«Спаситель за десять долларов» Карлтон Меллик III

Я должен работать, но сижу без движения и просто наблюдаю, подперев подбородок рукой, как она печатает в углу кабинета, впитывая в память все детали ее тела: у нее короткие черные волосы, идеально очерченный овал белоснежного лица, розовые щечки с темным макияжем вокруг бирюзово-голубых глаз. Я представляю ее фарфоровой куколкой, что ожила и играет в машинистку за своим крошечным столом. Ее темно-синий костюм плотно облегает тело, натягиваясь при каждом легком вдохе. А еще иногда она стесняется кольца на пальце, поэтому прячет его от меня, также как прячет своего мужа-недорослика в своей интимной глубине, сокрытой в трусиках, чтобы ни я, ни кто-либо другой не узнал, что он внутри нее.
Я встаю, подхожу к ее столу и смотрю в упор на ее фарфоровое кукольное личико, на то, как она, прикусывая пухлую нижнюю губу, старательно избегая зрительного контакта.
- Мы же договорились больше этого не делать, - ее голос предательски дрожит.
- Мы много чего друг другу говорили.
Звонит телефон.
Она смотрит мне в глаза, и мы оба знаем, кто это. Я медленно качаю головой, но ничего не говорю. Затем она поднимает трубку:
- ЗДРАВСТВУЙТЕ, БРОКЕРСКАЯ КОНТОРА ТЕРНЕРА КЛАЙВА, МЕНЯ ЗОВУТ МОЛЛИ, ЧЕМ Я МОГУ ВАМ ПОМОЧЬ? О, ЗДРАВСТВУЙТЕ, МИССИС МАККОННЕЛЛ! ОХ, ВЫ ТОЛЬКО ЧТО РАЗМИНУЛИСЬ С НИМ, ОН ТОЛЬКО УШЕЛ НА ОБЕД. КОГДА ИМЕННО ОН УШЕЛ? НУ Я ТОЧНО НЕ СКАЖУ. НЕТ, ПОХОЖЕ, ОН ОСТАВИЛ ЗДЕСЬ СВОЙ ПЕЙДЖЕР. НЕТ, Я НЕ ЗНАЮ ТОЧНО, КУДА ОН НАПРАВИЛСЯ. ДАВАЙТЕ Я СКАЖУ ЕМУ ВАМ ПЕРЕЗВОНИТЬ, КОГДА ОН ВЕРНЕТСЯ? ДА, Я ДУМАЮ, ОН С ДАГОМ. НЕТ, КАК ЭТО НЕВАЖНО? ХОРОШО, КАК ВЕРНЕТСЯ Я ЕМУ ПЕРЕДАМ, КОНЕЧНО, МИССИС МАККОННЕЛЛ. ХОРОШО, ВСЕ В ПОРЯДКЕ, ДО СВИДАНИЯ.
- Нам лучше поторопиться, - говорит Молли, хватая свою маленькую квадратную сумочку.
И мы спешим из офиса, не обращая внимания на коллег, что неприкрыто и с осуждением смотрят на нас.
Мы мчимся на ее видавшем виды синем внедорожнике через дорогу до мини-маркета, и я забегаю внутрь в поисках статуэтки Христа.
Я нахожу нужного мне в маленьком пластиковом контейнере, около 15 сантиметров в высоту, сидящего на корточках возле своего креста. Он смотрит на меня с привычной любовью, когда я беру Его с полки полной Его копий. Его лицо совершенно безгрешно. Он стоит всего $9.99 и не облагается налогом.
Не тратя понапрасну время, мы с Молли сразу мчим до розового-голубого мотеля, где раздеваемся еще до того, как вбегаем в номер, но даже пальцем друг к другу не прикасаемся.
Я позволяю Молли привести себя в порядок в ванной комнате, где она может поглубже упрятать своего мужа внутрь себя, достаточно глубоко, чтобы никто из нас его не заметил. Сидя голым на кровати, я открываю футляр с Иисусом и позволяю Ему выйти на тумбочку, в то время как я устанавливаю маленький деревянный крестик в крохотную деревянную подставку.
На дне Его контейнера я нахожу вязальные спицы, что изнывают от жажды, и кладу их на ладонь, пока мини-мессия взбирается на свой крест и разводит руки в стороны.
Стараясь выглядеть бесстрастно, я прокалываю Его конечности булавками/кольями, пока Он не оказывается распятым под раскаленной лампочкой/солнцем, ворочая головой из стороны в сторону. Молли входит из ванной полностью обнаженной с широкой улыбкой. Эта улыбка называется "я не могу поверить, что мы снова это делаем", поэтому я перестаю обращать внимание на маленького умирающего сына Божьего и пододвигаю его поближе к лампе.
Дальше следуют сорок минут страстного секса, пока мы не взрываемся и не падаем рядом, тяжело дыша и глядя в потолок. После мы с Молли прижимаемся друг к другу, напряжение покидает наши тела, и, смешиваясь с потом, впитывается в голый матрас.
Мы переводим взгляд на маленького Иисуса, пытаясь восстановить дыхание. Я глажу ее гладкое, белое, словно латекс, плечо и целую в шею. Ее голубые глаза не отрываются от образа Христа.
- Почему Он не умирает? - спрашивает меня кукольная Молли нежным голосом.
- Всему свое время, - шепчу я ей на ухо. - Сначала он должен пострадать.
Несколько мгновений мы молча гладим друг друга, наблюдая, как мессия задыхается, а из его глаз текут слезы.
Голова Миниатюрного Христа запрокидывается назад, сверкая в лучах лампочки/солнца, и из Него начинают литься слова, слишком далекие, чтобы их можно было понять. И как только он заканчивает, Его голова падает на грудь, и жизнь покидает Его тело, впрочем, как и всегда.
- Мы прощены? - спрашивает Молли.
- Конечно, - отвечаю я ей. - Реклама гарантирует стопроцентное отпущение грехов.
Мы встаем. Молли топает в ванную и натягивает одежду поверх пропитанного влагой фарфора, а я беру мертвого мессию, заворачиваю Его в салфетки и бросаю в мусорную ведро.
- Нам не стоит больше сюда приходить, - говорю я в сторону ванной, пытаясь влезть в свои брюки.
Молли не отвечает, с идеальной скоростью приводя в порядок волосы и лицо.
Наспех натягивая одежду, я наблюдаю за отражением Молли в зеркале, что напоминает картину в стиле импрессионизма. Она запускает пальцы в трусики, глубоко погружаясь в себя в поисках мужа. Должно быть, мой член затолкал его слишком глубоко внутрь нее, так что теперь он вне ее досягаемости. Молли погружается в свое лоно так глубоко, как только может, но найти супруга она не в состоянии.
Я сажусь обратно на кровать, ложусь на нее спиной и закрываю руками лицо. Я слышу, как Молли выбегает из ванной и из гостиничного номера, оставляя меня одного на пропитанном потом матрасе.
Я чувствую, как медленно теряю сознание, как мои чувства/грехи начинают тонуть в фантастических мирах, в землях, где все легко и просто, там, где уютный рай... пока Иисус Христос медленно воскресает в мусоре помойного ведра.