«Ночь перед Рождеством» Мэтт Шоу

Вокруг было месиво. Синие огни вспыхивали, освещая ночное небо и помогая подчеркнуть, как далеко разлетелись обломки. До полуночи оставалось несколько минут, и - для некоторых - Рождество в этом году должно было быть омрачено горем. Это была не самая приятная сцена для расследования в любое время года, но, если ты увидел ее в Рождество, она всегда становилась еще хуже. Событие, которое должно было быть наполнено празднествами; время для семьи и забвения проблем мира, хотя бы на один день.
Следователь подошел к машине, которая стояла ближе всего к нему на крыше. Лобовое стекло было разбито, а на рулевом колесе была кровь из-за того, что подушка безопасности не сработала должным образом. Передняя часть машины была вдавлена внутрь, как и задняя. Водитель врезался в кого-то, а затем получил удар сзади; другой водитель не смог вовремя затормозить.
Вокруг машины было полно стекла, а также куски металла тут и там, что заставило полицейских действовать осторожно. Из этой конкретной машины вытащили только одного человека, и он уже направлялся в больницу со сломанным носом, хлыстовой травмой и незначительными травмами головы. Учитывая состояние его машины, он был одним из счастливчиков в этой аварии.
Машине, которая врезалась в эту, тоже "повезло". Их подушки безопасности сработали, и водителю и пассажиру удалось выбраться из машины без посторонней помощи. Водитель поедет домой после быстрого осмотра, не получив ничего, кроме уязвленного самолюбия. Эту конкретную машину уже забирали на эвакуатор. Чем скорее все будет каталогизировано и исследовано, тем скорее дорогу снова откроют. Ожидающий трафик, не имеющий места для разворота, уже растянулся более чем на милю. Каждый из этих водителей - члены семей, отчаянно желавшие добраться до домов своих родственников, где они проведут праздничный период, - все жаждали снова тронуться с места. Все они скучали, пока различные радиостанции продолжали транслировать праздничные мелодии.
Я мечтаю о белом Рождестве...
Машина, ехавшая в самом начале свалки, была в худшем состоянии. Крыша была срезана прибывшей пожарной бригадой, которая затем помогала вытаскивать пострадавших изнутри. Мужчина на водительском сиденье. Женщина на пассажирском сиденье. Мальчик и девочка сзади. Женщина умерла на обочине дороги, пока парамедики отчаянно пытались ее спасти, и дела детей выглядели не намного лучше, никто из них не был пристегнут ремнями безопасности. Мужчина был сильно потрясен и получил побои в аварии, но, кроме этого, был относительно невредим. Он громко плакал по своей партнерше и детям, даже зашел так далеко, что сказал, что дети не его. Это были его племянник и племянница, и он вез их домой к ожидающим их маме и папе. Его крики трогали струны души тех, кто слышал их, несмотря на то, что они уже посетили слишком много подобных мест аварий. Легче не становилось.
Но вот тут-то авария и стала странной. Были доказательства, указывающие на то, что автомобиль этого человека выехал из-за поворота дороги и столкнулся с чем-то. Оживленная проселочная дорога имела национальное ограничение скорости, поэтому они должны были врезаться в нее с некоторой силой, но все же - по всей округе - не было никаких признаков другого транспортного средства или даже мертвого животного, которые могли бы объяснить аварию. Водитель был непреклонен, что это было животное, но даже на скорости 97 км/ч существо не оставило бы такой вмятины на машине. Животное также не выжило бы, а это значит, что его труп был бы в непосредственной близости - но ничего не было. Еще более странными были красные кусочки краски на передней решетке, с которой они были соскоблены. Ни одно из других транспортных средств, участвовавших в аварии, не было красного цвета.
Следователь стоял, засунув руки в карманы, и осматривал бойню. Не было никаких сомнений, ночь будет долгой. В кармане завибрировал мобильный телефон. Он достал его и взглянул на экран, на котором появилось сообщение. Это было от его жены, которая желала ему счастливого Рождества. Он не ответил. Сейчас было не время. Он просто сунул телефон обратно в карман и продолжил осматривать бойню.


Тем временем, более чем в четырех тысячах миль отсюда, миссис Клаус плакала над искалеченным и безжизненным телом Рудольфа. Его шея была вывернута под неестественным углом, а здоровяк в красной одежде топтался возле саней, невнятно бормоча:
- Посмотрите на это... Это займет целую вечность, чтобы отполировать... Чертова машина так быстро выехала из-за угла... Я вам скажу... В этом году он получит уголь, когда я вернусь... Паршиво, блядь...
Миссис Клаус ничего не сказала, поглаживая холодную шерсть Рудольфа своими хрупкими пальцами. Слезы продолжали катиться по ее щекам. Рудольф был ее любимцем и всегда был таким. Он был таким любящим персонажем с самым ярким лицом, а теперь... Его нос был тусклым. Не в силах перестать плакать, она посмотрела на мужа. В ее животе, скручиваясь от печали, закипал гнев. Ее гнев был направлен не только на него. Он был направлен на все семьи, которые настаивали на том, чтобы оставить ее мужу небольшую порцию виски к печенью. Если бы он был трезвым, он бы не поставил сани в том месте, которое он ошибочно принял за тихое место, чтобы сбегать и пописать на дерево. Его бы никогда не сбила машина. Но, конечно... Слишком много выпивки в нем, и было очевидно, что это был рецепт катастрофы. Она смотрела, обезумев, как он пошатываясь выходил из конюшни.


- Вот почему мы оставляем Санта-Клаусу только молоко и печенье, - сказала миссис Джонс своим детям в классе. - Поэтому, как бы сильно ваш папа ни пытался убедить вас оставить Санте пиво... Всегда только молоко и печенье, ладно?
Дети сидели в ошеломленном молчании. Через несколько минут в таком состоянии дрожащая рука потянулась вверх. Миссис Джонс посмотрела на ребенка, Бена, и сказала:
- Да? Что?
Дрожащим голосом Бен спросил:
- Миссис Джонс... Рудольф действительно мертв?
Миссис Джонс - с лукавым блеском в глазах - сказала:
- Боюсь, что так, Бен. Это очень печально, не правда ли?
В конце класса кто-то из детей заплакал.