«Временная экспозиция» Ричард Кристиан Матесон

Они познакомились на очень странной вечеринке в Малибу.
Дом был оформлен в мавританском стиле, и благородная индустриальная толпа сидела на пузатых подушках, танцевала, дегустировала, нюхала и безбожно врала друг другу. А безупречный прибой служил метрономом.
Она была актрисой, училась в одной из местных академий и принимала участие в прослушиваниях, которые проходили по льготному тарифу. Он был... он не был уверен что сам знает ответ на этот вопрос. Она спросила его, он бросил два новых кубика в ее водку с тоником и сказал:
- Я работаю, когда чувствую вдохновение.
Они стояли у открытых стеклянных дверей бара, наблюдая за пеной океана, и ее белый шарф внезапно был украден ночным ветром и улетел в черноту; призрачная змея затеяла свой танец. Она смотрела в его темные глаза, а он коснулся ее щеки, спрашивая, одна ли она.
Час спустя они шли по пляжу, смеясь, радуясь тому, что нашли друг друга на такой скучной вечеринке. Он был путешественником по миру по имени Грегори, и ей понравилось его чувство юмора, хотя он предпочитал не говорить о себе. Тем не менее, пока они хрустели влажным песком прогуливаясь по пустынному пляжу, ей удалось узнать, что он был женат, любит собак и знает адрес всех лучших ресторанов в Париже. Она сказала ему, что никогда не была в Париже. Он очень удивился и произнес:
- Ты обязательно должна увидеть Париж!
Ровно в девять тридцать, в плюшевой гостиной, возвышавшейся над зеркальным отливом, начался показ фильма "Африканская королева", и она сидела рядом с ним, грызла крекеры, делилась забавными секретами.
Время от времени, во время фильма, она поглядывала на него, и он улыбался, заставляя ее чувствовать себя приятным ребенком; как будто он наблюдал за ней, как отец, который мог бы взять свою маленькую девочку на ее первый показ фильма. Когда желудок Хамфри Богарта урчал, а Кэтрин Хепберн вежливо оглядывалась, два новых друга держались за руки, и она смотрела на него, желая прикоснуться к нему, почувствовать его. Узнать его как можно ближе.
В полночь гости начали зевать, и сонные, обкуренные пары обнимали хозяина, говоря, что это лучшая вечеринка, на которой они когда-либо были. Это был загорелый султан, который целовал их в щеки и улыбался, хотя невозможно было понять, верит ли он каждому слову или запоминает, какие лица его обманывают.
Тогда Грегори вызвался отвезти ее домой.
Она была взволнована, притворилась, что не хочет, сказала, что не может навязываться. Но когда он обнял ее и прошептал ей на ухо самую удачную шутку, она рассмеялась и схватила свою сумочку.
Они сели в его "Мерседес" 500 SL и помчались по шоссе Тихоокеанского побережья, слушая "Белый альбом" Битлз включенный на миллион ватт, смеясь, как безумные подростки. Вверх был опущен, и их волосы были стянуты прохладным ветром в дракуловскую тугую массу, а "Мерседес" с урчанием дикой кошки рассекал туман, и он потянулся к ней, притягивая ее ближе. Впереди виднелось нечеткое ожерелье огней, протянувшееся по горлу береговой линии на пятьдесят миль к югу, освещая им путь.
- Прекрасно, - сказала она, наблюдая за борьбой дворников с туманом и моросящим дождем.
Он опустил стекло электропривода, и ветер закрутил его волосы в водоворот, когда они проехали на красный свет и помчались на юг к ее квартире в Брентвуде.
Тогда они увидели это. Странствующий карнавал.
Они заехали на парковку рынка "Колония Малибу", и их лица были залиты розовым и зеленым неоном, когда они въезжали туда, глядя на огромные крутящиеся ракеты, на высоких и длинных палках. Они искрились и разбрасывали разноцветные огни, которые лились вместе с восторженными криками людей.
Он заглушил двигатель, сделал несколько неловких пауз и провел теплыми пальцами по ее холодному лицу. Она прикоснулась губами к его соленой ладони и осторожно попробовала ее на вкус, когда где-то слева промчалась клетка, полная крикливых обезьян.
- Ты приятный на вкус, - сказала она, слова доносились с видимым придыханием.
- Пойдем, - сказал он и вышел из машины.
Они бродили среди кислых запахов карнавала, пили синюю слякоть, что называли бесплатным коктейлем и смотрели, как слон с грустными глазами стоит на одной ноге. А когда они бросали шарики для пинг-понга в пустые аквариумы, он выиграл для нее маленькую золотую рыбку, которую она приняла, как самый ценный подарок в мире. Она носила ее в пакете, где она плавала и смотрела на них, болтаясь в ее идеально ухоженной руке.
Они прогуливались возле гигантского колеса обозрения, и их внимание привлекли пульсирующие лампочки, которые охраняли портал в "Иной Мир". Внутри, на площадке из опилок, им предсказывала судьбу автоматизированная гадалка "Мадам Судьба", которая застыла на месте, пока ей не подсунули жетон, затем ожила, механическое лицо напряглось от беспокойства. Она посоветовала им остерегаться незнакомцев, затем улыбнулась улыбкой Моны Лизы и сказала, что злые мысли не спрячешь. После новых звуков из смеси транса и гудения трансформатора, которые она зловеще напевала, гадалка снова застыла, внезапно став мертвой, глаза закрылись, нарисованные руки безжизненно лежали над расколотым хрустальным шаром.
Они поблагодарили ее с веселыми улыбками и пошли дальше, заметив ряд фото-кабинок с полу задернутыми занавесками.
На каждой был трафарет: Четыре фотографии - 50 центов.
- У меня есть еще немного мелочи, - сказал он, засунув пальцы в карман брюк.
Она сказала, что готова запечатлеть себя и не только, для потомков, и потрепала свою золотую рыбку, когда та с любопытством выпучила глаза из прозрачного целлофана.
Они едва поместились в кабинке, и она сказала ему, что это напоминает ей старый фильм братьев Маркс, который она однажды видела, где смехотворное количество людей втиснулось в крошечную машинку. Он ответил, что никогда не видел такого фильма, и стал закидывать монетки в приемник.
- Думаешь, она хочет, чтобы ее сфотографировали? - Она смотрела на крошечное, извивающееся существо в пакете, и поджала губы, улыбаясь. - Золотая моя!
Каким-то образом ей и Грегори удалось наконец занять место, и, когда она сидела у него на коленях, он опустил еще две монеты. Они ждали, когда загорится красный свет, и когда он загорелся, они скорчили смешные рожицы, когда автомат зажужжал и взорвался светом у них перед глазами.
Стонущий стенд зафиксировал четыре их позы менее чем за тридцать секунд: одна - без выражения, вторая - с высунутыми языками, третья - с закатанными глазами и безумными улыбками, последняя - когда они целуются, а она гордо держит рыбку, как будто это их новорожденный ребенок.
Когда все было готово, они рассмеялись и выбрались из кабинки, ожидая фотографий снаружи.
Но они так и не распечатались.
Они ждали десять минут. Двадцать. Еще немного.
И наконец они нетерпеливо пошли прочь, проходя мимо аппарата "Мадам Судьба" и желая ей хорошей загробной жизни. Она, казалось, двигалась в меняющихся красках зала игровых автоматов, голова слегка поворачивалась внутри стеклянной коробки, в глазах мелькал ужас.
Они вдвоем купили билеты в "Дом Кривых Зеркал", и когда они скрылись в его лабиринте, маленький мальчик, уплетающий чили-дог проходил мимо фото-кабинки. Он услышал звук проявки и увидел, как узкая полоска фотографий выскользнула из кабинки в металлическую защелку.
Он взял фотографии и с любопытством разглядывал их, закусывая чили-догом. На первой фотографии была молодая пара без выражения лица, на второй - женщина выглядела испуганной, мужчина - враждебным. На третьей она была на грани паники, а у него был вид мрачной неуравновешенности. В последней экспозиции мужчина выглядел довольным, а женщина - мертвой, с перерезанным горлом и стеклянными пустыми глазами.
Мальчик испугался и выронил остатки еды. Затем поискал глазами эту пару, чтобы отдать им фотографии, но нашел брошеный на асфальте пакет с мертвой золотой рыбкой, когда стоял на пустой стоянке, дрожа под яростными порывами ветра, освещенный безразличными выспышками неона.