«Перерождение» Моника Дж. О'Рурк

Женщина была привязана к стулу голая, с распростертыми объятиями промежности, из которой торчали нестриженые лобковые волосы. Пот покрывал каждый дюйм ее тела от длинной тонкой шеи до костлявых ступней, увлажняя тонкие светлые волоски на ее почти упругом животе. Небольшие складки там, где нужно, свидетельствовал о том, что когда-то она была мамой.
София, держащая кожаный ремень, выглядела испуганной, ее плоть была бледной, пот создавал дивные отблески. Ее длинные рыжие волосы были стянуты в тугой конский хвост.

Мужчина был невидим, но она знала, что он здесь. Она знала, как он выглядит, и удивлялась, зачем ему понадобилось прятаться. Не нужно прятаться. В конце концов, она его наняла.
Она знала, чего он хочет.
И все же ему нужно было говорить, объяснять, потому что знать и делать - это не одно и то же.
- Сделай это, - просто сказал он. - Сделай это, София, - повторил он чуть громче.
София подняла ремень, чувствуя его в ладонях. Легкий по большей части, но не без веса. Она взглянула в его сторону, но он все еще был скрыт тенью. Она услышала, как скрипнуло под его тяжестью кресло.
София пожевала губу и опустила глаза. Она никак не могла этого сделать. Она не могла причинить боль другому человеку, что бы он ни сделал. Он, должно быть, прикалывался.
- Это не игра, - сказал он, следуя естественному и логичному ходу ее мыслей.
Его голос повысился в громкости и тона.
Она кивнула. У нее потекло из носа, и она вытерла сопли рукой.
Его голос, казалось, эхом отдавался в большой комнате, отражаясь от стен.
- Сделай это! - сказал он, разозлившись.
Она съежилась. Нет. Она не могла этого сделать. Ей придется рискнуть и...
- Я не собираюсь здесь хуйнёй заниматься.
- Я знаю! - она плакала, но ничего не могла поделать. Потому что это было просто сумасшествие. - Я не могу! Я не...
- Не что? Не такой человек? Не чудовище?
Слезы капали с ее подбородка.
- Вовсе нет.
- Значит, ты можешь нанять людей для выполнения своей грязной работы, и ты думаешь, что твои руки не замараются?
Он подошел к ней в тусклом освещении. Его худое тело, казалось, слилось с тенями.

Он выхватил ремень из ее руки. Он поднял его и трижды ударил им связанную женщину по груди, по руке, по затылку. Она вскрикнула, но держала рот закрытым, издавая какое-то искаженное хмыканье.
- Вот видишь. Это очень просто, - oн вернул его Софии.
Она побледнела.
- Я... я и-извиняюсь, - пробормотала она. - Я не могу! Пожалуйста, мистер Тони, пожалуйста.
Мистер Тони, казалось, взвешивал свои возможности. Он вытер рот платком и глубоко выдохнул, успокаивая дыхание. Он пристально посмотрел в глаза Софии, наклонившись ближе.
- Tы удивишься, - он полез в карман, - на что способен человек с правильной мотивацией.
Он вытащил маленькое устройство, которое София не смогла разглядеть.
Он ощупал предмет.
- Это просто удивительно, что человек может сделать.
Вот оно, - подумала София с несчастным видом. Ее цена за неповиновение. Вот что она получила за то, что пригласила этого психопата в свою жизнь. Женщина в кресле едва шевельнулась, даже когда ее ударили. Ее лицо было цвета риса, испорченного только розовыми полосками, которые медленно исчезали. Мистер Тони провел плетью по телу женщины, и в ответ у нее побежали мурашки по коже. Он сильно скрутил сосок. На этот раз она закричала громко.
- Твоя очередь, - сказал он Софии.
Она не хотела этого делать. Это было нечестно - она на это не подписывалась. Она не поэтому ответила на это гребаное объявление. Она хотела отомстить, но не хотела причинять боль.
Мистер Тони ухмыльнулся. В этих холодных, мертвых глазах застыло тревожное головокружение.
- Последний шанс, - сказал он.
И снова она была трусихой, способной нанять нападение, но неспособной осуществить его. Все равно это чушь собачья - только за что она платит? Мистер Тони поднял аппарат и нажал кнопку.
- Есть люди, которые слушают меня прямо сейчас. Ждут моей команды. Люди готовы делать все, что я им скажу. Ты понимаешь?
Конечно, нет. Она уставилась на него, слегка приоткрыв рот.
Он сказал в устройство:
- Сломай первый.
София услышала щелчок, а затем нечто, что высосало из ее тела каждую каплю крови.

Ее маленькая девочка плакала. Она знала звуки своего ребенка, знала каждое ворчание, стон, всхлип и крик, которые когда-либо исходили из ее крошечного тела. Она знала этот ужасный, отчаянный крик боли, исходивший от ее ребенка.
- Что ты сделал?!! - взвизгнула София.
Она зажала уши ладонями в отчаянной попытке отгородиться от невообразимого звука. Он протянул ей плеть. Она неохотно взяла ее дрожащей рукой, и она свисала с ее пальцев.
- О нет, нет, нет, нет... - лепетала она. - Только не мой ребенок. Пожалуйста...
- Три удара. Сейчас же!
София набросилась на женщину, быстро ударив ее по спине. Женщина даже не вздрогнула.
- В этом не было большой силы, - сказал он, поднимая устройство. - Номер два.
Он поднял его, чтобы София услышала. Невидимые лица сломали еще одну кость на теле ее ребенка.
- Неeeeeeeeeeeeт! - завизжала она, от боли она выглядела безумной, как дикий зверь.
Выражение ненависти на ее лице заставило Мистера Тони ухмыльнуться. Какое разочарование! Это было больше похоже на него. Это было то, чего они хотели.
- Почему ты заставляешь меня делать все это? - спросила она.
- Потому что люди сами не знают, о чем просят. Они не понимают, какой ущерб, - он махнул рукой в сторону блондинки, - наносится...
- Кого это волнует? - воскликнула она. - Вот почему люди нанимают тебя! Так что мы не должны делать это сами! Я могла бы сделать это сама! Я не нуждалась в тебе!
- И все же ты наняла меня.
- Я не знала!
- Теперь знаешь.
Ее ярость, казалось, расстраивала ее еще больше.
- Ты уволен, мать твою!
- Ах, - сказал он, качая головой, - ты не хочешь этого делать. Если я больше не буду у тебя работать, никто не знает, что может случиться. Никто не будет в безопасности!
- Она... она не сделала ничего плохого.
- И все же ты наняла меня, чтобы я пытал ее.
- Я думала... я думала, что это еще хуже! В это время. Я представляла себе, что все еще хуже. Я, я...
- А теперь ты включила "заднюю"...
- Нет! Я имела в виду…
- Хватит болтать, - oн вытащил из тени катящуюся тележку. - Месть - грязное дело, - сказал он деловито, отодвигая белую ткань, открыв множество приспособлений. - Это не то, чего люди ожидают
На глазах Софии выступили слезы. Она стояла совершенно неподвижно, ее мозг не мог обработать то, что она видела. В этом не было никакого смысла. Вот в чем была проблема - в отсутствии логики, в отсутствии здравого смысла, в соответствии и в повседневности. Но это были крики ее дочери. Здесь не было никакой ошибки. Эта мысль вернула ее в настоящее, она все еще не могла смириться с тем, что он говорил.
Он ухмыльнулся.
- Люди с деньгами могут купить то, что они хотят. Они нанимают кого-то другого, чтобы делать грязную работу - убирать дом, растить детей? Но... - добавил он, подняв проволочную вешалку и угрожающе проведя закругленным краем ручки по шее блондинки. – Но, иногда даже деньги не помогают, - oн похлoпал ладонью по ее щеке, a потом выскользнул из пиджака и повесил его на вешалку.
- Но почему? Зачем ты это делаешь? - потребовала она.
- Кто-то другой заплатил больше.
- Что это вообще значит? - закричала она. - За что заплатили больше? Никто даже не знает об этом.
- Может, продолжим?
- Продолжим что? - воскликнула она.
Oтчаяние росло до невозможности, она боялась, что он причинит ей боль, еще больше боялась, что они снова причинят боль ее дочери. Должен же быть способ остановить это. Должен был быть способ урезонить его, достучаться до него.
- Я удвою то, что заплатили тебе, если ты прекратишь это!
Он улыбнулся.
- Даже близко нет. Теперь, хочешь выбрать свой первый инструмент? - oн театрально взмахнул рукой над столом.
- Перестань меня игнорировать! - закричала она, хватая пригоршни волос и проводя руками по вискам. - О, Боже, пожалуйста!
- Вот как это будет работать...
- Сукин сын! - oна упала на колени, согнувшись пополам и прижавшись лбом к полу.
- София, пожалуйста. Хватит драматизировать.
Он попытался поднять ее на ноги, но она лежала кучей на полу.
- А ты не хочешь получить сломанную кость номер три? Я не могу гарантировать, что это будет палец.
София подняла голову.
- Я ненавижу тебя.
- Ты совершенно непредсказуема. А теперь вставай.
София глубоко вздохнула, встала и взяла себя в руки. Она уставилась на молчаливую блондинку - на удивление молчаливую.
- Она вообще жива? - cпросила София.
Черт, если женщина уже умерла, то, может быть, все это…
Мистер Тони хлопнул блондинку по затылку, она закашлялась и наклонилась вперед.
- Видимо, да.
Он взял скальпель и помахал им перед носом блондинки. Он схватил Софию за локоть и притянул к себе.
- Послушай меня, - прошептал он ей на ухо. - Давай притормозим. Я знаю, ты не веришь, что я настоящий, что я сделаю то, что говорю.
Она медленно кивнула, ее сердце бешено колотилось в горле. Кровь хлынула в ее мозг сбивающим с толку водопадом. Она боролась, чтобы услышать его слова, прежде чем темнота завладеет ее разумом.
- Ты почувствуешь это... - напевал он, - как любовникa... ласкающего тебя, ты понимаешь?
- Нет...
- Есть тонкая грань... ты напугана, но легко впадаешь в экстаз. Ты должна мне доверять.
Он взял ее за руку. Он нежно, почти эротично разжал ее пальцы. Он положил скальпель ей на ладонь. Он обхватил ее пальцами и нежно сжал.
Она покачала головой, желая остановиться... но какая-то часть ее хотела довести это до конца. Нужно было покончить с этим.
Он направил ее легкую руку к блондинкe, которая, казалось, наконец осознала реальность своего положения. В каком бы состоянии отрицания она ни пряталась, это больше не было выходом.
Блондинка вскрикнула еще до того, как скальпель вошел в ее плоть.
Мистер Тони направил лезвие, мягко направляя руку Софии. Они аккуратно отрезали сосок и швырнули его через всю комнату. Кровь текла из свежей раны, покрывая торс блондинки липкой жидкостью, капая с их рук и скальпеля.
Она не переставала кричать. Мистер Тони схватил со стола кляп и засунул ей в рот, чтобы заглушить ее крики.
Он отпустил руку Софии.
София уставилась на окровавленный скальпель, на истеричную женщину в кресле и на мгновение почувствовала жалость, сострадание, раскаяние. Насилие заставило ее задохнуться.
Но, так же быстро София представила себе, как эта женщина трахает ее мужа, крадет их деньги через подарки, которые бездумно вручил этот мудак, за которого она вышла замуж, извращенное влияние суки на их дочь - и сострадание исчезло.
Вонзиться в нее было совсем нетрудно.
- Сделай это, - сказал он с силой, его слова были хриплыми.
Но жажда крови рассеялась, и она опустила руку, выронив скальпель.
Он покачал головой.
- Ну, я тебе скажу, ты начинаешь действовать мне на нервы. Я известен своим терпением...
- Прости, - пробормотала она.
Он кашлянул в ладонь и бросил на нее взгляд.
- Но не испытывай меня.
- Чего ты хочешь? - снова спросила она, протягивая руки в умоляющем жесте, но даже она понимала, что это бесполезно. - Чего? Чего?
Во рту у нее было сухо и липко. Ее разум и тело хотели отделиться, как будто ее разум оставил всякую надежду и хотел убраться отсюда к чертовой матери.
- София.
Его голос вырвал ее из странной задумчивости.
- Не могу.
- Не могу что?
Но она не разговаривала с ним.
- Не могу, - еле слышно повторила она.
Hо... не могу что?
Не может этого сделать? Или не может уйти? Есть ли способ спасти себя? Может, если она просто уйдет... ей помогут. Помогут ее ребенку, помогут этой несчастной пизде, привязанной к стулу.
Ее дочь... Подождите... Дочь? Какая дочь?
Нет, там была только София, только ее разум отчаянно желал оказаться где угодно, только не здесь. Любое место. Серьезно. Любое...
Что он сделает с Софией? Убьет ее? Едва ли. Но разве это имело значение?
Это было безумие. Такие вещи не случаются, когда ты богат. Когда у тебя есть акции, облигации, недвижимость, счета в швейцарских банках, лошади, машины, летние дома, драгоценности и тонны денег на счетах, такоe дерьмo не может случиться. Ты можешь купить себе выход из любой хуйни...
- Хорошо, София. Давай начнем сначала. Посмотри на меня.
Она отказалась. Вместо этого она протянула руку, указывая путь, ища выход. Она знала, что он был прямо позади нее, собираясь остановить ее.
Дыхание стало прерывистым, пот стекал по ее вискам, по пояснице.
Он не следовал за ней. Она обошла круглую комнату в поисках двери, ручки, окна... и оказалась там, откуда начала, где, как ей казалось, когда-то находился выход.
А теперь... ничего.
На этой чертовой двери не было даже ручки. Там не было даже настоящей двери - только панель.
- Выпусти меня! - закричала она, ее щеки почти побагровели, каждая унция воздуха теперь выходила из ее легких.
Она рухнула на пол и ахнула.
- Что это за место? - oна посмотрела в его сторону, но увидела только темноту. - Зачем мы здесь? - настаивала она, растерянная.
- Боль, - прошептал он, - приходит во всех формах.
- Ты ненормальный!
- Ты и половины не знаешь, - oн усмехнулся. - У тебя есть десять секунд, чтобы вернуться сюда.
Мистер Тони начал обратный отсчет. Когда он дошел до пяти, он сказал:
- На этот раз ты будешь смотреть.
- Что...? - oна бросилась через комнату.
- Четвертый!
- Пошел ты, - прорычала она.
Он не собирался позволить ей вернуться вовремя.
Он включил маленький монитор на столе.
Пожилая пара была привязана к стульям. Оба повалились вперед, их поддерживали тугие веревки.
София узнала их.
- Нет... - прошептала она.
- Давай начнем с малого, хорошо? В конце концов, мы ожидаем потери наших родителей. Это естественный порядок вещей. Не то что потерять ребенка…
Это должно было быть уловкой…
- Выбирай ты. Кто из них останется жить, а кто умрет?
Она подняла на него глаза.
Ха! Что он сказал? О нет... она оставила дверь гаража открытой? Проклятый кот собирался выбраться. И что она собирается приготовить на ужин? Может быть, заказать пиццу. Да, отличная идея.
Ей нужно было идти. Она огляделась в поисках ключей от машины.
- Что ты делаешь?
- Ключи от машины... - она посмотрела на пол за диваном.
Кот всегда колотил их там, внизу. Может быть, они были на кухонном столе.
Внезапно он оказался перед ней и сильно ударил ее по лицу. Ее голова откинулась назад, и она вскрикнула, споткнувшись.
- Не могу допустить, чтобы ты так скоро выписалась, принцесса! Слишком многое поставлено на карту. А теперь ответь на мой вопрос.
Она посмотрела на него, потом на монитор.
- Что?
Он снова ударил ее по лицу.
- Ты со мной?
Она начала плакать.
- Кто из них останется жить, а кто умрет?
- Нет! Я не могу!
- Выбери одного, или они оба умрут.
- Иди к черту! - взвизгнула она. - Я ненавижу тебя!
- А ты знаешь? - oн улыбнулся. - Ты понятия не имеешь, что такое ненависть. То, что мы имеем здесь - это любовь. Любовь! Поверь мне, здесь так много любви. А теперь выбери одного.
- Я не могу!
Громадный сообщник в маске появился на экране с заднего плана и поднял пистолет. София бросилась к экрану, касаясь их лиц, словно ощупывая плоть и кости.
- Боже, нет! Нет!
- Выбери одного!
- Я не могу!
- Разбуди их!
Но парочка на мониторе уже зашевелилась.
Женщина огляделась и всхлипнула, обнаружив себя привязанной к стулу. Она умоляла сохранить ей жизнь. Старик взмолился, предлагая бандиту все, что тот пожелает.
- Какая жалость, - сказал Mистер Тони. - Ясно, что они хотят жить.
- Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста!!! Неужели у тебя нет души, - взмолилась София.
Мистер Тони медленно покачал головой, скорее недоверчиво, чем в ответ.
- У тебя есть пять секунд на выбор.
- Я убью блондинку!
- Пять, четыре, три...
- Боже, мне так жаль, прощай, папа! Я буду любить тебя вечно!
Мистер Тони закатил глаза.
- Неужели? Сентиментальность до конца.
- Иди к черту!
- Друг мой, - сказал Mистер Тони в трубку, - пожалуйста, начинайте. - Он оглянулся на Софию и указал на стул. - Возможно, ты захочешь присесть.
- Пожалуйста, не делай этого.
Но выражение ее глаз сменилось с мягкого отчаяния на что-то другое... что-то дикое. Ее дыхание стало прерывистым, но она не задыхалась. Она пыталась сдержать свой гнев.
Уголок губ Мистера Тони скривился.
София плюхнулась в кресло, и Мистер Тони повернул монитор в ее сторону.
Он положил трубку на стол, и когда заговорил, человек в маске отчетливо услышал его. Мистер Тони встал позади Софии и положил руки ей на плечи. Она вздрогнула, но не отодвинулась. Он придвинулся ближе, его губы коснулись края ее уха.
- У нас мало времени, - прошептал он. - Мне нужно, чтобы ты поняла.
Пожилая чета не переставала молить о пощаде и умолять бандита, но звуки были приглушенными, теперь они доносились издалека и едва слышались в ушах Софии. Сцена разыгрывалась в замедленной съемке, но как в кино... она смотрела киносценарий, а не реальность. Это были не ее родители, а двое стариков, одетых в их одежду, волосы и кожу.
- Зачем ты это делаешь? - взмолилась старуха. - Пожалуйста! Пожалуйста!
Человек в маске поднял пластиковый контейнер с бензином и облил старика жидкостью. Жертва закашляла, отплевываясь, и закричала, когда поняла, что это бензин.
София снова посмотрела на Мистера Тони.
- Поняла что? - спросила она голосом, от которого у него по коже побежали мурашки. - Что ты хочешь, чтобы я поняла?
Бандит взял свой "Зиппо" и поднял его в воздух, как олимпийский факел.
- Продолжай, - прошептала София, наклоняясь вперед. - Сделай это!
- Ты думаешь, я блефую? - oн сжал ее плечи.
Она даже не вздрогнула.
- Мне все равно.
Человек в маске зажег зажигалку. Через несколько секунд он бросил ее на колени отца Софии, и старик взорвался в огне.
Он выкрикивал имя своей жены, когда огонь пожирал его, расплавляя одежду с его тела, разрушая его легкие, пока крики не были поглощены, тонкие внешние слои кожи жарились и отслаивались, когда пламя танцевало, толстая кожа сжималась и расщеплялась, слой желтого жира вытекал наружу.
Нападавший опрокинул стул, обугленная плоть и одежда разлетелись в стороны. Тело было покрыто жирными остатками сожженной плоти, тлеющей грудой костей и слоями кожи, пламя не было достаточно горячим, чтобы полностью уничтожить все.
Его жена билась в истерике, кричала, ее рвало, и она отчаянно пыталась пошевелиться, вырваться, осознать весь ужас, охвативший ее. Ее глаза выпучились в глазницах, обычно непрозрачная склера покраснела от лопнувших кровеносных сосудов. Она визжала, пока не охрипла, пока ее пятнистая кожа не сменила цвет с темно-малинового на синий, пока она не упала вперед, мертвая - сердечный приступ? Страх?
Громила казался удрученным. Он наклонился вперед, пожал плечами и опустил "Зиппо". Его плечи опустились, и он посмотрел в камеру.
- О, - Мистер Тони казался таким же потрясенным.
София склонила голову набок, словно желая увидеть все под другим углом.

Мистер Тони откашлялся.
- Ну, это было неожиданно.
София повернула голову и посмотрела на него с затуманенным лицом. Она медленно начала подниматься.
- Как ты можешь быть таким бесцеремонным? - тихо спросила она, ее голос был таким тихим, почти незаметным.
Не шепотом, а расчетливым. Спасающим ее силы. Спасающим ee голос.
- Я не джентельмен. Поверь мне! Но, я ценю все это. Все мельчайшие детали, моя дорогая. Каждое усилие. Каждый подход. Каждый раз, когда вы улыбаетесь, съеживаетесь или испытываете какую-то реакцию - это прекрасно. Теперь ты понимаешь?
Она кивнула.
- Возьми скальпель.
Она покачала головой, ее дыхание было глубоким, плечи двигались с каждым вздохом, как у львицы, отдыхающей над телом свежей жертвы.
- Подними его.
- Нет, - прорычала она.
Он переключил канал на мониторе. На экране появилась ее дочь.
- У меня больше нет выбора. Помнишь, я упоминал о естественном течении смерти? Я могу убить каждого, кого ты когда-либо любила, и ты будешь оплакивать их смерть. Что я должен сделать, чтобы привлечь твоё внимание?!
Он завладел ее вниманием.
И София не нуждалась в скальпеле.
Она, спотыкаясь, подошла к блондинке в кресле, которая так побледнела от потери крови и шока, что практически светилась в темноте странной прозрачностью.
Женщина стонала и дрожала, рвота сочилась из уголков ее рта вокруг кляпа. Кровь на ее отрезанном соске засохла и застыла, и София несколько раз шлепнула ее по груди, снова пустив кровь.
Bзволнованный Мистер Тони наклонился, внимательно наблюдая.
- О да, - простонал он, сжимая руки и кивая. - Наконец-то ты поняла. Удовольствие. Боль...
София проигнорировала его.
- Ты разрушила мою жизнь, - рявкнула она на блондинку, которая дико замотала головой и попыталась отодвинуться от Софии. Слюна вылетела изо рта Софии, когда она заговорила. - Ты не могла держать свои гребаные руки подальше от моего мужа, этого поддонка, кускa дерьма. Вы оба разрушили все, что я люблю. Тебе нравятся мои деньги, сучка? Тебе понравилось трахать его до потери пульса?
Женщина взвизгнула в кляп, и София, запрокинув голову, расхохоталась. Когда она снова посмотрела вниз, ее покрасневшие глаза остановились на обнаженной блондинке, осмотрели ее от глаз до ног и снова остановились на ее киске.
- Это то... - прошептала София, опускаясь на колени и лаская внутреннюю поверхность бедер блондинки.
Пальцы медленно скользили вверх по ее ногам, поглаживая "киску" блондинки. Oни нежно раздвигали складки плоти, большой палец массировал клитор, а затем пальцы прокладывали себе путь глубоко внутрь. Блондинка боролась с этим чувством, стараясь не возбуждаться, не чувствовать удовольствия, которое приносила София. Но та вошла глубже, теперь уже до костяшек пальцев, четыре пальца трахали блондинку, работая все быстрее и быстрее, играя все яростнее с клитором, раздвигая и сужая пальцы внутри ее влагалища, пытаясь довести ее до оргазма.
Мистер Тони зачарованно наблюдал за происходящим, не понимая, почему София пытается отыметь блондинку. Но он наслаждался зрелищем и испытывал искушение присоединиться.

Блондинка закричала в кляп и запрокинула голову. София использовала свои предплечья, чтобы раздвинуть женщину еще больше, продолжая трахать ее пальцами. Затем она наклонилась, ее рот заменил пальцы, посасывая складки, раздвигая губы, обнажая клитор. Она подула на него, и он стал еще толще, еще больше распух, и она лизала его, играла с ним кончиком языка.
Затем она подняла голову.
- Это то, что он делал? Oн вот так тебя трахал?
Блондинка резко опустила глаза, возвращаясь в настоящее. Она выглядела такой же удивленной, как и Мистер Тони.
- Чувствуешь себя хорошо? - закричала София, прежде чем нырнуть обратно.
Прежде чем она вонзила свое лицо в пизду блондинки, прежде чем яростно впилась в плоть зубами, a ее руки раздвинули губы, практически вывернув края наизнанку. Eе зубы впились в плоть; клитор и куски "киски" оказались во рту. Она выплюнула их и нырнула обратно вниз, жуя и разрывая, разрывая то, что могла... Блондинка размахивала руками, но никуда не двигалась, ее бедра дико вращались, когда она пыталась убежать.
Но ее движения были тщетны, поскольку София продолжала разрушать ее, вырывая куски ткани, сухожилия, вены и все остальное, что она могла схватить. Она подняла скальпель и засунула его ей в "киску", яростно трахая ее им, пока пах блондинки не превратился в груду свежего говяжьего фарша, рубленого мяса, груду дергающейся плоти.
Блондинка наклонилась вперед, удерживаемая ремнями, кровь лилась из ее разрушенного влагалища.
Глаза мистера Тони были широко раскрыты, выпучены, и он вскрикнул, потрясенный и возбужденный одновременно. Никто никогда не достигал этой точки так быстро. Никто. Страсть, смешанная с жаждой крови, была удивительным сочетанием. Он не был уверен, что с ней делать.
- Теперь... - промурлыкал он, подходя к ней сзади, - мы пришли к взаимопониманию.
- Неужели? - прошептала она.
Она стояла, и соки блондинки стекали с ее лица.
- Ты видела, на что я способен, и знаешь, каково тебе от этого. Это всегда касалось тебя, София.
- Я знаю, - сказала она, кивая. - Теперь я знаю. У тебя нет ничего, что мне нужно.
Она посмотрела на него снизу-вверх, но только глазами. Ее лицо по-прежнему смотрело в пол... но ее глаза... ее глаза впились в него. Ее глаза были полны животной ярости, которая заставила его облизать губы. Он улыбнулся ей, поначалу слабо, наслаждаясь ее дикостью, ее сдержанными взглядами... и его улыбка стала шире, когда он предвкушал ее действия, прекрасно зная, как прекрасен может быть танец, даже жуткий танец, зная этот взгляд, эту чистую, необузданную, неумолимую страсть.
За пределами прекрасного. За гранью изысканности.
Это была редкая и удивительная вещь, экзотическое сокровище, голубая роза среди сорняков.
- Я могу дать тебе то, о чем ты и не подозревала, - простонал он, лаская ее щеку средним пальцем.
- Ты уже сделал это, - промурлыкала она, втягивая его палец в рот и глубоко посасывая, прежде чем отпустить. - Ты показал мне... показал мне то, чего я никогда не ожидала увидеть.
Она снова упала на колени и медленно расстегнула пуговицу и молнию на его брюках.
- Видишь ли, - сказала она, вытаскивая его член, крепко сжимая его в ладони и быстро возвращая к жизни, - ты показал мне то, чего я никогда не могла увидеть. Я хочу отплатить за услугу.
Мистер Тони гордился своим умением читать людей, и его редко обманывали. Он играл в эту игру так хорошо, так умело, как по книге - своей книге - доводя ее до крайности и обратно... сколько раз? Пока он, блядь, не овладеет ею, пока она не поймёт прекрасную боль в изысканной смерти. До...
Она сильно укусила его член. Oткушенный кончик вывалился из ее рта, кровь хлынула, смешиваясь с тоннами жидкости, уже впитавшейся в каждую щель комнаты. Она не наслаждалась этим; не было никакой жажды крови, никакого наслаждения соленой сладостью. Не было ни вкуса, ни страсти, только поток крови, от которого ее тошнило, тошнило и тошнило. Здесь не было никакой красоты, ничего изысканного. Там была София, наполненная теперь другой жаждой крови, ясно помнящая, что сделали с ее матерью, отцом и маленькой девочкой. И дикость, которая захватила ее, была свирепостью, а не страстью, и ясно, что даже мудак на полу должен был знать, что есть разница, что эти две вещи не были взаимозаменяемы. Может быть, теперь, когда он был тем, кто дергался, это, наконец, дойдёт до него. Это была не София, переродившаяся в нечто с новыми качествами. Эта София – сорвалась, слетела с катушек.
Да, она была полна страсти.
Мистер Тони почти сразу впал в шок, явно не готовый к ее действиям, явно не настолько подготовленный, чтобы судить о человеческом состоянии, как он полагал.
София резко покачала головой, ловя проблеск своей новой реальности, перегруппировываясь. Пути назад не было. Этот ублюдок убил ее родителей. При обычных обстоятельствах она, вероятно, была бы слишком маленькой, слишком слабой... но адреналин все еще бушевал, и Мистер Тони откинулся назад, баюкая свой член.
Oни упали вместе. Она приземлилась на него сверху, оседлав его, как насильник и придавив к полу.
Он задыхался, что-то говоря, наконец-то восстановив голос, но она не дала ему возможности закончить.
Она пронзительно закричала, переполненная негодованием, когда вонзила зубы в его горло, не обращая внимания на его кулаки, колотившие ее по спине и голове, его пальцы, царапавшие ее лицо.
Она закричала еще громче, когда он впился пальцами в ее глазницы, пытаясь заставить ее ослабить хватку.
Она вытряхивала дерьмо из своей жертвы, пока, наконец, не отстранилась, вырвав при этом огромный кусок мяса с кусками артерии из зияющей дыры в его горле, пульсирующей кровавым гейзером, который затих, когда его сердце замедлилось.
Она вскрикнула - долгий, скорбный, болезненный крик, зная, что это конец, зная, что зашла слишком далеко.
София протянула руку, но ей уже было все равно. Там не было жизни. Больше нет.
Она не задавалась вопросом: Что делать дальше? Не думала ни о том, как сбежать, ни о том, как получить помощь, ни даже о том, как выбраться из этой комнаты без двери. Она свернулась калачиком на полу и стала ждать смерти.
Когда она пролежала там достаточно долго - несколько минут? дней? - и адреналин перестал течь, и боль в глазах, наконец, подействовала, она поняла, что не хочет умирать.

Но она понятия не имела, как попала сюда, и когда она исследовала это место раньше - до того, как он убил ее родителей - не было никакой двери, никакого заметного выхода, никакого спасения, которое она могла бы увидеть...
Так...
И что потом?
Она села.
- Помогите!!!
Oна кричала долго и протяжно, наполненная рыданиями и всхлипываниями, и кулаками колотила по полу, пока не рухнула в изнеможении. Она надеялась, что ее последние мысли будут связаны с воспоминаниями о дочери.
Что-то коснулось ее в тишине. Она решила, что это галлюцинация или ее воображение, пока чья-то рука не коснулась ее щеки и не погладила по волосам.
- Кто ты такой? - спросила она, слишком слабая, чтобы реагировать, слишком слабая, чтобы быть более обеспокоенной.
- Дай мне руку, - сказал знакомый голос.
Но она знала, что на самом деле не могла узнать его голос. Она разорвала ему горло. Он был мертв!
- Нет, - закричала она, съежившись, отстраняясь, но ничего не добившись. - Я убила тебя!
- Пойдем домой, - сказал он, обнимая ее и поднимая на ноги. - Они ждут тебя. У тебя такой большой потенциал...
Она попыталась сопротивляться, но поняла, что это бесполезно. Она почти ничего не видела. Ей некуда было идти.
- Они смотрят... никто не мог предположить глубину твоей страсти. Идем со мной...
София позволила ему провести себя через дверь. Она чувствовала тепло на своем лице, комфорт, которого так не хватало в ее жизни, чувство принятия и блаженства. Сквозь расплывчатое зрение она могла различить их формы, могла различить улыбки и ошеломляющее чувство приветствия.
Былo ли это домом? Да, решила она, что бы это ни было... ее место здесь.