«Дриллдо» Джонатан Батчер

Вставить ручку будет проще простого. Включить ее, когда она полностью внутри, может оказаться непросто.
Но разумеется: это тоже часть удовольствия.
Оле всегда нравилось проверять свои сексуальные возможности.
Местная фетиш-сцена предлагает разнообразные варианты для экспериментов, но в последнее время она решила приберечь по-настоящему смелые штучки для сольной игры.
На прошлой неделе она по глупости встретилась со случайным домином с фетишистского сайта, жаждущего немного поиграть. Он был мерзким, претенциозным говнюком, называвшим себя "Доктор Угрюмый"; игнорирующим стоп-слово неискренним подонком со вкусом к медицинской игре.
Когда она не согласилась ни на какие кровопускания, он все равно воспользовался скальпелем. Она потребовала так называемого доктора остановится, но он этого не сделал. Тогда в середине их ролевой сценки она ударила его головой и сумела освободиться от плохо завязанных им веревок. Никакого умения связывать, никакого изящества и никакого уважения. Нахер таких доминов, и нахер Доктора Угрюмого.
Поэтому, когда дело доходит до разыгрывания сексуальной сценки с использованием электроинструмента – не с какой-то там навороченной секс-игрушкой, типа вибромассажера "Bанд" или секс-машины "Сибиэн", а с настоящим, гребаным электроинструментом, - Ола собирается держать все в секрете.
Сегодня жаркий день, и когда Ола ложится обратно на кровать, она чувствует сонливость от жары. Ее вьющиеся рыжие волосы собраны в высокий конский хвост, ее повседневная одежда разбросана по ковру. Ее правая рука лежит на кровати, она пуста. В другой руке электрическая дрель.
Эта идея пришла ей в голову, когда на экране ее компьютера появилось реклама. Чувак с обнаженным торсом своими руками делал ремонт, его мокрые от пота мышцы блестели.
Ола подумала: Ты можешь дрелить меня в любой день.
А потом – ДЗИНЬ! – в голову пришла гениальная идея.
Сегодня утром в хозяйственном магазине, где пахло уайт-спиритом и опилками, она купила беспроводную дрель. Продавец-консультант, который помогал ей выбрать инструмент, полушутя назвал ее "дрель для девушек", потому что она была самой маленькой в наличии. Ола согласилась и сказала:
- Ага - нет ничего более женственного чем то, для чего я буду ее использовать.
Электрическая ручная дрель Г-образной формы, окрашена в темно-зеленый цвет, с красной пусковой кнопкой и батарейным блоком в основании. Батарея шириной примерно с толстое запястье, затем инструмент сужается, переходя в рукоятку. Дрель расширяется над пусковой кнопкой, по-видимому, там размещается электродвигатель, затем снова сужается - это место парень из хозяйственного магазина назвал "патроном", в нем фиксируется сверло. В целом размер ее составляет около 8 дюймов в высоту и 8 дюймов в длину, плюс сверло.
Размер ее нового инструмента не волнует Олу; она гордится тем, что несколько раз принимала большие кулаки.
Проблема будет заключаться в форме и твердости дрели.
Положив голову на подушку, Ола поднимает дрель в воздух, как стартовый пистолет. Солнечный свет из окна танцует на ее блестящей круглой головке.
Она нажимает на пусковую кнопку.
Со звуком, напоминающим старый гоночный набор "Скалекстрик" ее брата, дрель набирает обороты. Ручка вибрирует в ее руке.
Вибрации не такие сильные, как у секс-игрушки, но в них есть что-то привлекательное. Она просовывает правую руку между ног. Она уже влажная - мысли о своем плане оказываются прекрасной легкой прелюдией. Она проводит влажными пальцами по складкам своей "киски", кружа вокруг клитора, но еще не касаясь его.
Дрель в ее руке кажется огромной.
Она снова увеличивает обороты, а затем опускает ручку, проводя округлым пластиком по внутренней стороне бедер. Оценив размер инструмента по сравнению с ее бедрами и изгибом живота, она кладет ее на смятые простыни. Она тянется к открытой бутылочке со смазкой на прикроватном столике, рядом со своим мобильным телефоном, поставленным на беззвучный режим. Прозрачный гель кажется прохладным, когда она наливает его немного на пальцы, которыми гладит себя. Она капает еще немного на батарейный блок и рукоятку дрели, равномерно размазывая по поверхности, сохраняя верхнюю часть - конец сверла - сухим.
Когда она прижимает закругленный край батареи к губам своей "киски", дрель кажется даже больше, чем выглядит на самом деле. Однако она знает, что выдержит это, - откидывается на спину, пытаясь расслабиться, и еще шире раздвигает ноги.
Ола увеличивает обороты дрели, и вибрации рукоятки стимулируют ее половые губы и клитор.
После нескольких минут поглаживаний и прикасаний толстый зеленый конец батареи скользит в нее, как дилдо с толстой головкой. Рукоятка, гораздо более узкая, следует за ней, пока половина инструмента не оказывается между ее влажными губами.
Пусковая кнопка упирается в мясистый холмик над ее вульвой, рукоятка нагревается от тепла ее тела.
Ола думает, что как только пусковая кнопка войдет в нее, она сможет сжать свои внутренние мышцы и привести дрель в движение. Она дрожит.
Уверенно удерживая верхнюю часть дрели сухой рукой, Ола нажимает на пусковую кнопку. Мотор снова оживает, и толстое, смертоносно выглядящее сверло вращается.
Она стонет, наслаждаясь нежным гудением, теперь частично приглушенным ее внутренними стенками.
Ола удерживает верхнюю часть электроинструмента вертикально. В таком положении дрель выглядит как эрегированный член зеленого цвета с металлическим наконечником, торчащим из-под ее выбритого лобка. Сверло поблескивает между ее бедер.
Ола делает глубокий вдох.
Когда она еще глубже вводит в себя инструмент, ее вагинальные мышцы внезапно сжимаются вокруг пусковой кнопки, и дрель снова оживает.
От ощущения жужжащей вибрации захватывает дух; сжатие ее влагалища было рефлекторным.
Наверняка рукоятка сконструирована так, чтобы уменьшать вибрации, а не усиливать их, но вид сверла, торчащего из нее, чувство такой глубокой наполненности и урчание инструмента - все это в совокупности создает в мозгах приятный, восхитительный кайф.
Электродрель теперь выглядит как оружие какого-то причудливого порнографического супергероя: например Дриллдо.
Она концентрируется и расслабляется, желая, чтобы ее голодная "киска" ослабила хватку на пусковой кнопке.
Делает глубокие вдохи.
И расслабляется.
Дрель, наконец, прекращает жужжать.
Но она хочет большего.
Электроинструмент не имеет ничего общего с гибким дилдо или частью тела; он толстый, тяжелый и жесткий, Г-образный угол не предназначен для доступа к мясистому, влажному туннелю, такому как влагалище.
Однако Ола - сексуальный исследователь. Она играет не для домина, как какая-нибудь сопливая тряпка, жаждущая путешествия в сабспейс; она делает это для себя, просто потому, что может.
Она перекатывается на бок, а затем становится на четвереньки, все еще держа конец дрели, торчащий из нее на несколько дюймов.
Она давит, мягко двигая инструмент из стороны в сторону.
Делает глубокие вдохи.
И расслабляется.
Ручка уже вызывает дискомфорт и давит на ее мочевой пузырь, но она полна решимости, адреналин бурлит в ней. У нее кружится голова, ее "киска" судорожно сокращается вокруг инструмента, но, к счастью, больше не нажимает на пусковую кнопку и дрель не вращается.
Она давит дальше, тяжело дыша и стискивая зубы от неудобной формы инструмента.
Когда три четверти дрели находятся внутри нее, ее влагалище, кажется, впадает в панику. Оно сжимает свои мощные мышцы, удерживая дрель на месте.
- Черт, - бормочет она.
Из нее торчит конец дрели всего на три дюйма; ее "киска" поглотила аккумулятор, ручку и большую часть электродвигателя, и не хочет отпускать инструмент.
Она не может глубоко дышать, задыхается.
Она не может расслабиться; ее влагалище сжимает электроинструмент, как зажим.
И появилась боль; настоящая боль.
Все еще стоя в позе собаки, Ола берется за оставшуюся часть дрели своими липкими пальцами. Они скользят. В панике она вытирает пальцы о простыню и со второй попытки ей удается ухватиться за дрель.
После серии резких рывков, толчков и поворотов бедер она понимает, что инструмент застрял.
Зажат.
Ни туда ни сюда.
Она держится за конец и снова тянет, но часть дрели - возможно, батарея - сталкивается с ее шейкой матки. Она стонет и прикусывает губу, крепко зажмурив глаза, пока эта новая боль не утихнет.
- Черт, - снова бормочет она. Затем: - Я, должно быть, выгляжу нелепо.
Она убирает руку и заглядывает назад, под себя. Между свисающими грудями и раздвинутыми ногами она все еще видит торчащую дрель, похожую на головку какого-то отвратительного детеныша-микроцефала, которого она рожает. Дрель так глубоко внутри нее, что если она будет смотреть слишком долго, то сойдет с ума.
Ола возвращает руку к погруженному инструменту. Представив, будто находится в родах - вдох-выдох, вдох-выдох, сильный ВДОХ-ВЫДОХ - она выталкивает дрель своими внутренними мышцами. Сверло снова оживает с этим нелепым "скалекстрическим" шумом, и ее руку пронзает молния боли. Она воет; это рев измученного животного.
Дрель перестает вращаться, но теперь сверло в ее руке; прошло сквозь руку. Оно пробило толстую перепонку между большим и указательным пальцами. Кровь течет по ее руке, ручейки стекают по бедрам и пятнают кровать.
- О, Господи. Блядь. Господи.
Свободной, неповрежденной рукой Ола тянется за мобильным телефоном.
Когда отвечают службы экстренной помощи, она пытается взять себя в руки. Ее первые слова, когда оператор отвечает:
- Она застряла!


Ну не совсем так Ола представляла себе свой день, когда проснулась сегодня утром.
Двое молодых, привлекательных парамедиков - парень и девушка - прибыли к ней домой, каким-то образом попали внутрь и нашли ее в спальне. Она сказала им, что готова поспорить, что они никогда раньше не ухаживали за женщиной с электрической дрелью, торчащей из ее влагалища и пронзающей руку. Они не засмеялись.
В больнице ее везли по коридорам на каталке, она лежала на спине, прикрытая только окровавленной белой простыней, скрывающей ее достоинство. Когда ее ввезли в смотровую, дрель натянула простыню, будто утренняя эрекция у какого-нибудь сопливого подростка.
Они осторожно вынули сверло из ее руки и перевязали рану - к счастью, сухожилия были не повреждены. Теперь она лежит на кровати одна в закрытой смотровой комнате, ожидая, когда ее осмотрит хоть кто-нибудь, способный вытащить из нее наименее подходящую секс-игрушку в мире.
Ее влагалище было так долго напряжено, что кажется, будто оно уже начинает само вибрировать.
Она вздыхает, сосредоточившись на своей промежности. Что-то непроизвольно напрягается там, внизу, и сверло вращается.
Она хихикает; это лучше, чем плакать.
Наконец прибывает специалист.
- Я - доктор Ватсон, - говорит она.
- Элементарно, - говорит Ола, не в силах сдержаться.
Доктору Ватсон за 40, у нее короткие серебристые волосы, длинный нос и спокойное, невыразительное лицо. Она присаживается на корточки между ног Олы, проводит осмотр и говорит:
- У вас идет кровь, но не сильно. Это означает, что вы вряд ли что-нибудь серьезно разорвали.
При слове "разрыв" у Олы кружится голова.
- Я полагаю, вы будете рады избавиться от этого. Именно этим сейчас мы и займемся.
- Спасибо, - говорит Ола, чувствуя безмерную благодарность за хладнокровие женщины перед лицом ее ситуации.
- Сначала мы сделаем вам рентген, и если это безопасно, попробуем смазку и мышечный релаксант, - говорит доктор Ватсон. - У меня такое чувство, что мы сдвинем с места эту штуку, но если не получится, нам придется подумать об операции.
- Спасибо, - снова говорит Ола.
- А теперь просто полежите и постарайтесь отдохнуть. Я скоро вернусь с медсестрой. Постарайтесь в это время не двигаться, - доктор Ватсон идет к двери, и Ола слышит ее вздох. - Может в следующий раз вы подумаете о том, чтобы засунуть вибромассажер "Bанд" или безудержного кролика?
Ола чувствует тошноту. Она совершила глупость, но, по крайней мере, она в хороших руках. Она закрывает глаза, трет виски и желает, чтобы ее перепуганная "киска" успокоилась, расслабилась. Не получается, но Ола старается. Она никак не может заснуть, но вскоре впадает в полубессознательное состояние.
Ее будит постукивание по плечу.
- Доктор Ватсон, - говорит Ола.
- Нет, - произносит мужской голос.
Что-то плоское прижимается к ее рту, и рука сжимает ее шею.
Ола резко открывает глаза и видит пару сверкающих, покрытых синяками глаз, уставившихся на нее в ответ. Брови у мужчины кустистые, нос сидит под странным углом, а его улыбка больше похожа на ухмылку.
- Если я позволю тебе говорить, ты будешь называть меня Доктором Угрюмым, - говорит он, сжимая ее горло. - Я буду присматривать за тобой до выписки, и ты будешь хорошо себя вести, так ведь?
Доктор Угрюмый.
Это было не просто странное прозвище на сайте – он настоящий гребаный доктор.
Она попыталась позвать на помощь, но ей заклеили рот скотчем.
- Ну разве это не охренительное совпадение? - говорит Доктор Угрюмый, и это звучит забавно. - Я услышал эту историю, а слухи циркулируют уже в каждом отделении больницы, и мне стало интересно, учитывая характер твоей проблемы и мои личные вкусы, встречался ли я с тобой раньше через фетиш-сайт. Но никак не ожидал, что это будешь ты.
Ола извивается в его хватке, но не рискует двигаться слишком резко, опасаясь, что дрель нанесет ей еще больший урон.
Разрыв...
Сухие, потрескавшиеся губы Доктора Угрюмого растягиваются в еще более широкой ухмылке.
- Держу пари, ты считаешь себя крутой после того, как на прошлой неделе боднула меня головой только потому, что не вышло по-твоему? Маленькая покорная сучка, победившая жестокого домина. Но знаешь что? - eго ухмылка исчезает, лицо становится злобным. - На самом деле стоп-слова ничего не стоят.
Доктор Угрюмый кладет другую руку ей на горло и тяжело наваливается на нее, перекрывая дыхательные пути. Несмотря на нехватку кислорода, Ола чувствует вонь тухлых яиц в его дыхании, видит кровеносные сосуды, инъецирующие белки его глаз. Он душит ее до тех пор, пока зрение не затуманивается красным, и она слышит, как издает сухие рвотные звуки за клейкой лентой.
Когда он отпускает ее, воздух со свистом возвращается в ее нос.
Доктор Угрюмый поправляет воротник своего белого пиджака и смотрит на нее, выглядя довольным собой.
Ола взвешивает свои возможности.
Она не может кричать.
Она предполагает, что закрытая дверь заперта, поэтому никто не придет на помощь.
Она боится даже сесть, чтобы не навредить себе еще больше.
Вместо этого она лежит с широко раскрытыми глазами, ожидая, когда Доктор сделает свой ход.
- Итак, - говорит Доктор Угрюмый. - Давай-ка взглянем на твою проблему, хорошо?
Ола пытается помешать ему залезть ей между ног, но он отмахивается от ее рук, как от мух.
- Ну, ну, - говорит он. - Любое резкое движение, и ты можешь причинить себе настоящий вред.
Доктор Угрюмый слегка ударяет по концу дрели. Инструмент едва двигается, но боль подобна копью в животе.
Доктор усмехается.
- Хм. Мы должны быть осторожны, не так ли? Похоже больно.
Ола пытается сесть.
Густые брови Доктора Угрюмого опускаются. Как и его кулак. Он с удивительной силой бьет ее чуть ниже ребер. Комната темнеет - такое чувство, будто она вот-вот потеряет сознание. Она снова не может дышать.
- Прекрати. Я не собираюсь делать тебе ничего плохого, верно? А то еще потеряю работу.
Он шлепает по внутренней поверхности сначала одного бедра, а затем другого, посылая сквозь нее искры агонии.
- Мне просто нужно, чтобы ты знала: независимо от того, что ты думаешь, я все контролирую и не собираюсь слушать тебя или твои жалкие стоп-слова.
Доктор Угрюмый приседает у нее между ног, держа дрель в одной руке. Каждое движение причиняет боль, и когда для Олы комната снова становится светлее, она понимает, что он собирается сделать. У него в глазах то выражение, которое она раньше видела на лицах доминов: выражение удивления, когда их сабмиссив принимает в себя дополнительный палец или новый уровень наказания. Но в то время, как большинство из них позволяют своему партнеру контролировать процесс, Доктор Угрюмый не намерен делать то же самое. Он вытащит из нее дрель без всякой смазки, независимо от того, какой ущерб нанесет. И с расстояния всего в несколько дюймов будет наблюдать.
Поэтому Ола перестает думать и делает мощный выпад тазом.
Дрель набирает обороты, торжествующе вращаясь, прежде чем исчезнуть в переносице Доктора Угрюмого. Кровь и кусочки хряща извергаются на его щеки. Он издает чудесный звук - "О" - и поднимает руку к лицу, но Ола отодвигает таз назад и снова делает выпад вперед. На этот раз яростная дрель разрывает его левое глазное яблоко, выпуская из белого мешочка поток густой прозрачной слизи, за которой следует водопад крови.
Крики Доктора Угрюмого становятся все громче, пока не превращаются в вой, но Ола вошла в раж. Шокирующая боль от дрели трансцендентна, эйфорична. Она трахает голову Доктора своим великолепным дриллдо, обретая такой контроль над своими внутренними мышцами, что перестает их специально сокращать при каждом выпаде, а увеличивает обороты дрели непроизвольно каждый раз, когда двигает тазом вперед.
Сверло пробивает лоб Доктора; вибрирует от его зубов, когда прорывается сквозь щеку; протыкает дыру в его языке, когда он протестует. Кровь и хрящи обвиваются вокруг головки дрели, но она не перестает вращаться; во всяком случае, в таком хаосе кажется, что она вращается еще сильнее.
Доктор Угрюмый кричит; Ола кричит; дрель кричит.
Каким-то образом Доктор не падает. Его инстинкты, похоже, больше направлены на защиту пробитого черепа, чем на то, чтобы сопротивляться. Однако сверло проникло в его мозг один или два раза, так что кто знает, насколько ясно он когда-нибудь снова будет думать, если выживет.
Острая боль пронзает Олу, когда она снова направляет дрель вперед, на этот раз вонзая сверло в подбородок Доктора. Кровь и моча брызгают из нее, заливая Доктора и кафельный пол – разрыв – и она падает обратно на кровать. Когда она падает, раздается влажный треск и неприятный всплеск, и одним ужасным движением дрель выходит из ее тела, как блестящий зеленый новорожденный. Дрель с глухим стуком падает на землю, и Доктор тоже.
Ола делает глубокие вдохи.
И расслабляется.
Когда она слышит, как открывается дверь и кричит доктор Ватсон, Ола бормочет из-под клейкой ленты:
- Все в порядке. Доктор Угрюмый помог мне вытащить ее...