«Плохой Братвурст» Джефф Стрэнд

Клаус с отвращением швырнул дневную выручку на прилавок.
- Позор! Просто позор! Мы готовим самый вкусный братвурст в Германии, и почти никто его не покупает!
Стефан, единственный сотрудник Клауса, перестал подметать пол и кивнул.
- Бизнес действительно идет вяло. Хотя, возможно, вина кроется в нашем продукте?
Клаус захлопнул кассу.
- Как ты смеешь? Я владею "Братвурстом Прехтеля" тридцать лет! До этого он принадлежал моему отцу! До этого им владел двоюродный брат моего отца, который унаследовал его от своего дяди, который унаследовал его от своего сына, умершего молодым, который выиграл его на спор! Он принадлежит семье больше, чем тридцать два года! Как ты смеешь?
- Я не хочу проявить неуважение, Клаус. Но мы десятилетиями продаем одни и те же колбаски. Возможно, пришло время перемен.
- Богохульство! Ты говоришь богохульства! Я плюю на саму идею изменения моего рецепта! - Клаус плюнул на прилавок. - Люди, которые знают толк в хорошей колбаске, знают, что нет ничего лучше, чем братвурст Прехтеля! Разве я виноват, что в наши дни никто не знает толк в хорошей колбаске? Разве я виноват, что языки людей выветрились до такой степени, что они с радостью покупают посредственную сосиску просто потому, что она дешевле? Я ничего не буду менять! Теперь вытри мою слюну!
Стефан вытер плевок тряпкой.
- Тогда что ты будешь делать? Мой отец был упрямым человеком, как и мой дед, как и мой прадед, как и мой прапрадедушка, так что это - черта характера, которую я разделяю и которой восхищаюсь, но ты действительно настолько упрям, что скорее уйдешь из бизнеса, чем приспособишься?
Клаус вздохнул.
- Давай притворимся, ради спора, что я должен изменить свой рецепт. Что бы ты предложил?
- Есть множество вариантов. Например, приготовить их из человеческого мяса.
- Что?
- Я не говорю, что это лучший вариант. Это всего лишь один из многих вариантов.
- Почему это стало твоим первым предложением? Зачем начинать с этого? Разве оно не должно быть в конце списка? Разве ты не должeн был предложить множество идей, прежде чем постепенно переходить к человеческой плоти?
- Или, возможно, ты мог бы добавить еще мускатного ореха.
- Человеческая плоть! Что за ужасная концепция! Ты хочешь, чтобы мы стали убийцами, Стефан? Ты этого хочешь? Tы представляешь себе бизнес-модель, при которой мы заманиваем ничего не подозревающих молодых женщин в магазин после наступления темноты, бьем их дубинкой по голове, а затем отправляем в мясорубку?
- Я просто проводил мозговой штурм.
- Но это был твой первый мозговой штурм! Tвой самый первый! Я спросил о твоих гипотетических предложениях по улучшению бизнеса, а ты сразу скатился к каннибализму! Ты много думал об этом, не так ли? Признай это!
Стефан покачал головой.
Нет-нет-нет, я клянусь тебе, это был случайный комментарий, не предназначенный для ранжирования в том порядке, в котором им поделились. Я вообще не думаю, что это очень хорошая идея. Это неправильно с моральной точки зрения, сопряжено с риском тюремного заключения, если наши преступления будут раскрыты, и это может сделать наш братвурст безвкусным и пикантным.
- Я никогда не буду подавать такой продукт. Опусти голову от стыда за то, что позволил этим словам слететь с твоих губ. Опусти ее. До упора.
- А как насчет поддержки знаменитостей? Разве Дженнифер Лоуренс не заходила сюда однажды?
- Да, но она ничего не купила. Меня это разозлило.
- Знаешь, на самом деле тебе не пришлось бы бить молодую женщину дубинкой по голове.
- Что, прости?
- Tы предполагаешь, что именно мы будем убивать людей, которых используем на мясо, но это не обязательно так. И это не обязательно должны быть молодые женщины в расцвете сил. Есть способы добывать людей для мясорубки, фактически не прибегая к заманиванию, ударам дубинками или расчленению нами.
- Tы изучал это, не так ли?
- Нет, Клаус, я бы никогда не совершил чего-то настолько злого.
- Tы подсчитал! Tы создал электронную таблицу!
- Нет-нет, ты ложно обвиняешь меня! Я не виноват, что впитываю информацию, не стремясь к ней намеренно! Я знаю длину реки Амазонки. Стремился ли я когда-нибудь к этому факту? Hет. Но мне его озвучили, и он остался там, поселившись в моем мозгу не по моей вине.
Клаус воздел глаза к небесам.
- Он сравнивает мелочи о длине реки со зловещим планом по скармливанию публике братвурстa из человеческих трупов! Что я сделал, чтобы заслужить это безумие? Почему моя жизнь не может вернуться к простой жизни, какой она была до того, как мой сотрудник начал предлагать нам подавать человеческое мясо?
- Мы больше не будем говорить об этом, - сказал Стефан. - Мой брат работает на рыбном рынке, и если "Братвурст Прехтеля" обанкротится, я уверен, он позволит мне чистить рыбу для него. Чистить рыбу - благородная профессия. Tы не можешь просто приготовить ее с нетронутыми внутренностями. Это отвратительно и антисанитарно.
- Иди домой, Стефан, - сказал Клаус. - Я закончу подметать пол. Иди домой и верни себе рассудок. Возвращайся завтра утром с разумом, свободным от токсинов, которые загрязнили сегодняшние мысли.
Стефан кивнул.
- Да, Клаус. Я приношу извинения, если причинил обиду и дискомфорт.
Клаус наблюдал, как Стефан выходил из магазина. Он был хорошим парнем. Трудолюбивым. Клаус полагал, что парень имеет право на случайные безумные идеи.
Возможно, сработала бы поддержка знаменитости. Должна была быть знаменитость, для которой настали трудные времена, и которая сделала бы это за очень небольшие деньги. Сегодня вечером, перед сном, Клаус собирался составить список актеров, которых давно не показывали на телевидении.
Колокольчик над дверью звякнул, и в магазин вошел высокий худощавый мужчина. Он был одет во все черное, от шляпы до ботинок.
- Вы закрыты? - спросил он.
- Bремя закрытия уже прошло, - сказал Клаус, - но я с радостью продам вам парочку братвурстов.
Мужчина улыбнулся.
- Я здесь не для того, чтобы покупать мясо. Я здесь, чтобы помочь вам. Я наблюдал за вашим магазином несколько дней. Это может показаться поведением жуткого преследователя, который желает вам зла, но я уверяю вас, что это не так.
- Вы... вы наблюдали за моим магазином?
- Не двадцать четыре часа в сутки. Только в рабочее время, и не то чтобы я дежурил с утра до ночи. Это больше похоже на наблюдение за заведением. Это то, что я должен был сказать в первую очередь: я присматривал за вашим заведением в течение нескольких дней. Это звучит гораздо менее жутко. И знаете, что я заметил?
- Что?
- Недостаточно клиентов!
- Я знаю это, - сказал Клаус. - Мне не нужно, чтобы незнакомец заходил в мой магазин и говорил мне, что дела идут плохо.
- А почему бизнес оставляет желать лучшего? - спросил мужчина. - У вас прекрасное местоположение. Наша великая нация не стала веганской. Ваши цены выше среднего, но не являются необоснованными. И, согласно случайному опросу тех немногих посетителей, которые у вас есть, ваш братвурст очень вкусный.
- Это лучший братвурст в Германии!
- Нет, но он довольно вкусный. Вашa проблема в том, что в нем нет ничего нового. Ничего, что могло бы вызвать волнение. Ничто не заставляет людей говорить: Я должен бросить то, что я делаю, даже если я купаю своего ребенка, и поспешить к "Прехтелю", пока они не распродали свой последний шедевральный братвурст!
- Bы консультировались со Стефаном?
Мужчина покачал головой.
- Это мое собственное наблюдение.
- Значит, вы пришли сюда только для того, чтобы оскорбить меня? Тыкать пальцем и смеяться? Сказать: Ха-ха-ха, посмотрите на человека, чьи средства к существованию в опасности! Скоро он будет жить на улице! Возможно, крыса испражнится ему в ухо, пока он спит! Ха-ха-ха!
- Нет, мое желание - не допустить, чтобы это произошло.
- И как вы можете это делать?
- У меня есть мясо, чтобы продать вам.
- Что это за мясо?
- Особенное мясо.
- Будьте конкретнее.
- Самое вкусное мясо на земле.
- От какого животного происходит это мясо?
- Мясо такое сочное, что тает во рту. Мясо, за которым покупатели выстроятся в очередь. Мясо, которое немногие когда-либо имели честь зажать между зубами.
- Но какое именно?
- Это обсуждение мы можем отложить на более поздний срок.
- Человеческая плоть?
Мужчина прочистил горло.
- В этом соглашении есть элементы, которые не нужно полностью раскрывать. Мясо коровы, свинина, козлятина... После того, как оно пройдет через мясорубку, уже не имеет значения, был ли это олень или шимпанзе, верно?
- Я с этим не согласен.
- Мое мясо недорогое и вкусное. Удовлетворение гарантировано. Только за первую неделю ваши продажи увеличатся на тридцать-тридцать пять процентов.
- Это человеческая плоть?
- Bы говорите как человек, одержимый этой темой. Человеческая плоть - то, человеческая плоть - се. Мы знаем друг друга, наверное, минуты четыре, и все же эта тема всплывает уже дважды. Это ненормально. Позвольте мне позаботиться об этих несущественных деталях; a вы сосредоточьтесь на приготовлении самого вкусного братвурста в Германии!
- Братвурст из человеческого мяса.
Человек в черном на мгновение замолчал.
- Да. Да! Довольны? Я пытаюсь продать вам мертвые тела. Вот почему я здесь. Теперь вы счастливы?
- Нет, на самом деле я менее счастлив.
- Почему это проблема? Вносят ли эти тела вклад в развитие общества, просто валяясь без дела? Может ли труп заниматься волонтерской работой или занимать государственные должности? Какую пользу они приносят? Приятно ли на них смотреть? Подумайте, сколько вещей мы могли бы хранить под землей, если бы гробы не занимали там так много места. Подумайте, сколько огня можно было бы ежегодно экономить в наших крематориях, огня, который можно было бы использовать для приготовления пищи для бедных.
- Каннибализм - это неправильно! - настаивал Клаус.
- "Каннибализм" - такое уродливое слово. Я предпочитаю думать об этом как о "максимальном использовании нетрадиционных пищевых ресурсов".
- Я не буду этого делать! Я не буду продавать это своим клиентам! Убирайтесь из моего магазина!
- Я понимаю ваше нежелание. Не каждый день вас просят нарушить одно из пяти главных табу. Это не тот вопрос, который имеет равное количество сторонников с каждой стороны. Вы не слышите, чтобы люди призывали к его легализации. Для такого фундаментально порядочного человека, как вы, это все равно, что если бы я зашел в ваш магазин и попытался убедить вас совершить инцест.
- Это совсем не одно и то же.
- Вы уверены? - спросил мужчина.
- Совершенно уверен. Вся моя семья мертва.
- Ах, так это было так, как если бы я предлагал сразу два табу!
- Уходите из моего магазина.
- Позвольте мне сразу перейти к делу. У меня в кузове грузовика шесть трупов. Вы хотите их купить?
- Нет!
- Все они были заколоты, так что вам не нужно беспокоиться о том, что какие-нибудь пули попадут в вашу мясорубку.
- Они мне не нужны!
- Никто не придет их искать, - заверил его мужчина. - Они были убиты за три города отсюда.
- Убирайтесь отсюда!
- Ни один из них не был симпатичным. Один был груб, другой был тщеславен, третий потворствовал наименьшему общему знаменателю, один был громким, а двое были неразумными. Они заслуживают быть колбасками. На самом деле, я думаю, что "громкий", возможно, даже сказал что-то на этот счет, прежде чем я пырнул его ножом: О, если мне суждено умереть сегодня, пожалуйста, знай, что мое последнее желание перед смертью - стать приготовленной колбаской, лучшим братвурстом в Германии!
- Убирайтесь отсюда, пока я не вызвал полицию!
- Я дам вам хорошую цену.
- Ни в коем случае!
- Пожалуйста! Я таскал их с собой три дня. Я больше не могу этого выносить. Я знаю, что они мертвы, но я все еще слышу их навязчивый смех всякий раз, когда закрываю глаза. Я должен избавиться от них. Прекратите смеяться. Пожалуйста, прекратите смех!
Клаус схватил мужчину сзади за шею, подвел его к дверному проему и вытолкнул наружу, на тротуар. Тот зажал уши руками, предположительно, чтобы заглушить смех своих жертв, и убежал.
Какое убожество. И как нелогично со стороны человека предполагать, что подача человеческого мяса в виде колбасок увеличит бизнес. Если бы Клаус купил немного мяса и позже обнаружил, что это когда-то был живой, дышащий человек, он был бы возмущен. Он немедленно потребовал бы свои деньги обратно и сказал всем своим друзьям держаться подальше.
Это была мерзкая идея. Он бы никогда этого не сделал.
"Братвурст Прехтеля" был респектабельным заведением. Да, когда сын двоюродного брата дяди его отца выиграл это заведение на спор, оно было настоящим ямом болезней, но последние тридцать два года там не продавалось ничего, кроме мяса высочайшего качества. Как смеет этот человек предполагать, что он запятнает свою безупречную репутацию? Как он посмел? Да ведь Клаус должен бросить его в мясорубку, просто чтобы...
Хммм.
Нет.
Это был тяжелый день. Клаусу не терпелось пойти домой, принять ванну и посмотреть телевизор перед сном. Утром он подумает о новых способах улучшить бизнес - способах, которые не включали каннибализм.
Клаус подошел к двери, и как только он потянулся к выключателю, в дверном проеме, спотыкаясь, появился мужчина. Он носил рваную, грязную одежду, у него была густая борода, и от него пахло запахом тела, смешанным с выпивкой и недорогим сыром.
- Добрый день, мой дорогой друг! - сказал мужчина, протягивая руки к Клаусу. Клаус отступил и уклонился от объятий. - Я Майкл! У тебя есть пиво? Я бы хотел пива. Tы продаешь пиво, верно? У меня нет денег, но я хотел бы купить пива.
- Мой магазин закрыт, - сказал Клаус. - И я не продаю пиво.
- Не продаешь пиво? Что это за безумие? Зачем тебе управлять предприятием, которое не продает пиво? Что, если люди придут, желая купить пиво? Что тогда? Что тогда?
Клаус едва избежал очередного объятия.
- Тебе нужно уйти.
- Уйти? - Майкл прислонился к одной из витрин с братвурстом, оставив на стекле темное пятно. - Если я уйду, тогда как ты продашь мне пиво без денег? В этом нет смысла! Все, что ты говоришь, не имеет смысла! Ты - бессмыслица!
- Очевидно, ты выпил достаточно пива для одной ночи, - сказал Клаус. - Я не допускаю пьяниц в свой магазин. Пожалуйста, немедленно уходи.
- Если бы я выпил достаточно пива, зачем бы мне искать еще? Опять же, в твоих словах нет логики! Они просто парят в воздухе, кружась бессмысленным пятном! - Майкл внезапно зажал рот рукой и согнулся пополам.
- Тебя сейчас вырвет? - спросил Клаус.
- Нет.
- Ты уверен?
- Да.
- Тогда встань прямо.
- Я не могу.
- Если тебя вырвет на мой пол, уверяю тебя, последствия будут ужасными.
- Я более чем способен оценить свою потребность в рвоте, - сказал Майкл. - Я просто отдыхаю.
- Отдохни в другом месте.
Майкл снова встал.
- У меня так сильно кружится голова. И мой желудок ведет войну против меня. Мне повезло, что я остался жив. Пожалуйста, не мог бы ты сжалиться над бедным умирающим человеком и дать ему всего лишь капелюшечку алкоголя, чтобы он пережил эти следующие несколько минут?
- У меня нет алкоголя! Я продаю братвурст!
- О... - Майкл оглядел магазин. - Я вижу. Моя ошибка. У тебя когда-нибудь случался трагический несчастный случай, когда пьяный мужчина терял конечность в твоей мясорубке.
- Нет.
- Ну, а если бы случился, ты бы выбросил мясо или продал его?
- Выбросил.
- Что, если бы бизнес шел вяло, и никто бы никогда не узнал, что ты натворил? Из руки можно извлечь много мяса. Очевидно, я не настолько пьян, чтобы случайно засунуть руку в твою мясорубку, но это интересный гипотетический вопрос.
Клаус схватил Майкла за воротник, чтобы вышвырнуть его из магазина, но тот вырвался, и, пошатываясь, прошел через вращающуюся дверь в заднюю комнату.
- Не входи туда! - крикнул Клаус, поспешая за ним. - Твои микробы никому не нужны!
- Это твоя мясорубка? - спросил Майкл.
- Нет, - сказал Клаус, хотя так оно и было.
- Какое замечательное приспособление. Гораздо лучше, чем пытаться измельчать мясо вилкой или зубами. Так вот как готовится братвурст. Я всегда думал, что его получают из растения.
- Растения?
- Или, может быть, просто ферма со специально выведенными свиньями. Это не та тема, которая отнимала у меня много времени на размышления.
Клаус схватил Майкла за руку, но у него оторвался весь рукав.
- Не мог бы ты показать мне, как это делается? - спросил Майкл. - Может быть, вместо того, чтобы бродить по улицам в пьяном угаре, я мог бы посвятить свою жизнь искусству приготовления братвурста. Никогда не поздно освоить новый навык. Я знал человека, который стал адвокатом в возрасте девяноста семи лет! Проиграл свое единственное дело, но все же. Адвокат! В девяносто семь! Ты когда-нибудь слышал о таком?
- Я звоню в полицию, - сказал Клаус, подходя к телефону, вмонтированному в стену. - Я был терпелив, но я не могу допустить, чтобы парни с твоим запахом находились в моей зоне приготовления пищи.
- Так как же это работает? - спросил Майкл, осматривая мясорубку. - Ты засовываешь... ой! Ой! Ой!!!
- Убери оттуда свою руку! - закричал Клаус.
- Это был несчастный случай! О, какая агония! Невыносимая агония! Я должен повернуть ручку, чтобы повернуть процесс вспять! Ой! От этого еще больнее! Мою руку перемалывает в мясную колбасу! Я больше не могу терпеть боль! Почему ты мне не поможешь? Почему ты позволил бедному невинному пьянице вот так перемолоть руку? Ты чудовище! Ты бесчеловечное чудовище!
Клаус оттащил Майкла от мясорубки. Повсюду брызнула кровь.
- У меня нет большей части руки! Почему это произошло?! Почему?! Что я сделал, чтобы заслужить такую судьбу? Я никогда в своей жизни не представлял, что мне будет так больно из-за этого чувства! Слово "ой" и близко не подходит к тому, чтобы передать весь объем неприятных ощущений, которые пронизывают мое тело в этот момент! И я теряю много крови! Сколько крови может выплеснуть человеческое тело, прежде чем оно перестанет выполнять основные жизненные функции, такие как дыхание или сердцебиение?
- С тобой все будет в порядке! - настаивал Клаус. - Я вызову "скорую"!
- Спасибо, - сказал Майкл. - Хотя ты был бессердечным ублюдком, отказавшим мне в пиве, я ценю твое предложение... о, нет, я думаю, что если из моей раны вытечет еще хотя бы пол стакана жидкости, я... да, мне - пиздец.
Майкл упал на пол мертвым.
- Нет!!! - закричал Клаус. - Ты не можешь быть мертв! Не в моем магазине!
Он присел на корточки и прижал два пальца к шее Майкла. Пульса не было.
Клаусу придется позвонить в полицию. Рассказать им, что произошло. У этого человека могла быть семья, которая отчаянно искала его.
Он встал. Окровавленное мясо свисало с мясорубки, а в металлической чаше рядом с ним теперь было немного мяса на дне.
Человеческого мяса.
Бесплатного мяса.
Клаус на мгновение уставился на него.
Нет! Он этого не сделает! Не было никакого возможного сценария, при котором он сказал бы: Да, я, конечно, рад, что подал братвурст, приготовленный из руки того пьяницы! Это было неправильно на всех возможных уровнях.
На самом деле, от одного вида этого ему стало физически плохо. Он поспешил выйти из задней комнаты, чтобы взять себя в руки.
Клаус видел много ужасных вещей в своей жизни, например, дельфина, подобравшегося слишком близко к лопасти вертолета, но ничто не могло сравниться с этим. Он никогда его не забудет. Даже если бы он дожил до ста лет и увидел, как тысячи младенцев насаживают на тысячи шампуров, это видение никогда бы не исчезло.
Он проклял небеса за то, что они привели Майкла в его магазин.
Затем он извинился перед небесами, потому что Клаус верил в свободу воли, так что на самом деле в этом не было ничьей вины, кроме Майкла.
Клаус повернулся к вращающейся двери в заднюю комнату.
- Ты негодяй, Майкл! - крикнул он. - Отвратительный негодяй!
Было ли злом плохо отзываться о мертвых? Возможно, но Клаус был слишком зол, чтобы обращать на это внимание.
- Tы сделал плохую ночь еще хуже! Я должен отправить тебя всего в эту мясорубку!
Хммм.
Нет.
Хммм.
Нет.
Хммм.
Нет.
Нет-нет-нет.
Клаус не станет использовать в своих колбасках измельченное человеческое мясо. Это было его решение, и оно было окончательным.
Звякнул колокольчик над дверью.
- Я действительно закрыт, - сказал Клаус. - Я настаиваю, чтобы...
- Заткнись, - сказал человек в лиловом. - Если ты заговоришь, я убью тебя.
- Чем?
- Пистолетом из внутреннего кармана пиджака.
- Покажи.
Мужчина полез во внутренний карман пиджака и достал пистолет.
- Черт, - сказал Клаус.
- Отдай мне деньги из своей кассы. Сейчас же.
Клаус подошел к кассе.
- Tы будешь очень разочарован, - сказал он.
- Я же сказал тебе не разговаривать.
Клаус открыл кассовый ящик, достал банкноты и положил их на прилавок.
- Это что, блядь, такое? - спросил грабитель.
- Могу я сказать?
- Да.
- Это все деньги, которые у меня есть.
- Этого не может быть.
- Mожет.
- Я слышал, что вы готовите лучший братвурст в Германии!
- Так и есть.
- Тогда как возможен такой низкий доход? Tы уже отправил сотрудника в банк с большой кучей налички? Я опоздал?
Клаус покачал головой.
- Я не могу этого объяснить.
Грабитель сгреб банкноты и сунул их в карман.
- Eще. Должно быть еще. Где твой сейф?
- У меня его нет.
- Лгун! Отведи меня к своему сейфу, или я пристрелю тебя! В тебя когда-нибудь стреляли?
- Нет.
- Каждый должен получить пулю хотя бы раз в жизни, чтобы почувствовать, каково это. Поскольку у тебя не было такого опыта, я могу заверить тебя, что это плохое чувство, - мужчина поднял левую руку. - Bидишь, сколько у меня пальцев?
- Пять.
- Ну да, пять. Но один из них был отстрелен и пришит снова! Bидишь этот шрам?
- На тебе перчатки.
- Да. Я такой. Не лучшая идея грабить кого-то, а потом оставлять повсюду отпечатки пальцев, верно? Но если бы на мне не было перчаток, вы бы увидели уродливый шрам от того места, где мне отстрелили безымянный палец, а затем пришили его снова. Пули причиняют боль.
- Могу я взглянуть на шрам?
- Он уродливый.
- Все в порядке.
- Ты пытаешься одурачить меня, заставив оставить отпечатки пальцев?
- Нет, - сказал Клаус. - Тебе не придется ни к чему прикасаться.
- Ты пытаешься одурачить меня, заставить опустить пистолет, чтобы я мог этой рукой стянуть перчатку с другой руки?
- Нет.
- Если это так, это не сработает. Я намерен снять перчатку зубами. Пистолет все время будет оставаться в моей руке.
- Прекрасно.
- Очень хорошо, - грабитель прикусил кончик среднего пальца своей перчатки, медленно стянул еe, затем выплюнул на стойку. - Видишь? - спросил он, поднимая руку.
- Это очень уродливый шрам.
- Ага! Если бы я знал, что все будет так плохо, я бы не отстрелил себе палец.
- Ты отстрелил себе палец?
Мужчина кивнул.
- Нарочно?
Грабитель снова кивнул.
- Как я уже сказал, каждый должен хотя бы раз в жизни испытать огнестрельное ранение.
- Кажется, ты немного психически нездоров.
- Hе буду тебе врать. Я принимаю много лекарств. Достаточно таблеток, чтобы помешать себе отстрелить еще больше пальцев, хотя и недостаточно, чтобы помешать мне грабить магазины и демонстрировать свой шрам незнакомцам.
- Что ж, ты был прав, - сказал Клаус. - Шрам был очень неэстетичным.
Мужчина взял свою перчатку, затем нахмурился.
- Натянуть ее обратно зубами будет сложнее, чем снять.
- Может быть, тебе стоит опустить пистолет и использовать другую руку.
- Жалкий обманщик! Не думай, что я дурак, ибо я полная противоположность дураку.
- Каруд?
- Что?
- Неважно. Я думал не говорить этого, но потом все равно сказал и пожалел об этом.
- О, я понял. "Каруд" - это "дурак" наоборот. Слегка остроумно, - грабитель помахал пистолетом перед лицом Клауса. - Не думай, что только потому, что я несколько раз упомянул свой палец, я собираюсь прострелить своей пулей тебе именно палец. Я выстрелю в твою остроумную башку. И хотя даже посредственный хирург может пришить палец качественной иглой и достаточным количеством ниток, только лучшие хирурги в стране могут пришить мозг после того, как его вынули из вашего черепа!
- Пожалуйста, - сказал Клаус. - Просто забирай свои деньги и уходи.
- Отведи меня к своему сейфу.
- Я сказал, что у меня его нет.
- Обманщик! У каждого есть сейф! Где еще ты будешь хранить свой скипидар?
- Ты меня сбиваешь с толку.
- Ты не можешь просто так оставить скипидар, чтоб какой-то подросток набухался им, но в то же время у тебя не может его не быть. Следовательно, у тебя есть сейф, в котором он хранится. Я уверен, что в сейфе также есть деньги. Отведи меня к своему сейфу!
- У меня нет сейфа! Тебе просто придется убить меня!
- Тогда, с твоего позволения, я сделаю это!
Грабитель направил пистолет в лоб Клаусу и нажал на курок.
Мужчине действительно нужны были лекарства. С их помощью он был веселым парнем, который кормил бездомных котят, ходил в дома престарелых навестить пожилых людей, которых он даже не знал, и с радостью жертвовал органы нуждающимся. Без них он грабил владельцев магазинов под дулом пистолета, а если он слишком долго не принимал лекарства, то иногда забывал, какой стороной пистолета нужно в кого-то целиться, если хочешь его убить.
Пуля вошла ему прямо между глаз. Это было хорошо для Клауса, потому что нет ничего хуже, чем наблюдать, как кто-то стреляет себе в собственный глаз. Если вы никогда не были свидетелем этого, молитесь, чтобы вы этого не увидели. Это действительно отвратительно. Пуля, попавшая между глаз, хотя и вызывает тошноту, представляет собой значительно менее тревожное зрелище.
Тело грабителя упало на пол.
Клаус поспешил проверить его пульс, хотя и знал, что семьдесят процентов людей, получивших пулю в лоб в упор, не выживают. Несколько кусков мозга были рядом с его головой, что еще больше снижало его шансы на выживание, но Клаус все равно прижал пальцы к шее.
Пульса не былo. Грабитель был мертв.
В его магазине было два человеческих трупа! Тридцать лет он владел "Братвурстом Прехтеля", и ни в одно из этих трех десятилетий у него на полу не было ни одного трупа человека. Теперь у него их было два за одну ночь! В течении часа! Только с десятиминутным интервалом!
Если подсчитать, то получался один труп каждые пятнадцать лет, что было не так уж плохо, но все же...
Ему придется вызвать полицию, прежде чем появился третий!
Но... но что скажет полиция? Было странно, что мужчина прокрутил в мясорубке собственную руку, а затем другой мужчина выстрелил себе в лицо.
- Все это кажется очень подозрительным, - мог бы сказать полицейский с суровым видом, делая записи в своем блокноте. - Вы уверены, что здесь не было подставы?
- Нет, сэр, - сказал бы Клаус. - Но я нахожу все это таким же странным, как и вы.
- Человек, который измельчает себе руку, сам по себе бросает вызов моему недоверию, - мог бы сказать офицер. - Если бы это было единственным неприятным событием этого вечера, я бы все равно вопросительно приподнял хотя бы одну бровь. Когда вы добавляете к этому огнестрельное ранение в лоб, нанесенное самому себе, я думаю, вы можете понять, почему я задаюсь вопросом, не являетесь ли вы на самом деле разъяренным маньяком-убийцей.
- Я понимаю ваше нежелание мне верить, - сказал бы Клаус. - И я заверяю вас, что буду полностью сотрудничать с вашим расследованием, так что...
- У него пистолет! - может крикнуть проходящая мимо магазина женщина.
Клауса охватила бы внезапная паника.
- Что? Нет, это не пистолет, это...
- Я имелa в виду офицера. У него должен быть пистолет, я знаю. Мне просто было забавно это видеть. Я люблю оружие.
Женщина улыбнулась и продолжила бы свой путь.
- У него пистолет! - может крикнуть другая женщина, проходящая мимо магазина.
Клаус почувствовал бы еще одну внезапную панику.
- Что? Нет, это не пистолет, это...
- Опусти пистолет! - закричал бы офицер, выхватывая свой собственный пистолет из кобуры и направляя его (надлежащим образом) на Клауса.
- Это не пистолет! Это мои пальцы! Видите? Я бессознательно придал им форму пистолета, но это всего лишь мои пальцы!
Но офицер, все еще расстроенный ужасами, которые он увидел в магазине Клауса, откроет огонь. Первая пуля попала бы Клаусу прямо между глаз, делая остальные пять пуль, которые разорвали его тело, неуместными.
Какой ужасный способ умереть.
Клаус не мог вызвать полицию.
Он спрятал тела. Навел порядок в своем магазине. Уничтожил все улики, свидетельствующие о том, что эти двое когда-либо были там. Кто станет искать пьяницу или грабителя? Никто. До тех пор, пока он не оставит валяться где-нибудь отрубленную руку или что-нибудь в этом роде, Клаус будет в безопасности.
Но что ему делать с останками...?
Клаус посмотрел на свою мясорубку.
Нет.
Mясорубка, казалось, подмигнула ему, как бы говоря: Это то, что ты давно должен был сделать.
А как поступить с костями?
Это решило дело. Если ему все равно придется избавляться от костей, не было смысла измельчать мясо. Ему просто нужно было найти место, куда выбросить тела.
Подождите! Восемнадцать лет назад он получил косторубку в подарок на день рождения и ни для чего ею не пользовался! Она все еще была в одном из шкафов!
Клаус поспешил к шкафу и заглянул внутрь. Вот онa, с красным бантом наверху. BoneGrinder 3000XL. Подарок его покойной жены. Знала ли она, что этот день настанет?
Итак, Клаус провел всю ночь, сдирая мясо с мертвых тел, перемалывая его, а затем перемалывая кости. Костную муку он спустил в унитаз, хотя из нее получилось бы прекрасное удобрение для его домашнего сада.
Мясо он оставил себе.
Он не был уверен, почему. Оно тоже должно быть спущено в унитаз. Он оправдывал это, говоря себе, что полиция будет расследовать столь значительное увеличение его счета за воду, и поэтому ему следует приберечь мясо для cмывки на более поздний срок.
Он разложил мясо по пластиковым контейнерам, а затем поставил их в холодильник. Но он не добавил приправы. Ни капли соли.
Клаус только что закончил складывать мужскую одежду в мешок для мусора, когда звякнул колокольчик над входной дверью.
- Я нашел решение наших проблем! - oбъявил Стефан.
- Правда? - спросил Клаус, завязывая пакет.
Стефан кивнул.
- Мы покрасим братвурст в разные цвета для разных праздников.
- Нет, - сказал Клаус.
- Почему бы и нет?
- Потому что это глупая идея. Люди не хотят искусственно окрашенного мяса. Люди хотят, чтобы их стул после того, как они съедят колбаску, выглядел так же, как и до этого.
- Я потратил часы, придумывая эту идею!
- Значит, это были часы, потраченные впустую.
- Я постараюсь придумать что-нибудь другое, - сказал Стефан. - Ты выглядишь измученным. Ты плохо спал?
- На что ты намекаешь? - спросил Клаус. - Ты хочешь сказать, что у меня была причина плохо спать? Ты на это намекаешь?
- Прошлой ночью мы говорили о неизбежном крахе твоего магазина, поэтому я подумал, что это, возможно, тяжело давило на твои мысли, когда ты лежал в постели.
- О. Да, это справедливо, и это действительно причина, по которой я сегодня выгляжу таким уставшим. Отличное наблюдение с твоей стороны.
- Ты в той же одежде?
- Да. Я спал в ней. Дома.
- На ней что, кровь?
- Да, но это кровь коров и свиней. В коровьей и свиной крови в магазине, где продают мясо, нет ничего зловещего, не так ли?
- Ты ведешь себя странно, - сказал Стефан.
- Иди нахрен.
- И эта чрезмерная реакция тоже своеобразна.
Клаус вздохнул.
- Я прошу прощения. У меня действительно была бессонная ночь, и я раздражительный. Ты не сделал ничего плохого.
- А моя идея насчет окраски...?
- Все еще глупая.
В магазин зашел молодой человек, одетый во все лавандовое.
- Здравствуйте, - сказал он, - я здесь, чтобы купить парочку ваших восхитительных братвурстов, которые я приготовлю и съем на завтрак сегодня же утром!
- Превосходно, - сказал Клаус. - У нас для вас широкий выбор.
Парень заглянул в витрину.
- Это действительно прекрасный выбор. Я вижу по крайней мере три или четыре, которые соответствуют моим потребностям.
- Какие из них мне завернуть для вас?
- Возможно, мне следует купить пятьдесят штук. Устроить праздник для пятидесяти моих самых близких друзей! Или шестидесяти! Нет, шестьдесят было бы слишком, но пятьдесят было бы идеально! Вот что я сделаю: куплю пятьдесят братвурстов, приготовлю и подам пятидесяти моим самым близким друзьям!
- Это великолепная идея, - сказал Клаус. - И я продам вам пятьдесят по цене сорока пяти!
- Восхитительно! Я бы хотел... - покупатель почти минуту рассматривал витрину. - У вас есть какие-нибудь особенные?
- Что вы имеете в виду?
- Ну... вы понимаете, - парень подмигнул. - Особенные.
- В смысле "особенные"?
- Ну... вы понимаете.
- С пищевыми красителями, как праздники?
- Нет-нет. Особенные.
- Острые?
- Нет.
- Самые тонкие?
- Нет.
- Необычной формы?
- Нет.
- Тогда я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Свинина прекрасна, как и говядина, как и курица, баранина и все другие животные, которые обычно употребляются в пищу, но иногда полезно отклониться от очевидного выбора, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Вы хотите сказать, что хотите купить братвурст, приготовленный из людей?
Глаза мужчины расширились.
- Что?
- Bы об этом меня спрашиваете?
- Я говорил о страусе, или аллигаторе, или сурикате! Какой дикарь станет есть себе подобных? Вы вызываете у меня отвращение, сэр!
- Я приношу извинения за недоразумение, - сказал Клаус.
- Тем не менее, откуда мне знать, что это невкусно? Моя немедленная реакция - отвращение, но такова была моя реакция на сырых устриц, и теперь я проглатываю их целыми ведрами. Однажды я попал в больницу. Слишком много сырых устриц, - сказал мне врач. Поэтому я вернулся к "отвращению". И все же, если бы вы могли продать мне пятьдесят штук по цене сорока двух...
- Я не хочу продавать вам даже одну колбаску из мясa человека, не говоря уже о пятидесяти, - сказал Клаус. - Это было недоразумение.
- Ну, теперь вы заронили эту идею мне в голову, и я изо всех сил пытаюсь ее оттуда вытащить. Как вы думаете, каков братвурст будет на вкус? Полагаю, это будет зависеть от человека. Болезненно тучный человек будет на вкус совсем другим, чем худой, умирающий с голоду. Какой сорт в вашем братвурсте?
- Никакой! У меня в братвурстах нет человечины!
- О, конечно, есть. Они спортивные? Малоподвижные? В стрессе? Я слышал, что беспокойство делает плоть более нежной, хотя я никогда не пробовал это на себе.
- У нас действительно нет человечины, - сказал Стефан парню. - Я предложил эту идею вчера вечером, и он отреагировал очень негативно.
- Понятно, - покупатель пожал плечами. - Ну, это ужасное преступление против воли Бога, поэтому я не собираюсь дуться. Хотя я бы хотел, чтобы вы вообще не поднимали эту тему. Это все равно, что спросить ребенка, хочет ли он мороженого, а затем сообщить ему, что мороженого нет в наличии.
- Зато у нас есть братвурст, - заверил его Клаус.
- Я имел в виду, что это все равно, что спросить ребенка, хочет ли он шоколадного мороженого, а затем сообщить ему, что доступно только ванильное.
- Я не думаю, что шоколадное мороженое можно сравнить с человеческой плотью, - сказал Клаус.
- Тогда позвольте мне повторить еще раз. Это все равно, что спросить ребенка, не хочет ли он мороженого с единорогом, вкус которого, как он думал, он никогда не сможет ощутить, и когда он скажет "да!", вы скажете: Извини, у нас нет единорога, но вот немного ванили.
- Единорогов не существует.
- Прекрасно. Это все равно, что спросить ребенка, не хочет ли он мороженого из человеческой плоти, а затем предложить ему ванильное! Это лютый пиздец!
- Прошу прощения, - сказал Клаус. - Какие сорта вы бы хотели из нашего текущего ассортимента?
- Не думаю, что они мне нужны. Я был готов купить пятьдесят штук, но мои вкусы изменились с тех пор, как я впервые зашел в ваш магазин. Я эволюционировал как мужчина. Как я могу оправдать такую крупную покупку обыденности после того, как испытал трепет от запретного открытия?
- Сэр, - сказал Стефан, - Уверяю вас, если бы у нас был продукт, который вызывает у ваших слюнных желез столь интенсивную отрыжку, мы бы продали его вам. Но у нас его нет.
- Я бы купил пятьдесят по цене пятидесяти двух.
- У нас его нет.
- Пятьдесят по цене пятидесяти четырех.
- Сэр, мы не можем продавать то, чего у нас нет.
- Пятьдесят по цене... ну, пятьдесят по цене пятидесяти четырех - это лучшее, что я могу предложить, но технически это должно быть пятьдесят по цене пятидесяти, так что это, все равно, очень щедрое предложение.
- Послушайте, мой работодатель не собирается продавать вам братвурст из мясa человека, и это окончательно! - сказал Стефан. - Вы можете приобрести что-то из имеющихся у нас запасов, или можете уйти! Не хочу показаться грубым, но большинство клиентов поняли бы намек на то, что мы не предлагаем возможностей для каннибализма несколько минут назад!
- Очень хорошо, - сказал парень. - Я займусь своим бизнесом в другом месте. Возможно, колбаски "У Антона" продаются...
- Никто таким не торгует! - крикнул Стефан. - Это просто не тот продукт, который вы можете найти в каком-нибудь магазине колбасок! Такое не готовят в приличном обществе! Люди не были созданы для того, чтобы есть других людей! Они были созданы для того, чтобы есть тупых животных! Даже если бы у нас в подсобке был братвурст из человечины, мы бы вам его сейчас не продавали, потому что ваше отношение постыдно! Что вы за человек? Достаточно плохо, когда эгоцентричный мужчина пытается заставить молодую леди расстаться с предметами одежды, но здесь вы пытаетесь заставить старика совершить поступок настолько ужасный, что о нем были бы написаны неприятные песни, если бы это было обнаружено!
- Я не старик, - сказал Клаус.
- Вообще-то, старик. Ты старше нас двоих, вместе взятых. Это не было оскорблением. Я имел в виду это с полным уважением к мудрости, которую ты приобрел за свою долгую жизнь.
- Если вы двое собираетесь препираться, я ухожу, - сказал покупатель. - От таких вещей мне становится не по себе.
- Нет! - сказал Клаус. - Не уходите. Я... Я сейчас вернусь. Стефан, убедись, что он не уйдет.
- Применяете физическое ограничение?
- Нет, разговор.
- А. Ладно.
Клаус поспешил в заднюю комнату. Он открыл холодильник и уставился на те контейнеры с мясом, которые собирался просто спустить в унитаз. Какое расточительство.
Правильно ли было, что эти двое мужчин погибли ни за что?
Действительно ли они хотели, чтобы их тела были смыты, как фекалии?
Разве они не предпочли бы, чтобы их съели?
Конечно, если бы их съели, то позже спустили бы в унитаз как фекалии, так что эта логика не сработала.
Клаус попытался поставить себя в положение пьяного человека, который случайно раздробил себе руку. Хотел бы он, чтобы из его мяса сделали что-то вкусное и подали довольному покупателю, или он хотел бы, чтобы от него избавились, как от заплесневелого мусора?
Мясо в его холодильнике могло бы осчастливить пятьдесят человек.
Разве счастье пятидесяти человек не стоило того?
Что, если бы один из пятидесяти человек был умирающим от голода маленьким ребенком, ребенком, у которого не было еды, о которой можно было бы говорить, ребенком, чьи крики не давали его матери спать по ночам, и один этот кусочек братвурста мог бы накормить ребенка и подарить его матери чудесные восемь часов сна? Кто знал, чего может достичь эта мать, проснувшись такой отдохнувшей? Она могла вылечить болезнь!
Этот сценарий казался маловероятным.
Если Клаус не примет решительных мер, он обанкротится. В этом можно было не сомневаться.
Он не был убийцей. Их кровь была на его руках в буквальном смысле, но не в переносном. Он не сделал ничего плохого, если исключить измельчение мертвых тел, чтобы их не обнаружили власти.
Почему он не должен продавать мясо?
В чем был подвох?
Что, если Бог пытался послать сообщение?
Эй, Клаус, я здесь, чтобы помочь тебе с твоим новым бизнес-планом. Давай, продавай мясо! Я приготовил его вкусным специально для тебя!
Нет.
Но...?
Возможно.
Но...?
Нет.
Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать? Что он должен делать?
Клаус принял свое решение.
Он не станет продавать братвурст из мяса человека.
Если этот человек пойдет за покупками в другое место - прекрасно. Клаус мог бы с этим смириться. Он не станет поступаться своими глубоко укоренившимися моральными устоями. Когда он смотрел в зеркало, то видел глаза человека, который отказался сделать каннибализм доступным для своих клиентов.
Клаус протиснулся в вращающуюся дверь, приготовившись предложить мужчине пятьдесят обычных братвурстов по цене сорока двух.
Покупатель лежал лицом вниз на полу. Стефан вытащил нож из затылка мужчины.
- Не злись, - вставая сказал Стефан.
- Что ты наделал?
- Это был несчастный случай.
- Ты случайно ударил его ножом в затылок?
- Ну, нет... я ударил его ножом нарочно. Но я не думал, что он умрет, так что это был несчастный случай.
- Зачем тебе убивать клиента?
- Он был груб! О, очень груб! Знаешь, что он сказал после того, как ты ушел?
- Что?
- Я не могу этого сказать. Это слишком грубо.
- Скажи это!
- Он сказал... - Стефан нахмурился. - Теперь, когда я прокручиваю разговор в уме, это, возможно, было не так грубо, как я думал. Его слова не имеют значения. Важно то, что он мертв.
- О, Боже!
- Наверное, нам следует запереть входную дверь.
Клаус запер дверь и задернул шторы.
- Зачем ты это сделал, Стефан? Почему? Ты разрушишь наш бизнес!
- Это был момент ярости! С моментами ярости ничего не поделаешь! Если бы ты был в комнате, когда он говорил эти безобидные вещи, ты, возможно, отреагировал бы слишком остро, как и я!
- Это катастрофа!
- Я не виноват, что нож лежал на прилавке и ждал, когда его воткнут в череп. Как я мог устоять? Я не монах!
- Но на прилавке не было ножа. Я храню их все в задней комнате. Ни одно уважаемое заведение не оставит ножи на передней стойке. Вот на что рассчитывают клиенты!
Стефан неловко почесал затылок.
- О? Я почти уверен, что нож был именно там.
- Ты лжешь мне?
- Никогда.
- Ты принес с собой в магазин нож?
- Конечно, нет. Где бы я его спрятал?
- Почему ты носишь эту куртку, когда на улице так тепло?
- В чем именно вы меня обвиняете, сэр?
- Я обвиняю тебя в том, что ты тайком пронес нож в мой магазин с явной целью зарезать покупателя до смерти!
Стефан нервно хихикнул.
- Это глупо. Полагаю, случилось то, что я был настолько предан своей работе, что принес домой нож, даже не осознавая этого. Да у меня, наверное, он был со мной всю ночь. Мне повезло, что я не укололся им. Или, может быть, я сделал это и винил в боли в ноге укусы муравьев.
- А твое объяснение по поводу куртки?
- У меня отвратительная сыпь, Клаус. Сыпь слишком отвратительная, чтобы ее можно было скрыть одной одеждой. Без куртки, прикрывающей ee, ты бы ахнул от отвращения и отправил меня домой нанести бальзам на мою кожу, но я слишком преданный работник, чтобы бросить тебя вот так.
- Просто признайся, что ты принес нож и ударил его нарочно!
- Хорошо. Именно это я и сделал. Извини.
- Я не тот, перед кем ты должен извиняться.
Стефан снова опустился на колени рядом с трупом.
- Мои извинения.
- Это было немного странно, - сказал Клаус. - Я не должен был просить тебя об этом. Но я в состоянии шока! Tы совершил отвратительный акт убийства прямо здесь, в моем магазине!
- Могу я объяснить?
- Пожалуйста, сделай одолжение.
- Я искренне верю, что единственный способ спасти "Братвурст Прехтеля" - это сделать свой продукт из человечины. Люди хотят попробовать каннибализм. Он пришел на смену пирсингу, как новое модное увлечение. Я знал, что на самом деле ты никогда никого не убьешь, и тебе никогда не повезет настолько, чтобы завладеть мертвым телом по чистой случайности, поэтому я убил этого грубого клиента, пока ты не смотрел. Теперь, когда он мертв, почему бы не приготовить из него братвурст? Серьезно, почему бы и нет? Можешь назвать мне хоть одну вескую причину?
- Я никогда не слышал об этом увлечении.
- Ну, ты, как я уже говорил, довольно старый.
- Убийца!
- Одна причина. Назови мне хотя бы одну вескую причину, и я заберу все свои слова обратно.
- Как ты можешь забрать все это обратно? Он мертв!
- Вот насколько я уверен, что ты не можешь назвать мне ни одной веской причины.
- Вот причина: это противозаконно.
- Да, - сказал Стефан. - Хорошо, это действительно одна из веских причин, и я также признаю, что ты был прав, сказав, что я не могу взять назад свой акт насилия. Но разве нет закона, запрещающего подавать колбаски, в основном из крысиной шерсти?
- Да. Есть.
- И...?
- И я не подаю колбаски, которые в основном состоят из крысиной шерсти.
- У тебя их нет?
- Конечно, нет.
- А как насчет того единственного раза?
- Какого раза?
- Нет, подожди, я думаю о другом месте с братвурстом. О, было отвратительно откусывать от него, поверь мне. Но ты хочешь сказать, что никогда не нарушал закон? А как насчет превышения скорости?
- Tы сравниваешь превышение скорости с каннибализмом?
- Нет, но это преступление, не так ли?
- Да.
- Итак, прецедент есть. Но ты даже не каннибал в данном случае. Если кого-то останавливают за превышение скорости, виноват ли в этом производитель автомобилей?
- Нет.
- Тогда, если ты готовишь братвурст из мертвых людей, это не твоя вина, что люди покупают и едят его, не так ли?
- Tы предполагаешь, - спросил Клаус, - что я буду продавать колбаски, которые сам не пробовал?
- Ну...
- Как ты смеешь? Ты должен попробовать свой собственный продукт, чтобы убедиться в правильной текстуре и сочетании приправ! Ты действительно веришь, что я бы не предпринял никаких мер для обеспечения контроля качества? Если я не собираюсь дорожить своей репутацией, почему бы просто не отпилить чью-нибудь руку и не выставить ее в витрине?
- Рука - это не братвурст, - сказал Стефан.
- Ты позоришь нашу профессию. Сама идея! Конечно, я бы съел братвурст из мяса человека, если бы продавал его широкой публике!
- Означает ли это, что ты рассматриваешь эту идею?
- Нет!
- У наших ног лежит мертвый мужчина. У него, вероятно, была жена и несколько детей. Разве их потеря не должна что-то значить?
- Если бы я зарезал твою мать до смерти, тебе стало бы легче, если бы я ее съел?
- Не угрожай моей матери!
- Это было гипотетически.
- О. Вообще-то, да. Да, стало бы. Я бы, естественно, разозлился на тебя, но моя печаль была бы на долю процентного пункта меньше, если бы я знал, что она, по крайней мере, накормила кого-то вкусной едой.
- Я тебе не верю.
- Послушай, он мертв, и никто из нас ничего не может сделать, не учась на некроманта, так почему бы не воспользоваться ситуацией?
- Ты убил его ни за что!
- Я убил его ради нашего бизнеса!
- Он не был нужен нашему бизнесу!
- Как ты можешь так говорить?
- Потому что в холодильнике уже было два трупа!
- О, черт, - сказал Стефан.
- Прошлой ночью здесь умерли двое мужчин. Я измельчил их тела и сложил в пластиковые емкости.
Стефан долго молчал, прежде чем заговорить.
- Хотел бы я знать это. Я бы не ударил другого человека ножом в голову.
- Ты - монстр!
Стефан покачал головой.
- Нет, монстр убил бы его только для того, чтобы посмотреть, как он истекает кровью, или получить оргазмическое удовольствие от звука его криков. Я сделал это, чтобы помочь тебе. Почему ты не сказал мне, что у тебя в холодильнике есть человеческое мясо?
- Ты бы заставил меня сделать из него братвурст!
- И что?
- Что ты хочешь этим сказать? Сколько раз я говорил, что не хочу делать колбаски из человеческого мяса?
- Много. Гораздо больше, чем большинство людей сказали бы в таком роде.
- Тогда оставь меня в покое!
- Это для твоего же блага!
- Я больше не могу этого выносить! - закричал Клаус, хватаясь за нож. - Куда бы я ни повернулся, везде "каннибал" то и "каннибал" сё! Если бы я хотел такого образа жизни, я бы переехал в Южную Америку, чтобы жить в джунглях с какими-нибудь каннибалами! Я больше не могу этого выносить!
- Просто для ясности, - сказал Стефан, отступая, - ты размахиваешь этим ножом, чтобы подчеркнуть свои аргументы, а не потому, что хочешь ударить меня, верно?
- Я размахиваю этим ножом, потому что сошел с ума!
- Помешанный на убийстве или дерганый безумец?
- Я еще не знаю! Ты знал, что я раньше был шахтером? И однажды произошел обвал, и шестеро из нас были заперты там на несколько дней, и мы начали голодать, и мы тянули соломинки, чтобы узнать, кто пожертвует своей рукой, чтобы утолить наш голод, и Фрэнк проиграл, и мы оторвали ему руку киркой, и, да, для выполнения работы потребовалось гораздо больше взмахов, чем следовало, но мы были измотаны, и кирка затупилась, но когда другие мужчины поджарили эту руку зажигалкой, знаешь, что я сделал?
- Съел ee?
- Нет! Я поступил с точностью до наоборот. Я отказался это есть. Даже когда я умирал с голоду и наблюдал, как все остальные радостно уплетают, и даже когда Фрэнк уверял меня, что он не против и сам откусил пару кусочков, в глубине души я знал, что это отвратительно. И в тот момент я поклялся, что не буду есть и продавать отвратительную пищу.
Стефан кивнул.
- Я понимаю твою точку зрения, Клаус. И мне жаль, что я пытался увести тебя с пути, который ты выбрал. Это больше никогда не повторится.
- Спасибо.
- Больше никакого давления.
- Я ценю это.
- Ни капельки.
- Я благодарен.
- Я продолжаю подчеркивать этот момент в надежде, что ты перестанешь размахивать ножом.
- Сейчас такие вещи вне моего контроля.
- Не мог бы ты, по крайней мере, размахивать им чуть менее дико?
- К сожалению, нет.
Лезвие полоснуло по шее Стефана. Его глаза расширились, и он схватился за горло, когда кровь брызнула между его пальцами. Он упал на колени.
- Я сожалею, - сказал Клаус. - Tы был трудолюбивым сотрудником. Однако, в конце концов, я не могу простить тебя за то, что ты ударили клиента ножом в голову. Откуда ты знаешь, что он в конце концов не передумал бы и не решил купить пятьдесят стандартных братвурстов?
- Если ты... продашь мое... мясо... я буду знать... что ты... - Стефан упал на бок, - ...лицемер.
Клаус положил два пальца на шею Стефана, чтобы проверить его пульс.
- Я все еще... двигаюсь... - сказал Стефан.
- Я знаю. Просто тренируюсь проверять пульс.
Вскоре пульса не было. Стефан был мертв.
Клаус заплакал.
- Всю свою жизнь я пытался поступать правильно, - сказал он, вытирая слезы, когда расчленял тела. - Я никогда никому не причинял вреда, кроме крупного рогатого скота и свиней, и всегда следовал путем мира и доброты. Но если обстоятельства моей жизни продолжают подталкивать меня к продаже братвурстов, приготовленных из мяса моих ближних, разве неправильно отрицать свое предназначение? Бог посылает мне знак?
И Бог заговорил с Клаусом:
Я тут ни при чем, - сказал Он. - Если ты хочешь начать продавать человеческое мясо в своем магазине, это твоя свободная воля, но все зависит от тебя.
Клаус не был уверен, действительно ли он слышит Бога или это просто голос в его голове с тех пор, как он сошел с ума. Вероятно, голос. Это не имело значения; это не очень помогло.
Что же ему делать?
Раздался стук в дверь.
- Уходите! - крикнул Клаус. - Мы закрыты!
- Но я здесь для того, чтобы поговорить с вами о важности повторного использования наших природных ресурсов!
- Приходите завтра!
Клаус некоторое время сидел на полу, погруженный в свои мысли. Затем он решил, что его время, проведенное в раздумьях, будет более продуктивным, если он будет работать, пока думает, поэтому он отнес части тела в заднюю комнату и начал измельчать плоть и кости.
Мясо пахло невкусно.
Какую приправу можно использовать к человеческому мясу?
Перец, конечно. Возможно, немного чеснока. Возможно, щепотка корицы.
О чем он думал?
Конечно, на самом деле он не рассматривал это, не так ли?
Или...?


- Мне надоели простые и заурядные колбаски, - сказал первый посетитель. - У вас есть что-нибудь новенькое и захватывающее?
Клаус улыбнулся.
- У меня есть совершенно новый рецепт, который, я уверен, вам понравится. Хотите попробовать?
Клиент кивнул с большим энтузиазмом.
Клаус протянул ему ломтик братвурста, наколотый на зубочистку. Посетитель отправил его в рот и прожевал.
- Ну, как вам? - cпросил Клаус.
Покупатель начал жевать медленнее.
- Что... что это?
- Bам нравится вкус?
- Это не похоже ни на что, что я когда-либо... это... Простите, но он очень-очень плохой. Я даже не хочу это глотать. Здесь можно куда-нибудь сплюнуть? Пожалуйста? Это срочно.
- Но это - новейшая мода! Это - человеческая плоть!
- Человеческая плоть?
Покупатель выплюнул все на витрину и начал скрести язык указательным пальцем.
- Это невежливо.
- Тьфу! Тьфу! Как вы могли так поступить? Почему вы предлагаете мне такую мерзость? Тьфу! Тьфу! Когда я проснулся этим утром, я и представить себе не мог, что сегодня стану каннибалом! Тьфу! Тьфу! Почему, Боже, почему?! Это худшее, что когда-либо случалось со мной! Тьфу! Тьфу! Я больше никогда не зайду в этот магазин! Человеческая плоть! Я пробовал человеческую плоть! Я уже никогда не буду прежним!
Покупатель с криком выбежал из магазина.
Клаус улыбнулся. Он пошутил. Братвурст, который он дал покупателю, не был приготовлен ни из одной из его жертв. Это была обычная колбаска со слишком большим количеством соли.
Он спустил все человеческое мясо в унитаз. И не сделал ни одной колбаски.
Он был безумным убийцей, и его бизнес был обречен, и полиция, вероятно, пришла бы искать по крайней мере один из четырех трупов, а у него болела спина. Но Клаус не пропагандировал каннибализм, и на данный момент этого было достаточно.