«Дьявольская арифметика» Дуглас Форд

За фальшивой стенкой в шкафу на первом этаже он скрывал дыры: над одной из них мелом было написано слово РАЙ, слово АД над другой. Он постарался, чтобы буквы выглядели причудливо, в стиле, который его мать могла бы назвать библейским. Даже его старый, нетренированный глаз мог видеть, что он потерпел неудачу. Возможно, девочка этого не заметит.
Её младший брат извивался у неё на руках, но ни разу не заплакал. Ребёнок, казалось, был доволен тем, что позволил девочке держать его на руках, и Вассерман почти спросил её, на что ей вообще жаловаться? Он казался самым тихим и послушным ребёнком, которого он когда-либо видел, хотя ему приходилось признать, что у него не было большого опыта общения с младенцами. Последний ребёнок, которого он когда-либо видел, суетился и хулиганил, кричал, кусался до крови с такой силой, что никто не знал, как с ним справиться.
- Ты можешь выбирать, - сказал он девочке, указывая на написанные мелом слова, - но подумай хорошо. Ты действительно думаешь, что без него тебе и твоей маме станет лучше? Тогда ты просто выбираешь дыру, в которую хочешь его бросить. Ты умеешь читать, не так ли?
Девочка кивнула.
- Ты написал «Р» задом наперёд.
Он прищурился на буквы и, немного изучив их, вынужден был кивнуть маленькой даме.
- Ты умная, - сказал он.
Его мать никогда не придавала особого значения книгам и предпочитала, чтобы он учился чему-нибудь другому в другом месте, например, как рубить дрова, как заменять куски крыши, которые сорвало ветром, как ловить крыс и как содержать подвал в чистоте, хотя ему пришлось признаться, что он не менял там солому так часто, как следовало бы. Его охватила боль вины, особенно перед лицом пренебрежения, которое он теперь видел в маленькой девочке.
Кто оставит ребёнка на попечение другого ребёнка? Он должен был отдать должное своей матери, которая десятилетия назад предсказала, что, когда здания вокруг них возведутся, их заполнит только нищета и убожество, и он день за днём видел, как маленькая девочка переходила дорогу перед его домом, прежде чем придумал, как спросить её, что она делает и кто присматривает за ней? Её собственная мама, как выяснилось, работала в плохом месте, и даже если Вассерман едва мог сложить два плюс два, он всё равно достаточно знал Дьявольскую арифметику, чтобы почувствовать, что она занимается злыми делами, а почему же ещё она оставляет своё отродье на произвол судьбы? Отродье человека заслуживает лучшего, как любила говорить его мать. Девочка верила, что впереди их ждут лучшие дни, если её собственной маме не придётся беспокоиться о том, чтобы кормить двоих из них. Вассерман также чувствовал, что она предпочитает не тратить так много свободного времени на уход за младшим братом.
Дырки в стенке шкафа он вырезал уже давно, но идея написать поверх них эти слова пришла ему только после того, как он немного поговорил с девочкой и пригласил её прийти на следующий день, чтобы принять решение, куда она хотела бы отправить своего младшего брата.
- Это, - сказал он, имея в виду дыры, - прямой путь вниз туда, куда сказано в этих словах. Тебе просто нужно решить, куда ты хочешь отправить маленького братика.
Девочка изучала дыры, подойдя вплотную к той, что была отмечена как РАЙ. Она подошла так близко, что Вассерману показалось, что он может подкрасться к ней сзади и слегка подтолкнуть её, и он заставит двоих приземлиться там, а не только маленького ребёнка. Прежде чем он успел действовать импульсивно, она повернулась и посмотрела на него.
- Почему ты говоришь путь вниз? Они не идут оба вниз. Только этот, - сказала она, указывая на слово АД, - идёт вниз, верно?
«Умная мерзавка», - подумал он.
Он говорил, что они оба идут вниз, не так ли? Ум девочки, казалось, не имел границ, и он мог представить, о чём она думала, глядя на дыру в РАЙ, почему она казалась такой же тёмной, как и та, что была рядом с ней. В следующий раз ему следует направить несколько огней, может быть, белый для рая и красный для ада, просто для достижения реалистичного эффекта.
- Это обман зрения, - сказал он. - Этот путь опускается и через некоторое время поднимается вверх.
Она кивнула, как будто это имело смысл, точно так же, как его мать кивнула, когда он сказал, что заберёт своего младшего брата, чтобы вымыть его и привести в порядок. Даже если бы она знала, что он на самом деле собирается сделать, она не смогла бы остановить его после потери такого большого количества крови, поэтому она просто лежала в своей кровати и кивала, в то время как он направлялся назад и держал деформированную голову своего младшего брата на бруске, где раньше рубил дрова, с топором в руке, готовый опуститься, ждал, ждал, пока не решил, что просто не может этого сделать. К тому времени, когда он уложил своего младшего брата на соломенную подстилку в подвале и вернулся, чтобы сообщить матери о своём решении, он обнаружил, что она скончалась, оставив на все эти годы только их двоих.
Если бы только кто-то предоставил ему тот выбор, который он сейчас предоставил этому ребёнку. Ему нравилось думать, что он обдумал бы это решение так же тщательно, как и она сейчас, даже если бы им приходилось учитывать разные обстоятельства. Насколько он мог понять, младший брат этой девочки не был желанен её матерью. РАЙ наверняка примет это во внимание.
Не то чтобы он верил в рай. Но всё, что он знал об аде, он узнал от своего младшего брата и представлял себе, что это большой голодный рот, который нужно кормить.
Настолько голодный, что нужно было два пути.
Маленькая девочка должна была это знать. Она знала, куда пошла его «Р», поэтому ей нужно было знать и его уловку. Все эти размышления, заглядывание в каждую тёмную дыру с чем-то вроде тщательного изучения - она делала это, чтобы подыграть. Возможно, ей понравилась его маленькая игра. В глубине души он вспоминал, как ему нравилось ловить крыс и бездомных котят, чтобы снести их в подвал - лишь изредка маленького ребёнка, да ещё с риском привлечь нежелательное внимание. Однако в последнее время некоторые мысли преследовали его. Что визит властей принесёт облегчение; что, забрав его, освободит его от бремени кормления того, Что Жило Там Внизу.
Но наблюдать за тем, как маленькая девочка обдумывает это (или притворяется, что обдумывает), снова сделало это забавным. Он решил, что ему нравится этот ребёнок.
И когда он увидел, что она сделала дальше, он понял, что обожает её.
Она бросила своего младшего брата в дыру с надписью АД.
Она просто подошла к краю и позволила ему выскользнуть из её рук. Ребёнок немного подёргался, взмахивая ручками, как будто хотел летать, но быстро упал. Никакого плача, только слабый звук, когда он ударился о кучу сена внизу. Вассерман по своему прошлому опыту знал, почему за этим не последовало ни звука. У него не будет времени даже пискнуть.
После этого он, должно быть, улыбнулся маленькой девочке. Всё его тело излучало любовь. Может быть, её интеллект затмевал его, но их моральное остроумие, несомненно, складывалось одинаково, если использовать Дьявольскую арифметику. Он был уверен, что она бы выбрала РАЙ, но для неё не было ничего страшного в том, чтобы показать незнакомцу, где, по её мнению, на самом деле место её младшего брата.
Он отведёт её туда прямо сейчас, покажет ей кровавое месиво из костей и подгузников, которое она помогла создать. Он укажет на потолок и на то, что, как он знал, она должна понимать: обе дыры вели в одно и то же место. Возможно, она поможет ему позаботиться о том, Что Жило Там Внизу. Он покажет ей свои старые трюки, и вместе они придумают новые.
Всё бы это сбылось, если бы не то, что она сделала дальше.
- Теперь меня ни за что не отправят в РАЙ, - сказала она, - так что я пойду туда сама.
И прежде чем он смог остановить её, она перешагнула к следующей дыре, той, что была отмечена как РАЙ, и прыгнула прямо в неё.
Наблюдая за её исчезновением, Вассерман почувствовал первый настоящий укол печали, который он испытал за долгое время - вероятно, с тех пор, как его мать умерла, частично съеденная и истекающая кровью. Оказалось, что он неправильно выбрал девочку и предположил, что она не обладает всем тем умом, который, как он думал, у неё есть, или, может быть, его уловка сработала немного лучше, чем он думал. В любом случае, он понимал, что будет скучать по ней и должен почтить её память. Он на мгновение подумал, не прыгнуть ли за ней? Но нет, он хотел прожить ту маленькую жизнь, которая у него осталась. Он решил оставить эти дыры позади и уйти из дома. Это было всё равно, что бросить младшего брата в АД.
Может быть, немного приятнее.
По крайней мере, он оставил своего с полным желудком.