«#ятоже» Мэтт Шоу

- Есть ли у вас что сказать по поводу этих обвинений?
- Они совершенно безумны.
- Честно говоря, г-н Клаус, мы находим всю эту ситуацию совершенно безумной. Тот факт, что именно вы, из всех людей, сидите напротив моего коллеги и меня для этого допроса... За все годы моей работы в полиции я не думал, что это когда-либо произойдет. Во-первых, вы должны быть воплощением джентльмена, а во-вторых, мы никогда не думали, что вы существуете.
- Вот в чем проблема. Люди взрослеют, и по мере взросления они закрывают свое воображение, и не успеешь оглянуться - Зубная фея, мистер Песочный человек, я... Все эти существа, которые так много значили в вашем детстве, отодвигаются в сторону, как будто нас никогда не было. Это обидно, но, говоря прямо, я нахожу это еще обиднее. Эти... обвинения.
- Я уверен, вы понимаете, почему мы должны серьезно относиться к подобным обвинениям.
- Да. Но это не значит, что я должен этому радоваться.
- Вы знаете детей?
- Из тех фотографий, что вы мне показали, я могу назвать все. Имя и фамилию. Но потом я знаю имя каждого мальчика и каждой девочки не только в этой стране, но и во всем мире. Их имена остаются со мной, даже когда ребенок становится взрослым и забывает обо мне, или - в более мрачных случаях - ребенок умирает по какой-то причине. Это моя работа - знать их.
- Эти обвинения... Вы когда-нибудь говорили или делали что-то, что могло бы заставить детей...
- Я НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ! Самое большее - я садил детей к себе на колени. Я спрашивал их, чего они хотят, я слегка гладил их по голове... Я не... Я не делал того, в чем они меня обвиняют. Как подтвердят мои эльфы, я счастливо женат. Я бы не стал делать такие вещи с детьми, потому что это и неправильно, и отвратительно. И потому, что я люблю миссис Клаус больше жизни.
- Нам просто нужно понять, почему эти дети выступили с такими обвинениями против вас.
- Потому что они были не в том списке.
- Не в том списке? Bы имеете в виду, что они были в списке непослушных детей. Это тоже правда, да? Так что, они были в "не том списке" по вашей ошибке или...
- Они были "не в том списке", но в правильном. Они считали, что не сделали ничего плохого и заслужили подарок. В то время как, по правде говоря, они совершили много вещей, которые можно было бы счесть достойными быть в списке непослушных. Конечно, они все плачут и кричат о том, какие они хорошие, никто из них никогда не принимает это с достоинством, когда получает свой кусок угля, но... Правила достаточно просты. Вы должны быть хорошим мальчиком или хорошей девочкой, чтобы получить подарок, и, если вы не такой - то кусок угля отправится с вашим именем на нем. Мне ясно, что эти дети, все местные друг для друга, спешу добавить, решили сказать... сказать...
- Сказать, что вы к ним приставали.
- Да. Они собрались вместе и решили сказать эти ужасные вещи, потому что они просто хотят, чтобы меня наказали, так же, как я позаботился, чтобы их наказали куском угля.
- Так что, это они так вопят, чтобы навлечь на вас неприятности?
- Да.
- Bы всегда заходите в спальни? Bы больше не оставляете подарки у камина?
- Я захожу и кладу чулок у изножья их кроватей. Я могу пожевать печенье, если мне его оставят. Я могу выпить стакан молока, если его дадут. Я ложу морковку в карман для оленей и - затем - ухожу. Я нахожусь в каждой комнате не более минуты. Я уверен, вы понимаете, что у меня напряженная ночь, я летаю по миру, доставляя подарки. У меня нет роскоши бесконечного времени, чтобы делать то, в чем меня обвиняют. Тот факт, что ребенок знает такие вещи, также подчеркивает, почему он оказался в списке непослушных. Это шантаж, не больше и не меньше. Но я скажу вам вот что: в следующем году они определенно получат еще один кусок угля. Я очень разочарован в них.
- Может быть, в дальнейшем, будет идеей оставить подарки в другом месте? Не заходите в ту комнату, где спит ребенок.
- Так что, я должен изменить свой способ работы только из-за этих маленьких детей? Как это справедливо по отношению к остальным детям, которые часто пытаются не спать, сидя в постели, в надежде увидеть меня хоть краем глаза? Вы говорите, что мои правила должны измениться, чтобы угодить немногим, тогда как большинство никогда не беспокоилось раньше?
- Я говорю, что это может стать способом положить конец этим обвинениям.
- Обвинения, ничего больше. Ложь устами младенцев. Я даже не могу поверить, что меня вызвали обсуждать такие вопросы. Скажите, есть ли доказательства обвинений?
- У нас есть только их слова, которых недостаточно для предъявления каких-либо официальных обвинений, но мы хотели бы пригласить вас, чтобы обсудить с вами этот вопрос.
- Итак, я свободен?
- Вы не задержаны. Но если бы вы могли просто рассмотреть этот разговор в будущем. Как я уже сказал, было бы разумно немного изменить способ вашей работы, просто чтобы подобные вещи не повторялись. Может быть, даже взять с собой еще одного человека, чтобы был свидетель. Или, как мы делаем, носить нательную камеру, чтобы ваши ночи записывались?
...
...
...
- Если больше ничего нет, то я желаю вам доброго вечера. Мне предстоит много работы перед следующим годом. Я уверен, вы понимаете.
- Конечно. И спасибо, что зашли. Если нам понадобится что-то еще, или если что-то еще выяснится, мы с вами свяжемся, если вы не против?
- Вы знаете, где меня найти.


Большая часть полицейских собралась снаружи участка в ту снежную ночь, глядя на крышу здания. Там - на виду у всех - Санта-Клаус взобрался на свои сани. Его лицо покраснело, не от веселья, а от гнева, что некоторые дети высказались против него. Он знал, что это из-за Лорен, лидера группы. Она заставила их всех рассказать о нем одну и ту же историю, чтобы попытаться выставить его злодеем. Что ж, в следующем году она наверняка заплатит за это самым большим, самым черным куском угля.
Несмотря на то, что они видели только спину Санты, как только он забрался в свои сани, взволнованные офицеры помахали ему. Он не помахал в ответ, готовясь взлететь в небо. Он просто полез в карман своего красного пальто и вытащил пару трусиков молодой девушки. Понюхав их, он снова пообещал себе, что Лорен обязательно заплатит за то, что высказалась.