёл к телефону.
- Да? Алло?
- Слушай, Уимс, тебе надо срочно приехать,- это был Лайон, и голос у него был странный.
Пьяный? Безумный? Может быть и то и другое. Но было что-то в его голосе, животный страх, который определенно пугал своей настойчивостью.
- Ну же, Лайон... ты знаешь, который час?
Но Лайону, похоже, было все равно:
- Ты должен приехать сейчас же. Я серьезно. Что-то происходит, и, Боже, Уимс, ты должен мне помочь…
- Успокойся, ладно? Просто успокойся. Расскажи мне.
Уимс представил себе, как он сидит там, сжимая телефон в потной руке, один в доме, теперь, когда его жена ушла, и просто бледный от ужаса... но от страха перед чем?
Голос Лайона понизился до шепота, как будто он боялся, что кто-то подслушивает.
- Это... это началось около полуночи, нет в одиннадцать тридцать... я не уверен, но именно тогда я впервые услышал это.
- Что услышал?
- Кто-то скребется в мою дверь.
В животе у Уимса что-то оборвалось.
- Скребётся? Например, как собака или кошка?
- Нет, ничего подобного... просто царапанье, как будто... как будто кто-то провел ногтями по внешней стороне двери.
Он помолчал, словно снова прислушиваясь.
- Это продолжалось и продолжалось, и, помоги мне Бог, я почему-то испугался... я не осмеливался выглянуть наружу...
- Но ты сделал это?
Лайон сглотнул.
- Да, сделал. Я... я подкрался к окну ванной и выглянула на крыльцо.
- И что же?
Он слышал только, как Лайон дышит и облизывает губы:
- Там... я не был уверен... что-то жирное и белое, как тело, Уимс... что-то без головы и без ног... оно царапало дверь ногтями...
Уимс застыл, пот струился по его спине. Ему отчаянно хотелось упасть, как столб. У него кружилась голова, его тошнило, а горло сжалось до крошечной дырочки. Его дыхание превратилось в короткие, хрипящие вздохи.
- Лайон... ты теряешь рассудок... ты понимаешь, что говоришь?
Но потом телефон упал, и оттуда послышались какие-то звуки. Звук бьющегося стекла. Звук чего-то стучащего и грохочущего, что-то влажное и тяжелое.
И, конечно же, был слышен крик Лайона.



Час спустя полиция уже обыскивала дом Лайона, делая снимки и снимая мерки, задавая вопросы и получая мало ответов. Но в основном они просто стягивали свои остроконечные шляпы и терли глаза, пытаясь выбросить из головы то, что они видели.
Спекс протиснулся мимо здоровенного копа в дверях, а Уимс последовал за ним прямо на бойню. Это было ужасно. Это было более чем ужасно. Кроме разбитого стекла на полу и рваных развевающихся занавесок, было много крови. Похоже, кто-то зарезал быка. Но то, что увидели и Спекс, и Уимс, было фигурой на кушетке, накрытой окровавленной простыней. Простыня соскользнула с лица Лайона. Оно стало мраморно-белым, глаза смотрели на что-то невидимое.
Плохо было то, что простыня заканчивалась именно там, где должны были быть ноги Лайона.
- Где... где они? – спросил Спекс пустым голосом.
- Не смогли их найти, - признался один из детективов.
Спекс огляделся вокруг, на обломки и высыхающие лужи крови, комья черной земли на полу, словно надеясь увидеть их. Спрятаны под диван или засунуты за стул.
Копы начали засыпать их вопросами, и Спекс сказал, что он просто друг, больше ничего не знает. Уимс рассказал им о телефонном звонке. О том, как Лайон сказал, что за дверью что-то скребется. Но это все, что он сказал. Он не собирался продолжать.
Полицейские, казалось, поверили им, но они изучали обоих мужчин, бросая на них странные взгляды. Может быть, они видели, как бледны, как дрожат, как путаются в словах и вздрагивают при малейшем звуке, словно чего-то ждут. Но Спекс и Уимс только что потеряли друга, и это все, что могло случиться.
Снаружи Уимсу пришлось побороть приступ рвоты. Этот металлический кислый запах крови был повсюду, он никак не мог избавиться от него.
- Ты понимаешь, что это значит?
- Заткнись, - предупредил его Спекс. - Просто заткнись к чертовой матери.
Люди коронера внимательно изучали разбитое окно при свете фонарика. Щипцами они вытаскивали что-то из осколков стекла, все еще лежавших в раме. Похоже на нити ткани.
Под деревом стояла пожилая женщина с полицейским.
- Я кое-что видела, - сказала она. - Не знаю, как бы вы это точно описать.
- Постарайтесь, - сказал полицейский.
- Большая белая обезьяна, - сказала она.
Полицейский молча смотрел на нее.
- Мэм?
- Да, сэр. Так я подумала. Он прыгал по дорожке, как обезьяна, как одна из тех обезьян в цирке, понимаете? Раскачивал свое тело и отталкивался руками... но он был белым... забавным…
- Как же так? - сказал полицейский, и было видно, что он считает все это пустой тратой времени.
Господи, розовые слоны следом.
Она обхватила себя руками, защищаясь от ночного ветерка.
- Ну, сэр, похоже, у него не было ни головы, ни ног, только длинные руки и большое толстое туловище.
- Что-нибудь еще?
- Да, кажется, у него была татуировка на груди.



По дороге к хижине, в “Бьюике" Спекса Уимс произнес эти слова, ненавидя их вкус на своем языке:
- Мы не сделали этого, Лайон и я. Мы не отрубили Зейберу руки, а просто бросили его в яму. Вот что мы сделали. Именно это мы и сделали.
- Чего и следовало ожидать от вас, идиотов. Не надо было вам доверять это дело.
- Да, - согласился Уимс, - не надо было.
- И как это понимать?
Уимс тщательно подбирал слова... так тщательно, как только мог.
- Мы с Лайоном были любителями, Спекс. И ты это знал. Ты чертовски хорошо это знал. Не то что ты.
- О, ты думаешь, я делаю это дерьмо все время?
- Нет, но мы видели тебя в деле. Ты опытный. Ты точно знал, что делать.
Спекс вздохнул и закурил сигарету:
- Может быть, я провел слишком много своей юности не с теми людьми. Ну и что с того? Я не долбаный психопат. То, что я сделал, я сделал для всех нас. Вы, ребята, согласились. Ты так же глубоко увяз в этом дерьме, как и я, Уимс. Не смей об этом забывать.
Уимс не думал, что когда-нибудь забудет.
Спекс свернул с шоссе на гравийную дорогу, которая через несколько миль превратилась в изрытую колеями грунтовую дорогу. Уимс ничего не сказал, он просто помнил все это, наблюдая, как фары освещают большие искривленные деревья, нависшие над дорогой. Он не сказал ни слова, но много думал.
- Ладно, - сказал Спекс, когда они добрались до леса. - Приехали.
Уимс держался рядом с ним, пока они шли по извилистой тропе через тёмный, мрачный лес. Он ощущал ужас, но не от того, что они могут найти, а от того, что найдет их.
Лачуга все еще была там, все еще ждала.
Потом Спекс зажёг фонарь и начал поднимать доски. На этот раз они не стали утруждать себя осторожностью, а принялись за дело, раскалывая доски и отбрасывая их в сторону, пока в дощатом полу не образовалась круглая, грубо вырубленная дыра. Уимс низко держал фонарь, его кровь превратилась в холодную серую жижу. Могильная земля была нетронута. По крайней мере, так казалось.
- Держи фонарь ровно, - сказал Спекс, беря лопату и отдавая свой 9-миллиметровый пистолет Уимсу.
Он начал рыть в этой влажной, грязной почве, яростно отбрасывая землю в сторону, не заботясь о том, чтобы вонзить лезвие в труп Зейбера, не заботясь ни о чем, кроме того, чтобы доказать Уимсу, как сильно он ошибался.
На глубине четырех футов ничего не было.
- Глубже мы не копали, - сказал ему Уимс.
- Должно быть, так оно и было, - сказал Спекс, и по его грязному лицу потекли струйки пота.
Уимс почувствовал, что что-то происходит, что-то, что заставило его инстинктивно отпрянуть от этой дыры, как будто оттуда собиралась выпрыгнуть змея или тигр.
- Спекс, убирайся оттуда, убирайся!
Слишком поздно.
Спекс посмотрел вниз, в яму, где были его ноги, и увидел, что они медленно исчезают на дне могилы. Похоже, он ничего не мог с этим сделать. Он пронзительно закричал, дергаясь и отбиваясь, и наконец упал. И к тому времени он уже опустился на колени в эту колышущуюся, пузырящуюся почву. И он все еще шел ко дну, как человек, втянутый в зыбучие пески.
- Помоги мне!- закричал он. - Помоги мне, Уимс!
Уимс взял его за руку, потом отпустил.
- Что ты делаешь, Уимс? - Спекс скулил, слезы текли по его лицу, слюна текла из его искривленного рта. - Помоги мне, ради бога! Помоги мне! Помоги мне!!! Вытащи меня отсюда! Что-то держит меня, что-то тянет меня вниз.
Глаза Уимса были огромными и влажными.
- Скажи мне, Спекс. Расскажи мне о себе и Лиле. Расскажи мне о том, что у тебя с моей женой.
Но Спексу было не до разговора. Теперь он погрузился по пояс, крича, стоная и бормоча, и все, что он делал - это погружался все глубже. Вдруг две раздутые белые руки поднялись из грязной земли, пухлые пальцы схватили его и потащили вниз. Но прежде чем его рот наполнился землей, Уимс услышал, что он сказал.
Услышал очень хорошо.
- Зейбер, - сказал он. - Это был Зейбер, а не я.



Лила прокралась домой за час до рассвета.
Крадучись с туфлями на высоких каблуках в руке, она проскользнула в парадную дверь, но Уимс уже ждал ее. У него был 9-миллиметровый пистолет Спекса, и он направил его прямо на нее.
- Я ждал тебя, - сказал он.
Она просто стояла там, выглядя немного измученной после бурной ночи, как кошка, крадущаяся домой с набитым брюхом. Она улыбнулась, увидела пистолет и передумала. Она только смотрела, как Уимс закрывает за ней дверь. Уимс чувствовал, как её мозг жужжит и щелкает, пытаясь сплести правдоподобную паутину лжи, но не находя шёлка для этого.
- И как долго, - спросил ее Уимс, - давно вы с Зейбером развлекались у меня за спиной?
- Зейбер? Я…
- Не лги мне.
Лила прикинула, что это не очень хорошая идея. Она видела, как подергиваются уголки его рта, как морщится лицо, эти безумные глаза.
- Недолго, - сказала она и заплакала.
В этом она была хороша. Эти слезы выглядели настоящими, и они заставили Уимса немного смягчиться. Но ненадолго.
- Не хочешь сказать, почему? - сказал он ей.
О, она хныкала и кусала губы, делая большие карие глаза лани. Милая, не по годам развитая девочка, которая сделала что-то плохое, но никогда не сделает этого снова.
Уимс рассмеялся. Может быть, это был не совсем смех... слишком резкий, слишком мучительный.
- Нет, позволь мне объяснить почему. Деньги. Все просто и ясно. С такими людьми, как ты, Лила, всегда так. Деньги так много значат для тебя, что ты бы легла со свиньей и... Ха-ха... наверное, так оно и было.
- Пожалуйста... пожалуйста, - надулась она.
- Пошевеливайся, - приказал Уимс.
Он повел её прямо к двери подвала, все это время держа под прицелом.
- Открой, - сказал он.
Она так и сделала. Её руки дрожали. Все, что можно было увидеть внизу - это ступени, ведущие в черную пропасть. Как в глубине пещеры, там могло быть все, что угодно.
- Двигай, - сказал он слишком спокойно.
- О, пожалуйста, детка, не надо.
- Иди вниз... или я тебя пристрелю, - крикнул Уимс и из его горла вырвался странный всхлипывающий звук.
Рыдая, Лила спустилась на две ступеньки, потом на три. Остановилась. Она повернулась и снова посмотрела на Уимса, как будто он мог передумать. И как только она это сделала, внизу раздался звук... мясистый, тяжелый звук. Что-то двигалось, что-то большое.
- Развлекайся, - сказал Уимс, захлопывая за ней дверь и тщательно запирая ее.
Он услышал ее крик.
Послышался шум движения, кто-то карабкался вверх по лестнице. Голос Лилы кричал, истерически умоляя о помощи. Удар, шлепок плоти, разрывание одежды. Безумный вопль, приглушенный чем-то мокрым, слюнявым и настойчивым.
Затем, потеряв рассудок, Уимс сунул пистолет в рот и нажал на спусковой крючок.
Так было проще.



Через неделю в дом ворвалась полиция.
Впереди шли два детектива Грин и Диксон – оба здоровенные громилы в пальто, с толстыми шеями и одинаковыми маслянистыми серыми глазами. Когда Зейбер пропал и они узнали, что он был связан со Спексом, было не так уж трудно собрать всё воедино. Они нашли труп Уимса и Лилы в подвале. Это была действительно омерзительная сцена, но они привыкли к таким вещам. Они не могли понять, кто отрубил Лайону ноги или где находится Спекс, но они нашли зацепку по делу Зейбера.
- Они закончили с женщиной? - спросил Грин через несколько дней после того, как люди коронера упаковали тела и увезли их в морг.
Диксон кивнул:
- Да, док говорит, что она была сильно изуродована и, судя по всему, неоднократно изнасилована. Вагинально, анально. Наверное, так продолжалось несколько дней.
- Иисусе. Истекла кровью до смерти?
- Не совсем, - ответил Диксон. - У нее в горле застрял какой-то посторонний предмет. Она поперхнулась им и задохнулась.
- И что это?
Диксон рассказал ему.
- Док сказал, что все выглядело так, будто она откусила кусок и попыталась проглотить его. Она, должно быть, была гребаной каннибалкой. Кто бы это ни был, он умер за несколько дней до того, как она им закусила.