«Безумие» Торстен Шайб

Черный "Кадиллак" бороздил ночь, как хищная рыба мутные воды. Почти бесшумно он катился по еще теплому от дневной жары асфальту, мимо клубов и баров, крошечных мотелей и захудалых артхаусных кинотеатров. Водителя не интересовали обшарпанные магазины и их грязные неоновые вывески. Он приехал сюда по другой причине.
У него перехватило дыхание, когда он увидел ту девчонку. Скучая, она прижалась спиной к изрисованной граффити кирпичной стене рядом с витриной винного магазина. На ржавой вывеске над угловым входом было написано "Ликёры Джо".
Одна нога у нее была согнута, а в руке была зажата сигарета, сине-серую струйку дыма которой развеивало слабым вечерним ветерком. На вид ей было не больше двадцати. Плетеные сандалии на платформе, коротенькие шорты и тонкий, мало что скрывающий топ ясно давали понять, что она не ждет здесь своего парня.
Костлявая рука водителя дрожала, когда он вытащил носовой платок из нагрудного кармана своей белой рубашки и нервно провел им по лбу и усам. Его сердце пойманной птицей трепыхалось в груди.
- Только посмотри на нее! - выдохнул он, затаив дыхание. - Она идеальна!
Взволнованный, он направил "Кадиллак" к обочине. Тормоза слабо скрипнули, когда машина остановилась перед симпатичной малышкой. Пассажирское окно бесшумно скользнуло вниз.
Девушка оторвалась от стены. Ее сандалии заклацали, как клешни краба. Сделав последнюю затяжку, она откинула окурок и облокотилась на открытое окно пассажирской дверцы. Смесь ароматов холодного пота, дешевых духов и "Джуси Фрут" проникла в салон.
- Чего хочешь? - спросила она, жуя жвачку.
Водитель сглотнул. Его кадык при этом подпрыгнул и рухнул вниз, как пробка на волнах бурного моря.
- У тебя... у тебя есть время?
- Время? На что? - Э-э -э...
- Эй, ты что, мусор? - Нет! Конечно, нет!
- А деньги у тебя есть?
Адамово яблоко снова исполнило свой танец. - Есть... Деньги не проблема.
- Ладно, пупсик, - девица одарила его распутной улыбкой. - Тогда и время найдется.
Ее изящные пальчики потянулись к ручке двери машины. Через несколько секунд "Кадиллак" продолжил свой путь.


В молчании они ехали все глубже и глубже в ночую мглу. Улица с магазинами давно осталась позади, сменившись унылыми заброшенными зданиями, заборами из проволочной сетки, предупреждающими знаками и переполненными мусорными контейнерами.
"Кадиллак" остановился в боковом туннеле на Ист-сайде, где в это время суток практически не было движения.
Девушка повернулась к водителю. Ее губы снова изогнулись в озорной улыбке.
- Вечеринка начнется здесь? - Да, точно.
Водитель включил свет в салоне.
Кивнув, девушка вытащила серебристую обертку от жевательной резинки и выплюнула в нее комковатую массу.
- Как тебя зовут? - спросила она, засовывая сложенную бумажку обратно в карман брюк.
- Меня... Тед, - в голосе водителя сквозила нервозность.
- Ну, типа приятно, Тед. Я - Дафна. И прежде, чем все это начнется, я хочу увидеть твои деньги. Лады?
- Ах, да... конечно.
Пока Тед судорожно рылся в кармане пиджака в поисках кошелька, Дафна внимательно изучала своего клиента. По ее прикидкам, ему было около пятидесяти, но она не заметила ни единого седого волоска: ни в обрамлении его наполовину лысой головы, ни в ухоженных усиках. И не крашеные, как поняла Дафна опытным взглядом.
Маленькая аккуратная бородка выглядела бы нелепо на любом другом человеке, но в случае с Тедом она органично вписывалась в остальной его облик. Вместе с черным костюмом, черным галстуком и белой рубашкой.
Может обеспеченный врач решил выпустить пар. Или бухгалтер. Или...
По позвоночнику Дафны поползли мурашки.
Прошло шесть или семь лет с тех пор, как она навсегда покинула Бирмингем, штат Алабама. После похорон матери она променяла домогательства отчима-алкоголика на калифорнийских сутенеров и наркоманов. И если лицо ее матери уже давно превратилось в памяти в смутное расплывчатое пятно, то лицо человека, который вел катафалк с телом мамы, она помнила с кристальной ясностью. Он был похож на Теда.
- Этого... достаточно? - Тед протянул несколько купюр, которые вытащил из бумажника.
- Зависит от того, чего ты хочешь.
Тед в замешательстве уставился на нее. - Что ты имеешь в виду?
- Ты ведь не часто занимались подобными вещами, не так ли? - Прошу прощения, я...
- Двадцатка за отсос. И еще десятка, если хочешь, чтобы я проглотила. Кончить мне на лицо обойдется тебе в дополнительную двадцатку. Дрочка стоит пятнашку, а обычный трах - тридцать пять. Анальный секс и сиськотрах – в два раза дороже. Нравится мацать – придется добавить. И никаких поцелуев.
- Понятно.
- Ну так что выбираешь? - М-м-минет.
- С глотанием?
- Н-нет. Просто обычный.
Дафна постучала пальцем по приборной панели:
- Тогда ты сейчас ложишь сюда мои двадцать баксов - и шоу начинается.
Тед последовал ее указаниям. Бисеринки пота блестели на его лбу. Пульс стучал в его ушах, как литавры оркестра.
Кожа сиденья хрустнула, когда Дафна наклонилась и расстегнула молнию его брюк. Несмотря на нервозность, Тед почувствовал, как у него начинают пульсировать бедра, а член твердеет. Он нежно погладил короткие светлые волосы Дафны. Его взгляд обратился к зеркалу заднего вида.
В то же мгновение там возник, словно призрак, еще один человек – третий пассажир, до этого лежавший на заднем сидении - сел, выпрямившись. На нем были черные солнцезащитные очки. Своими длинными иссиня-черными волосами он напоминал индейца.
Затаив дыхание, Тед наблюдал за тем, что должно было сейчас произойти. Его сердце колотилось, как колеса паровоза. Даже губ Дафны, которые теперь скользили по его фаллосу, он больше не чувствовал.
Краем глаза Дафна заметила какое-то движение. В то же время в нос ей ударил резкий запах. Слишком поздно она заметила перчатку и пропитанный хлороформом носовой платок.
Другой рукой индеец обхватил за шею девушку, которая отчаянно пыталась сопротивляться, дико отбиваясь и пинаясь. Тед, сидевший рядом с ней, прижался к двери машины и наблюдал за потасовкой.
Она продолжалась недолго.
Глаза Дафны закатились вверх, пока не осталось видно только белки, и закрылись. Руки и ноги обмякли.
Индеец отпустил ее и опустился обратно на заднее сиденье. Он посмотрел на Теда и коротко ему кивнул.
Тед ответил ему тем же. Быстро спрятал в штаны свой обмякший члени и завел двигатель.


Глазные яблоки Дафны беспокойно двигались под веками, пока она наконец не вынырнула из непостижимых глубин своего десинхронизированного сна и не оказалась в реальности.
Огромная комната, в которой она очутилась, была погружена в полумрак. Фактически не комната, а большой зал.
Ее глаза горели, а голову словно залили бетоном. Поднять ее было равносильно выдающемуся спортивному достижению. Затем голова закружилась, и характерные спазмы в кишечнике обозначили скорое приближение рвоты.
Рядом с проемом в стене, размером с дверь, кто-то стоял. Прямо перед ней. Сначала она приняла призрачную фигуру за молчаливого наблюдателя. Возможно, это был Тед - грязная извращенная свинья. Или тот придурок с хлороформом. Но затем ее глаза снова обрели остроту.
Человеком в запятнанном зеркале была она сама. Как бы странно это ни было.
Кожаные ремни жестко фиксировали ее руки, ноги и живот к секционному столу, серебристая металлическая поверхность которого была установлена вертикально. И еще ее раздели. Догола. Но не только это было причиной того, что у нее разом выступил пот изо всех пор, и страх отравил ее тело, как токсин ядовитой змеи.
Иглы.
Десятки игл торчали практически из каждой части ее тела. В руках и ногах, в торсе, груди – даже в выбритом лобке и в теперь уже лысом черепе, к которому были прикреплены дополнительные электроды. К каждой игле крепилась тонкая прозрачная пластиковая трубка, по которой лениво ползла желтоватая жидкость. Концы трубок исчезали в аппарате на колесиках, стоявшем рядом со столом для вскрытия.
Был также небольшой монитор, на котором непрерывно отображались какие-то кривые. Мигали разноцветные огоньки. Насос, находившийся внутри стеклянного цилиндра, равномерно сжимался и расширялся.
Множество медицинских приборов и приспособлений, использовавшихся вокруг, казались странно устаревшими. Как декорации из старого фильма категории "Б" о сумасшедшем ученом.
Это какой-то трэш, детка.
Сухость в горле Дафны превратилась в настоящий пожар. Ее пульс устремился в новые, неизведанные сферы. У нее началась бы гипервентиляция, если бы ее рот не был заклеен скотчем, который к тому же не позволял ей кричать. Она отчаянно боролась с ремнями, но все, чего ей удалось добиться, - это содрать кожу до крови.
Дрожа всем телом, Дафна зажмурила глаза и взмолилась. О быстрой и безболезненной смерти. О втором шансе. О воссоединении с матерью.
Слезы беззвучно катились по ее щекам.


Со всей нежностью, на которую только способен был заботливый муж, Тед снял с жены подгузник, пропитанный мочой и фекалиями. Вонь человеческих испражнений прорезала и без того спертый воздух, как свежезаточенный меч.
Индеец снова повернулся к клавиатуре компьютера. Вокруг него было установлено не менее дюжины мониторов. Некоторые демонстрировали, казалось бы, бессмысленные узоры, при этом воспроизводились столь же непонятные комбинации цифр и букв.
Тед упаковал подгузники в черный мешок для мусора, а затем снова обратил внимание на жену.
Ее коротко остриженные светло-серые волосы прилипли к черепу. Глаза на обтянутом серой кожей лице, с четко проступающими костями черепа, были устремлены в никуда. В своей скудной наготе она выглядела как имитация человека, брошенная незаконченной и забытая своим создателем. Она тоже была повсюду напичкана иглами для капельниц. Но желтая секреция в ее тело не закачивалась. Вместо этого из него выходила темно-красная жидкость, которая скапливалась в большой пластиковой емкости.
Кончик языка Теда скользнул между его пересохшими губами, словно червяк, исследующий новую территорию. Он тщательно проверил электроды на ее виске, прежде чем обратился к индейцу:
- Какие показатели, Ленопи?
- Все отлично, мистер Ли. Девяносто шесть процентов.
Ли кивнул. Его взгляд по-прежнему был устремлен на жену. Для него она была спящей богиней. Дремлющая Сита, спящая Афродита, отдыхающая Венера. Растянув губы в широкой доброжелательной улыбке, Ли протянул к ней руку, скользя ладонью по ее изможденному, пораженному болезнью телу. Его пальцы приоткрыли ее рот, ощутили шероховатость ее зубов, влажную, мягкую поверхность языка. Тед осторожно коснулся ее впалых грудей; кончики его пальцев оставили блестящие следы на ареолах, прежде чем исчезнуть между ее ног.
Тихо вздохнув, Ли закрыл глаза, наслаждаясь ощущением тепла и липкой смазки.
Ленопи за его спиной оглянулся через плечо и снова вернулся к своей работе.
Ли оторвался от жены и стал смаковать выделения, оставшиеся на его пальцах. Он был рад, что за все эти годы, когда он осознавал постыдные пределы своих медицинских знаний и получал один и тот же сокрушительный ответ от каждого специалиста, Аннабель не могла ничего ощущать Ему приходилось делать ужасные вещи с ее телом во имя святой цели.
- Максимальная отметка достигнута, - произнес Ленопи.
Колени Ли хрустнули, когда он выпрямился и подошел к индейцу. - Данные?
Индеец нажал на кнопку. Под одним из мониторов открылся устаревший дисковод.
- Все здесь. Вся ее жизнь.
- Вся ее жизнь, - тихо повторил Ли, протянув руку к тонкому черному диску.


- Привет, Дафна! - поприветствовал Тед, входя в комнату.
Перед собой он толкал инвалидное кресло, с сидещей на нем голой, истощенной женщиной с коротко остриженными волосами.
- Хммм, - это было все, что Дафна могла ему ответить.
Под напором воздуха, пытавшегося вырваться сквозь залепленные губы, ее щеки надулись, как гребаные автомобильные шины.
Шедший рядом с Тедом индеец катил устройство, похожее на то, что стояло рядом с ней. С огромным пластиковым контейнером в верхней части оно выглядело как причудливый кулер с питьевой водой, но его содержимое представляло собой густую мутную жидкость, напоминающую тыквенную мякоть.
Незнакомка заняла место рядом с Дафной. Дафна заметила свежие проколы на ее коже. Мелкие красные бисеринки крови.
Тед натянул силиконовые перчатки и проверил трубки капельниц. - Введена стопроцентная адгезионная плазма, - сообщил индеец.
Тед кивнул и повернулся к первому аппарату. Он отсоединил концы трубок и передал их индейцу. Не говоря ни слова, тот повернулся к большой пластиковой емкости.
Дафна не могла разглядеть высокого мужчину, который выглядел нелепо в белом халате и солнцезащитных очках, но чавкающие и всасывающие звуки, напоминающие шум засорившегося слива, заставили страх вернуться.
Дафна различила квадратный черный предмет в руке индейца, после чего раздался характерный клавиатурный щелчок.


- Данные в сети, питательная жидкость готова. Перенос можно начинать.
- Очень хорошо.
Ли посмотрел в светло-голубые глаза Дафны. Прохладная текстура его перчаток скользнула по ее нежному лицу.
- Не волнуйся, - выдохнул он ей в лицо, затем проверил электроды. То же самое он проделал и с женой. Прикрыв глаза, Ли приблизился
к ее полуоткрытому рту, слизывая кристально чистые пряди слюны с потрескавшихся губ и подбородка, одновременно лаская руками соски.


Страх смерти и адреналин придали Дафне новые, неожиданные силы. Она не имела ни малейшего представления о том, какие извращения затеяли Тед и его индеец, но даже своим наивным алабамским умом понимала, что ей этого не пережить.
Со звуком, похожим на удар хлыста, кожаный ремень на ее правом запястье лопнул. Она тут же сорвала скотч с губ и занялась ремнем на другой руке.
Ленопи не знал, стоит ли ему вмешиваться в происходящее. Несмотря на скрытое солнцезащитными очками неподвижно застывшее лицо, он выглядел ошеломленным.
- Инициировать трансфер! - прокричал Ли и потянулся к нагрудному карману своей рубашки.
Присев, он приблизился к Дафне, которая попеременно бросала взгляд то на ремень, то на Ли. Затем она услышала отвратительное чавканье, с которым жидкость потекла из пластиковой емкости. Мутная красная жидкость неумолимо устремилась к цели.
- Вы должны ввести ей успокоительное, Док! — крикнул Ленопи.
Ли не ответил. Теперь его внимание было сосредоточено на Дафне, которая только что высвободила вторую руку. Он вытащил из нагрудного кармана шприц и снял с иглы защитный колпачок.
- Не подходи ко мне! - крикнула Дафна. - Я вырву твои гребаные глаза! Тебе и этому больному куску дерьма! Я...
Ли дернулся вперед, держа шприц перед собой, как нож.
Дафна с криком бросилась на него. Ее ногти прочертили красные борозды на лице нападавшего.
Ли растерялся, но только на секунду. Затем он вонзил иглу в область пупка Дафны и нажал на поршень.
В тот же миг жидкость из емкости достигла своей цели. Как и данные диска с воспоминаниями всей жизни женщины. Молодая, слишком опытная в определенном смысле девушка с Юга превратилась в организм-носитель.
Реципиент.
Ее тело напряглось. Глаза влезли из орбит.
Из ушных каналов потекла кровь. Ли отшвырнул шприц.
Бледные струйки пузырящейся слюны стекали из полуоткрытого рта Дафны, кровавые слезы капали из ее глаз, а из сосков сочился слизисто-желтоватый лактат. Затем все ее тело начало дрожать. Мочевой пузырь и сфинктер не справились со своей задачей.
И наконец все было кончено.
Обмякнув, неподвижное тело Дафны свесилось вперед, удерживаемое на секционном столе только ремнем в районе живота. Ли с облегчением увидел, как ее грудная клетка вздымается и снова опускается.
Он стянул с рук перчатки. Осторожно вытерев слюну с подбородка Дафны, поднял ее лицо. Трепетание век напоминало двух бабочек, радостно приветствующих новый день.
Сердце Ли учащенно забилось. До сих пор ни одна из молодых женщин, которых он приковывал здесь ремнями в последние годы, не выжила. Некоторые из них буквально плавились, у других взрывалась грудная клетка или голова.
Дафна - или все-таки - Аннабель? - разомкнула губы. Сглотнула. С трудом сделала глубокий вдох.
- Где... где я? Что происходит?
- Ты спала, - ответил Ли. - Очень долго. - Что случилось с тобой? - спросила она.
Ее рука, потянувшаяся, чтобы коснуться неприятных морщин на его лице, замерла.
- Не надо, - попросил Ли.
Перенос прошел успешно! У Ли больше не было никаких сомнений в том, что перед ним Аннабель, и он не смог сдержать слез. Всхлипывая, он начал расстегивать сначала поясной ремень, а затем ремни на щиколотках.
Предплечьем он насухо вытер глаза и откинул голову назад.
И замер, увидев исказившееся лицо своей жены. Аннабель схватила его за волосы и потянула вверх.
- Семь тысяч шестьсот девяносто один день! - прошипела она. - Я считала каждый, чертова свинья! Каждый день, который я провела в этом теле, в этой тюрьме, пока ты... ты...
- Я могу все тебе объяснить! - взвизгнул Ли.
Довольно глупый ответ, как он понял с пугающей ясностью. Неужели она все-таки все ощущала и понимала? Действительно все?
Его глаза скользнули в сторону Ленопи. Тот исчез.
- Трус, - выплюнула ему в лицо Аннабель. – Такой же как ты!
- Энн, я... я же делал это ради тебя! - Ли пытался ухватиться за последнюю соломинку, которая у него оставалась.
На лице его жены появилось выражение, в котором, казалось, сочеталось понимание, терпение и любовь одновременно.
- Я знаю, насколько я важна для тебя, - сказала она спокойным, хотя и не своим голосом. - Знаю, для чего ты подключил ко мне все эти приборы. Но для твоего и моего спокойствия лучше бы ты этого не делал!
- Но ты вернулась, Энн! Ты здесь! Со мной!
- Я все еще чувствую боль, Тед. Глубоко внутри меня. От каждого раза, когда ты ложился на мою больничную койку и трахал меня. Каждое отверстие моего тела. Как бешеное животное. Но в какой-то момент тебе этого стало недостаточно, верно?
- Энн! Клянусь, я этого не знал, я...
- А теперь добавилось кое-что еще, - oна несколько раз ударила себя кулаком в грудь. - Здесь, - в уголках ее глаз заблестели слезы. Губы задрожали. - Я слышу ее голос. Голос девушки. Она говорит, что ее зовут Дафна.
Абсолютный ужас отразился на лице Ли. Ему хотелось закричать. Он хотел дать волю ужасу - но не тут-то было!
Дафна/Аннабель отшвырнула его от себя с нечеловеческой силой. Как тряпичная кукла, Ли пролетел через всю комнату, пока зеркало
не остановило его, взорвавшись сверкающим дождем осколков. Острые грани вонзались в плоть повсюду. Особенно крупный осколок прорезал ткань брюк, затем эпидермис и мышечную ткань, а затем рассек бедренную артерию. Скуля и всхлипывая, сидя в собственной крови, а через некоторое время и в собственных испражнениях, Ли наблюдал, как Аннабель/Дафна выдергивает иглы с пластиковыми трубками и подходит к нему. Она опустилась перед ним на колени.
- Справедливость восторжествовала, не так ли? - сказала она, склонив голову.
Ткнула кончиком указательного пальца в постоянно расширяющуюся лужу крови. С закрытыми глазами попробовала теплую, еще не свернувшуюся кровь.
- Но, возможно, я еще не удовлетворена этим. Ты же понимаешь, о чем я?
Все, что Ли смог выдавить из себя, - это неразборчивое, инфантильно звучащее бормотание.
- К сожалению, у нас осталось не так много времени. Давай потратим его с максимальной пользой.
Она подняла с пола большой осколок зеркала.