«Муза Мики» К. У. ЛаСарт

В тот день, когда Мика встретил Музу, он практически отказался от своей мечты стать писателем. Окончив школу со степенью бакалавра в области творческого письма, Мику переполняли фантазии о том, как он станет непревзойденным автором бестселлеров в жанре ужасов. Несмотря на постоянные наставления своего профессора о том, что жанровая фантастика - это не его путь, он по-прежнему любил ужасы и планировал построить свою писательскую карьеру в жанре хоррор. Он понимал, что начинать придется с малого, поэтому и устроился в газету редактором, убеждая себя, что это только до тех пор, пока он не заключит свой первый контракт с крупным издательством. Пять долгих, наполненных писательским кризисом и отчаяньем, лет спустя, изредка прерываемых чередованием неровных историй, попытки издать которые приводили к таким большим стопкам писем с отказами, что они падали на пол каждый раз, когда он садился за свой стол, Мика все еще работал в газете, редактируя статьи, написанные другими людьми.
Мика вполне овладел всеми навыками профессионального писателя, но несмотря на идеальную грамматику, звездную ясность и первоклассные механические навыки, ему все еще не хватало того, в чем он нуждался больше всего: истории, которую можно рассказать.
Как бы он ни старался, история, достойная написания, от него ускользала. Даже его самые захватывающие идеи испарялись, как только он переходил от планирования непосредственно к письму. Те немногие проекты, которые он заканчивал, возвращались отвергнутыми каждый раз, когда он пытался выйти на писательский рынок. Отказы всегда представляли собой стандартные письма по единому шаблону, которые никак не помогали ему отточить свое мастерство, так как просто сухо уведомляли о том, что его история им не подходит. Даже его мать перестала поддерживать его мечту пару лет назад. Теперь она просто меняла тему всякий раз, когда он заговаривал об этом, без каких-либо слов ободрения и поддержки.
Грустные размышления о том, что пора уже сдаться и смириться с жизнью редактора газеты, как раз и не дали Мике заметить старуху, пока она не произнесла его имя.
- Мика.
Остановившись на полпути, он огляделся, вырванный из задумчивости жутким голосом. В тот день ярко светило солнце, но он похолодел изнутри от взгляда на женщину, сидевшую на корточках на тротуаре перед его домом, наполовину скрытая тенью деревьев.
- Мы знакомы?
- Нет, но я все про тебя знаю, Мика.
Женщина наклонилась вперед, сидя на корточках, и стала отчетливо видна в ярком солнечном свете. Мика почти отшатнулся при виде нее. Словно почувствовав его дискомфорт, старуха улыбнулась, ее немногие оставшиеся зубы почернели от гнили, а ее сальные волосы представляли собой спутанное гнездо седины. Ее одежда была грязной и настолько заштопанной, что казалось, на платье больше заплаток, чем оригинального материала. На ногах у нее была пара потертых мужских мокасин.
- Вы кто такая?
Мика попытался узнать ее под всем этим слоем грязи, но был уверен, что никогда в жизни не видел эту старуху. Забыть настолько отвратную персону было попросту невозможно.
- Как насчет того, чтобы называть меня просто Музой?
- Музой?
- Да. Меня это вполне устроит.
Ее темные глаза неопределенного цвета блестели из-под складок лица, настолько покрытого глубокими морщинами под слоями грязи, что по мнению Мики не отмыть даже за месяц. Напряженность ее взгляда вкупе с отталкивающей улыбкой заставляли его чувствовать себя неловко. Она не выглядит такой уж опасной, но бездомные люди вполне могут быть сумасшедшими и непредсказуемыми, - подумал он.
Он осторожна начал пятиться назад.
- Подожди, Мика.
Громко хрустнув суставами, Муза поднялась на ноги, куда более резво, чем можно было от нее ожидать.
- У меня кое-что есть для тебя, мой мальчик. Кое-что, что тебе сейчас очень-очень нужно.
Порывшись какое-то время в сумке, висевшей на ее сгорбленном плече, она в конце концов вытащила скомканный листок бумаги и довольная протянула ему. Когда он его не взял, она силой засунула его ему в руку, скривив от нетерпения морщинистое лицо.
- Возьми это! - рявкнула она, и он неохотно развернул записку и попытался ее прочесть, с трудом разбирая ее неровный почерк.
Написанная строчка напоминала адрес веб-сайта.
- Что это?
- А на что это похоже? Набери это на том моднявом компуктере, что стоит у вас в офисе, и он укажет тебе путь на конкурс антологий, который прямо сейчас принимает заявки.
- Так а я тут вообще причем? – спросил Мика, поражаясь сюрреалистичности происходящего.
- Ты опубликуешь там свою писанину, дурашка! И ты победишь! – ответила Муза, противно хихикая.
- Послушайте, леди. Не сочтите за неуважение, но я не знаю, кто и чего вам про меня наговорил, но я не писатель. Так что, мне нечего представлять где бы то ни было.
Мика попытался вернуть записку, но старуха резко подняла руку, больше похожую на клешню, в знак отказа, демонстрируя ногти, длинные, кривые и забитые грязью.
- О-о-о, тебе есть что представить. Еще как есть! Ты просто еще этого не знаешь.
Почерневшие обломки зубов Музы торчали во все стороны из ее воспаленных десен. Ее пробирающий до костей смех перешел в надрывный кашель, что согнул ее пополам так, что Мика испугался, что она чем-то подавилась. Он инстинктивно протянул к ней руку, дабы удержать от падения, морщась от влажных чавкающих звуков, что она издавала.
В ту же секунду руки Музы с неестественной скоростью взметнулись вверх и обхватили лицо Мики по обе стороны, захватив уши. У него даже не было времени среагировать, когда она прокаркала несколько слов на незнакомом ему языке и сильно надавила большими пальцами ему на лоб, прежде чем оттолкнуть и смачно отхаркнуть огромный ком зеленой мокроты ему под ноги.
-Ты, сука сумасшедшая!
Растирая лоб Мика чуть не шлепнулся на задницу, когда в ужасе отшатнулся от старухи. Он все еще чувствовал жар ее отвратительных пальцев на своей коже. На её же морщинистом лице не осталось ни следа веселья, и когда она заговорила, то в ее голосе послышались угрожающие нотки, отчего Мики прошиб озноб, несмотря на дневную жару.
- В первый раз - бесплатно, Мика. А теперь иди и пиши свою историю.
Долго уговаривать его не пришлось. Мика ринулся прочь, оглянувшись лишь раз, дабы увидеть, что ведьма снова растворилась в тени. Только взбежав на третий этаж и заперев за собой дверь своей квартиры, он осознал, что все еще сжимает злополучный листок в кулаке. Содрогнувшись при воспоминании о ее прикосновении, Мика выбросил его в мусорное ведро и направился прямиком в ванную, где долго принимал горячий душ.
Старая шмара стопудово заразила меня герпесом!
Выйдя из душа, абсолютно голый Мика бухнулся на кровать. На поиски чистого белья просто не было сил, настолько он был вымотан этой встречей, и спустя всего пару секунд Мика провалился в беспокойный сон.


Проснулся Мика уже ночью, дезориентированным и напрочь сбитым с толку. Он намеревался поспать от силы час, но часы на ночном столике показывали, что уже глубоко за полночь, и резкий свет уличных фонарей заливал комнату сквозь открытые жалюзи.
Вот черт! Его проект должен был быть готов к утру! Мика выполз из постели и натянул пару чистых боксеров, прежде чем босиком отправиться на кухню и сварить кофе. Похоже, ему придется работать всю ночь, если у он планирует уложиться в срок. Пока варился кофе, он прошел в свой кабинет (первоначально это была вторая спальня, но он поставил туда письменный стол и несколько шкафов под документы), чтобы включить компьютер.
Взяв чашку кофе, Мика вернулся к своему столу с намерением сделать презентацию, которая должна была состояться через несколько часов, но вместо этого обнаружил, что открывает новый документ. Посмотрев на пустой экран какое-то время он начал печатать.
Сначала медленно, но постепенно набирая скорость, его пальцы летали по клавиатуре словно на автопилоте; и по мере того, как история обретала форму, казалось, что она вытекает прямо из его рук, а не из головы. Чувство возбуждения, которого он никогда не испытывал, накрывало его по мере того, как разворачивалась история. Каждое новое слово, которое он печатал, было для него таким же совершенно незнакомым, как если бы он впервые читал их в чьей-то другой работе.
Он подался вперед, сосредоточенно читая, изнемогая от желания узреть, чем же закончится эта история. Напечатав последнее слово, он заплакал, уверенный в том, что эта работа была не просто хорошей, это был шедевр. Так, теперь ему нужно просто отправить рассказ на конкурс, но где же тот листок?
В панике он ринулся на кухню и начал лихорадочно рыться в мусорном ведре, пытаясь найти скомканный лист бумаги, что он выбросил несколько часов назад. Тот лежал на самом дне ведра, и это словно придавало ему дополнительный вес. Мика бегом побежал в кабинет и открыл веб-сайт, ахнув от того, что появилось на экране. Это была не просто какая-то антология абы кого. На экране светилось название одного из крупнейших издательств ужасов в индустрии.
Если моя история появиться в этой книге, то моя карьера взлетит прямиком в стратосферу! Оформив документ, согласно требованиям на сайте, Мика затаил дыхание и нажал "Отправить".


Следующие несколько недель Мика пытался написать что-то еще в попытке отвлечься, в ожидании ответа на свою заявку, но это не сильно помогало. Он прекрасно знал, что в большинстве случаев требуется по меньшей мере дней тридцать, а иногда и до шести месяцев, прежде чем издатели откликнутся, но все равно чувствовал, что погружается в глубокую депрессию. Он пытался убедить себя, что это все из-за ожидания, но в глубине души понимал, что его отчаяние вызвано именно писательством. Что бы он не делал, пытаясь повторить опыт той ночи, ничего не получалось от слова совсем. За это время у него появилось несколько идей, и некоторые даже были вполне достойные, но, как и прежде, они остывали сразу, как только он пытался изложить их на бумаге. Он уже был близок к тому, чтобы снова сдаться, когда наконец получил электронное письмо от редактора антологии.
Ничто не могло подготовить его к тому, что там говорилось.
Им не просто понравился его рассказ, они были от него просто в полном восторге! В письме утверждалось, что это лучший рассказ из всех, что они получали за последние годы, и они сгорают от желания увидеть другие его работы. Возможно, у него есть роман, который они могли бы просмотреть? Сердце Мики едва не остановилось, когда он прочитал мнение редактора о том, что он может стать тем самым свежим голосом в жанре ужасов, который они так давно искали. Этот письмо было ответом на его самые сокровенные молитвы. Он не мог поверить в свою удачу.
Мика написал ответ, пообещав редактору предоставить синопсис полноценного романа в течение ближайших нескольких недель.
И тут его охватило беспокойство. Он удвоил усилия, чтобы придумать что-то приличное, тратя все свободное время и даже иногда рабочее, пытаясь придумать идею, которая бы их поразила. И как всегда, все было безрезультатно. Все его идеи разбивались словно о кирпичную стену почти сразу же, как только появлялись в голове. Мика чувствовал, как давление необходимости придумать что-то великое разрушает его. Но хуже, чем вообще ничего не сделать, была только мысль о том, что, сделав это однажды, он больше никогда не сможет это повторить. И что он скорее умрет, чем войдет в историю литературы как "исполнитель одного хита".
Каждый раз, выходя из дома, он оглядывался, надеясь мельком увидеть отвратную старуху в мужских мокасинах, но она так и не появлялась. И вот однажды днем, когда три недели уже почти истекли и он практически потерял надежду, Муза появилась в закусочной рядом с его домом.
Она выглядела точно так же, как и в тот день на тротуаре, хотя, возможно, стала еще грязнее, когда села на свободное место напротив Мики. Будучи человеком привычки, он почти каждый день обедал в этой забегаловке и все работники его отлично знали. Старший менеджер заведения удивленно поднял брови, глядя на Мику из-за стойки, а затем бросил вопросительный взгляд на старуху. Покачав головой и подмигнув мужчине, Мика сосредоточил свое внимание на ведьме, которая улыбалась ему с гротескным ликованием.
- Ну так что, ты победил, да?
Она протянула руку через стол и взяла то, что осталось от сэндвича Мики и начала смачно его поглощать.
- Да, - ответил он, взглянув на сэндвич в ее грязной руке и потеряв всякий аппетит. – И теперь они хотят от меня роман.
Муза кивнула головой и жевала, не отвечая. Мика ждал, но она продолжала молчать, явно наслаждаясь его обедом. Мика посмотрел на нее, с трудом скрывая отвращение и страх, что был далеко не маленьким.
- В общем, я хотел спросить... - пробормотал он, устав ждать ее ответа. - Ты можешь сделать это еще раз?
- Агась.
Муза пристально посмотрела ему в глаза, отправляя в кривой рот остаток сэндвича и проглотив продолжила.
- Но в этот раз не бесплатно.
Мика предчувствовал такой ответ, учитывая ее прощальные слова, брошенные ему в спину вовремя их последней встречи.
- Сколько? - спросил он уже деловым тоном, словно они обсуждали подработку на дому, а не магию.
Все это было чистым безумием, но он знал, что именно этим безумием она заставила его написать шедевральный рассказ.
Муза пренебрежительно махнула рукой ему в лицо.
- Не нужны мне твои деньги.
- Тогда что ты хочешь?
- Позвони-ка своему начальнику и отпросись с работы на остаток дня. Мы прогуляемся до твоей квартиры, и я тебе все покажу.
С этими словами она встала и вышла за дверь, не дожидаясь его ответа. Учитывая, что обед был уже оплачен, Мика двинулся за старухой на ходу вытаскивая мобильник. Усердно кашляя он сообщил боссу, что словил какой-то вирус и до конца дня его не будет. Оказавшись на улице, Мика увидел Музу, что бодро двигалась в сторону его дома, что находился в нескольких кварталах от закусочной, и шла она гораздо быстрее, чем он мог ожидать.
Мысли роем носились в голове у Мики. Я что, реально это делаю? Я действительно планирую впустить эту стрёмную каргу в свою квартиру? Муза, между делом, с важным видом и невиданной скоростью уже поднялась по лестнице и стояла у его двери, всем видом выражая нетерпение.
Кто она такая? Или точнее - что она такое? А что, если ей нужен секс? Мика не представлял, каким образом он будет расплачиваться с ведьмой, окажись оно так.
- Откуда ты так много обо мне знаешь? - спросил Мика, чувствуя дискомфорт от присутствия старухи в своем доме.
- Поверь мне, дарагуша, ты не хочешь этого знать. А теперь открой дверь и впусти меня. У нас есть работенка и я не собираюсь тратить на нее целый день.
Мика послушно отпер дверь и вошёл в квартиру вперед Музы. Особыми манерами бабка не отличалась, поэтому он не видел причин, по которым ему следует обращаться с ведьмой как с леди.
Оказавшись внутри, она несколько мгновений осматривалась вокруг и ее сверкающие черные глаза словно впитывали в себя информацию. По-видимому, удовлетворенная увиденным, Муза смахнула с кухонного стола кипу бумаг и уселась на стул.
Бессвязно что-то бормоча, она шустро перевернула расстёгнутую сумку и высыпала ее содержимое на стол. Сверху лежало нечто, похожее на камни. Они были неправильной формы и все разных цветов, и, как предположил Мика, скорее всего, были вовсе не камнями, а выцветшими блестящими костями мелких животных.
- Ты ведьма?
Голос Мики перешел на фальцет, отчего его лицо залилось краской.
- А это важно? - Муза оторвалась от расстановки костей-камней, ее глаза сузились, а рот сжался в угрюмой усмешке.
- Мне просто интересно, как ты такое со мной проделала.
- Я могу объяснить это тебе или могу сделать это снова. Но только что-то одно. Какой вариант выбираешь?
- Мне нужен роман. От меня ждут романа, а я не могу ничего придумать, голова словно ватой набита, ни одной толковой мысли. И я надеялся, что...
- Да хватит уже ныть! Поняла я. Может, теперь приступим наконец к делу?
Она выглядела нетерпеливой, и он внезапно испугался, что она может бросить все и уйти.
- Да, конечно.
Муза устроила целое представление, выкладывая из жутких деталей на столе замысловатый узор, после чего долго его изучала, периодически внося незначительные корректировки. Когда увиденное ее полностью удовлетворило, она кивнула один раз и издала ужасный клокочущий звук в глубине горла, после чего громко отхаркнула комок зеленых соплей прямо в середину выложенного узора. Харчок был настолько мерзкий, что Мика непроизвольно поморщился.
- А теперь настало время и тебе внести свой вклад.
- Мой вклад?
- Я же говорила тебе, что в этот раз все будет не задаром. А теперь доставай свой писюн, малыш. Чтобы это сработало, нам понадобится немного твоей спермы.
- Моей что?! – с вытаращенными глазами Мика уставился на мерзкую каргу, сидевшую за его кухонным столом, в надежде, что ослышался.
- Ой, ну давай уже быстрее! Ты ж и так каждое утро дрочишь, мечтая о той репортерше с большими сиськами. Так что не мне тебя учить. Просто сделай это!
Мика просто окаменел с отвисшей челюстью. Как, черт возьми, она смогла об этом узнать?
Муза нетерпеливо ткнула грязным пальцем в его ширинку и Мика сделал шаг назад.
- Мне очень жаль. Думаю, что это было большой ошибкой.
- Да уж походу так и есть. А я-то уж было решила, что ты и правда вознамерился стать великим писателем.
Она встала и хотела было собрать свое барахло обратно в сумку, но Мика схватил ее за запястье. Старуха резко взглянула на него прожигающим взглядом.
- Я хочу стать великим писателем. И я им стану.
Расстегнув ремень и гадая, не сошел ли он с ума, Мика спустил до пола джинсы и вытащил член из прорези в боксерах. Он стал механически теребить пенис, представляя себе грудастую репортершу, стараясь не замечать, что глаза старухи с восторженно следили за каждым его движением. Но все было бесполезно. Мастурбировать на ее глазах он просто не мог.
- Да едрить твою налево!
Муза смачно плюнула себе на руку и схватила его вялый член, прежде чем он успел отстраниться. Ее движения были настолько профессионально грубыми, что не оставалось сомнений в том, что она делала это и раньше. К изумлению Мики, его член мгновенно затвердел. Ее кулачок настолько искусно работал, что буквально через минуту он почувствовал, что приближается к кульминации. Как бы ужасно это не звучало, но она собиралась истощить его яйца с крышесносящим оргазмом.
- О боже ты мой! - крикнул Мика, схватившись за стол обеими руками, и бурно кончил, поливая груду камней и костей, казалось, бесконечным потоком спермы.
Услышав шипящий шум, он с изумлением наблюдал, как из старухиного бардака на его кухонном столе начал подниматься тонкий синий дым.
- Бог не имеет к этому никакого отношения. А теперь глубоко вдохни, малыш! Быстрее, пока оно не развеялось!
Мика сделал, как ему было сказано. Едкий дым наполнил его легкие, отчего голова сильно закружилась. Изо всех сил он пытался удержаться от падения за стол, но мир вокруг неожиданно потемнел и он потерял сознание, громко рухнув на пол.
Несколько часов спустя Мика пришел в себя на полу посреди кухни. Его голова раскалывалась на части, а член все еще безвольно свисал из его боксеров. Он сел, потирая яйцеобразную шишку на затылке. Груда камней исчезла со стола. Как впрочем и Муза.
Стыд накрыл Мику от воспоминания о том, как когтистая морщинистая рука дрочила его хер, так что горячая желчь тошноты подступила к горлу. Он неуверенно пошел в ванную, собираясь принять горячий душ, дабы смыть с себя недавний позор, но вместо этого неожиданно направился прямо в кабинет. Словно под гипнозом он включил компьютер и создал новый документ. Его голова все еще пульсировала, а желудок урчал, когда Мика начал печатать.


- Итак, как я понимаю, у нас осталось время только на еще один вопрос. Вы, на заднем ряду. Желтая кофточка.
Стройная блондинка в узком желтом джемпере встала, нервно разглаживая брюки на бедрах, прежде чем заговорить.
- Эм, да. Я тут думала. Ваши книги такие замечательные и страшные. Откуда вы черпаете идеи?
Она немедленно села обратно, наклонившись вперед вся обратившаяся в слух, словно ожидая, что сейчас он раскроет ей смысл жизни.
Мика улыбнулся женщине, а затем окинул всю аудиторию насмешливо-серьёзным взглядом. Это был стандартный вопрос на всех публичных мероприятиях, но именно им он любил завершать вечер. После минуты молчаливого размышления, дабы создать напряжение (блондинка выглядела так, будто вот-вот упадет со стула), он заговорил:
- У меня есть Муза, и она на всю голову больная сука, что просто выносит мне мозг не зная пощады.
Ведущий поблагодарил его, и Мика кивнул толпе, прежде чем покинуть сцену под бурные аплодисменты. Он делал это уже бессчётное количество раз, он не взирая на это продолжал наслаждался вниманием, купаясь в лучах славы. Он знал множество авторов бестселлеров, которые ненавидели подобные мероприятия и возмущались необходимостью публичных выступлений ради маркетинга и увеличения базы фанатов, но только не он. Ему кайфовал от внимания и обожания своих поклонников. Он никогда не раздражался, когда великолепный ужин в ресторане прерывал очередной фанат, просивший автограф. Он заслужил это внимание. Он прошел через ад, чтобы оказаться там, где он сейчас.
Когда самолет начал выруливать по взлетно-посадочной полосе, Мика заметил женщину через проход от него, читающую его последнюю книгу "Путь Дьявола". Она застенчиво улыбнулась ему, когда поймала его взгляд, и он улыбнулся в ответ, слегка подмигнув ей. В такие моменты он чувствовал себя прям рок-звездой. Но когда самолет пошел на посадку, его ликующее настроение начало портиться. Мысли о встрече с фанатами вытеснили мысли о предстоящей ночи с Музой. Его тур уже почти завершился, и уже через две недели в кинотеатрах должен был появиться фильм по этой книге. И очень скоро его издатель потребует от него набросок его следующего романа.
Муза.
Еще раз взглянув через проход на женщину, он бросил взгляд на обложку книги. Там был изображен демон, в обличие мужчины и что-то в его глазах было очень знакомым. Они напомнили ему безумный взгляд Музы. И внезапно вся радость от встречи с читательницей его покинула. Он задался вопросом, а захочет ли она по-прежнему покупать его книги, если узнает, на что ему пришлось пойти, ради их написания. Хотя, опять же, наш мир стал настолько безумным, что этот момент вполне мог даже повысить продажи.
После второй книги было то же самое, что и после первой. Муза исчезла, и Мика наивно полагал, что в следующий раз ее помощь ему не понадобится. Он убеждал себя, что наконец-то выведет формулу, которая позволит ему самостоятельно писать бестселлеры. Но затем, после нескольких мучительных недель за клавиатурой, что не вылились даже в пару слов, она вновь появилась. Казалось, что ее притягивал запах его отчаяния.
Вторая книга требовала забрать жизнь. Было очень трудно убить соседского котенка и положить его еще теплое тело на камни. Он любил кошек и ничего не имел против соседей, но первая книга требовала продолжения. Его дебютный роман провел в списке бестселлеров целых двадцать недель. Издатель практически встал на колени, умоляя написать еще одну книгу.
В конечном счете, - решил Мика, - жизнь одного котенка - не такая уж и большая цена за славу и богатство, не так ли? Но вид убитой горем маленькой девочки, что каждый день после школы искала своего потерявшегося любимца, заставлял его чувствовать себя полным дерьмом. И эти заплаканные голубые глаза в конечном итоге заставили его бросить эту затею. На первой книге он заработал достаточно денег, чтобы купить дом в деревне, а продолжение ждали так долго, что никто не сомневался, что второй роман возглавит все чарты. Он, конечно, мог позволить себе жилье и получше, но решил, что смена обстановки с мегаполиса на сельскую местность поможет его вдохновению, дабы самому написать следующий роман.
Прожив шесть месяцев в деревне Мика понял, что это не работает и написать книгу самостоятельно ему не по силам. Изо дня в день нарастающая паника заставила его вернуться в свой старый район, где он провел весь день, бродя по округе в поисках своей потерянной Музы. В своих отчаянных поисках он облазил все трущобы и дешёвые закусочные, и даже дважды прочесывал приют для бездомных. И только когда снег повалил стеной он сдался, переживая, что не сможет добраться до дома.
Я все проебал. Ей меня не найти, как и мне её. Моей карьере конец.
Уже ближе к полуночи, подъезжая по подъездной дорожке к дому, сердце Мики бешено забилось. На крыльце сидела Муза, все еще одетая в те же грязные лохмотья, но при этом в тяжелой зеленой армейской куртке. Он не спросил, как она туда попала и как проскочила незамеченной через его систему безопасности. Он даже не собирался задавать ей вопросы, ибо ее ответы всегда были снисходительными и непонятными. Она была там, и он был ей за это благодарен. Остальное не имело значения.
Его переезд казалось совсем не расстроил Музу. Она поведала ему, что его третий роман готов, и в качестве оплаты она снова протянула ему лист бумаги, где на этот раз было написано только имя и номер телефона. Она сказала ему позвонить этому парню и объяснила, о чем ему нужно попросить. Желудок Мики скрутило от этой просьбы, но он без пререканий достал мобильник и набрал номер. Уже через два часа он ждал в переулке за больницей, прохаживаясь мимо двери с надписью. "ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА".
Санитар Боб вышел на перерыв и закурил сигарету, подозрительно оглядевшись, прежде чем передать Мике небольшой свернутый пакет. Не говоря ни слова, Мика протянул ему пачку купюр. Они не обмолвились ни единым словом. По телефону Боб объяснил, каким образом он заполучил эти предметы, но Мике от этого все равно легче не стало и домой он ехал в подавленном настроении, периодически бросая косые взгляды на ужасный пакет, лежавший на пассажирском сиденье. Он всей душой надеялся, чтобы его не остановил какой-нибудь патрульный, понимая, что случись такое, несмотря на свои обещания об обратном, он бы в мгновение ока сдал Боба с потрохами. Да и вообще, какой человек был способен на такое?
Когда он вошел в дверь, его ждала Муза с уже разложенной кучей камней и костей. Он попытался всунуть ей сверток, но она отказалась.
- Нет, сладенький мой, это должен сделать ты.
Мика глубоко вздохнул и положил сверток на стол и осторожно развернул. Он чуть не вскрикнул, когда увидел две маленькие ручки, хотя знал, что находится в пакете. Ребенок родился мертвым и его крошечное тело собирались кремировать, так что, по крайней мере, он не нес ответственности за его смерть. Он даже был рад, что они не были розовыми, какими полагается быть ручкам новорожденного, но все равно это было ужасно.
Пухлые пальцы цвета глины были сжаты в кулачки, оканчивающиеся кровавыми обрубками на запястьях. Они были прохладными на ощупь и при этом невыносимо мягкими. Он едва успел отвернуться когда его начало рвать, стараясь в процессе не заблевать ведьмовское подношение.
На этот раз, когда он пришел в себя, Муза все еще сидела за его столом и ела мороженое прямо из коробки. Он некоторое время смотрел на нее с недоверием, желая, чтобы она исчезла, как призрак. Но исчезать она нисколько не собиралась, предпочитая оставаться настоящей и вызывающей отвращение, громко причмокивая, отправляя ложками десерт в свой почти беззубый рот.
- Эээмм... А разве ты не должна уйти?
В голосе Мики чувствовалось раздражение, но его это не волновало. Эта гребаная старая карга заставила его привезти ей детские ручонки.
- А мне некуда идти. Так что я решила переехать к тебе.


На выходе из аэропорта Мика взял такси, и с каждой милей, приближавшей его к дому, его настроение становилось все мрачнее. Сначала он решил, что в ее пребывании там нет ничего особо страшного, так как он все равно отсутствовал большую часть времени, разъезжая по стране с публичными выступлениями и подписывая книги. Постоянной девушки у него не было, так как он предпочитал свидания на одну ночь с женщинами, с которыми встречался на конгрессах и выступлениях в книжных магазинах. Ему так было легче, ибо глубоко внутри он знал, что если подпустит женщину слишком близко к себе, то может выдать ей свою тайну.
Поначалу Мике казалось, что жить со старухой в дном доме не так уж и плохо. Она мало ела и большую часть времени проводила в своей комнате. Время от времени он сталкивался с ней на кухне или слышал ее кудахтающий смех через закрытую дверь, когда шел по коридору. Похоже, ей очень нравились ситкомы, повторы "Друзей" она могла смотреть часами. По большей части она его не трогала.
Но она воняла. В течение нескольких месяцев ее вонь пропитала все комнаты дома, затхлая и отвратная, это был настоящий бабкин смрад. Хотя теперь она могла принимать душ каждый день, она так и не сменила одежду и никогда не выглядела чище. Каждый случайный взгляд на нее, каждый раз, когда он чувствовал ее тошнотворный запах, каждый раз, когда он слышал ее приглушенный смех за дверью, все это сразу напоминало ему о том, как далеко он готов зайти ради успеха. Она открыла ему глаза на то, каким гнилым он был внутри и на какое беззаконие он способен пойти в следующем акте.
Было уже за полночь, когда Мика молча вошел в дом. Он был рад, что Музы не было видно и дверь ее спальни была закрыта. Утомленный поездкой, он направился прямо в свою спальню на противоположной стороне дома, разделся и упал в постель, даже не приняв душ.
Он знал, что через несколько дней придет время обсудить с Музой его следующую книгу, и задавался вопросом, как долго его хватит. Он даже не хотел думать о том, какие подношения с него потребуют после рук младенца, и презирал человека, которым стал. Поскольку на горизонте маячили отчисления за грядущий фильм, Мика серьезно подумывал о том, чтобы уйти на пенсию и просто инвестировать уже заработанные деньги.
Возможно, я устроюсь на работу в одно из крупных издательств редактором. Черт, а может быть, я открою собственное издательство!
От таких мыслей кружилась голова, и в конце концов он погрузился в беспокойный сон.


Лежа на кровати, Мика погрузил руки в ее длинные волосы, нежно принуждая заглотить его член еще глубже. Она не противилась и охватив руками его бедра начала притягивать его к себе еще сильнее. Он громко стонал, в то время она издавала жадные и влажные звуки, а после начал яростно работать тазом, приближаясь к самому мощному оргазму в его жизни. Когда он бурно кончил, она не уклонилась от его спермы, как многие другие женщины, а жадно ее проглатывала, так, словно не могла ею насытиться. Он яростно кончил снова, удивив их обоих вторым извержением подряд.
Когда спазмы утихли, а сердцебиение пошло на спад, Мика нежно погладил ее по волосам и вздрогнул, поняв, что локоны в его руке больше не были мягкими и шелковистыми. Его руки гладили грубый, сплошь в колтунах, ворох седых волос. Мика резко вытащил член изо рта женщины и резко задрал ей голову.
Он вскрикнул от страха, когда перед ним предстало морщинистое лицо Музы. Ее гнилые зубы обнажились в похотливой улыбке, а на морщинистом подбородке блестели нити слюны и спермы. Он попытался спихнуть ее с себя, но неожиданно его руки ослабли и словно парализованные упали вдоль тела. Он с ужасом наблюдал, как она ползла по его распростертому телу и как ее обвисшие сиськи волочились по его груди, морщинистые и сдутые, сплошь покрытые прыщами и пигментными пятнами.
- Оооо, мой драгоценный малыш, - проворковала она своим скрипучим голосом. – Теперь моя очередь! Ты главное не переживай, верно же говорят, чем старше ягодка, тем слаще сок!
С этими словами Муза оседлала его голову и села ему на лицо.


Мика вскочил на кровати с бешено колотящимся сердцем и с немым криком, парализовавшим горло. Ранний утренний солнечный свет струился сквозь жалюзи, на мгновение ослепляя его. Когда его замешательство улеглось, он понял, что находится в своей постели. Один. Вздохнув с облегчением, он провел дрожащей рукой по волосам, что были мокрыми от пота. Но мокрыми были не только его волосы. С отвращением Мика осознал, что во сне у него произошла эякуляция.
- Что за больная херня со мной твориться, - подумал он.
После долгого принятия горячего душа он снял грязное постельное белье и забросил его в стиральную машину с гораздо большим количеством моющего средства, чем было необходимо, прежде чем отправиться на кухню и приготовить себе завтрак. Пока он жарил яйца с беконом его мысли постепенно приходили в порядок и он все больше убеждался в правильности вчерашних умозаключений.
Так больше продолжаться не может. Этому всему нужно положить конец. Открыть собственное издательство - отличная идея. Имея три бестселлера, два из которых до сих пор в чартах, и крупный фильм по моему последнему роману, денег у меня больше чем достаточно.
- Смотрю ты уже кухаришь.
Скрипучий голос Музы так напугал его, что он выронил лопатку для сковороды, после чего поднял ее с пола дрожащей рукой.
Она громко засмеялась и ее глаза блестели, как осколки черного камня.
- Как давно ты здесь? Я не слышал, как ты зашла.
- Буквально секунду назад, мой мальчик. Ну, а теперь пришло время нам поговорить о твоей следующей книге. Мне нужно еще одно подношение.
Мика долго стоял на кухне, глядя на нее, затем опустил глаза в пол. Я могу сделать это. Я должен это сделать.
- Муза, я тут подумал...
- Ну так рассказывай скорее, сынок, чего ты там удумал.
Ее голос звучал крайне весело.
- Ну... в общем...
Он на мгновение запнулся, обдумывая, что сказать, прежде чем слова полились из него таким бурным потоком, которого он даже сам от себя не ожидал.
- Я больше не хочу этого делать. Я имею в виду, что благодарен за все, что ты для меня сделала, правда благодарен, мы были отличной командой и справились со всем на все сто. Но я думаю, что пора это заканчивать. Я хочу выйти на пенсию и открыть собственную издательскую компанию. Я заплачу тебе, сколько пожелаешь, за все то, что ты для меня сделала.
Мика посмотрел на нее, не уверенный в том, что ожидает увидеть. Гнев или, может быть, печаль, но она лишь просто ему улыбнулась, склонив голову набок.
- Я понимаю, малыш, что ты имеешь в виду.
Когда она говорила, ее голос был хриплым, но при этом мягким.
- Но как же это печально. Быть издателем - достойный труд, но я думала, ты сам хочешь стать писателем. И я думала, тебе нравится жить в центре внимания.
Муза с достоинством поднялась, и повернувшись к нему спиной направилась в свою спальню. По дороге не оборачиваясь она грустно сказала:
- Как жаль, что ты не напишешь свою последнюю книгу. За этот роман ты должен был получить награду.
Затем она исчезла в спальне, оставив за собой открытую дверь.
Мика был ошеломлен. Он то считал, что достиг всего, чего хотел в жизни с помощью первых трех книг, но обещание романа, что получит награду, сковало ход его мыслей.
Награда. Он был весьма популярным писателем, но ни одной награды так и не получил. Вот на такой книге и надо заканчивать карьеру, - подумал он.
С чувством ненависти к себе, кляня себя последними словами за то, что позволил ей снова развести его на еще один роман, он поплелся по коридору и остановился прямо у ее двери с серьезным выражением лица.
- И какой же приз меня ждет?
Муза сидела на односпальной кровати, ее сумка, набитая барахлом, валялась на полу между ее ног. Ей нечего было брать с собой, кроме сумки, так как никакой другой одежды или вещей она с собой не принесла. Снова наклонив голову набок и слегка улыбнувшись, она не смогла скрыть торжества в глазах.
- Этот роман выиграет премию Брэма Стокера. И это вознесет тебя на самую вершину популярности.
- И что же я должен сделать?
- Трахнуть меня. Да не волнуйся ты так, малыш. Как мы уже знаем, чем старше ягодка, тем слаще сок!
Ведьма мерзко захихикала.
Мика сжал кулаки, желание бить ее по лицу, пока от него ничего не останется, захлестнуло его сознание. Глядя на его взбешённое лицо Муза рассмеялась еще сильнее.
- Ха-ха! Попался! Да шучу я, расслабься. То же мне, нашел проблему! В любом случае, я слишком стара чтобы твой маленький писюн мог меня заинтересовать.
Она продолжала противно хихикать.
- Так и что же я должен сделать?
- Мне нужно сердце. То, что ты вырежешь лично сам.
Сказав это, Муза, как ни в чем не бывало продолжила возиться с сумкой.
- Ты, старая карга! Да ты совсем рехнулась что ли?
- Возможно. Но это то, что мне нужно. И кстати, закрой рот. Ты выглядишь как полный идиот.
Сидя на кровати она наклонилась и ее глаза сияли от предвкушения, когда она объясняла ему, как это можно сделать.
- В этом городе сотни бездомных. Люди, по которым никто и никогда не будет скучать. Все, что тебе нужно сделать, так это заставить кого-нибудь поехать с тобой к тебе домой, пообещать ему деньги, еду, ну или что-то в этом роде. А когда он будет здесь...
Она с громким хлопком хлопнула в ладоши, так, что аж Мика подпрыгнул.
- Я... я не знаю. Я же не убийца. Я не смогу.
Мике стало плохо, он словно очутился в дрянном кинофильме. За последние несколько лет он натворил достаточно плохого во имя своей мечты, но не думал, что способен на хладнокровное убийство.
Внезапно ему больше всего на свете захотелось никогда в своей жизни не встречать Музу. В тот момент он отдал бы все, чтобы вернуться к своей паршивой работе редактора. Пуская та жизнь и была жалкой, но, по крайней мере, развратный монстр, живущий глубоко в его душе, не терзал бы его изнутри на части. Но как бы ему не хотелось убедить себя в том, что он не убийца, он знал, что эта награда очень стоит своей цены, и в его голове начал прорисовываться план, как это провернуть. Даже думать об этом было безумием, но он понимал, что доведет дело до конца. Эту награду он хотел.
- Хорошо, - сказал он. – В последний раз.


Сердце было теплым и скользким и Мика чуть было не выронил его на пол, вспомнив, как оно отчаянно билось у него в руках некоторое время назад. Нож был туповат и для разделывания грудины совсем не годился, поэтому у него не было другого выбора, кроме как, разрезав тело почти пополам, достать его через брюшную полость. Но даже это далось ему с трудом, особенно по части крупных сосудов. Он боялся повредить само сердце, поэтому работать пришлось медленно, учитывая, что литры крови практически полностью закрывали ему обзор. К тому времени, как он закончил, весь в поту, в крови и других физиологических жидкостях, воняло от него, как от подсобки в мясной лавке.
Мика осторожно положил сердце на кучу костей-камней и стал ждать. Ничего не произошло. Он был уверен, что расположил их в правильном порядке. В ожидании эффекта Мика тяжело вздохнул и почесал лоб, размазав по нему кровавое пятно.
Несмотря на яростное рычание и удивленную обиду, застывшую в пустом взгляде черных глаз, ее оказалось на удивление легко задушить. А вот потрошить ее было ужасно, ее внутренности снаружи смердели хуже, чем будучи внутри, а он еще случайно проткнул толстую кишку, выпустив тем самым в комнату спелый запах дерьма и кишечных соков. Ее дерьмо, казалось, пропитало каждый дюйм его тела и он чувствовал этот вкус во рту, но свою работу он выполнил. Но это не сработало! Кости-камни просто отказывались выпускать заветный дым. Вот бы знать нужные слова, те невнятные гортанные бормотания Музы на непонятном языке. Ведь он их не произнес. Поэтому ничего и не получилось.
Мика вошел на кухню, намереваясь помыть посуду и подумать, что делать с ее расчлененным телом, но остановился как вкопанный. Резко развернувшись он бросился обратно, перекинул вонючий труп Музы через плечо и таща за собой ее внутренности, вошел в офис, бросив ее тело как мешок рядом с компьютерным креслом. Ее стеклянные глаза слепо смотрели на Мику, пока он барабанил окровавленными пальцами по столу, ожидая загрузки компьютера. К чему бы он ни прикасался, он везде оставлял кровавые отпечатки, но Мика этого не замечал. Он был всецело поглощен ясностью поставленной задачи.
Когда машина ожила, Мика усмехнулся, глядя на труп старухи. В его памяти вереницей пронеслись воспоминания ее руки, мастурбирующей его член, мертвого котенка и сжатых кулачков младенца. Он положил пальцы на клавиатуру и начал с громкими звуками собирать огромную порцию соплей на задней стенке глотки. Когда во рту сформировался внушительный тошнотворный комок, он выразительно выплюнул ком зеленой слизи прямиком в мертвое лицо Музы!
Он смотрел, как густая слюна скатывается по контурам ее морщинистого лица, пока его пальцы выбивали слова на экране. Ему не нужно было смотреть на то, что он печатал, он знал, какую историю они собираются рассказать.
А на мерцающем экране в этот момент печаталось:
В тот день, когда Мика встретил Музу, он практически отказался от своей мечты стать писателем.