«Созданный мною Ад (Искусство осознанных сновидений)» К.М. Сондерс

Сны начались больше года назад. Сначала я отмахивался от них как от необычного побочного продукта моего чрезмерно богатого воображения, но со временем убедился, что во всем этом есть какая-то высшая цель. Они всегда были практически идентичны как по продолжительности, так и по содержанию, единственным заметным отличием была их интенсивность. Каждый из них был сильнее, ярче и иллюзорнее своего предшественника.
Это было самое тревожное.
Сами сны были совершенно скучными, даже кошмарами их не назовешь. Не было ни ужасных чудовищ, ни безумцев, размахивающих топорами, ни свежей, ни запекшейся крови. На самом деле не было абсолютно ничего.
Совсем ничего.
Ничего, кроме унылого, пустого мира, лишенного всякой активности и жизни. Ни людей, ни животных, ни машин. Совершенное безмолвие и тишина. В своих тревожных ночных похождениях я пребывал в вечной неопределенности, бесцельно бродя по безлюдным улицам от одного пустого дома к другому, отчаянно ища мельчайший фрагмент узнаваемой жизни. Всегда в поиске, но ничего не находя.
Хуже этих ужасных апокалиптических видений было чувство, которое я испытывал, когда наконец вырывался из черной бездны сна. Я редко чувствовал себя отдохнувшим, как следовало бы после семи или более часов непрерывного сна. Вместо этого меня наполняло тошнотворное чувство утраты, угрызения совести и страх, а также острые осколки вины. Это было такое невыносимо тяжелое чувство одиночества и опустошенности, что я не раз просыпался и обнаруживал, как по моему лицу текут раскаленные добела слезы. Я чувствовал себя жалким и ничтожным, будто все мое существование ничего не значило.
Однако эти ужасные ощущения вскоре проходили, оставляя меня истощенным и, по иронии судьбы, остро нуждающимся в еще большем количестве сна.
А потом цикл начинался снова.
Со временем моя физическая активность стала угасать. Вскоре я обнаружил, что у меня пропало желание к какой бы то ни было еде, физическим упражнениям, чему-либо еще. Я исчезал внутри себя, засасываясь в собственное подсознание, кусочек за кусочком. Я жаждал сна, но боялся неизбежного, поскольку становилось все труднее и труднее отличать сны от реальности.
В конце концов я пришел к выводу, что должен противостоять своим снам и победить их. Хотя бы ради своего здравомыслия.
Поэтому я начал изучать книги, сайты и статьи на тему сна и сновидений. Все, начиная с древних знаний и заканчивая научными исследованиями сна. Я был удивлен, узнав, что при всем нашем биологическом и технологическом прогрессе, при всех замечательных достижениях человечества мы до сих пор понятия не имеем, что такое сны и какой цели они служат. Существовало миллион теорий. Но это все, чем они были. Теориями.
Исходя из предположения, что все в природе имеет свою цель, а иначе всего этого бы не существовало, я приступил к дальнейшему исследованию неясной логики моих ночных вылазок в это безжизненное царство.
В одной специфической книге мне посчастливилось случайно наткнуться на очень интересную главу, посвященную так называемому "Осознанному сновидению". Искусство тренировать себя, аккумулируя свои чувства в достаточной степени, чтобы "проснуться", все еще находясь во сне, и взять его под контроль, тем самым быть в состоянии воплотить в жизнь каждую свою фантазию. Поначалу я был настроен скептически, находя эту концепцию трудной для понимания. Но заставил себя разобраться в ней. По крайней мере, это была увлекательная перспектива.
Основная техника состояла в использовании привычных сигналов, то, что вы делаете регулярно в своей повседневной жизни. Например, посмотреть на часы или провести рукой по волосам. По-видимому, можно было натренировать себя "проверять свою реальность" и определять, спите вы или бодрствуете, каждый раз, когда вы непроизвольно выполните сигнал. Теоретически, однажды вы взглянете на часы или проведете рукой по волосам и благодаря силе привычки проверите свою реальность, находясь в состоянии сна. Тогда в вашем распоряжении будет неописуемая сила вашего воображения...
В последующие месяцы я практиковался и совершенствовал эту технику, используя в качестве сигнала чихание. Был разгар лета, и я, страдая сенной лихорадкой, довольно часто чихал. Каждый раз чихая, я мысленно проверял себя и сразу же с энтузиазмом определял, сплю я или бодрствую. Зная, что в фантастическом мире снов мы имитируем наши повседневные действия, исполняя извращенную пародию на жизнь, я решил, - это только вопрос времени, когда представится возможность все проверить на практике.
И все это время сами сны, причина моей тревоги, становились все хуже. Они становились все более яркими и настолько тревожными, что я дошел до такого печального состояния, когда реально стал боятся наступления сумерек, времени, когда каждый человек на земле вынужден в одиночку противостоять своим личным демонам. В дневное время вы можете бегать, вы можете прятаться, вы можете отвлекать себя рутинными делами, держа своих демонов в страхе.
Но ночью не спрячешься. Демоны всегда найдут вас под покровом темноты.
Я посещал эту блеклую безлюдную пустошь почти каждую ночь, и даже с моими новыми знаниями об осознанных сновидениях иногда мне было трудно отличить сон от реальности. Кроме того, несмотря на мою ненависть и первобытный страх перед темнотой, я обнаружил, что сплю все больше и больше, проводя каждую свободную минуту в теплой постели. Моя собственная кровать стала моей тюрьмой.
Вскоре мое отношение полностью изменилось. Я начал рассматривать повторяющийся сон как альтернативу реальности. В какой-то момент я действительно подумал, что мне повезло быть единственным человеком на планете, который точно знал, куда он направляется, когда гаснет свет и разум захватывает контроль.
Я добросовестно практиковал утраченное искусство управления сновидениями и терпеливо ждал озарения, когда я, наконец, разорву оковы сознания и освобожусь, чтобы бродить по скудному иному миру в поисках ответов.
Я вообще не помню триггерного события, чихания. Я даже не уверен, был ли вообще чих. Возможно, мой расширяющийся разум каким-то образом нашел еще одни ворота в страну снов. Как бы я туда ни попал, ощущение, которое я испытал по прибытии, останется со мной навсегда. Его можно описать как возвращение к своим чувствам после долгого, вынужденного их отсутствия - потрясение внезапным взрывом света, звука и цвета.
Это можно было сравнить только с рождением.
Или перерождением.
На самом деле, на мой взгляд все это было очень похоже на глубокое религиозное переживание. Я почувствовал просветление высшего и чистейшего порядка.
Когда я пришел в себя, все еще погруженный в сон, я, как обычно, был один. На этот раз я был в незнакомом, по-видимому, заброшенном доме, когда внезапно, без особых усилий, просто проснулся. Я чувствовал себя свежим, отдохнувшим и острее, чем когда-либо прежде, осознавал свое знакомое, но в тоже время незнакомое окружение.
Не было ничего удивительного в том, что я оказался в ловушке того же самого, слишком знакомого кошмара.
Я снова попал в эту унылую, пустынную страну теней, где никто не жил и ничто не шевелилось. Было только одно ощутимое различие: на этот раз я проснулся и полностью контролировал свои чувства и действия.
Означало ли это теперь, что мой странный другой мир был каким-то образом реальным и осязаемым? Таким же реальным, как мир наяву?
Осознание этого факта угрожало захлестнуть меня, заставить вернуться в себя и забыться. Я задрожал от волнения. Этого не должно было случиться. Я должен был взять себя в руки.
Мне казалось, что я на первом этаже старого пыльного дома. Я был слегка дезориентирован и покачивался на ногах, отчаянно цепляясь за поверхность своего разума, тщетно пытаясь найти хоть какой-то ключ к разгадке моего местонахождения.
Была ли это забытая реликвия моего прошлого или какой-то новый вымысел?
Имело ли это вообще какое-либо значение?
Расплывчатые, мерцающие образы быстро исчезали. Я помнил, что искал что-то во сне. Однако объект моих бессмысленных поисков ускользнул от меня. Я отчаянно пытался вспомнить, но ответ на мой вопрос мучительно танцевал за пределами моей досягаемости. Возможно, за пределами моего понимания.
И было еще кое-что. Изводящее чувство безотлагательности. Что бы "это" ни было, я должен был это найти. Это было жизненно важно.
Но что именно было жизненно важно? Для кого это было важно и почему?
Когда последние задержавшиеся образы постепенно исчезли в небытие, сбивающий с толку сон во сне вскоре был забыт.
Затем возбуждение от всего этого охватило меня и не отпускало. Возросшее знание, уверенность и сила разлились по моим венам - было похоже, будто бы я нахожусь под воздействием мощного, изменяющего сознание препарата. У меня возникло внезапное непреодолимое желание исследовать этот странный новый мир, на который я наткнулся.
Я инстинктивно понял, что сейчас либо вечерние, либо предрассветные сумерки. Это место казалось мрачным, полутемным.
Развернувшись кругом, я осмотрел обстановку, отмечая нюансы. Я стоял на голых деревянных половицах, заваленных мусором и покрытых толстым слоем пыли. Не было никаких признаков мебели. Со стен полосами свисали выцветшие обои, открывая под собой голый гипсокартон. Как таковых дверей не было, только зияющие пустые дыры отмечали места, где они были раньше. В воздухе висел тяжелый влажный запах. Это место, чем бы оно ни было, пустовало в течение очень долгого времени.
Затем раздался тихий глухой стук. Небольшой, незначительный шум, который, тем не менее, разрушил зловещую атмосферу, окутавшую здание.
Что это было?
Я стоял неподвижно, затаив дыхание, напрягая слух в гробовой тишине.
На этом, ином уровне, на котором я функционировал, я инстинктивно знал, что не один. Я также знал - кто бы здесь со мною не находился, он был ключевой частью головоломки.
Сквозь одну из зияющих дыр в стене я увидел лестницу. Я осторожно пересек комнату, переступил через порог и начал подниматься по древним скрипучим ступеням.
Сердце бешено колотилось в груди. Я решил систематически обыскивать каждую комнату, но нашел только еще больше примеров ветхости и разрушающейся запущенности.
Не было никаких признаков жизни.
Неохотно я признался себе, что таинственный шум, который я слышал, по-видимому существовал только в моем уме, уме, который привык к безжалостному натиску сенсорного насилия и больше не мог постичь роскошь непорочной тишины.
Несмотря на это, я решил и дальше продолжать свои поиски.
Когда я повернулся, собираясь спуститься обратно по лестнице, меня внезапно охватило неутолимое желание сделать что-нибудь безрассудное, даже опасное. Я не испытывал такого ощущения с подросткового возраста, - необъяснимого стремления совершить что-нибудь неожиданное, безответственное. Просто так. Религиозный фанатик назвал бы такие чувства делом рук сатаны, но, размышляя о своих трудных подростковых годах, я думаю, что возникшие ощущения являются не чем иным, как отчаянными криками о признании. Желание быть замеченным и признанным как личность, а не быть просто одним из винтиков в серой массе людей.
Прежде чем я понял, что делаю, я оказался наверху, остановившись перед большим эркерным окном. Мне хотелось прыгнуть сквозь него и закружиться в воздухе, как безумный голливудский каскадер. Единственное, что меня останавливало, - возможные последствия моих действий.
А что, если я уже проснулся?
Или хожу во сне?
Можно ожидать, по крайней мере, нескольких сломанных костей. А что, если старая байка, в которой утверждается, что если ты умрешь во сне, то умрешь и в реальной жизни, на самом деле правда?
Но потом этот злобный голосок, скрытый глубоко внутри всех нас, взял верх над моей разумной половиной. Я отбросил мучительные сомнения и облака неуверенности в сторону и со сдавленным криком непокорности прыгнул.
Я почувствовал удивительный прилив адреналина в сочетании с сильным чувством изумления, когда оконное стекло раскололось и разлетелось вокруг меня. Беспомощное падение в тяжелом воздухе вызвало паническое чувство смертности.
У меня сложилось ощущение совершенной ужасной ошибки, которая дорого мне обойдется. Мне казалось, что у меня была целая вечность - обдумать все, что я сделал в своей жизни вплоть до этого момента, - существование, достигшее кульминации в результате одной фатальной ошибки здравомыслия. Последний акт глупости.
Люди правду говорят - я как будто тонул, - части моей жизни промелькнули перед моими глазами в абстрактной последовательности мелькающих воспоминаний. События детства, сформировавшие мое будущее - мертвые домашние животные, забытая дружба, утраченные возлюбленные...
А затем я ударился о землю.
Я приготовился к тошнотворной вспышке боли, но ее так и не последовало. Я осторожно поднялся на ноги и осмотрел себя на предмет повреждений. Невероятно, но мне показалось, что я даже не зацепил шальной осколок стекла, пролетая через окно.
Я постоял в заросшем саду пару минут, собираясь с мыслями. Я вдруг обнаружил иронию в том, что в течение нескольких месяцев старался тренировать свой разум в ожидании этого дня, а когда этот день настал, не знал, чем себя занять.
Я изучал пустынные улицы и заброшенные здания. Чудесное чувство просветления исчезло, сменившись жутким предчувствием беды. Как я ни старался, я не мог вернуть себе прежнее, оптимистичное, бодрое настроение, и прекрасно знал почему. Я был потерян. Совершенно потерян.
Именно в то время, когда я размышлял о своем затруднительном положении, тишину нарушил второй звук. На этот раз я смог его узнать. Безошибочно узнаваемый грохот консервной банки, которую швыряют или пинают о бетон. Я затаил дыхание и внимательно прислушался, но повторения не последовало. Неуверенность и страх потекли по моим венам. В конце концов, ведь я был не один. Здесь, со мной, был кто-то или что-то еще.
Меня все еще мучило мучительное чувство срочности. Я должен найти то, что искал. И быстро. Я был уверен, что от этого зависит сама моя жизнь. Но как вы можете что-то искать, если даже не знаете, что?
Как испуганный ребенок, я начал бродить по пустынным улицам. Пока я исследовал забытое множество заброшенных зданий, время потеряло всякий смысл, а серость всего этого высасывала из меня жизнь.
Все это время меня что-то сопровождало.
Он никогда не показывался, но давал знать о своем присутствии серией преднамеренных звуковых сигналов. Мягкий шаг здесь, угрожающий скрежет по бетону там.
Я не знал, что это было и чего он хотел, но у меня сложилось впечатление, что в данный момент он просто хотел поиграть со мной, увидеть, как я мучаюсь, напугать меня. Я все время думал о полтергейстах. Призраках. Существах, которые были здесь, но которых нельзя увидеть.
Или это всего лишь уловка моего подсознания?
Был ли это сон?
В конце концов мое путешествие резко оборвалось на старой, давно заброшенной детской площадке. Здесь я сел на деревянную скамью и дал отдых усталым ногам. Как бы абсурдно это ни звучало, но мне кажется, я даже немного поспал. На этот раз снов не было, только милосердная темнота.
Очнувшись от своего утомительного сна, я был поражен, обнаружив, что все еще заперт во сне.
В том же самом месте.
Пустота была повсюду, душила меня, и я снова столкнулся со знакомым бременем вины и раскаяния, так часто поджидающих меня во время бодрствования во сне. Детская площадка, вероятно прежде являвшаяся сценой, наполненной смехом и счастьем, стала свидетелем такого жалкого проявления мучительного горя, что к концу, когда неконтролируемые рыдания, наконец, утихли, я лежал в позе эмбриона на холодном, сером, суровом асфальте, теперь залитом слезами отчаяния.
Здесь солнце не встает и не садится. Я потерял счет всем заброшенным зданиям на разных стадиях окончательного разрушения, которые я исследовал в своих бесплодных поисках жизни. Похоже, я действительно совершенно один в этой бесплодной пустоши, если не считать моего тиранического анонимного преследователя.
Однако, если бы он собирался напасть, он бы уже это сделал. У него было достаточно возможностей. И все же он предпочитает оставаться скрытым в тени, мучая меня на расстоянии.
Единственное, что меня утешает, - теперь я знаю, что так долго искал.
Я искал жизнь.
Я также знаю причину того ужасного бремени вины и потери, так часто испытываемых мной. Я горевал о потерянной жизни. Моей настоящей жизни. Теперь я могу понять - это настоящий кошмар во всей своей безрадостной красе. Я один в ловушке в этом мертвом сумеречном мире, преследуемый таинственным невидимым противником, и все это моих рук дело. Самоиндуцированное наказание, созданный мною Ад.
Если бы я считал, что это принесет мне хоть какую-то пользу, я бы закричал.
Мне кажется, будто я здесь пробыл целую вечность. Мне пришло в голову, что все это всего лишь еще один невероятно яркий сон, - пространственно-временной континуум безнадежно искажен, и мой напряженный и преследуемый разум манипулирует моими самыми темными страхами. Но если это так, то как долго это может продолжаться?
Я не смогу долго жить в этой одинокой комнате ужасов. Боюсь, что сойду с ума, если уже этого не сделал. А может просто растворюсь в сером окружении, стану его частью.
Я даже не знаю, сплю я или бодрствую. Живой я или мертвый. Наверняка, лишь вопрос времени, когда я проснусь и снова вернусь в свою постель в благословенной стране живых.
Ведь так?