«Как положено, злорадно, ждёт у решетки каминной» Стюарт Брэй

Лечебница Блэк-Хиллз
Канун Рождества, 1987
11:30 вечера
30 минут до Рождества
- Надеюсь, они никогда не выпустят этого ублюдка! - cказал Рон Джимми, заглядывая в маленький глазок на толстой стальной двери. - Ты слышал, почему этот больной ублюдок здесь? - cпросил он у новенького с недавно напечатанным бейджиком и любопытным выражением в глазах. - Колби Чемберс, верно? - спросил он, прочитав бейджик с именем в тускло освещенном коридоре.
- Точно, - кивнул новенький.
Он протянул Рону поднос с ужином из тележки на колесиках.
- Что ж, позволь мне кое-что тебе сказать, Колби, - Рон оглядел пустой коридор, надеясь, что его начальник снова не ведет себя как любопытный пиздюк. - В этом месте чертовски много больных ебанутых ублюдков, но ни один из них настолько ебанут, как Кип Нолл, ублюдок за этой дверью, - сказал он, похлопывая рукой по стальной двери.
- Что он сделал? - cпросил Колби, скрестив руки на груди и стоя, как нахальный красавчик.
Рон еще раз огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, как он распространяет сплетни.
- Этого парня газеты называли "мясником-единорогом". Этот гребаный парень устроил резню в доме, полном студентов колледжа, во время учебной недели с помощью гребаного топора; убил более двадцати из них.
По спине Колби пробежал холодок.
- Кажется, я слышал об этом. Это случилось в этом году, верно? Парень убивал только гомиков или что-то в этом роде.
Рон кивнул, прежде чем взять с тележки маленькую миску шоколадного пудинга и засунуть ее в щель внизу двери.
- Счастливого, блядь, Рождества, ты, гребаный псих.
Он ногой захлопнул маленькую щель.
- Печально то, что этот чувак был действительно популярным гей-порноактером в 70-х. Насколько я слышал, он должен был сыграть главную роль в рождественском фильме о групповухе. Гребаный режиссер заставил его надеть эту дурацкую маску единорога, пока его дрючили десять других парней.
Колби подумал, может ли Кип слышать их через дверь.
- По-видимому, у одного из чуваков в фильме был гигантский член. Член настолько массивный, что Кипу не слишком нравилось принимать его в зад. Режиссер сказал ему, что, если он не примет член, он внесет его в черный список и запретит ему когда-либо снова работать в киноиндустрии. Итак, можешь не сомневаться, что старина Кип засунул этот большой член себе в задницу.
По рукам Колби пробежали мурашки при одной мысли о том, что его задницу распорол чудовищный член.
- Черт возьми, бедняге, должно быть, пришлось нелегко после этого.
Рон истерически расхохотался над ответом Колби.
- Да, настоящий жаркий момент! - cказал Рон, хлопнув Колби по груди, и расхохотался еще громче. - Tы даже не можешь посочувствовать этим педикам. Они - те, кто предпочитает обмениваться спермой, как будто это какой-то чертов международный профсоюз. Подумай обо всей этой херне со СПИДом, которая сейчас творится. Черт, быть педиком - это смертный приговор.
Рон рассмеялся в последний раз, таща тележку за собой, когда они двинулись к следующей двери.
Колби не был поклонником отсталой точки зрения Рона, особенно учитывая, что его самого дома ждал парень.
- Позволь мне спросить тебя кое о чем, Колби. Ты педик? Ты определенно ходишь как педик, говоришь как педик, черт возьми, ты даже вроде пахнешь как педик.
Колби ничего так не хотел, как разбить голову этого придурка о бетонную стену, затем помочиться на его бессознательное тело, прежде чем уволиться с этой работы в свой первый гребаный рабочий день. Но вместо этого Колби решил сделать глубокий вдох и улыбнулся в ответ Рону.
- На самом деле, я - гей. Это будет проблемой для нашей совместной работы в будущем?
Рон взглянул на него, и Колби почувствовал неловкость, которую он испытывал от таких людей, как Рон, всю свою жизнь.
- Нет, совсем не проблема, только при условии, что ты ничего не будешь пробовать со мной, пока я сру в сортире.
Колби поперхнулся при этой мысли.
- Не волнуйся, Рон. Тебе не о чем беспокоиться.
Рон кивнул головой, затем пожал плечами.
- Хорошо. Но, эй... может, ты сделаешь мне минет как-нибудь ночью в комнате отдыха, было бы не так уж плохо. Я имею в виду, это не делает меня геем, если ты сосешь мой член.
Колби закатил глаза; определенно, он слышал это не в первый раз.
- Итак, почему Кип выбрал в качестве мишени тех парней из братства? Почему бы не пойти за режиссером или парнем с большим членом? - cпросил Колби, вручая Рону следующую миску рождественского пудинга.
Рон улыбнулся, еще раз оглянувшись через плечо.
- Ну, ребята из братства заставили новичков снять несколько охуительных видео в подвале. Какое-то настоящее жесткое бондажное дерьмо, которое они продали за наличные. Президент братства оказался сыном порнорежиссера. Я думаю, Кип посчитал, что убийство сына этого чувака было достаточной справедливостью.
Рон сунул миску с пудингом в отверстие в нижней части соседней двери, после чего пинком захлопнул ее.
- Они нашли торсы всех членов братства, сваленные в кучу в душевых. Их руки, ноги, даже головы - все пропало.
Колби попытался представить лица офицеров, обнаруживавших тела. Должно быть, это было самое дерьмовое зрелище, которое кто-либо из них когда-либо видел.
- Они нашли недостающие конечности? - спросил он, передавая Рону следующую миску.
- Да, они нашли иx члены прибитыми к каминной полке над камином, как гребаные рождественские чулки.
Колби остановился как вкопанный. Рон обернулся и улыбнулся.
- Это довольно хреново, не так ли? - cпросил Рон, собираясь еще раз стукнуть Колби в грудь.
- Tы когда-нибудь разговаривал с ним? Или хотя бы заглядывал к нему, чтобы убедиться, что он там? - cпросил Колби, поворачиваясь, чтобы посмотреть в конец коридора. - Я имею в виду, что сегодня Рождество. Из того, что ты мне рассказал, звучит так, будто чувак действительно может сойти с ума в это время года.
Теперь Рон почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.
- Я оставляю еду в маленьких щелях в дверях. Вот и все. Мне не нужно общаться с этими гребаными психами, - oн пошел толкать тележку по коридору, но заметил, что Колби все еще смотрит на дверь Кипа Нолла. - Просто забудь об этом. Давай закончим раздавать это дерьмо, а потом сможем пойти в комнату отдыха.
Колби не сдвинулся с места.
- Э-эй! Земля вызывает новичка, - сказал он, махнув рукой. - Пошли, блядь!
Колби медленно обернулся, лунный свет, проникавший через окно, упал на его лицо, сделав его призрачно-белым.
- Ты должен проведать его. Сегодня Рождество. Никто не заслуживает того, чтобы быть одиноким в Рождество.
Колби улыбнулся, медленно проводя нестрижеными ногтями по щеке.
Рон медленно попятился, его сердце громко колотилось в груди.
- Ты не Колби, да? - спросил он, нащупывая стену и отступая назад.
- Я подумал, что Колби не понравится эта работа, особенно работа с таким ничтожеством, как ты, Рон. Я позволил Колби отдохнуть в моей "комнате", пока помогал тебе. Да, и, кстати, счастливого Рождества!
Рон взглянул на часы в конце коридора. Было ровно двенадцать.
- Ты собираешься убить меня? - спросил он, струйка мочи стекала по его левой ноге.
Кип уставился на желтую лужу у ног Рона, неодобрительно качая головой.
- Нет, я не собираюсь убивать тебя, Рон. Сначала я отведу тебя в туалет и трахну, а потом убью. Ты случайно не чувствуешь потребности посрать прямо сейчас, не так ли?
Он улыбнулся, его тень накрыла Рона, когда он издал свой последний крик...


- Что за чушь ты смотришь? - cпросил Пекер своего двоюродного брата, входя в гостиную крошечного трейлера шириной в одну комнату.
Он позволил своему младшему кузену Джеффро побыть с ним некоторое время, пока тот не встанет на ноги.
Пекер не был любителем проводить время в компании, но было Рождество, поэтому он подумал, почему бы не помочь тем, кому повезло меньше? Он засунул чек по инвалидности поглубже в карман джинсов, чтобы его младший кузен не увидел его, и сел на диван рядом с ним.
- Это просто какой-то рождественский фильм ужасов о каком-то убийце в психушке, - сказал Джеффро, переключая каналы и находя рекламу за рекламой. - Думаю, этот чертов фильм - единственное, что показывают сегодня вечером.
Джеффро вздохнул и бросил пульт своему старшему кузену.
Пекер поймал это на своем огромном животе.
- Этот лучше, чем тот, который ты смотрел ранее с тем культом, полным голых чуваков? - спросил он.
Джеффро покачал головой:
- Не-а. Они даже не трахнули ту цыпочку, которую привязали к стулу. Пустая трата времени, если хочешь знать мое мнение, - oн пожал плечами, помолчал, прежде чем добавить: - Я ценю, что ты позволил мне остаться здесь, с тобой. С тех пор как я вышел из тюрьмы, мне приходится нелегко.
Пекер похлопал своего маленького кузена по плечу:
- Ничего страшного. Все, что угодно, лишь бы помочь семье на праздники.
Он открыл пакет с чипсами, лежавший у него на коленях, и отправил пригоршню в рот.
Джеффро съежился при звуке отвратительного жевания Пекера. Он ненавидел жить здесь, в этом дерьмовом трейлере, со своим старшим кузеном-неряхой. Какого черта он должен был принимать решения, которые принял много лет назад? Если бы он просто вел честный образ жизни, то не сидел бы сейчас на диване рядом с этим жирным ублюдком.
Джеффро знал, что Пекер позволил ему остаться здесь не по доброте душевной. Он определенно не был склонен к благотворительности. Он прекрасно понимал, что его кузен чего-то хотел от этого соглашения.
Пекер скомкал уже пустой пакет из-под чипсов и бросил его на пол рядом с диваном.
- У твоей мамы все в порядке? - спросил он, закидывая грязные ноги на кофейный столик.
- Да, у нее все не так уж плохо. Просто стареет.
Он недоумевал, почему Пекеру не наплевать на его мать. Он никогда не спрашивал о ней до того, как она попала в дом престарелых.
- Это хорошо, кузен. Действительно хорошо. Старушке должно быть за восемьдесят, да?
Джеффро хотел повернуться к своему кузену и потребовать объяснить, какого черта ему вдруг стало так любопытно, но он этого не сделал. Он знал, что ему больше некуда идти; он знал, что оказался бы на улице, если бы не Пекер.
- Да, она довольно преклонного возраста, но все еще полна сил. Все еще в здравом уме и все такое прочее.
Джеффро представил свою старую маму, раскачивающуюся взад-вперед в кресле-качалке и вяжущую шарф, который она пришлет ему через месяц после окончания Рождества.
- Как поживает твоя мама? Последнее, что я слышал, она отбывала срок в окружной тюрьме за то, что избила до полусмерти какого-то парня на заправке. Разве она не обрызгала его бензином, прежде чем попытаться поджечь? - спросил он, поворачиваясь к Пекеру, который открывал пиво, которое уже довольно давно стояло на столе.
- Да, мамаша всегда была сумасшедшей старой кошелкой, - сказал Пекер, делая глоток теплого пива, прежде чем повернуться к Джеффро.
Его глаза расширились от того, что люди назвали бы предвкушением.
- Я знаю парня в центре города, который может предложить тебе хорошую сумму денег, достаточную, чтобы ты на какое-то время встал на ноги. Черт возьми, парень меня зацепил, и теперь мне какое-то время не придется полагаться на эти чертовы государственные чеки.
Джеффро скрестил руки на груди, гадая, в какое, блядь, дерьмо Пекер пытается втянуть его.
- Так вот, он никакой не ростовщик, если это то, о чем ты там размышляешь.
Пекер знал своего маленького кузена лучше, чем он предполагал.
- Что я должен сделать? Я имею в виду, этот твой парень не собирается просто так раздавать бесплатные деньги какому-то мудаку прямо из тюрьмы, не так ли?
Пекер сделал последний большой глоток пива, прежде чем разбить банку о голову и швырнуть ее в дальний угол комнаты, рядом с телевизором. Он улыбнулся, и неприятное чувство начало закрадываться глубоко в нутро Джеффро.
- Продай этому парню свою маму.
В комнате стало так чертовски тихо, что было слышно, как тараканы трахаются на кухне за сломанным тостером. Прежде чем Джеффро успел возразить, Пекер поднял руки, останавливая его:
- Это странный парень. Действительно странный. Он коллекционирует стариков. Держит их у себя в подвале, пока они не состарятся и не умрут.
Джеффро был ошеломлен, услышав такую чушь, но не мог не захотеть узнать больше.
- Все, что тебе нужно сделать, это пойти и забрать свою маму, а затем отвезти ее в дом этого парня. Попрощаться, и он вручит тебе пять тысяч долларов наличными. Он не причиняет вреда старикам. По крайней мере, из того, что я понял. Из того, что мне говорили, его подвал лучше любого дома престарелых. Я думаю, парню просто нравится, когда эти старики рядом. Напоминает ему его собственных старых бабушку и дедушку.
Джеффро не мог поверить в то, что слышал. Какого черта кому-то понадобилось это делать?
- Ты сказал, что он заплатил тебе? Кого именно ты привел ему? - cпросил Джеффро, на самом деле не зная, хочет ли он услышать ответ.
Пекер пожал плечами, откидываясь на спинку дивана, чтобы почесать свой обнаженный пупок.
- Я отправился в дом престарелых и забрал из сада какую-то старушку, пока онa былa на прогулке. Черт возьми, это было просто. Никто ничего не заметил.
Джеффро подтянулся, опираясь на шаткий кофейный столик.
- Что, черт возьми, с тобой происходит?! Tы просто поехал и забрал какую-то старушку из дома престарелых? Это какое-то суперебаное дерьмо, кузен! Это могла быть чья-нибудь мамочка!
Джеффро расхаживал взад-вперед по небольшому участку обнаженного пола, который был ему виден. Его разум работал слишком быстро, чтобы тело успевало за ним.
- Он только что вручил тебе пять косарей за какую-то бедную старушку, которую привел к себе в подвал? Ты хоть понимаешь, насколько безумно это звучит?
Пекер наклонился вперед, снова пожимая волосатыми плечами и поигрывая большими пальцами.
- Тебе не обязательно забирать свою мамочку. Ты можешь схватить любую старую суку и отвести ее к нему. У парня просто слабость к любому, кто бросает свою собственную маму или папочку.
Джеффро остановился как вкопанный, глядя сверху вниз на своего толстого неряху кузена.
- Ты привел к нему кого-то из родственников? Я знаю, что твоя мамаша в тюрьме, так что ты не мог отдать ее тому парню. Откуда ты так много знаешь об этом дерьме?
Комната закружилась, и Джеффро почувствовал тошноту.
- Я ничего не слышал о своей маме с тех пор, как вышел из тюрьмы. Ты знаешь, почему, Пекер?
Пекер почесал в затылке, затем прочистил горло и поднялся с дивана.
- Я не думал, что ты выйдешь из тюрьмы в ближайшее время. Я клянусь в этом. Я думал, твоя мама может быть мертва задолго до того, как ты снова увидишь дневной свет. Он открыл мини-холодильник на стойке, доставая еще одно пиво.
Джеффро подавил позыв к рвоте на кучу грязного белья на полу.
- Ты... ты... сукин сын, - мысли Джеффро метались. Он представил, как его маму в каком-то жутком подвале насилует какой-то придурок с фетишем на старух. - Ты... моя... мама... ты, блядь, забрал ее!
Схватив с кофейного столика толстую стеклянную пепельницу, полную старых окурков, Джеффро со всей силы запустил ею через весь крошечный трейлер. Пекер был недостаточно быстр, чтобы увернуться от летящего предмета, и стеклянная пепельница с громким стуком ударилась о его лоб. Толстяк упал навзничь, ударившись затылком о стойку, что привело к его немедленной смерти.
- Блядь! - вскрикнул Джеффро, падая на колени, крича во всю силу своих легких.
Раздался стук во входную дверь. Он в шоке повернул голову, его сердце забилось быстрее, чем когда-либо в его жизни.
- Кто там? - крикнул он, оглядываясь на жирное тело Пекера, распростертое на кухонном полу, как спящая свинья.
- Это Джина Гудвин из дома престарелых "Минувшие дни". У нас здесь фургон, полный жильцов, которых мы возим повсюду, чтобы у них была возможность навестить свои семьи в это время года. У меня есть кое-кто, кто хочет увидеть вас в это замечательное Рождество.
Джеффро наконец вырвало на кучу одежды на полу.
- Джеффри, милый, ты там? Твой кузен сказал мне, что ты сегодня выходишь. Он сказал, что я должнa заехать, чтобы сделать тебе сюрприз. Ты удивлен?
Джеффро был очень-очень-блядь-очень удивлен, больше, чем вы могли себе представить.
- Ты издевался надо мной, не так ли? - cпросил Джеффро, глядя на труп своего мертвого кузена.