«В глубине души» Чад Луцке, Терри М. Уэст

Энди смотрел, как горит школьный автобус. Дети внутри не кричали – даже когда огонь начал пожирать их плоть. Их маленькие тлеющие ручки царапали стекла. Они тянулись к живым, стоящим на обочине техасской дороги, они не обращали внимания на свою неминуемую гибель, а просто безуспешно пытались добраться до людей, которые были вне их досягаемости. Мертвые дети в автобусе, их почерневшие кости, проглядывающие сквозь натянутую кожу, и тусклые глаза, наблюдающие за группой выживших, погрузились в огонь, когда он расцвел и окрасил маленькие окна желтого автобуса.
Энди обернулся и увидел Никки, прижавшуюся к Тиму. Хоть она и была крутой, как любой из них, она не могла смотреть на полыхающий автобус. Она потеряла двоих детей, и это зрелище было для нее слишком ужасающим. Первый ребенок Никки родился, когда ей было шестнадцать, а второй всего два года спустя. Они умерли во время чумы, до того как она присоединилась к их компании. Тим был хорошим парнем, и он сразу же привязался к Никки.
Тим был грубовато красив, крепок, и в прошлом он был квотербеком в средней школе. Он все еще держал в своём рюкзаке спортивную куртку как некое напоминание о прошлом, хотя прошло уже больше десяти лет с тех пор, как он сделал тачдаун в последний раз. В длинных темных волосах Никки виднелась единственная темно-рыжая прядь. Это сильно контрастировало с ее бледной кожей, украшенной металлом и татуировками - настоящая современная девушка. В другом мире они с Тимом, возможно, презирали бы друг друга. Но не здесь. Не сейчас. Больше на такие глупости никто внимания не обращал.
- Господи, это ужасно, чувак, - сказал Тим. Никки все еще прижималась к его груди. - На кой чёрт ты это сделал?
- Не по-христиански было оставлять их вот так, - сказал Энди.
- Ты не христианин, - ответил Тим. - И этот твой долбанутый братец, черт возьми, тоже не христианин, - продолжил он, указывая на Стивена, который стоял в нескольких ярдах от него.
- Зачем нам оставлять проклятых позади себя. Их место в аду, - сказал Энди, шагнув немного ближе и впившись глазами в Тима. - Ты думаешь, нам с братом нравится сжигать маленьких детей? Даже мертвых?
- Так это ты мне скажи, - ответил Тим, заглядывая через плечо Энди.
Энди оглянулся на автобус. Его брат Стивен весело махал горящим детям, и потешался над ними. Энди с трудом сглотнул и повернулся к Тиму.
- Послушай, нам нужны оружие, еда, кров и вода. Остальное не имеет значения.
- Он прав, - пробормотала Никки, все еще прижимаясь к Тиму. - И можем мы уже, наконец, убраться отсюда? Я больше не могу смотреть на этих бедных детей. Пожалуйста!
- Конечно, детка, - сказал Тим, притягивая Никки еще ближе к себе.
Энди обернулся и с облегчением увидел, что его брат больше не ведет себя как осел. Стивен теперь спокойно наблюдал, как горит автобус, перекинув через плечо бейсбольную биту с красными пятнами. Между Энди и его братом всегда сохранялась дистанция, но поведение Стивена после чумы еще сильнее расширило пропасть.
Что-то годами заставляло Стивена страдать. И дело было не в прыщах на лице и брекетах на его кривых зубах, которые заставляли его чувствовать себя более неловко теперь, когда ему было за двадцать. Большую часть своей жизни почти все считали его паршивой овцой – даже его родня. Энди надеялся, что его младший брат изменится. Но теперь он боялся, что Стивен предпочитал этот мертвый и жестокий мир тому, в котором он вырос. Каждый из них был убийцей и вором. Но Энди видел, что Стивену это нравилось.
Хотя Никки и Тим присоединились к ним всего несколько недель назад, они, должно быть, смогли почувствовать вражду между братьями. Энди чувствовал, как они всем своим весом давят на клин всякий раз, когда Стивен заходил слишком далеко и закрывался в своей раковине. Но чего они ожидали от Энди? Он пообещал своим родителям, что будет защищать младшего брата, ещё задолго до чумы. То, как Тим и Никки давили на него, временами злило его. Но он не мог их винить.
Это была идея Энди сжечь автобус. Поджог задумывался как убийство из сострадания. Неизвестно, как долго там находились маленькие монстры. Но для Стивена это была забава – не более того. Просто горящий автобус, полный детишек. Энди решил увести их оттуда до того, как придут мертвецы.
- Пойдёмте, - сказал он, снимая свою пропитанную потом фланелевую рубашку и завязывая ее вокруг талии. - Давайте уберемся в лес, пока у нас не появилась компания или этот чертов автобус не взорвался.
Они вошли в лес и довольно уверенно двинулись в заросли. За несколько месяцев до начала эпидемии они узнали, что самым важным атрибутом при обнаружении мертвецов было обоняние. Первым признаком всегда был запах разложения. Обладая нормальным обонянием, вы всегда сможете оставаться настороже. За исключением недавно умерших, мертвецы не могли незаметно подкрасться к кому-то с исходящим от них зловонием. Особенно в летние месяцы, а сейчас был как раз самый жаркий – август.
Воздух пах чистотой и не содержал и следа чрезвычайно знакомого запаха мертвечины, поэтому Энди и его разношерстная группа тащились вперед, почти не опасаясь наткнуться на мертвецов.
Энди был единственным, кто заметил, что Стивен периодически оглядывался в сторону горящего автобуса, словно хотел ещё раз мельком увидеть трофей, который он не мог забрать с собой. Несмотря на кровную связь, Энди чувствовал себя менее комфортно рядом с собственным братом, чем с теми, кого он встретил всего несколько недель назад.
- Что-то забыл там, Стиви? - спросил Энди, прищурившись.
- Не-а. Мы обо всем позаботились.
Группа держалась опушки леса, пока Тим не остановился и не поднял руку, чтобы остановить остальных. Он замер на месте, глубоко вдохнул через нос, затем коротко фыркнул. Его действия предупредили остальных, что он почувствовал запах чего-то, что еще не успело дойти до других. И всего через несколько секунд воздух заполнился смрадом разложения.
Никки прикрыла рот, упала на колени на лесную подстилку и начала рыдать.
- Я так больше не могу, - закричала она, и в нынешних обстоятельствах ее голос громыхал... - Мои малыши! Мои детки теперь пахнут так же. Да? - Она посмотрела на Тима заплаканными глазами, надеясь на утешение.
Ее нервный срыв застал Тима врасплох, и поначалу он ничего не говорил, а просто смотрел и чувствовал на себе то, через что она когда-то прошла. У него не было правильного ответа. Один ответ был бы нереалистичным - ложь. Другой только безжалостно ранил бы её ещё глубже. Он не был хорош в утешениях и решил вообще не обращать на это внимания, а сосредоточиться на проблеме другого рода.
- Прости, Никки, но нам нужно уходить как можно скорее, - сказал Тим, протягивая ей обе руки.
Погруженная в глубокие размышления, Никки ничего не слышала и лежала на земле.
- Детской присыпкой и лосьоном... арахисовым маслом. Арахисовым маслом и джемом на пальчиках после обеда. Вот как они должны пахнуть, Тим. - Голос Никки стал громче. - Но не смертью, никак не смертью.
К этому моменту Энди уже знал, что Тим не лучшим образом справлялся с Никки, когда у неё случались подобные истерики. Парень не был виноват в этом. Он был отзывчивым человеком – просто не мог найти нужные слова в такие моменты.
Никки была женщиной Тима, и Энди обычно позволял им самим справляться с её вспышками истерик, даже такими неуклюжими, способами. Но ветер подсказал ему, что мертвецы приближались, поэтому Энди присел на корточки рядом с Никки.
- Никки, нам нужно срочно уходить. Давай, милая, - сказала Энди мягким, но твердым голосом и осторожно помог Никки подняться на ноги.
Никки отстранилась от Энди и обняла Тима.
- Я знаю, Никки. Я знаю, как тебе тяжело. Мне очень жаль, - сказал Тим, крепко обнимая ее. Энди смотрел на них с сочувствием, а Стивен – пустым, безразличным взглядом.
Именно тишина спровоцировала этот эпизод, а не вонь. Даже шагов в лесу было достаточно, чтобы отвлечь блуждающие мысли. Но когда время остановило их там, в лесу, и они стояли молча, вдыхая аромат груды трупов, тишина проникла и в них. Полная тишина действовала как непрерывное похлопывание по плечу и шепот на ухо о том, что по сути они остались одни в безнадежно искалеченном мире. Тишина сводила с ума.
- Ладно, пойдемте уже дальше, - прошептал Энди, указывая в лес.
Хоть им и все время попадались одиночки на пути, они давно обнаружили, что большинство мертвых передвигались толпами по дорогам. Чем было это вызвано, они не знали; возможно, знакомством с местностью? Легкостью передвижения? Или, возможно, дороги были просто тем местом, где они находили большую часть своей добычи.
Группа прошла прямо в сердце леса добрую милю, а затем повернула на север, обратно в их первоначальном направлении в надежде приблизиться к настоящему городу.
- Тим, у тебя еще остались батончики? - спросила Никки.
- Да, дать тебе один?
- Пожалуйста.
Энди был рад увидеть, что Никки немного пришла в себя.
- Энди, будешь один? У меня осталось штуки четыре. - Тим остановился и снял свой рюкзак.
- Конечно, возьму один. Стиви, есть хочешь?
- Не-а. - Стивен продолжил идти, в то время как остальные остались позади. Он обратился к ним через плечо. - Я посмотрю, что там впереди. Так что можете спокойно перекусить, а я, так и быть, соберусь с духом и сделаю то, что нужно сделать. Как и каждый чертов день.
Тим раздал сладкие батончики.
- Только не уходи слишком далеко, - крикнул Энди своему брату.
- Агрессивный он какой-то в последнее время, - сказала Никки, теребя обертку своего батончика. - Ему становится хуже. Из-за него нас всех убьют.
- Я думаю, что мертвецы могут опередить его в этом, - пошутил Энди.
- Почему мы всегда останавливаемся, когда находим гнильцов, которые не могут до нас добраться? Как будто ты специально находишь развлечения для этого парня, - сказала Никки, откусывая батончик.
- Мы должны прорежать их ряды, когда есть такая возможность. Это не имеет никакого отношения к Стивену, - ответил Энди.
- Тем не менее твой брат всё время всё усложняет, Энди, - сказал Тим. - Ты видел его, когда мы подожгли тот автобус? Клянусь, он улыбался. Как будто это было главным событием на этой недели.
- И из-за него нас чуть не убили в Декейтере, - вмешалась Никки между укусами батончика.
- Ладно, блин. Давайте не будем забывать Бойда. Если бы не Стивен, ты бы половину рожи потерял и бродил бы сейчас по этим дорогам вместе с остальными мертвяками.
- Он становится обузой, чувак. Он беспечен, и вообще похоже на то, что он получает удовольствие от всего этого. Честно говоря, он пугает меня, - сказал Тим.
Энди хотел сказать им, чтобы они оставили все как есть, что, если бы ему нужно было выбирать между ними и братом, он бы непременно выбрал его – даже если бы это было на сто процентов ошибкой. Но он не хотел разваливать их группу. Он прекрасно понимал, что они со Стивеном не справятся в одиночку.
- Я поговорю с ним. Он просто еще молод. И, я думаю, это его такой способ справиться со всем этим. Не беспокойтесь об этом, ладно? - Энди не подал виду, что он был так же обеспокоен, как и они.
Шорох листьев насторожил группу. Они быстро обернулись и увидели пару мертвецов, вырывающихся из подлеска; их руки тянулись вперед, чтобы схватить все, что могло удовлетворить их людоедский голод. Их смерть наступила довольно недавно, так что разложение ещё не успело достаточно распространиться. Хоть их кожа была бледной, а вены чёрными, плоть все еще крепко держалась на костях, и они почти не воняли.
Они оказались застигнуты врасплох. Энди сунул руку в ботинок и вытащил из потайных ножен охотничий нож.
- Я справлюсь, - прошептал он Тиму и Никки. - Их всего двое.
Мертвецы были одеты в серую рабочую униформу, похожую на форму механиков. Эти двое, по-видимому, были родственниками. У них были одни и те же черты лица, и сходство все еще сохранялось на этой ранней стадии разложения. Энди двинулся к ним, схватил того, что был покрупнее, за шиворот и с силой ударил тварь в лицо. Нож соскользнул с его скулы и глубоко вошел в глазницу. Энди вытащил нож, и труп тяжело упал на землю. Его смертельная хватка на рубашке Энди повалила его вместе с собой на землю.
Нож выскользнул из руки Энди. Он попытался встать, и его потрясло то, как быстро другой бросился на него. Если бы он не знал, что это просто бездушные гниющие куски мяса, он бы поклялся, что мертвец хотел отомстить.
Энди перестал искать нож, когда увидел, что тварь уже слишком близко. Он протянул руку и схватил мертвеца за горло, другой рукой приподняв его подбородок. Ему не пришлось долго бороться с ним. Тим схватил зомби за руки, удерживая его подальше от Энди. Никки наклонилась, размахивая найденным ножом Энди, и направила его в висок мертвеца с безжалостной силой, которая, казалось, всегда пугала тех, кто пускал его в ход – чувствовать, как такая агрессия так легко проявляется против другого человека, живого или мертвого, было весьма неприятно.
Тим отодвинул мертвеца в сторону и помог Энди подняться.
- Ты как, в порядке?
- Да, - сказал Энди, немного смущенный, но тем не менее благодарный. - Ни царапины. Этот ублюдок подловил меня.
Как будто она только что не вонзила нож в мозг существа, которое когда-то дышало тем же воздухом, что и она, Никки подняла лист и робко вытерла густую кровь с лезвия. Она протянула нож ручкой Энди.
- Ты уронил его, - сказала она с натянутой улыбкой.
Стивен, который полностью пропустил потасовку, свистнул неподалеку и помахал остальным членам группы. Когда они приблизились к нему, их взору открылась широкая изгородь, состоящая из кольев ручной работы и разделяющая путь между ними и лесом впереди. Несколько зомби прилипли к импровизированной стене, насаженные на кол. Большинство из них не подавали признаков жизни, но некоторые все еще шевелились, как будто даже не подозревая о том, что два фута дерева пробили их тела.
Энди заметил свежую кровь на бите Стивена. Это, без сомнения, было связано с разбитой головой, которая безвольно свисала с одного из пронзенных тел; из недавно образовавшегося отверстия все еще сочилось мозговое вещество. Опасаясь привлечь ещё больше нежелательного внимания к нестабильности своего брата, Энди решил промолчать.
За забором земля напоминала заросший сорняками пляж Омахи времен Второй мировой войны, усеянный самодельными препятствиями - большие валуны и двери, подпертые горизонтально, служили препятствиями. Повсюду были беспорядочно разрыты ямы в земле, во многих из которых все еще находилась нежить, ставшая жертвой ловушек, а их почерневшие и сломанные пальцы беспорядочно тянули за края землю над ними.
- Что думаете? - спросил Энди.
Стивен положил под губу кусочек табака.
- Кто-то явно пытается защититься.
Тим и Никки догнали их и осмотрели ужасное ограждение.
- Это похоже на то, что мог построить выживальщик, - сказала Никки.
- Если там ещё есть этот выживальщик, мы могли бы отдохнуть и пополнить запасы, - сказал Тим.
- Ну так что, идем внутрь? - нетерпеливо спросил Стивен.
- Да, но сначала понаблюдаем, - проинструктировал Энди. - Мы не знаем, с какими людьми имеем дело, поэтому сначала лучше понаблюдать, прежде чем броситься в атаку. Ты слышал меня, Стиви?
- Мои уши в порядке, чувак, - хрипло ответил Стивен.
- Что ж, пока ты ими пользуешься, у нас не должно возникнуть проблем, - настаивал Энди.
Он повернулся к Тиму и Никки.
- Подождите, пока мы со Стивеном разведаем тут всё. Мы позовём вас, когда найдем безопасный маршрут в обход ловушек.
Энди и Стивен выросли в глуши. Тим и Никки были городскими и поэтому они плохо ориентировались на местности и поэтому всегда уступали Энди и Стивену возможность идти вперёд. Возможно, они хотели участвовать в других аспектах их компании, но они полностью доверяли братьям, когда дело касалось выживания в дикой природе: какой путь выбрать, какие ягоды есть, как ориентироваться по положению солнца. Они никогда не спорили из-за таких вещей.
Когда Энди и Стивен пробрались через брешь в заборе и углубились в двор, стало очевидно, что деревенские ловушки и препятствия не предназначены для живых. Все они были слишком очевидны, и ничто из них не могло доставить неприятности непрошеным гостям. Энди остановился и оглянулся на Тима и Никки.
Он указал пальцами на свои собственные глаза, а затем на землю, жестом призывая их следовать за ним, но быть начеку. За те короткие секунды, которые потребовались Энди, чтобы позвать своих спутников, Стивен почти исчез из поля видимости. Энди бесшумно пробрался сквозь скопление кленов и столкнулся со Стивеном, который поднял руку, чтобы остановить своего брата.
Забор из частокола кончился; на ухоженном участке земли стоял небольшой фермерский дом. Маленький бежевый домик стоял рядом с курятником. Перед домом была натянута бельевая веревка; на ветру развевались сохнущие комбинезоны и сарафаны. Это немного напомнило Энди место, где выросли они со Стивеном. Но это место было намного чище и лучше, чем деревенская лачуга его детства.
Входная дверь открылась, и Стивен и Энди снова растворились в кустах. Из дома вышла крупная чернокожая пожилая женщина и закрыла за собой сетчатую дверь. На ней были испачканные землей джинсы и рабочая рубашка большого размера; большая часть ее седеющих волос была прикрыта шляпой от солнца, а в руке она сжимала плетеную корзину. Энди приметил, что у нее где-то должен быть сад, и она собиралась собрать еду.
Она подошла к боковой стене дома. Женщина не обращала внимания на нарушителей, она двигалась уверенной и расслабленной походкой. Это было странное зрелище – видеть кого-то таким беззаботным в эти времена. Энди не мог вспомнить, когда в последний раз он делал шаг, не оглядываясь через плечо. Она весело свистнула и исчезла за курятником. Энди отметил, что она не заперла входную дверь дома. Это был последний показатель того, что они находились в безопасном месте. Энди действительно почувствовал, что его опасения немного рассеялись.
Тим и Никки наконец догнали их и встали рядом с братьями. Стивен начал двигаться в сторону дома. Энди остановил его и покачал головой. Он поднял пять пальцев, показывая, что им нужно подождать ещё пять минут.
Пожилая женщина явно не представляла угрозы, но для Энди было важно не выдать себя за угрозу. Он махнул остальным, чтобы они подошли к нему, и они прокрались к дому. Добравшись до дома, они прижались к его стене. Энди заметил, что на бельевой веревке висела как мужская, так и женская одежда. Его прошиб пот, когда он понял, что в доме вполне мог быть кто-то еще, все время наблюдающий за ними через окно, ожидающий, когда они войдут, только для того, чтобы пуля из дробовика могла прошить одно из них в наказания за незаконное проникновение.
- Она не одна, - прошептал Энди. Он указал на линию одежды, на которой висели две большие пары грязного мужского нижнего белья.
Стивен покинул свою позицию у дома и направился за угол. Энди потянулся к нему, но было слишком поздно. У Энди не было другого выбора, кроме как отследить опрометчивое решение своего брата и последовать за ним.
Прежде чем Энди успел завернуть за угол, чтобы догнать своего брата, Стивен направился к полуоткрытой сетчатой двери, которая предупреждала всех в радиусе двадцати футов, что ее нужно смазать. Никки и Тим нерешительно последовали за Энди. Пути назад не было. Энди приготовился к выстрелу из дробовика в лицо, переступая порог двери, но вместо этого его встретил сильный запах дрожжей и корицы. Это были не благовония. Это был естественный аромат. Быстрый осмотр комнаты показал, что они вошли в кухню, открыто соединенную с небольшой обеденной зоной. Деревянные полы были старыми, но чистыми, а на полках не было беспорядка, но зато было место для банок разного размера, в которых, без сомнения, хранились сахар, мука и, возможно, домашнее печенье. Это была кухня пекаря, аккуратная и ухоженная.
Закончив исследовать окружающую обстановку, Энди отругал своего младшего брата.
- О чем, черт возьми, ты только думал?
- Господи, - добавил Тим.
- Кто бы здесь ни жил, он, вероятно, наблюдал за нами все это время. Я не собирался стоять там средь бела дня, будучи легкой добычей, - ответил Стивен.
Энди просунул голову через открытый порог в гостиную. Там тоже никого не было. Он оглядел маленькую гостиную.
- Надо проверить комнаты.
Стивен вошел в гостиную и начал пробираться к коридору с другой стороны комнаты.
- Стивен, стой, - сказал Энди. Он указал на Тима и Никки. - Вы двое, идите и осмотритесь. Стивен, ты останешься со мной.
Стивен нахмурился, но сделал, как ему было сказано.
Энди увидел на обеденном столе свежую буханку хлеба и кувшин с лимонадом. Часть его боролась за то, чтобы он был осторожен, но он умирал от голода. Сладкие батончики были единственным, что они съели со вчерашнего вечера. Он отломил кусок от буханки и жадно проглотил его.
- Говнюк, прибереги немного для меня, - сказал Стивен, сам отламывая кусок хлеба. Он выплюнул табак изо рта на деревянный пол, что не осталось незамеченным Энди, который бросил на своего брата неодобрительный взгляд. Стивен пожал плечами и пнул табак под ряд шкафчиков.
Тим и Никки вернулись в гостиную.
- Никого, - сказал Тим. - Две маленькие спальни и ванная комната. Вот и все.
Энди кивнул и указал на то, что осталось от хлеба. Тиму и Никки не нужно было предлагать дважды. Они присоединились к своим друзьям и с жадностью съели то, что осталось на столе.
Стивен начал поднимать кувшин, чтобы отпить из него.
- Найди стакан, - рявкнул Энди, осыпая брата крошками.
Стивен поставил лимонад и открыл шкафчики. Ему удалось найти несколько высоких стаканчиков "Дикси". Они наполнили их и залпом выпили лимонад.
Энди огляделся, понимая, что это хорошее место, чтобы переждать неприятности.
- Останемся здесь, - сказал он вслух. - Надеюсь, мы заставим старую леди и всех, кто еще живет здесь, увидеть выгоду в том, что мы сюда пришли.
- К черту, - сказал Стивен, вытирая крошки с губ. - Мы просто скажем им всё как есть. У нас нет времени распинаться перед кем-то. Мы скажем им, как все будет, а если им что-то не понравится... что ж, тогда убьём их.
- Заткнись, Стивен! - крикнула Никки. - Нас и так мало осталось, а ты постоянно пытаешься убить любого, кого мы встречаем. Как мы вообще наладим жизнь с таким отношением?
- Ты просто неправильно мыслишь, Никки, - сказал Стивен. - Теперь каждый сам за себя. Все дело в выживании. И если мне придется нагадить нескольким людям ради нашего выживания, то именно это я и сделаю.
- Нет никаких причин, по которым мы не можем сделать это без угроз или убийств, - вставил Энди. - Безопасность заключается в количестве. Нам просто нужно убедить в этом старуху. Но да, мы остаемся. Здесь слишком хорошо, чтобы уйти отсюда. Так что нам в любом случае придется поговорить с прежними хозяевами, но давайте постараемся, чтобы это произошло как можно вежливее.
Они уловили через сетчатую дверь движение снаружи. Это была пожилая женщина, которая теперь приближалась к двери. Банда застыла на кухне с желудками, набитыми украденным гостеприимством. Стивен среагировал первым, подняв биту над головой, словно ожидая подачи. Женщина, сосредоточившаяся на каждом осторожном шаге, так и не видела злоумышленников, пока не вошла в свой дом.
Голос Энди нарушил тишину.
- Мы здесь не для того, чтобы причинять тебе неудобства.
Женщина испуганно подняла глаза и уронила корзину; наполнявшие ее яйца разбились при ударе об пол.
- Но мы сделаем это, если понадобится, - сказал Стивен, крепче сжимая биту. - Кто ещё живёт здесь с тобой?
Испуганная женщина быстро дала ответ.
- Никто. Только я. Я живу тут одна.
- Брешешь, старая. Я видел одежду на улице, - сказал Стивен, придвигаясь ближе.
- Ладно тебе, Стиви. Посмотри на нее. Она не представляет угрозы. Она напугана до смерти. Опусти биту, чувак. - Энди адресовал свои комментарии своему брату, прежде чем повернуться к женщине и сменить тон. - Мэм, мы здесь, чтобы помочь друг другу. Мне жаль, что мы напугали вас. По крайней мере, мы не одни из тех зомби, а? - Энди кивнул в сторону двора.
Тим подхватил безобидный тон Энди.
- Вот, давайте все присядем, и, может быть, мы сможем задать вам несколько вопросов. - Он выдвинул стул для женщины.
- Да, давайте присядем, - сказала Никки, почти дрожа и чувствуя себя неловко из-за их вторжения. Она схватила стул и осторожно опустилась на него, как будто учила женщину, как это делается.
Пожилая женщина обошла разбитые яйца и подошла к стулу, который Тим придвинул для нее. Как только она села, начался допрос.
- Кто ты? Как тебя зовут?
Старушка посмотрела на каждого из них, прежде чем ответить.
- Сансирей. Сансирей Фейган.
- Кто еще живёт здесь с тобой, Сансирей? Мы знаем, что ты здесь не одна.
- Мой сын. Мы живем здесь вместе.
- Где он сейчас?
- Играет в лесу.
- Играет? Прости меня, Сансирей, но ты немного старовата, чтобы иметь сына, который играется на улице, не так ли?
- Джесси особенный мальчик. Он, может быть, и не такой, как другие, но он может позаботиться о себе.
- Так он что, умственно отсталый, да? У него дебилизм? - Спросил Стивен.
Энди бросил на брата холодный взгляд.
Глаза Сансирей опустились в пол, не заинтересованные в том, чтобы развлекать его ответом.
- Что ж, если он и правда умственно отсталый, то играть в лесу – последнее место, где ему следовало бы играть. И, судя по полосе препятствий, которую вы построили снаружи, я не думаю, что мне нужно вам это говорить, - сказал Энди.
Сансирей невозмутимо продолжала смотреть в пол.
- Ты приготовила этот хлеб? Надеюсь, ты не против, что мы съели его без спроса. Это первая настоящая еда, которую мы съели за последнее время, - сказала Никки, как будто разговаривала с женщиной на церковном приеме.
- Это был миндальный хлеб. А лимонад, который вы выпили, из лимонов с заднего двора. У меня все всегда свежее и органическое, включая мой ужин, лежащий на полу. - Сансирей указала на разбитые яйца.
- Да, хлеб был супер, леди. Но твои куры – другое дело. Нам нужно поджарить несколько из них. Пополнить запас белков, понимаешь? - выпалил Стивен.
- Куры дают яйца. Только такой дурак, как ты, стал бы убивать их из-за одного приема пищи, вместо того чтобы думать наперед, - заявила Сансирей.
- Ну вы только посмотрите на это. Я впервые в жизни вижу черномазую, которая не любит жареных цыплят.
Женщина отшатнулась, словно ей отвесили пощечину.
- Какого черта, Стиви! - воскликнул Тим, потянувшись к молодому человеку.
Стивен немедленно перекинул биту через плечо и приготовился нанести удар в нужный момент.
Энди встал между обоими мужчинами.
- А ну прекратили это дерьмо, - предупредил он и посмотрел на Сансирей.
- Мне очень жаль, мэм. Это было совершенно неуместно, и я приношу извинения за поведение моего брата.
- Твоего брата? - Сансирей казалась заинтригованной; она усмехнулась.
- Что в этом смешного? - спросил Энди.
- Ты взял на себя ответственность за то, что не можешь контролировать. Но теперь я понимаю. Он твой брат, и ты уберешь любой беспорядок, который он устроит.
- Леди, мне не нужна нянька. Это свободный мир, более свободный, чем когда-либо, и я выживший. Сейчас выживает сильнейший. Ты хоть понимаешь это? - крикнул Стивен.
Энди поднял руку, чтобы заставить Стивена замолчать.
- Послушайте, мэм...
Никки встала, прервав Энди, и шагнула к Сансирей.
- Мы не плохие люди. Мы не хотим причинять вам боль, но мы пойдём на всё что угодно, чтобы остаться здесь, вы понимаете это? Пожалуйста, не заставляйте нас причинять вам вред.
Сансирей уставилась на жестоких незнакомцев, сидящих в ее доме. Она откинулась назад, покачала головой и застонала. Затем вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и глубоко вздохнула.
- Вы знаете, в чем главная проблема, когда мир разваливается на части? - спросила Сансирей. - Мы начинаем вести себя как какие-то монстры. Когда больше нет никаких правил и законов, то, чем мы являемся внутри, выходит наружу. У этих монстров снаружи есть срок годности. Посмотрите на них - они уже разваливаются на части. Скоро от них не останется ничего, кроме пыли, и мы сможем контролировать смерть и управлять ею, чтобы она больше не сходила с ума подобным образом. Но вот мы сами убиваем, угрожаем и запугиваем. Я не говорю, что вы плохие люди, но вы не подходите для того, в чем сейчас нуждается этот мир. Я не буду вам помогать. И вам здесь не рады. Если вам нужен мой дом, вам придется убить меня. И вам придется убить моего мальчика, когда он вернется.
- Тоже мне проблема, - ухмыльнулся Стивен.
Энди оттолкнул Стивена назад и сделал знак своим товарищам.
- Я хочу поговорить с ней наедине, - сказал Энди. - Выйдите на улицу, дайте нам немного времени.
- Я пока выберу цыпленка для жарки, - пригрозил Стивен, быстро облизывая кончики пальцев.
- Выйдете на улицу и ни черта не будете там делать, никто из вас, пока я не скажу иначе. Стивен, прекрати так себя вести, или я надеру тебе задницу.
Они вышли; Стивен все время посмеивался и размахивал битой в воздухе.
Энди опустился на колени перед Сансирей.
- Мы можем защитить вас, - взволнованно сказал он. - Тебя и твоего мальчика. Вам больше не нужно быть одним.
- Мы прекрасно справлялись и сами, - настаивала Сансирей. - Мой муж, он предвидел, что это произойдет. Его укусили, и они с моим мальчиком укрепили тут всё, прежде чем он умер и вернулся. Мы, конечно, уложили его обратно. У него есть симпатичная маленькая могилка в нескольких футах в лесу за домом. У нас все это время было спокойно, мистер. Я не нуждаюсь ни в чем и не хочу, чтобы ты или твои друзья были здесь.
- Мир уже не тот, что прежде, мэм, - сказал Энди. - Теперь мы рассматриваем ваш дом как безопасное и достойное место, чтобы переждать здесь катастрофу. Мы не уйдем. Мы можем делиться, мы можем помогать и мы можем следовать вашим правилам. Но мы не уйдём.
- Твой брат едва следует твоим правилам, - сказала Сансирей. - Я знаю, что он думает обо мне. Если бы тебя здесь не было, он бы линчевал меня и моего мальчика просто забавы ради.
- Нет, ты все неправильно поняла, - мягко возразил Энди. - Он не убийца и не расист. Он просто очень расстроен тем, как там обстоят дела. Ему трудно с этим справляться. Мой брат в глубине души хороший человек.
- Кого ты пытаешься обмануть? - Сансирей усмехнулась. - Он же гнилой до мозга костей. Я вижу это. Я скорее возьму гремучую змею к себе постель, чем приму его в своём доме.
- Вам необязательно быть такой враждебной, мисс Фейган, - сказал Энди, изо всех сил стараясь понравиться ей. Он не хотел убивать эту женщину и ее сына. Но это начинало казаться более легким путем - просто еще один грех, который нужно будет попытаться забыть, если мир исправится.
- Я не собираюсь облегчать вам жизнь, - твердо сказала Сансирей. - Убирайтесь из моего дома или убейте меня.
- Если другого выхода нет, то так и будет. Но знайте: я этого не хочу, - мрачно сказал Энди.
- Если ты этого не хочешь, тогда просто уходите. Возьмите на себя ответственность за свои собственные жизни, свою собственную безопасность.
Энди смотрел сквозь женщину, размышляя о том, как далеко он готов зайти, чтобы обезопасить себя и своих друзей. Им нужен был этот дом, и она точно не собиралась разрешить им остаться. Покуда она будет живой. Он подумывал задушить ее. Он мог бы вложить ей в руку нож и сказать остальным, что она набросилась на него. Они бы заподозрили его ложь, но никогда бы открыто не сказали о ней. Но что насчет ее сына? Если бы он был обычным парнем, возможно, они смогли бы заставить поверить его, что его мама умерла другим способом. Энди мог бы защитить мальчика и таким образом заплатить за свой грех - если только Стивен не убьет его первым. Его глаза моргнули, и он покачал головой, словно отгоняя подобные мысли.
- Это будет слишком тяжело для тебя, не так ли, золотко? - Сказала Сансирей, чувствуя внутреннее смятение Энди. - Легче же просто взять и отобрать у кого-то другого. В этом проблема каждого - думать, что они имеют право, думать, что им кто-то что-то должен. Но обратите внимание, молодой человек - Бог наблюдает за нами. Теперь еще пристальнее.
- Твой Бог давно подох, - с ненавистью сказал Энди.
- О нет, что ты, Он всё ещё там. И хорошие люди тоже, между прочим, - сказала Сансирей с непоколебимой верой в голосе. - Монстры, зомби – называй их как хочешь - они всего лишь ещё одно испытание. Это еще один библейский потоп. Земля очищается от грязи и скверны – и не более.
- Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, - возразил Энди.
Он посмотрел на пол. Доски меняли своё положение, накладываясь друг на друга, линии становились размытыми. Его взор создал тропы, которых там не было раньше, когда он снова посмотрел на Сансирей. Их было две. И обе улыбались.
- Что такое, парень? Голова закружилась?
Энди вспомнил еду и питье, которые они взяли; остатки смотрели на него со стола, как напоминание о том, кем он стал, во что превратился весь мир - мужчина, убивающий мужчин, мужчина, убивающий женщин - непростительные грехи. Никто никогда не забудет ничего из этого, независимо от того, излечится мир от чумы или нет.
- Ты накачала нас наркотиками, - сказал он, его слова в конце были невнятными.
- Я каждый день готовлю такой хлеб и лимонад, дорогуша, - призналась Сансирей, ее голос стал глубже, а слова – плохо различимыми. - Ты должен знать, как лучше всего поймать тварь в ловушку.
Энди спотыкаясь направился к входной двери. Его зрение затуманивалось, дом кружился вокруг него, всё плыло волнами. Протиснуться в дверной проем было все равно что бежать под водой. Он остановился на пороге входной двери и увидел своих людей, лежащих на земле. Они все отведали кушанье, и все они попались на приманку этой женщины.
Энди прошел через дверь и спустился по ступенькам. В попытке наклониться и проверить, как там его брат, Энди тяжело упал на землю; его зрение помутилось. Пока он лежал там и прежде чем темнота окончательно поглотила его, перед его лицом остановилась пара больших грязных ботинок.
Он закрыл глаза, уже не ожидая, что откроет их снова.


Энди и Стивен были на ферме своего дяди недалеко от Эппл-Спрингс. Ему было шестнадцать, а Стивену двенадцать. Они ловили раков на бекон и шпагат. Потом Стивен подстрелил бродячую собаку из своего 22-го калибра, когда они гуляли по лесу. Энди отругал своего брата, а затем добил беспомощное животное, чтобы положить конец его страданиям.
Дрожь в спине медленно пробудила Энди ото сна. Он открыл глаза и попытался потереть пульсирующий лоб, но не смог привести руки в действие.
- Вы все съели лошадиный транквилизатор. Вы какое-то время были в отключке. Мистер Рид - да благословит Господь его душу – в прошлом был ветеринаром. У себя дома он хранил всевозможные лекарства. За исключением случайного насморка, который может подхватить Джесси, нам они ни к чему. Ну, это до тех пор, пока не появляется группа вроде вас, пытающаяся показать нам, что к чему.
Энди выгнулся дугой, увидев Сансирей, сидящую в старом кресле-качалке. У ее ног лежал большой клубок пряжи, прядь шерсти просачивалась под подлокотник кресла и падала ей на колени. Ее глаза оставались сосредоточенными на ее работе через толстые стекла очков. Когда Энди стал более сосредоточенным, он заметил, что его движения ограничены грубой, потертой веревкой, надежно обвязанной вокруг его рук, которая удерживала его привязанным к расщепленной балке. Он хотел заговорить, но вокруг его головы был туго затянут кляп, заставляя его широко улыбаться. Слюна пропитала тряпку, но его язык давно высох, и каждый глоток приносил с собой страх, что он задохнется, поскольку его горло слиплось.
После некоторых усилий Энди сумел принять сидячее положение и оглядеться по сторонам. Это был подвал. Он понял это по приземистым окнам в верхней части комнаты и пыльным, затянутым паутиной стропилам. Сквозь грязное стекло были видны солнечный свет и растительность. Воздух был густым и влажным, пропитанным запахом земли – так, по его представлению, пахнет в могиле. Его сдавило чувство клаустрофобии. Он болезненно вытянул шею и заметил Стивена и Тима. Они сидели на полу и были в сознании, связанные, как и Энди.
Выражение их лиц сказало ему, что они видели ужас, которого он ещё не видел.
Никки пропала.
Энди уставился на своего брата. Он никогда раньше не видел его испуганным, даже когда отец лупил их. Энди с удивлением обнаружил, что больше не питает никакого реального уважения к своему младшему брату, как это бывает, когда смотришь, как спит буйный ребенок; он лежит такой невинный и безобидный, тихий и неподвижный, как маленький ангел, и можно было забыть о неприятностях, которые этот непокорный малыш доставлял в течение всего дня. Но вместо этого Энди почувствовал презрение и горечь по отношению к своему брату, как будто винил его в их несчастье. Он всю свою жизнь находил оправдания маленькому монстру. Он знал, что на самом деле Стивен ни в чем не виноват, но это помогло Энди пережить тот момент, когда они сидели связанные в открытой могиле в умелых руках пожилой женщины, которая знала о заботе о себе больше, чем Энди когда-либо узнает.
Сансирей отложила вязание и переключила своё внимание на гостей.
- Я искренне сожалею о кляпах, но я не могу позволить вам кричать. Ни хочу привлекать внимание ни мертвых, ни кого-то другого. - Она повернула голову в сторону и крикнула в сторону маленькой комнаты позади нее. - Время играть почти закончилось, Джесси. Так что давай закругляйся уже, но держи свою штучку у себя в штанах. Мама не воспитывала извращенца, и никто не знает, какую заразу ты можешь подцепить от мисс Трамп.
Подвал наполнился звуком, напоминающим раздирание стеблей сельдерея, за которым последовало жадное чавканье. Энди посмотрел на Тима и Стивена. Они оба крепко зажмурили глаза. Брюки Тима стали темно-синими, когда моча просочилась сквозь джинсовую ткань.
- Он любит быть наедине, когда играется, но я все равно должна присматривать за ним, когда он наедине с женщинами. Мама не разрешает своему сыночку дурачиться за закрытыми дверями.
Мокрый шлепок привлек всеобщее внимание к центру комнаты. Темная масса волос с рыжей прядью теперь лежала за пределами маленькой комнаты, в лучах солнечного света, кожа под волосяным покровом блестела красным. Звук удара тела Никки об пол вернул их внимание к дверному проему. Земляной пол украсили тени, когда фигура двинулась в комнату.
Необычно крупный силуэт загородил дверной проем. Он наклонился и протиснулся боком, едва преодолев дверную арку, затем подошел к Сансирей и молча встал рядом с ней, положив свою массивную руку на угол ее стула, пока она раскачивалась.
- Это мой мальчик, Джесси, - сказала Сансирей, с гордостью улыбаясь монстру.
Джесси сделал шаг вперед, на свет. Его конечности были покрыты большими шишками, которые при ближайшем рассмотрении оказались непропорционально развитыми мышцами. Его голова была огромной, как у гидроцефала. Его темная кожа была матовой, как дублёная кожа, а его желтоватые глаза с тревогой оглядывали заложников в подвале. Казалось, его забавляла их оживленная реакция, когда мужчины кричали сквозь кляп, изо всех сил стараясь, чтобы их мольбы были услышаны, и хватали ртом воздух, который они никогда не вдохнут.
Нос Джесси был плоским и расщепленным посередине, из-за чего он постоянно дышал носом, в то время как его рот был открытым, как у собаки, черным и усеянным неровными зубами, слишком большими, чтобы их можно было спрятать.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - сказала Сансирей, похлопывая грубую руку своего мальчика. - Но ты ошибаешься. Джесси не один из тех, кто шатается где попало. Мы переехали сюда много лет назад, еще до того, как началась чума. Джесси родился таким. Мы создали это убежище, когда он начал убивать животных. Мы решили, что так будет лучше для Джесси и для всего мира. Но мы больше не живем в старом мире, не так ли?
Глаза Джесси с нежностью обратились к его матери, когда она заговорила.
- Он идеальная защита от этих людоедов снаружи, - с гордостью сказала Сансирей. - Его кожа слишком жесткая, чтобы они могли прокусить ее, и он так же силен, как полдюжины нормальных мужчин. Мой мальчик каждый день убивает тех, кому удается обойти ловушки.
Сансирей встала и подошла к Энди. Она посмотрела на него сверху вниз печальными, но решительными глазами.
- Видишь ли, у Джесси нет никакой душевной глубины. Какой он снаружи, такой и внутри. Я сочувствую тебе. Я знаю, ты знаешь, каково это – заботиться о монстре, с которым ты связан кровными узами. - Она бросила быстрый взгляд на Стивена.
Энди посмотрел на своего брата, который покраснел от попыток вырваться - рутинная работа, которая никогда не будет завершена. Он уставился на Джесси с выражением беспокойства на лице, молча умоляя его оставить их в покое. Но злые глаза Джесси метались между пленниками, как будто он мысленно играл с ними в какие-то только ему ведомые игры – разум больного ребенка в теле мерзости.
- У Джесси такой же аппетит, как у тех тварей там, на дороге, - объяснила Сансирей. - У нас были свиньи и лошадь, но, черт возьми, он убил их. К счастью, мне удалось удержать его подальше от цыплят. Понимаешь, у него сильное чувство голода, и я позволяю ему подкармливаться, если он что-то находит подходящее.
Сансирей собрала свою пряжу и в последний раз оглядела пленников.
- Я хотела бы отпустить вас, но я не могу позволить себе завести врагов. Если бы вы были хорошими людьми, мы могли бы держаться вместе. Но вы только берущие – и никак не дающие. Но не волнуйтесь ни о чем. Господь простит вас. Точно так же, как Он простит и моего сыночка.
Сансирей посмотрела на Джесси.
- Теперь веселись, мальчик. - Она мрачно указала на Стивена. - И будь любезен, сначала убей этого прыщавого говнюка.
Сансирей поднялась по лестнице. Джесси смотрел ей вслед, как будто нуждался в ее отсутствии, прежде чем приступить к своей ужасной работе. Как только дверь закрылась, Джесси взвыл, тряся своей гигантской головой. Вой был глухим и яростным.
Он пересек комнату, схватил Стивена и потащил его в центр подвала, чтобы все могли видеть это. Стивен сопротивлялся, напоминая малыша, пытающегося избежать порки от сердитого родителя. Джесси обхватил ладонью голову Стивена, повернул ее в сторону и глубоко прокусил шею молодого человека. Глаза Стивена выпучились, а из носа и рта хлынула кровь. Его тело содрогнулось. Джесси съел половину лица Стивена, в то время как молодой человек все еще цеплялся за жизнь.
Джесси встретился взглядом с Энди, пока поедал его брата. Энди не оплакивал Стивена. Ни капельки. Его брат внутри был гнилым человеком.
Единственной болью, которая ранила его, было то, что он подвел своих родителей. Единственным утешением было то, что он достаточно скоро последует за своим братом. Но он надеялся, что его обязанность присматривать за маленьким ублюдком закончится на той, другой стороне.
Энди никогда раньше не молился, но обнаружил, что молит Бога о том, чтобы он был следующим. Он не хотел видеть, как убивают Тима. Это будет больнее, чем наблюдать, как пожирают Стивена, но по тому, как Джесси смотрел на него, у него не было никаких сомнений, кто будет следующим. Джесси оторвал вторую половину лица Стивена, скомкал ее в кровавый шарик и засунул в рот. Его брат был либо мертв, либо так близок к этому, что наверняка больше не страдал.
Стивен теперь напоминал мертвеца, с которыми обычно сталкивалась их группа. У каждого поглощенного лица была причина, за каждым остекленевшим взглядом стояла история. Большинство, как предположил Энди, были незаслуженными. Но, без сомнения, были и другие - такие, как Стивен, - которые, покидая этот мир, заставили его сиять немного ярче.
Желудок Энди яростно рванулся вверх, но он боролся с тошнотой, понимая, что она лишит его жизни. Он закрыл глаза, находя передышку в темноте. Но он все еще мог слышать тошнотворное причмокивание губ Джесси. У него в голове проносились разные мысли. Он называл себя и свою группу выжившими, но они не были выжившими. Они были обычными бандитами, и теперь он это понимал. Они были так поглощены тем, чтобы прожить еще один день, что стали друзьями, готовыми на все, чтобы увидеть восход солнца, которого они не заслуживали.
Сансирей была права. Ее сын не скрывал, кем и чем он был. И эта честность внезапно показалась Энди чем-то прекрасным. Он вспомнил кое-что еще, что сказала Сансирей – о том, что где-то все еще есть хорошие люди. Он надеялся на это, и он также надеялся, что они никогда не придут сюда, в этот проклятый старый дом. Он знал, как легко оправдать монстра, когда в его жилах течет твоя кровь.
Энди открыл глаза и пристально посмотрел на Джесси. Зверь все еще смотрел на него, грызя Стивена. Монстр подмигнул - то ли намеренно, то ли потому, что кровь попала ему в глаз. И Энди показалось странным, что Джесси каким-то образом понял, что это его кровный брат.
Дрожь пробежала по его спине, и Энди внезапно почувствовал себя очень мерзко.
В глубине души.