«Кровавая вечеринка» Джон МакНи

Надя была единственной, кто откликнулся на звонок в дверь.
Она ушла в ванную, чтобы избавиться от Кайла и остальных.
Она знала, что пройдет совсем немного времени, прежде чем ее начнут искать, может быть, всего несколько минут, но, по крайней мере, это будет передышка.
У нее закружилась голова от выпитого, и она оступилась, садясь на край ванны и чуть не упала. В руке у нее была бутылка пива, и она грустно смотрела на нее, пытаясь решить, подносить ли ее к губам. Она пила всю ночь, и все, чего она достигла – достаточно напилась, чтобы упасть, но недостаточно, чтобы получить удовольствие.
Надя поставила бутылку на пол и достала из кармана телефон. Из-за стены позади нее доносился грохочущий электронный бас новой песни. Телефон показывал 3:05 утра, но толпа в соседней комнате шумела так, как будто они только начали. Она пролистала список контактов, ища кого-нибудь, кто мог бы приехать и спасти ее от скуки, но в глубине души понимала, что это бессмысленно.
Было уже слишком поздно – или слишком рано – и они находились слишком далеко от города.
Она могла либо вызвать такси, которое не могла себе позволить, либо подождать, пока Стэйси и Деклан не решат, что с них хватит, и уехать с ними.
Но сколько времени это может занять? Два часа? Три? Может быть, - подумала она, - мне повезет, и они дойдут до кондиции за час.
Сплошное веселье в гостиной предполагало, что это было маловероятно.
Встав на ноги - опять на дурацкие высокие каблуки, которые она упорно носила - она подошла к раковине и долго смотрела на девушку в зеркале. Маленькое красное платье и черная кожаная куртка, белокурые волосы с начесом, которые выглядели так, будто потеряли треть своего объема, и размазанный макияж. Она нарочно положила толстый слой. В начале ночи это производило впечатление. Теперь казалось, что он тянет ее вниз, давит так сильно на глаза и губы, что они могут соскользнуть прямо с ее лица в раковину. Довершала картину обстановка - тесная, грязная и тускло освещенная ванная комната в муниципальной квартире, окрашенная в цвет отрыгнутого шпината. Идеальное место, где можно найти такой увядший цветок, как я, - подумала она.
Но, - сказала она себе, - ты же хотела попасть на вечеринку.
Это было правдой. После недели, месяца, года, которые пришлись на ее долю, она отчаянно нуждалась в вечеринке. Настоящей вечеринке с дешевой выпивкой, громким смехом, танцами, наркотиками и, возможно, небольшим перепихоном, кто знает? Но наступила суббота, и ничего не произошло. Друзья ничем не увлекались.
Пойти было некуда. И она приняла приглашение Стэйси и Деклана отправиться вместе с ними в город, надеясь, что это к чему-то приведет. И вот она здесь.
В дверь постучали кулаком.
- Надя! С тобой там все в порядке?
Голос Стэйси.
- Все хорошо, - ответила она. - Дай мне минутку!
- Ладно, только поторопись, Шугу надо поссать! - Стэйси рассмеялась, и Надя услышала, как Шуг кричит ей из кухни, чтобы она заткнулась.
Ах да, Шуг. Тот, кто ей нравится. Симпатичный. Во всяком случае, лучше, чем тот, другой.
Она познакомилась с ним в клубе. Стэйси, и Деклан повели ее в полупустой подвальчик, где местный диджей работал без вдохновения. Шуг был другом друга, был там с другими друзьями, которые обещали, что настоящая вечеринка будет на другом конце города.
Было уже поздно, но Надя позволила ему вселить в нее надежду на то, что они смогут провести великолепную ночь. Они ехали в двух такси - она со Стэйси, Декланом и Шугом в одном, его друзья - в другом. Шуг попросил - и никто не возразил - чтобы по пути они быстро заехали к нему домой, где его сосед по квартире, торговавший наркотиками, мог предоставить все необходимое, чтобы вечеринка прошла на ура.
Четверть часа спустя они стояли в гостиной Шуга, где их представили Кайлу, который сидел - без рубашки и тощий - на кожаном диване, по другую сторону кофейного столика, заваленного таблетками и порошками в пластиковых пакетах.
- В холодильнике есть пиво,- сказал он, обращаясь ко всем, но глядя прямо на Надю. - Ты ведь останешься выпить, правда?
Один бокал превратился в два - в конце концов, неразумно отказываться от гостеприимства наркоторговцев, - и Надя уже поняла, что они никуда больше не поедут, прежде чем Шуг получил сообщение, что вечеринка отменяется.
- Не беспокойтесь, - сказал Кайл, прибавляя громкость в звуковой системе. - Мы можем устроить нашу собственную вечеринку прямо здесь, а?
Надя покачала головой, глядя на свое отражение в зеркале ванной.
- Ах ты, глупая девчонка, - сказала она. - Ты же знаешь, что ничего хорошего не может произойти после трех часов ночи.
Отвернувшись от печального зрелища, она наклонилась за пивом. Бутылка была все еще полной, все еще холодной. Она знала, что должна принять решение, как лучше всего провести предстоящие часы. Она могла бы протрезветь и переждать, притворяясь милой, но сохраняя бдительность. Или же она могла предаться безумию и опасности и надеяться, что среди того, что должно было произойти, она найдет какую-то толику наслаждения.
Она знала, что есть определенное удовлетворение в том, чтобы добровольно принимать плохие решения.
Bсе еще раздумывая над этим вопросом, она поднесла бутылку к губам, откинула голову назад и осушила ее.
Она вышла из ванной под вступительные звуки новой песни и крик Стэйси:
- Я офигенно это люблю! - которого было почти достаточно, чтобы убедить ее снова обернуться.
Но потом, когда она все еще была в коридоре, направляясь обратно в гостиную, раздался стук в парадную дверь, слишком тихий, чтобы кто-то мог его услышать.
Она открыла ее и увидела невысокого мужчину средних лет, сложившего руки, словно в молитве.
- Пожалуйста, - сказал он.
Это было единственное, что он сказал в течение нескольких секунд, глядя на нее с болезненной улыбкой на лице и энергично тряся руками. У него были седые волосы, длинное загорелое лицо и вязаный джемпер под коричневым костюмом из полиэстера, который, возможно, был старше его.
- Пожалуйста! - eго губы дрожали, когда он пытался произнести еще одно слово. Было ясно, что английский не был его родным языком, и следующая фраза подтвердила это. - Da muzica, - сказал он. - Da muzica mai incet te rog!
Надя ничего не ответила.
Вздохнув, затем выругавшись на своем родном языке, мужчина указал на пол и попытался снова.
- Я... вниз!
- Все в порядке, Надя? - cпросила Стэйси, подходя к ней и глядя на мужчину, как на чересчур рьяного попрошайку, приставшего к ним на улице.
- Muzica! - теперь мужчина указывал на гостиную, где звучала музыка. - Слишком большой. Пожалуйста. Моя мать...!
- Кто там? - крикнул Шуг.
- Думаю, это твой сосед, - ответила Стэйси и, оттащив Надю, повела ее в гостиную.
Шуг прошел мимо них, и Надя старалась не подслушивать. Это было довольно легко, так как музыка звучала очень громко. Стэйси присоединилась к Деклану на диване напротив Кайла, а Надя примостилась на подлокотнике.
Рядом с Кайлом было достаточно места, но она не собиралась этим воспользоваться.
- Что происходит? - спросил он, не отрывая взгляда от косяка, который сворачивал.
Он надел рубашку с тех пор, как она и остальные приехали, но с его стороны это была единственная уступка вежливости.
- Твой сосед жалуется на шум, - сказала Стеф.
Кайл саркастически усмехнулся.
- Пошел он на хрен. Какой-то наглец приходит сюда и говорит, что мне делать. Пиздюк переехал только на этой неделе и думает, что может качать права.
- Может, звук слишком громкий? - предположил Деклан.
- Что за херня! - Кайл наклонился к стоящему рядом динамику и добавил звук. -Теперь слишком громко!
Он рассмеялся, а вместе с ним рассмеялись Деклан и Стэйси. Надя хотела присоединиться, поддаться настроению, - но смогла только улыбнуться. Она думала о человеке перед дверью.
Она услышала, как дверь захлопнулась, а затем появился Шуг.
- Я сказал ему, чтобы он отъебался, - сказал он. - Думаю, он все понял, но ему это не понравилось.
- Польский мудак, - усмехнулся Кайл.
Он не поляк, - хотела сказать Надя, потому что знала ответ. Но она ничего не сказала.
- Хочешь еще пива, Надя? - cпросил Шуг.
Она не хотела, но улыбнулась ему и кивнула.
- Гребаный задрот приходит сюда и думает, что он может командовать мной, говорить мне, что делать, - продолжил Кайл, щелкая зажигалкой перед торчащим во рту косяком. - Но, если ему не нравится жить здесь, в моей долбаной стране, он может просто уехать! Вот в чем разница между ним и мной. Пиздюк не знает, как ему повезло.
Надя нахмурилась.
- А почему ты не можешь уехать? Ей пришлось кричать, чтобы ее услышали.
Кайл посмотрел на нее так, словно забыл, что она здесь, и обрадовался, снова увидев ее, его глаза ощупывали ее с головы до ног. Затем он дотянулся до лодыжки и поднял штанину спортивного костюма, чтобы показать электронный браслет.
- Днем нельзя отходить дальше, чем на 200 метров. И я не могу выйти из дома после наступления темноты.
Надя кивнула.
- Из-за наркотиков?
Он улыбнулся.
- Из-за разных вещей.
Он зажег косяк, глубоко затянулся и протянул ей.
Она колебалась только потому, что чувствовала на себе взгляды друзей. Как будто они никогда раньше не видели, как она курит косяк.
Не обращая внимания на их интерес, она встала и пересекла комнату, чтобы взять его.
И когда ее пальцы коснулись пальцев Кайла, он театрально подвинулся - жест, который можно было истолковать только как поощрение сесть рядом с ним.
Дело было не в наркотиках, о которых беспокоились Стэйси и Деклан, поняла она слишком поздно. Она знала, что им обеим нравится Шуг, который в этот момент пошел за пивом. Он им так нравился, что они были бы в восторге, если бы она замутила с ним. Но они боялись Кайла. И она попала в его ловушку.
Зная, что она не сможет взять косяк, который он оставил висеть у нее между пальцами, и отойти в сторону, она опустилась на пол рядом с ним, стараясь держаться как можно дальше, но расстояние между ними было небольшим. Она изо всех сил старалась выглядеть непринужденной, пока он внимательно осматривал ее, задержав взгляд на ее бедрах.
- Что скажешь? - cпросил он.
Нетрудно было понять, что в нем так пугает остальных. Все в нем выглядело жестоким и подлым. Особенно подлой была его улыбка.
Прежде чем она успела что-то сказать, в дверь снова постучали. На этот раз гораздо громче, настойчивее, возможно, отчаяннее.
По крайней мере, так ей показалось.
- Какого хера! - cказал Кайл. - Этот блядский мудак, что, хочет умереть?
Никто в комнате не собирался высказывать свое мнение по этому поводу.
Звук повторился - два кулака забарабанили в дверь.
- Задолбал, - сказал Кайл.
Затем он поднялся на ноги, вышел из комнаты и зашагал по коридору.
- Ну и ну, - сказал Деклан от имени всех оставшихся.
Надя услышала, как Шуг позвал ее из кухни, а затем звук открываемой двери. Она убавила громкость динамика и встала так, чтобы видеть, что происходит в коридоре.
Она видела Кайла в дверях и руки его соседа, дрожащие, с растопыренными пальцами, когда он кричал:
- Моя мать спит! Da muzica! Damuzicamaiincetterog! Пожалуйста! Моя мать! Stapanul meutrebuiesadoarma!
- Трахни свою мать, - сказал Кайл.
Потом схватил его за воротник и ударил головой в лицо. Удар был нанесен с такой силой, что, несмотря на грохот музыки за спиной, Надя услышала хруст, когда лоб Кайла соприкоснулся с носом мужчины. Она услышала его ужасный крик, когда он упал на колени.
- О, Боже, - сказала она, прижимая руку ко рту.
- Что случилось? - cпросила Стэйси.
Ни она, ни Деклан не могли ничего видеть с того места, где сидели.
- Он ударил его. Думаю, он сломал ему нос.
- Да ну! - cказал Деклан, недоверчиво ухмыляясь.
Хлопнула входная дверь, и Кайл вернулся в гостиную, вытирая лоб и проверяя, нет ли крови на пальцах.
- Пиздюк.
- Что я пропустил? - cпросил Шуг, появляясь у него за спиной.
- Кайл только что вышиб дерьмо из твоего соседа, - сказала Стэйси, протягивая руку и выхватывая пиво из его руки.
- Серьезно?
Кайл пожал плечами.
- Маленькое предупреждение, вот и все.
- Он сломал ему нос, - сказала Надя, глядя на Кайла.
- Увидите, что я еще сломаю, если он вернется, - сказал он. В его голосе не было никакой угрозы. Это была спокойная констатация факта. - Кто выключил музыку?
Шуг и остальные засмеялись, когда Кайл наклонился к динамику и прибавил громкость. Они находились в той стадии опьянения и недосыпа, когда все казалось забавным.
- Да ты совсем охуел! - завопил Шуг. - Что будет, если он позвонит в полицию?
- Его депортируют? - предположил Кайл. - Он не собирается звонить в полицию. Прямо сейчас он жалуется своей маме.
Нет, - подумала Надя. - Он не будет. Она ничего не сказала, но пока остальные спорили, смеялись и шутили, она думала о том, что сказал мужчина. Stapanul meu trebuie sa doarma.
Она никому не любила рассказывать, что она румынка. Ее семья сменила место жительства, когда ей было восемь лет, и в последующие годы она много работала над тем, чтобы избавиться от акцента и полностью освоиться с модой и культурой Западной Шотландии.
Людям нравилось делать вид, что в этой стране нет проблем с расизмом или ксенофобией, что она приветствует и принимает иммигрантов.
Надя видела достаточно в детстве, чтобы понять, что это чушь собачья. Фанатики были повсюду. Явные и тайные. Ей удавалось скрыть от них свою истинную национальность. Ей не нужны были лишние хлопоты.
Она все еще время от времени ошибалась, но не так сильно, чтобы кто-нибудь заметил. Думала она все еще по-румынски, и были некоторые английские слова, с которыми, казалось, у нее всегда будут проблемы, пока она жива. Она все еще иногда говорила "свой" (own), когда имела в виду "должен" (owe). Она все еще иногда говорила "тренер" (coach), когда имела в виду "кушетку" (сouch).
Сосед Кайла явно обладал очень ограниченным словарным запасом и допускал одни и те же ошибки, путая слова, звучащие похоже.
"Моя мать спит". Это были его слова по-английски. Но когда он заговорил по-румынски, то не сказал "мать".
Он сказал: "хозяин".
Она могла бы спросить его, что он имел в виду. В первый раз, когда он подошел к двери, когда она открыла, она могла бы перевести для него.
Но это означало бы выдать себя. Теперь она могла только гадать, что он на самом деле собирался сказать и что это означало.
На что он намекал?
- Эй, - сказал Шуг.
Она моргнула и поняла, что он стоит перед ней, протягивая пиво.
Она схватила его, поднесла ко рту и постаралась утопить свои мысли в алкоголе.
- Ты в порядке? - спросил он.
- Да, - выдохнула она, вынимая бутылку изо рта. - Но мне бы хотелось...
- Что?
- Слышу! - захлопал в ладоши Кайл, широко улыбаясь. Он схватил с кофейного столика пакетики с таблетками. - Кто готов оторваться по полной?
Его последнее слово прозвучало в тот же миг, когда погас свет.
Музыка смолкла. Темнота и тишина овладели комнатой.
Стэйси завизжала. Деклан рассмеялся. Надя промолчала. Чья-то рука коснулась ее плеча, и она ухватилась за нее.
Шуг.
- Все в порядке, - сказал он.
- Что происходит? - громко спросила она, прежде чем поняла, что это не обязательно.
Вокруг было тихо.
- Не могу поверить, - сказал Кайл.
Он остался на месте - неровный силуэт среди теней. Он рассмеялся, и Наде показалось, что она видит его кривую усмешку, сверкающую в темноте. В смехе не было никакого юмора. Неверие, переходящее в бешенство.
- Не могу блядь в это поверить! Этот польский пиздюк!
- Это он сделал? - голос Стэйси, хотя Надя не могла ее видеть.
- Конечно, мать его так, - огрызнулся Кайл и вышел из комнаты в коридор, уверенно пробираясь сквозь мрак, словно всю жизнь был слепым.
- Как... как он мог это сделать? - спросил Деклан.
Надя почувствовала, как рядом с ней шевельнулся Шуг. Он сжал ее руку и поднял на ноги, следуя за Кайлом.
- Даже не знаю. Внизу, у главного входа, есть предохранитель. Он мог его повредить?
Остальные последовали за ней, доставая свои телефоны, чтобы осветить путь, следуя за Кайлом из квартиры на общую лестничную клетку. Надя слышала эхо его шагов, когда он спускался по лестнице, но не видела его. Он не испытывал неудобств, двигаясь в темноте. Как насекомое, - подумала она.
- Кайл, - позвал Шуг, направив фонарик телефона над перилами и осветив сцену внизу тусклым синим светом.
Если бы они были правы насчет того, что сосед испортил предохранительный щиток, это могло бы затронуть все здание, но никто из других квартир не выходил и не поднимал тревогу из-за отключения электричества.
Надя предположила, что все они спят в своих постелях, как бы и ей хотелось.
- Эй!
Звук костлявого кулака, колотящего в дверь квартиры внизу, усиливался каменными стенами и лестницей, звуча почти как выстрелы.
- Открой, ты, маленький засранец!
С Шугом впереди и остальными позади нее, у Нади не было выбора, кроме как спуститься с группой на лестничную площадку, где стоял Кайл, выплескивая свою ярость на запертую дверь соседа.
- Кайл, пойдем, - сказал Шуг.
- Даже если он не позвонит в полицию, кто-нибудь все равно позвонит, - сказала Стеф.
Кайл повернулся к ним, с широко открытыми глазами, он плевался, пена капала с его губ.
- Если он думает, что там ему ничего не угрожает, то он глубоко ошибается! Я разорву этот кусок дерьма на части!
Надя никогда в жизни не видела никого столь разгневанного - ходячее, вопящее олицетворение ярости. Пока остальные изумленно смотрели на него, он бросился всем телом на дверь и закричал:
- Мудила!
Шуг схватил его, когда тот отскочил, не сумев выбить дверь.
- Черт возьми, успокойся! Сначала нам нужно включить свет. Ты проверял щиток?
Кайл вытер рот рукой.
- Нет. Но держу пари, что там полная жопа.
Он начал спускаться по лестнице, и остальные - участники веселого каравана - последовали за ним. Когда Кайл сосредоточился на поиске предохранителя, а Шуг - на Кайле, Надя сделала все возможное, чтобы отстраниться и прошептать Стэйси:
- Нам здесь делать нечего.
- Я думала о том же, - ответила она.
Слава Богу!
- Хочешь вызвать такси?
- Я бы так и сделала, но здесь нет связи.
Надя кивнула и достала свой телефон, чтобы позвонить. Потом остановилась, тупо уставившись на экран.
- У меня тоже.
Шуг и Кайл находились на несколько ступенек ниже.
- Подожди, - с придыханием сказал Шуг.
Кайл остановился.
- Что это? - cпросил он.
Стена тьмы поднималась им навстречу, преодолевая ступеньку за ступенькой со скоростью неторопливого пенсионера.
- Вы это видите? - cпросил Кайл.
Никто не ответил, но и не должен был отвечать. Они все видели это и знали, что это было что-то странное и опасное. Они уже несколько минут находились в темноте. Свет от телефонов был не настолько сильным, чтобы полностью проникнуть в темные глубины лестничного колодца. Но что бы ни поднималось им навстречу сейчас, оно было нечто большее, чем тень.
Это не вакуум. Не пустота. Нечто таинственное. Его черное вещество изобиловало неисчерпаемой энергией, которая привлекала и отталкивала одновременно.
Надя не винила Кайла за то, что он протянул к нему руку. Она и сама испытывала тот же импульс. Та же потребность бурлила в ее венах - прикоснуться к темноте и почувствовать ее нежную ласку.
- Стой! - Шуга, по крайней мере, было не так легко соблазнить. - Не надо!
Кайл застыл на месте по настоянию своего друга, все еще протягивая руку, но не двигаясь с места. Он повернул голову и посмотрел на остальных.
- Что это?
Прежде чем кто-либо успел высказать свое предположение, спереди из стены мрака выросло черное копье и тронуло его палец коротким и нежным, как поцелуй, прикосновением.
- Piele.
Голос был мужской и низкий. Он доносился не снизу, а со всех сторон, громыхая в стенах и ступеньках под их ногами, когда скрытый говорящий произносил это слово. Если кто-то и знал, что оно означает, то по их лицам этого не было видно. Но Надя знала.
Кожа.
- Какого хрена! - Кайл отпрыгнул от прикосновения существа, столкнувшись с остальными, начавшими отходить.
Они помчались по лестнице в безопасное место - квартиру наверху, и остановились только тогда, когда Кайл страдальчески вскрикнул. Они повернулись, направив свет своих телефонов на него, находившегося на несколько ступенек ниже. Его лицо исказилось от боли. Он поднял руку, и все увидели причину.
Указательный палец был порезан. Полоска кожи длиной в два дюйма свободно болталась у раны, из-за чего кровь стекала по костяшкам пальцев и на ладонь. Пока они смотрели, полоска отодвинулась и обвилась вокруг его пальца, сдирая кожу с мышц. Она развернулась, как кожура апельсина, одной спиралевидной лентой, обнажив мягкую влажную плоть. Звук при этом был похож на рвущуюся бумагу.
Кайл испустил недоумевающий вопль боли - остальные вторили ему хором - и схватился за палец другой рукой, крепко сжимая. Но потом кожу с руки унесло, как листья на ветру. Скальп отслоился от черепа, лицо раскололось, и теперь остальные смотрели на маску из воющей красной плоти, оскаленных зубов и широко раскрытых немигающих глаз.
Надя вздрогнула, когда жидкость забрызгала ее лицо и одежду. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это кровь.
- Блядь!!! - завопил Шуг.
Оказавшись ближе всех к Кайлу, он развернулся и, пролетев мимо остальных, помчался вверх по лестнице назад в квартиру.
Они последовали за ним, оставив Кайла в объятиях темноты и мучительного бунта его собственной кожи, которая освобождалась от каждого дюйма его тела.
Тьма последовала за ними. В суматохе Надя оказалась в хвосте группы и чувствовала это существо, нечто таинственное - чем бы оно ни было - двигающееся совсем рядом, с такой же скоростью, почти наступающее ей на пятки. Если оно коснется ее, она умрет. Впереди Шуг добрался до двери квартиры и ворвался внутрь, увлекая за собой Стэйси. На верхней площадке Деклан споткнулся и чуть не упал. Надя пронеслась мимо него, радуясь, что он споткнулся, что если кто-то и станет жертвой, так это он, а не она. Вбежав в квартиру, она услышала, как остальные выкрикивают его имя. Она обернулась и увидела то же, что и они.
Тьма создала себе еще один тонкий палец. Он постучал Деклана по макушке, и тот же самый голос чревовещателя объявил:
- Oase.
Кости.
Деклан, на бледном лице которого застыло выражение ужаса, попытался бежать, но при первом же шаге все услышали, как под его весом хрустнула лодыжка. Он вскинул руку к стене, чтобы не упасть, но его запястье разлетелось вдребезги от удара, осколки сломанной кости вырвались из предплечья, сверкая белым в цветущем красном тумане.
Он отпрыгнул, сильно ударившись боком о лестницу, разбив плечо, ударная волна прокатилась вверх и вниз по его груди, ломая ребра в щепки. Его голова отскочила от верхней ступеньки, издав звук, похожий на треск разбитого яйца.
Стэйси выкрикнула его имя, но не побежала на помощь. Никто из них этого не сделал.
Инстинкт самосохранения был слишком силен. Им оставалось только стоять в дверях и смотреть, как он поднимает разбитую голову и смотрит на них остекленевшими глазами.
Его челюсть висела низко и свободно, сломанная в дюжине мест. Когда он попытался заговорить, язык вытолкнул изо рта разбитые зубы.
Если ему и удалось что-то сказать, они этого не расслышали. Шуг бросился к двери и захлопнул ее. Надя не осознавала, что все еще кричит, пока у нее не перехватило дыхание.
- Все в порядке, - лицо Шуга посерело, глаза расширились. - Мы в безопасности. Мы в безопасности.
Это прозвучало скорее как мольба, чем уверенность.
- Деклан! - завопила Стэйси сквозь отчаянные всхлипы, сотрясавшие все ее тело.
На мгновение показалось, что она вот-вот впадет в истерику, разрыдается и бросится на пол. Но, резко вздохнув, она моргнула и размеренным тоном произнесла:
- Мы должны выбраться отсюда.
Надя, все еще в шоке, пытаясь осмыслить то, что она только что увидела, не успела ни осознать сказанное, ни отреагировать на это, как вдруг Стэйси оттолкнула ее и побежала в гостиную.
- Мы должны выбраться, - повторила она, бросаясь к окну. Ночь за окном была черной. Ни уличных фонарей, ни звезд. - Нам нужна помощь!
- Стэйси, нет, - заорал Шуг, слишком поздно поняв, что она собирается сделать. - Стэйси, не надо!
Она распахнула окно, и чернота вышла ей навстречу, палец скользнул по щеке Стэйси.
- Sânge, - сказала она.
Кровь.
Тьма на мгновение отступила, попятившись, чтобы дать возможность разыграться этому спектаклю. Стэйси, все еще стоявшая лицом к окну, тихо застонала от отчаяния, а затем подняла руки к лицу.
- Стэйси? - громко прошептала Надя.
Она протянула телефон, направляя его луч в комнату, но была слишком напугана, чтобы приблизиться.
Она смотрела, как ее подруга медленно повернулась лицом к свету, волоча нетвердые ноги. Из ее глаз текли красные слезы. Кровь сочилась из ее ноздрей и уголков дрожащего рта. Она протянула руки, чтобы показать испачканные кровью ладони.
Надя почувствовал на своей руке руку Шуга.
- Пошли, - сказал он.
Но все ее внимание было приковано к Стэйси, она смотрела, как кровь заливает ей глаза, капает из ушей, льется из носа. Она стекала по ее бедрам и стучала по полу между ног. С каждым шагом поток увеличивался, пока не превратился в фонтан, пропитавший ее волосы и одежду. Кровь сочилась из ее пор, как пот, окрашивая ее кожу в темно-красный цвет. Когда она открыла рот, чтобы закричать, в нем не было воздуха. Только жидкость.
- Да пошли же, мать твою! - Надя, наконец, пошевелилась, когда Шуг силой потащил ее назад по коридору в ванную.
Видение Стэйси в алом затуманилось, когда тьма пронеслась по комнате, преследуя ее.
Шуг распахнул дверь ванной и толкнул ее вперед. Она споткнулась о раковину и упала на край ванны. Где-то в глубине сознания она смутно отметила, что прошло меньше получаса с тех пор, как она была здесь в последний раз. И как же все изменилось.
Шуг попытался захлопнуть дверь, но она отскочила назад, ударившись о пустую пивную бутылку на полу. Он отшвырнул бутылку в сторону и попробовал снова. На этот раз он преуспел, захлопнув дверь через долю секунды после того, как тьма поцеловала его руку.
Надя встала.
- Она тебя достала.
Он покачал головой и вытер руку о рубашку.
- Нет. Я в порядке. Все будет...
- Organele, - произнесла тьма, промурлыкав это слово за дверью.
Органы.
Шуг снова покачал головой, стряхивая с волос капли пота. Выражение его лица было настойчивым. Вызывающим.
- Нет, нет, все будет хорошо.
Если бы Надя могла уйти от него, она бы это сделала. Но деваться ей было некуда. Эта омерзительная ванная комната была тем местом, где они оба умрут.
Он подошел к ней и обнял за плечи.
- Послушай меня, Надя, - сказал он. - Послушай меня!
Ей было интересно, знает ли он вообще, что собирается сказать.
- Мы собираемся выжить. Ты меня слышишь?
Ей показалось, что из-за двери донесся смех.
- Мы собираемся... - блевотина вырвалась у него изо рта.
На шею и грудь Нади хлынул поток - кислый суп из пива, водки и полупереваренной пиццы.
Она вскрикнула, оттолкнула его и упала навзничь в ванну. Шуг отшатнулся в противоположном направлении, рухнул на унитаз, все еще блюя, извергая более крупные и темные куски. Слизь, каскадом хлынувшая из его рта, стала красной, затем черной, а затем уменьшилась до маленькой струйки. Она покрывала каждый дюйм пола. Его налитые кровью глаза на мгновение успокоились, а затем расширились от ужаса. Он кашлял, давился и тяжело дышал. Его горло распухло. Он открыл рот для второй волны, извергая толстые петли розовой и красной плоти. Его внутренности тяжело шлепнулись на линолеум.
Надя хотела отвести взгляд, но, по непонятным причинам, ее глаза оставались открытыми. Она следила за ним, пока все внутренние органы Шуга не сложились перед ним в кучу, пока его не вывернуло наизнанку, пока он не умер, положив голову на сиденье унитаза. Затем она ждала, пока тьма найдет ее.
Это не заняло много времени.
Раздался щелчок, и дверь медленно отворилась. Она откинулась на край ванны, прижав колени к груди, и тихо заскулила, когда тьма начала проникать в ванную комнату, просачиваясь между лучами света от брошенных телефонов, извиваясь и вращаясь, как разумный смог.
- Нет, - простонала она, задыхаясь от слез. - Нет, пожалуйста... Hет...
Это было несправедливо.
Тьма выпустила коготь.
- Нет...
Oна этого не заслужила.
Тьма сотворила кулак.
- Пожалуйста...
Все, что она хотела...
Тьма вытянула один палец.
- Voiam doar o petrecere! - eе вспышка была подобна воплю ярости. Она выкрикнула это во всю глотку, дрожа от звука собственного голоса. - Я просто хотела повеселиться!
Она плакала, ожидая прикосновения смерти. Готовая к тому, что ее постигнет мучительная участь.
Но этого не случилось.
Когда после нескольких долгих секунд молчания она открыла глаза, то обнаружила, что тьма немного отступила. Ее коготь превратился в тонкую руку, неуклюже потирающую большой и указательный пальцы.
- Ты... румынка? - cпросила тьма на их общем языке.
Она смогла только кивнуть в ответ.
Тьма вздохнула.
- Жаль, что ты не сказала этого раньше. Одно дело, когда гость в чужой стране преподает урок грубым и неприветливым хозяевам. И совсем другое - подвергнуть такому же наказанию соотечественницу.
- Пожалуйста, - прошептала Надя, снова на своем родном языке. - Пожалуйста, оставь меня в живых.
После минутного раздумья тьма рассмеялась.
- О, я думаю, мы можем сделать кое-что получше.
Тьма попросила ее встать, и она встала. Она велела ей раздеться, что она и сделала, сняв куртку, красное платье и нижнее белье. Тьма включила душ, и она стала под струю, смывая кровь Кайла с волос и лица, рвоту Шуга с шеи, плеч и груди. Когда она вымылась, тьма дала ей полотенце и велела вытереться.
Затем она сказала:
- Иди вниз.
Она пошла, ориентируясь по теням. Перешагнула через тело Шуга, ступила в холл, увидела в полумраке скорчившуюся Стэйси и вышла на лестницу. Спускаясь, она старалась не споткнуться об искалеченное тело Деклана, и изо всех сил старалась не обращать внимания на распростертое тело Кайла.
Дверь в квартиру внизу была открыта. Она вошла и увидела соседа, который прижимал платок к разбитому носу. Он устало оглядел ее обнаженное тело и повел в соседнюю комнату. Она казалась пустой, но была залита рубиновым светом. Полированный пол, стены и потолок простирались дальше, чем она предполагала, учитывая ограниченность здания.
- Идем, - сказала тьма.
Она двинулась вперед, дальше, в постоянно расширяющуюся красную глубину комнаты. Оглянувшись, она уже не могла разглядеть дверь, через которую вошла.
- Встань на колени.
Она опустилась на пол.
- Значит... ты хотела вечеринку. Это так?
Во рту у нее пересохло. Она облизнула губы, прежде чем заговорить.
- Да.
- Называй меня Господин.
- Да, Господин.
За ее плечом раздался щелчок - звук зажигалки. Она обернулась и увидела Кайла, без кожи и мертвого, стоящего над ней. Деклан, вялый мешок из кожи с переломанными костями, стоял позади него, рука об руку со Стэйси, все еще сочащаяся из нее кровь пачкала пол позади нее, как след слизняка. А рядом с ней стоял Шуг, его органы все еще свисали огромным узловатым комком с раздутой челюсти.
Кайл прикуривал косяк, тот же самый, что и раньше. Кровь просочилась на бумагу, окрасив ее в красный цвет. Выдохнув дым, он вынул его изо рта и протянул ей.
Она услышала, как ее Господин сказал:
- Тогда ты ее получишь.


Полиция прибыла утром, предупрежденная жильцами из других квартир, которые заметили пятна крови на лестнице и отправилaсь узнать, что случилось.
Никто не сообщал, что слышал какие-либо звуки спора или насилия - по крайней мере, ничего, кроме обычных беспорядков, производимых, как известно, джентльменом с верхнего этажа.
Квартира под ним, как было известно, уже некоторое время пустовала. Никто не смог подтвердить, живет ли там кто-нибудь в настоящее время. Войдя, полицейские обнаружили три комнаты без мебели, с голыми половицами и без занавесок. В самой большой лежали четыре изуродованных трупа и одна обнаженная молодая женщина, вся испачканная, как и сама комната – кровью.
Позже, когда ее осмотрит медицинская бригада, ДНК всех ее друзей - включая кровь, кости, слюну, кожу и сперму - найдут в каждом из ее отверстий.
Прибывшие на вызов офицеры сказали, что она безумно смеялась, когда они нашли ее, и сказала всего три слова, прежде чем потерять сознание.
- Лучшая. Вечеринка. В жизни!