«Любой труп» Брайан Эвенсон

Когда она проснулась, то увидела, что ночью в поле прошел дождь из сырого мяса. Смотрела, как поставщики медленно пробираются к ней, неуклюже двигаясь в своих панцирях, тыкая в рваные куски на земле. Свежие, достаточно большие и без личинок они подбирали. Потом они прокоптят мясо и сохранят, чтобы продавать на провизию. Гнилье забросают землей, поднимая при этом лица к небу, пока сдвигают грязь ногами.
Ее это не привлекало. Нет, совсем. Поставщики этого не понимали. Поставщики вообще мало что понимали, в итоге пришла к выводу она, и если бы не панцири, то они бы не смогли даже сойти за людей, так сильно давил на них воздух. Один из них, не отличавшийся от других, подошел, склонившись и поскребывая землю, и сказал клокочущим голосом:
– Запрос: личность желает поставку?
– Нет, – сказала она. – Что у вас, мясо? – он дернул конечностью, жест, который она привыкла считать за согласие. – Мне не нужно мясо. Мне нужно тело.
– Тело сделано из мяса, – сказал поставщик. – Так же мясо сделано из тела. Пусть сделка будет записана и бусины получены.
– Нет. Мне нужно целое тело.
– Целое тело, – сказал он. Если только не «цена удела». Не разберешь.
– Неповрежденное. Кто-то погибший в резне недавно, только что умерший, – продолжала она, пытаясь подражать их речи, чтобы они поняли. – Тот, чьи гибкие органы еще способны на речь, а не тот, у кого связки уже закоченели на солнце.
– Органы. – Да. Связки, да, – он что-то пролаял, и поставщики за его спиной принялись рыться в мешках.
– Неповрежденное тело, – настаивала она. – Ты кто? Который? Тот, с кем я разговаривала в прошлый раз? У тебя есть имя?
– Много вопросов, – сказал он и торопливо ретировался.
Остальные подошли, кланяясь, и предложили свои мешки, но она только отмахнулась. Сбитые с толку, они на миг сгрудились в кружок, потом поклонились и снова показали мешки, но она уже отвернулась и пошла в свою пещеру, куда, как она знала, они за ней не пойдут.

Есть другие поля, другие пещеры. Все говорило о том, что есть. Ее табулатуру можно перенести – наверняка можно нанять тех же поставщиков. Или резня изменится, и тела снова будут целыми, или почти целыми, надо только подождать. Может, пару дней или пару недель. Готова она ждать? Скоро провизия закончится, и тогда она будет вынуждена голодать или закупаться у поставщиков. Или уйти.
Она следила за поставщиками из темноты пещеры, сидя без дела на корточках у входа. Почему они не входят? Чего боятся?

Скоро она вышла из пещеры, все еще держась в ее тени, куда они не приближались. В этот раз у нее с собой была палка, и она била ею по скале, пока говорила. От каждого удара поставщики слегка подрагивали, но, от удовольствия или от боли, она не знала. Когда у нее будет труп, она спросит его. Вдруг он знает.
– Труп, – сказала она. – Принесите мне труп.
Они забормотали друг с другом, и один подошел. Тот же самый, что и раньше, или другой – она не поняла.
– Личность, прощение. Личности будет поставлено мясо.
– Не мясо. Я не куплю у вас мясо. Никогда. Но я куплю труп.
Ее ответ вызвал замешательство.
– Запрос: личность хорошо платит? – спросил посланник.
– Да. Очень хорошо.
– Личность получит труп, – сказал он, вздрогнув в подтверждение.
Она уже начала отворачиваться, когда поставщик продолжил:
– Запрос. Какой труп?
– Какой труп? Не важно, какой труп. Любой труп. Главное, чтобы недавний.
– Запрос: любой труп?
– Да.
– Недавний.
– Да, – ответила она.
– Запрос: личность хорошо платит? – спросил он. – Любой труп?
– Правильно, – сказала она.

Несколько часов они переговаривались на своем странном клокочущем наречии, настолько непохожем на ее язык, что она не могла разобрать даже слоги, не могла понять, общаются ли они с помощью отдельных слов или с помощью чего-то совершенно другого – каких-то трелей, которые нельзя систематизировать. Она наблюдала из тени пещеры. Потом они снова замолчали, и один направился к входу.
– Вопрос, – сказал он. – Любой труп?
– Ты тот же самый? Я уже отвечала на этот вопрос. Любой труп, главное, чтобы недавний.
Он обернулся и пробормотал что-то остальным. Когда они ответили, он обернулся к ней:
– Личность, прошу выйти из пещеры.
– Зачем? – сказала она. – Вы знаете, где найти труп?
– Да. Любой труп.
Она задумалась над этим оборотом, потом покачала головой и закинула крюк на плечо. Вышла на солнце.
– Ну, – сказала она. – Где он?
Они сгрудились вокруг, теснились, плотно зажимая. Они были неуклюжие, нескладные в своих панцирях, но, когда она поняла, что они делают, было уже поздно, их оказалось слишком много. Она отбила нескольких палкой и продвинулась на пару шагов, но их место уже заняли другие, и идти было некуда. Они хватали ее, тащили, пытались завалить. Она быстро упала на колени. Пыталась отвернуться к пещере. Схватилась за свой крюк, но ее руки теперь прижали к земле, и она не могла ударить. Закричала, и что-то заткнуло ей рот. Несколько мгновений спустя она была мертва.

Скоро все было как прежде – поставщики стояли на расстоянии с полотняными мешками, склонившись. Один из них, представитель или посланник, подошел и заговорил с телом женщины.
– Любой труп, – сказал он и протянул то, что в их панцире считалось рукой. – Личность платит хорошо.
Он так и стоял с протянутой лжерукой, терпеливо ожидая награды, пока позади с готовностью и вниманием замерли остальные.


Когда он очнулся, на поле просыпался душ из свежего мяса. Оно так и осталось лежать, поблескивая на солнце. «Где сегодня поставщики?» – удивился он. Обычно они уже были здесь, наготове, обходили поля и пытались торговать с ним. Иногда, признаться, он покупал, но только если мясо копченое. Одна копченая плоть похожа на любую другую, к такому выводу он пришел, и если надо питаться плотью, то какая разница, какой? Он даже, признаться, полюбил этот вкус.
Он раздул угли в конце пещеры и разогрел воду, бросив в нее старые сырые листья. Теперь они едва ли меняли цвет воды, даже если их выжимать. Нет, скоро ему придется уйти. Здесь ему мало что было нужно.
Некоторые порты табулатуры начала прихватывать ржавчина, и он протирал их песком, пока они не засияли. Он отполировал поверхность замшей, потом чуть порезал себе руку, под самым локтем, и уронил пару капель. Растер по поверхности, пока они не стали невидимы.
Подошел к входу в пещеру. Поставщики так и не пришли. На груды мяса стали слетаться мухи.
Он надел ботинки и двинулся по полю, глядя, куда наступает. Нет, только ошметки, почти ничего узнаваемого, ничего большого. Разве что палец, но практически без кожи и ногтя, да и то не целый. Даже из целого пальца он бы заставил табулатуру что-нибудь выжать. Он искал и тыкал, но нет, ничего.

У края поля он краем глаза заметил группу поставщиков. Они стояли на краю соседнего участка, за канавой, и их было много, столько он никогда не встречал в одном месте, не меньше нескольких десятков. Один подзывал его – по крайней мере, жестикулировал так, что казалось, будто подзывает. Он все еще не понимал до конца, как истолковывать их жесты.
– Личность, – заговорило существо, когда решило, что привлекло его внимание. – Личность, услышь и увидь!
Он подошел к краю поля, услышал испуганный вдох поставщиков, когда пересек его границу. Встал на своем краю оврага и посмотрел на них:
– Что такое?
– Запрос: личность купит? – спросил поставщик, пока орда позади бормотала какую-то приглушенную вариацию этого слова, словно эхо.
– А что у вас? Плоть?
– Плоть, – сказал поставщик. – Гибкие органы, способные на речь. Целая плоть.
– Целая плоть. Что это значит? Тело?
Поставщик вздрогнул и снова спросил:
– Запрос: личность купит? Запрос: личность платит хорошо?
– На этом поле нет жильца? – спросил он.
– Нет жильца поля, – подтвердил поставщик.
Он соскользнул в канаву и поднялся по соседней стороне на другой участок.

Тело было свежее – ничего свежее он не встречал. Тело было женское. Не похоже, что оно упало с неба; конечности целы, кости на вид не переломаны, губы синие, по рукам и торсу шли порезы и несколько глубоких ран. Он не знал, что их причинило.
– Где вы это нашли?
– Поле, – сказал поставщик. – Хорошая находка. Вопрос: ты платишь хорошо? Пусть сделка будет записана и бусины получены.
Он кивнул и спросил, сколько. Когда посланник ответил, залез в кошель и выловил пригоршню бусин, которые сложил горкой рядом с телом.
Поставщик отказался их взять. Он слишком поздно вспомнил, что торговаться они любят не меньше, чем сами бусины. И тогда убрал большую их часть и начал жадничать.
Было трудно не поддаваться нетерпению. Каждый миг промедления тело лишалось податливости. Кожа на костях уже сидела по-другому. Но он все спорил с посланником, пока наконец поставщики не получили аккуратную порцию бусин и не удовлетворились.
Он оставил их таращиться на горку бусин. Воткнул крюк под челюсть трупа, пока не увидел блеск кончика между зубов. Привязав к проушине трос, забросил на плечо. Потащил тело через разбросанную плоть и через ухабы, кочки, траву, камни и булыжники, в канаву и обратно, на свое поле и в пещеру.

Там он закинул мертвое тело на табулатуру и принялся за дело. Разбередил раны и ввел чистую жидкость в вены. Смыл грязь с тела, очистил кожу от сгустков крови. Наполнил легкие маленькими мехами, вставив их в трахеи, смотрел, как поднимается грудь.
Дважды стукнул по ней, бормоча под нос. Трубки табулатуры еле слышно зашипели. Он осторожно вскрыл грудную полость, разрезал наружный покров на органах и взял сердце, медленно его массируя. Перезарядил табулатуру, потом убрал руку и сбрызнул порез пеной.
Подождал. Наконец свернувшаяся кровь стала жидкой и теплой. Засочилась из ран, медленно бледнея, наконец остановилась. Волокна под ледяной грудью вернулись к действию, а нервы изобразили инстинкты к жизни. Глаза трупа распахнулись, как у куклы. Они независимо вращались в глазницах, очень медленно фокусируясь на нем. Тургор уже спадал, они медленно сдувались.
– Пробудись, – сказал он. – Восстань из мертвых.
Труп попытался заговорить, поперхнулся, выкашлял ком черной желчи. Из дырки под подбородком потекла кровь. Она сглотнула, снова попыталась говорить.
– Из мертвых? – произнес ее надломленный голос с каким-то удивлением, точно она не верила его словам.
– Где твои сокровища? Какие тайны сего места тебе ведомы? Открой их. – Мужчина дернул за крюк под челюстью.
– Кто ты? – спросил труп. – И кто ты мне?
– Отвечай. Я повелеваю тобой.
Но труп уже пытался встать, хватался за его руки и ноги.
– Слушай, – говорил труп. – Я ждала тебя. Я столько дней голодала и ждала, и вот ты здесь. Ты упал с неба. Ложись на мою табулатуру, и скоро у нас обоих будет то, что нам нужно, – но ее движения были вязкими и неповоротливыми, так что мужчина без труда ее стряхнул.
«Труп сошел с ума», – подумал он. А другая его половина думала: «Труп думает, что она – это я, и знает мои мысли».
– Тайны, – повторил мужчина. – Ты раскроешь их мне, и тогда я стану твоим голосом средь живых, поведаю живым о том, кем ты была при жизни.
Труп замер, помедлил. Рот медленно распахнулся, и она издала захлебывающийся звук, в котором мужчина не сразу узнал смех.
– А, очень хорошо, – сказала она между вдохами. – Хорошо они меня. Очень хорошо, ничего не скажешь.
Он надавил ей на висок резцом, проломив кость, и труп перестал смеяться.
– Говори! – снова скомандовал он.
Сперва она долго молчала. Когда он уже решил, что она опять стала просто трупом, женщина заговорила:
– Я поведаю тебе историю.
– Историю?
– Историю. О мужчине и женщине, и в этой истории он мог быть ею, а она могла быть им, и каждый мог быть каждым, и оба – марионетки пригоршни бусинок.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, с удивлением поднимая брови. – Я не понимаю эту историю. Твое единственное сокровище – бусины? Берегись, не пытайся меня обмануть.
– Я тебя не обманываю. Ты сам себя обманываешь.
– Говори толком. Никаких притч, никаких историй, никаких загадок, просто говори ясно от начала до конца.
Она слегка приподняла голову и зашевелила губами, и он, решив, что женщина что-то шепчет, наклонился ближе. Но тогда она плюнула прямо ему в лицо с силой и ненавистью, которых он не ожидал от мертвой. Он попятился, стирая слюну. Она снова попыталась встать и в этот раз села, дергано сползла с табулатуры. Сделала к нему шаг и вдруг остановилась, а потом, пошатываясь, заговорила.
– В один далекий город пришел… – начала она, а потом осеклась.
А потом упала как подкошенная. Несмотря на все свои усилия, он уже не смог ее возродить.


Он разжег костер и поджарил ее, пока из пещеры валил черный дым. Ее хватит на многие месяцы, думал он. Пока кожа треснула от жара, а плоть забулькала, он набрасывал для себя заметки о том, что говорила она, что говорил и делал он. Я добился прогресса, говорил он себе, пусть даже результатов оказалось немного, если они вообще были. В следующий раз все будет иначе.
Решив, что она готова, он выкатил сапогами ее тело из костра и оставил дымиться и тлеть на камнях рядом, пока выкипевший жир пятнал пол пещеры. Поставщики, видел он, собрались у входа в пещеру, воодушевленные и внимательные, но не желающие беспокоить.
– Личность: хорошая плоть, – окликнул один из них.
– Да, – сказал он. – Очень хорошая плоть.
Позже он ее разрежет и разделает. Что-то можно съесть немедленно, остальное следует аккуратно приберечь. Несомненно, некоторые отрезы придется готовить дольше, коптить. Это всего лишь мясо, говорил он себе, как любое другое. Хотя про себя понимал, что не поэтому хотел его отведать.
– Хороший труп, – сказал он снова, поворачиваясь ко входу. – Принесете такой же хороший?
– Запрос: такой же?
– Такой же целый, – сказал он. – Такой же неповрежденный.
Посланник поставщиков передернулся. Что это значило? Это тот же поставщик, с которым он говорил в полях, или они становились посланниками по очереди? Все они были на одно лицо.
– Запрос: любой? – спросил поставщик.
– Что? – переспросил он, не понимая.
– Запрос: любой труп?
– Любой труп? – переспросил мужчина. – Пожалуй, да, главное, целый. Главное, хороший.
– Любой труп.
– Да, любой.
Поставщик обернулся посовещаться с остальными. Они долго общались на своем странном языке. Жестикулировали, словно о чем-то спорили, или так ему показалось. Наконец посланник повернулся и произнес:
– Прошу выйти из пещеры.
– Зачем? – спросил он. – Вы знаете, где найти труп?
– Да. Любой труп.
– Такой же хороший? – сказал мужчина, показывая на приготовленное мясо рядом.
– Любой труп, – сказал поставщик и вздрогнул. Поднял панцирь так, что стали видны скрытые колючки на темном теле. – Личность, прошу выйти из пещеры.