«Урок грязного разума» Патрик Килл

В двенадцать лет Джеймс изнасиловал и убил свою воображаемую подругу.
До этого он назвал ее Лорой, и они играли и росли вместе. Джеймс не мог вспомнить ни одного случая в своей жизни, когда не видел рядом с собой светловолосую девочку, хотя никто другой ее не замечал.
Его родители считали это притворством, пока не обнаружили, что он играет и разговаривает с ней во время первого дня в детском саду. В течение всего первого года в детсаду Джеймс игнорировал других детей. Вместо этого он настаивал на том, чтобы играть только с Лорой.
Когда он стал старше, смесь приема гормонов и консультаций в конце концов подтолкнули Джеймса к краю. Его родители и школьный консультант седьмого класса настаивали на том, что таких вещей, как Лора, не существует и что он просто воображает ее. Лора лишь ухмылялась во время каждого сеанса. Но давление на Джеймса усиливалось. Дети дразнили его в коридорах. Родители продолжали донимать его по этому поводу. Его разочарование росло, пока в один прекрасный день все это не вырвалось наружу.
Однажды вечером после очередной консультации Джеймс обнаружил тайник своего отца с журналами "Плейбой". Ему удалось отделаться от Лоры и закрыться в ванной, где он смазал свой пенис и начал мастурбировать.
Посреди процесса появилась Лора.
- Что ты делаешь, Джеймс?
Джеймс застыл со своим молочно-белым членом в руке. Лора просто уставилась на него.
- Ничего. Убирайся!
- Ты что, играешь сам с собой?
- Я сказал убирайся!
- Как грубо, - ответила она, а затем захихикала, когда член Джеймса начал сморщиваться.
- Оставь меня в покое! Ты разрушаешь мою жизнь!
- Раньше ты никогда не жаловался.
- Ну, раньше ты никогда не действовала мне на нервы.
- Как это?
Джеймс посмотрел на свой обмякший пенис и вздохнул.
- У меня нет никакой личной жизни. Ты всегда рядом со мной. А мои родители говорят, что тебя не существует, и что мой разум просто воображает тебя. И я начинаю думать, что это правда. Но я не знаю, как от тебя избавиться. И все дети в школе считают меня ненормальным. Я чувствую себя таким больным и уставшим...
Джеймс почувствовал, как его яйца ноют от напряжения. Внезапно у него заболел живот, и он согнулся пополам.
- Ха! – воскликнула Лора. - У тебя синие яйца! Так тебе и надо, псих!
Взглянув на Лору, Джеймс вдруг заметил в ней что-то необычное, чего не замечал с тех пор, как подруга росла вместе с ним: она была очень красивой девушкой с длинными светлыми волосами и небесно-голубыми глазами.
Прежде чем он успел это осознать, его член снова встал.
- Чему ты улыбаешься, Джеймс?
Джеймс почувствовал, как внутри разгорается странное желание. Ему нужно было освободиться от напряжения, прежде чем боль ухудшится. А поскольку Лора была воображаемой, ему не придется беспокоиться о том, что она скажет "нет". И, насколько он знал, нельзя было обрюхатить воображаемую девушку или поймать мандавошек от кого-то, кто на самом деле и не существовал. И самое классное в этой ситуации было то, что мать никогда бы не застукала его за занятием сексом с Лорой, так как она даже не могла ее видеть.
Джеймс вскочил с унитаза и схватил Лору. Он сорвал с нее воображаемую одежду, нагнул над раковиной и начал пристраиваться, тычась пенисом сзади.
- Прекрати, Джеймс, ты делаешь мне больно!
Джеймс только рассмеялся.
- Но ты не можешь испытывать боль, ты ведь воображаемая.
Джеймс почувствовал, как его член раздвигает ее тугую, воображаемую "киску". Он знал, что это намного лучше, чем дрочить. Все происходящее казалось более чем реальным. И когда он открыл глаза, ему больше не нужен был "Плейбой". У него в руках была молодая, горячая блондинка, у которой, как оказалось, была большая для ее возраста грудь и отличная задница.
Джеймс схватил пригоршню ее волос и присунул глубже. Лора закричала, но Джеймс знал, что ее никто не услышит. Ее даже не существовало. И разве смогут тебя арестовать за изнасилование воображаемой девушки?
Он ударил ее головой в раковину, и, к его изумлению, у нее потекла кровь. Между ног у нее тоже было влажно от крови.
Черт, у меня определенно богатое воображение, - подумал Джеймс.
Внезапно у него появилась другая идея.
Он развернул ее и начал трахать спереди. Его язык скользнул по коже ее шеи и спустился к груди. Она боролась, сопротивляясь, и он чувствовал, как ее тело извивается под ним. Джеймс дал волю своим фантазиям, когда вонзился в нее, прижимая к стене. На грани оргазма он свернул ей шею и выдавил глазные яблоки, а затем начал трахать ее в череп.
- Да, о да! - закричал Джеймс. - Получай, вонючая шлюха!
Когда он остервенело долбил голову Лоры, дверь ванной внезапно открылась. Его отец воскликнул:
- Да что здесь происходит? – именно в тот момент, когда Джеймс выстрелил своим зарядом по всей стене.
Он быстро захлопнул дверь и запер ее. Затем поднял обмякшее тело Лоры с пола и запихнул ее в корзину для белья. Улыбаясь, Джеймс думал о том, что его грязного белья никто не раскопает.
Позже, тем же вечером, отец поговорил с ним о мастурбации. Разговор был об обычной фигне типа пестиков и тычинок, пчелах и птицах, и Джеймс понял, что пронесло.
Он убил двух зайцев одним выстрелом. Изнасиловав и убив Лору, он освободился, чтобы стать нормальным мальчишкой. Теперь его родители и психотерапевт отстанут от него, и ему не придется беспокоиться о том, что дети в школе обзывают его из-за того, что он видит воображаемого друга. Кроме того, он неплохо оторвался, спустив давление в яйцах, что придало ему немного уверенности, так как технически он больше не был девственником. По крайней мере, в своих собственных глазах.
Но на следующий день Лора вернулась.
Воображаемая подруга была намного бледнее чем обычно, и ее шея была слабой, отчего голова болталась из стороны в сторону, когда она шла с Джеймсом в школу.
- Срань господня, - завопил Джеймс. - Я ведь убил тебя!
Лора ничего не ответила. Ее глазницы были пусты, но она, казалось, каким-то образом видела. Переносица была порвана костью, торчащей сбоку. А лицо представляло собой месиво, покрытое синяками.
Джеймс впервые почувствовал себя виноватым. Он осознал, что она по-настоящему реальна и существует как часть его, хотя и не совсем понимал почему. Как и никто другой. Но теперь он разрушил их особые отношения. Он каким-то образом знал, что она вернулась не для того, чтобы играть с ним. По крайней мере, не в плане веселья.
Это было видно сразу. Она просто не отставала от него ни на шаг, не говоря ни слова. Джеймс прогулял школу и пошел в парк, чтобы развеяться и попытаться выяснить, что происходит.
Парк был заполнен детьми с их матерями или отцами. Джеймс оглядел игровую площадку, видя, что почти у каждого из маленьких детей был рядом слабый силуэт их воображаемого друга. А когда Джеймс подошел ближе, каждый из этих воображаемых друзей повернулся и закричал, бросившись прочь от своих реальных напарников. Дети, повернувшись и заметив, что их воображаемые друзья испугались, кинулись вслед за ними, увлекая за собой преследовавших их родителей.
Джеймс взглянул на Лору, на ее распухший язык, свисающий изо рта. Она все еще была голой, из влагалища время от времени капала кровь. Черт, Джеймсу тоже хотелось бежать, но он знал, что ничего этим не добьется. Как бы далеко он ни ушел, она последует за ним. Как это было всегда.
Шло время. Джеймс перепробовал разные способы повторного убийства Лоры. Он разрезал ее тело на куски и топил их в пруду, но она появилась снова, как будто сшитая невидимыми стежками. Можно было разглядеть засохшие кровавые порезы, в местах которых кожа будто срослась. В покрытой струпьями ране, где Джеймс отрезал одну из ее грудей, застряла мелкая рыбешка.
Когда Джеймс не убивал Лору, он ее трахал. Он был так одинок, пойманный с ней в ловушку, поэтому старался извлечь из сложившейся ситуации максимум пользы. Но каждый раз, когда он испытывал страсть, каждый раз, когда прикасался к ее бледной коже, пытаясь представить ее живой, у него ничего не выходило. Когда он сжимал ее грудь, он чувствовал холодную мертвую плоть. Ощущал запах гнили исходивший от нее. Когда он вставлял свой пенис, ее жесткая плоть ранила его. Когда он хотел просто поговорить, она ничего не отвечала.
Джеймс так хотел вернуть Лору. Он думал, что, забрав ее жизнь сможет стать свободным, но теперь понял, что стало еще хуже.
И он скучал по прежней Лоре. По тому, как она играла с ним, когда никто из детей не хотел этого делать. По тому, как она понимала его, как никто другой.
Его восемнадцатый день рождения пришел и ушел. С годами Джеймс узнал, почему у маленьких детей были воображаемые друзья - потому что они могли заглянуть за пределы обыденного мира. Но когда они росли, росли и их страхи, их знания о смерти и тьме. И их воображаемые друзья исчезали, сменяясь горькой реальностью мира, каким его видит заключенный.
Джеймс верил в Лору до того, как его родители и психотерапевт вмешались и заставили его усомниться в ее существовании. Когда он лишил ее жизни, он закрепил ее существование как напоминание о том, что должно было произойти. В то время, как большинство детей позволяли своим выдуманным друзьям исчезать, Джеймс верил в Лору. Он верил в ее жизнь, а теперь и в ее смерть.
Только теперь он больше не был одарен ее прекрасным присутствием, но оказался проклят нездоровым общением с ней.
Джеймс несколько раз думал о самоубийстве. Лора просто смотрела пустыми глазницами, медленно разлагаясь с каждым днем, до такой степени, что ее кожа местами стала коричневой. Кое-где кости проглядывали сквозь обтягивающую череп кожу. Каждый взгляд на нее напоминал Джеймсу о том, что должно было произойти. И только этот страх удержал его от того, чтобы перерезать себе вены.
Он умолял ее измениться обратно. Раз она была воображаемой, то она могла бы вернуться к образу красивой, яркой светловолосой девушки, который был у нее раньше. Но каждый раз, когда он просил ее об этом, ответа не было. Ему так хотелось прикоснуться к ее прекрасной коже, увидеть что-то другое, кроме разлагающегося трупа, который каждый день ходил за ним по пятам.
Когда Джеймс потерял надежду, он взял нож и сделал тонкие надрезы на запястьях. Кровь россыпью бисера выступила не его коже. Он сделал еще несколько порезов вверх и вниз по руке, чувствуя, как ярость вытекает вместе с кровью. И он резал все глубже, ощущая с каждым взмахом ножа все большее единение со своей мертвой подругой.


- Привет, Джеймс, - сказала Лора однажды утром.
Накануне вечером он потерял сознание после того, как порезал руки и лицо в дурмане алкоголя и наркотиков.
Джеймс напрягся и сосредоточившись смог рассмотреть, что лицо Лоры частично восстановилось. Череп теперь был полностью покрыт кожей.
- Ты опять со мной разговариваешь?
- Да, - сказала она, - ты позволил мне.
Джеймс выглядел смущенным. Лора улыбнулась губами, которые за ночь приобрели цвета.
Джеймс почувствовал боль в руках и лице. Он посмотрел в зеркало и заметил все кровавые порезы на своей коже. Но вместо струпьев, которые должны были образоваться за ночь, появилась только омертвевшая кожа.
- Боже мой, - сказал Джеймс. - Ты возвращаешься ко мне.
Его квартира была холодной и пустой, как и последняя половина его жизни. Ему так хотелось заполнить все это прежней Лорой.
Джеймс заметил, что каждый порез, который он сделал прошлой ночью, каким-то образом воздействовал на Лору. Там, где его кожа была коричневой и мертвой, ее кожа теперь восстановилась и была похожа на живую.
Осознав, что произошло, он полоснул клинком по груди. Два, три, четыре раза он резал крест-накрест с каждой стороны.
И сгнившая грудь Лоры начала медленно обретать цвет. Ее обесцвеченная, впалая грудная клетка медленно раздувалась, вскоре за ней последовали и груди, пока на них не показались розовые соски.
Джеймс наклонился и лизнул один из торчащих бугорков. Он содрогался от любви, вожделения и удовлетворения от найденного решения.
Он опустил нож между ног и разрезал себе мошонку. Его окровавленные яички появились из пещеры его раненого, сморщенного мешочка. И клитор Лоры появился из сухой тьмы. Он увлажнился на глазах у Джеймса, когда перед ним заблестели вагинальные губы. И он пробовал ее там, проводя языком по ее вновь обретенной женственности, ощущая соленую влажность. Его сердце учащенно забилось от этой возможности.
Он провел лезвием по ногам, срезая кожу, и иссушенные ноги Лоры ожили. Он выколол правый глаз, чтобы увидеть знакомые коричневые радужки, появляющиеся из некогда бесплодного места.
Кровь струйками текла по телу Джеймса, заливая пол. Он продолжал резать до тех пор, пока Лора вновь не стала почти целой. Осталась только одна пустая глазница.
- Отдай его мне, Джеймс. Пожалуйста, исцели меня.
Джеймс держал нож перед собой, обдумывая перспективы. Если он лишит себя зрения, то никогда не сможет взглянуть на Лору и увидеть, что он вернул путем таких жертв. Он никогда больше не сможет смотреть на ее красоту. Но она снова будет полностью принадлежать ему. И он больше не будет одинок в этом мире.
Он всадил кончик лезвия в свой зрачок и почувствовал, как боль пронзила голову. По щеке потекла жидкость. Его зрение затуманилось до смутных силуэтов, а затем наступила темнота.
Но Лора продолжала умолять:
- Сделай меня полной.
Джеймс почувствовал, как бешено заколотилось сердце, когда ощутил, как она провела языком по его уху. Это скорее напоминало давление на мертвую кожу, чем реальные ощущения, но у Джеймса все еще было воображение, чтобы восполнить недостаток чувствительности.
- Теперь ты цела, - сказал Джеймс.
- Нет, - ответила Лора. - Ты забрал мое сердце, Джеймс. А без него я не смогу чувствовать, как ты. Не смогу расти с тобой.
Джеймс поднес нож к груди и обвел кончиком левый сосок. В любом случае, он не хотел продолжать жить без нее. Его ошибка, совершенная более пяти лет назад, отняла ее у него. Когда-то она была полной. Когда-то она полностью принадлежала ему.
Джеймс вонзил нож в свое сердце.
Он ждал, что к нему вернется ее тепло, но в сердце оставался только холод. Сквозь частично разорванные барабанные перепонки он слышал шаги и дыхание. Тихо напеваемую мелодию и смех.
А потом звук захлопнувшейся двери.