«Апокалипсис дворового гнома» Джефф Стрэнд

- Здесь только ты и я, - сказал Сэмми. - Ты и я против всего мира. Мы им покажем. Мы им всем покажем.
Милтон, который был дворовым гномом, не ответил. Он не был волшебным говорящим дворовым гномом, или волшебным движущимся дворовым гномом, или даже проклятым дворовым гномом, чей активный разум был заключен в неподвижное каменное тело. Он был всего лишь обычным дворовым гномом, купленным в универмаге, и ему нечего было добавить к разговору.
- Скоро наступит апокалипсис, - сказал Сэмми с кривозубой ухмылкой, которую не могли видеть нарисованные глаза Милтона. - Скоро они все будут мертвы, и oooo... как мы с тобой будем смеяться! Они все пострадают за то, как обошлись со мной!
Правда в том, что с Сэмми не обращались с какой-либо заметной жестокостью. Количество его друзей было значительно выше среднего по стране. Он никогда не проводил свой день рождения или большой праздник в одиночестве. Его родители жили по соседству, но они не вмешивались в его дела; они просто приглашали его каждое воскресенье на вкусный поздний завтрак. Все его коллеги были дружелюбны и в целом оптимистичны, и хотя Сэмми не стал бы пополнять продуктовые полки в качестве хобби, в качестве повседневной работы это действительно было не так уж плохо. На самом деле с ним обращались на удивление хорошо, особенно для парня, который разговаривал с дворовым гномом.
В двадцать девять у него не было девушки, но это не значит, что у него никогда не было девушки. У него их было шесть, и четверо из них действительно вступали с ним в половую связь. Он и его последняя девушка, Хлоя, расстались несколько месяцев назад, но это не было особенно враждебным расставанием, и они даже собрались вместе на бонусное свидание однажды ночью, когда Хлоя была пьяна, одинока и страдала от временных проблем с самооценкой.
Так что, на самом деле, его постоянные разговоры о смехе во время апокалипсиса были необоснованными. Многие из людей, которых могла унести река лавы, были порядочными людьми, и, честно говоря, если бы люди относились к нему плохо, он заслуживал бы их презрения.
- Да, Милтон, апокалипсис наступит со дня на день, и я не могу дождаться!
Милтон был слишком неживым, чтобы даже подумать: Почему ты продолжаешь разговаривать с неодушевленным предметом? Внутри этого гнома буквально ничего не происходило.
По иронии судьбы, у Сэмми была совершенно хорошая собака, йоркширский терьер, которой он мог бы довериться. Нет, собака не понимала английский язык, кроме своего имени (Буся) и нескольких простых команд ("сидеть", "фу", "принеси"), но, по крайней мере, собака была живым существом. Онa время от времени поглядывалa на Сэмми, пока тот говорил, и, возможно, лизнулa бы ему руку, когда он закончил делиться своими ядовитыми мыслями о трагической судьбе человеческой расы. Буся былa милой маленькой собачкой с милым и задорным характером; гораздо лучший собеседник, чем Милтон. И все же Буся сиделa внутри, грызя пищащую игрушку для жевания, в то время как Сэмми сидел на заднем крыльце, доверяясь дворовому гному.
- Теперь со дня на день, - сказал Сэмми. - В любой день.
На самом деле повезло, что Милтон был таким полным неучастником диалога, который происходил в данный момент, учитывая повторяющийся характер того, что говорил Сэмми. Знающее существо в конце концов сказало бы: Tы высказал свою точку зрения о том, что апокалипсис может произойти со дня на день; не могли бы мы, пожалуйста, перейти к чему-нибудь другому? Но поведение Милтона не изменилось, какими бы утомительными ни стали слова Сэмми.
Милтон даже не был очень хорошим гномом. Он продавался за полцены в отделе оформления, потому что был немного поцарапан. Было еще несколько в таком же состоянии, так что, по-видимому, этот груз был недостаточно упакован. На самом деле, в Милтоне не было ничего примечательного с точки зрения дизайна, расцветки или чего-либо еще, и решение Сэмми приобрести именно этого дворового гнома не основывалось ни на каких критериях, кроме беглого взгляда, чтобы увидеть, какой из них наименее поцарапан. (И его выбор был неправильным; было еще два с меньшим повреждением поверхности.)
Так что невозможно переоценить, насколько бессмысленно было для Сэмми сидеть там и делиться своими апокалиптическими желаниями с этим гномом. "Живи своей жизнью, ты, нелепый неудачник!" - грубовато говорилось в большинстве социальных ситуаций, но здесь это было бы совершенно уместно.
- Да, когда... - сказал Сэмми.
Его приговор не был прерван. На самом деле это было довольно длинное предложение, но вам действительно нужно это слышать? Это просто больше похоже на то же самое... Иисусe! Если бы я мог ударить его лопатой по голове, чтобы он заткнулся, я бы сделал это в...
Хмммм.
Я, как вы, наверное, заметили - всезнающий рассказчик. Я знаю мысли Сэмми, и я знаю, что Милтон не живой. То, что Милтон не живой, - это, конечно, здравый смысл, но чтобы по-настоящему это знать, нужно быть таким же всезнающим рассказчиком, как я.
Однако всеведение - это не то же самое, что всемогущество. Если бы я был всемогущим существом, поверьте мне, Сэмми делал бы гораздо больше, чем просто сидел и разговаривал с дворовым гномом. Были бы взрывы. К сожалению, моя работа заключается в наблюдении и отчете, а не в том, чтобы реально влиять на то, что происходит (или не происходит, как в случае с этим жалким маленьким придурком).
Технически, я не должен быть редактором или использовать такие слова, как "придурок", но это простительно в крайних случаях. Поверьте, у меня тоже есть искушение использовать вульгарные выражения, хотя, надеюсь, до этого не дойдет.
Я приношу извинения за вторжение в повествование. Это было непрофессионально. Я возвращаю вас к вашей истории.
- Все мертвы, - сказал Сэмми. - Разве это не было бы фантастически, Милтон? Разве это не было бы здорово? Я бы написал об этом песню. Может быть, мне стоит написать песню сейчас, чтобы она была готова к исполнению, когда случится апокалипсис, - Сэмми на мгновение задумался об этом. - Нет, я напишу ee позже.
О, ради бога. Все было бы по-другому, если бы он действительно предпринимал шаги, чтобы апокалипсис произошел. Я не уверен, как можно было бы справиться с такой задачей, но даже если бы у него был какой-то смехотворный, неумелый, плохо продуманный план, который никогда не сработает, я мог бы уважать это. Но он просто ведет себя совершенно пассивно по этому поводу.
И вот еще что: у него даже нет плана выживания. Это верно, он просто предполагает, что, когда случится апокалипсис, у него и его глупого маленького дворового гнома все будет в порядке. Откуда у него взялась эта идея? Эй, вот идея: как насчет того, чтобы по крайней мере держать дома несколько лишних банок с едой? Если все эти люди, которые были о-о-очень грубы с вами, умрут ужасной смертью, разве не имеет смысла, что вы также можете подвергаться небольшой физической опасности?
Я прав? Дело не только во мне, не так ли?
Это такое дерьмовое задание. Другие всезнающие рассказчики пишут об удивительных людях, делающих удивительные вещи, или, по крайней мере, об интересных людях, делающих ужасные вещи. Клянусь, если этот придурок скажет еще хоть что-нибудь своему дворовому гному, занимающемуся оформлением проходa, я окончательно сорвусь.
И он только что это сделал. Я не буду это расшифровывать. Вы уловили суть.
Интересно, смог бы я убить его?
Я не должен вмешиваться. Это может доставить мне массу неприятностей. Я даже не думаю, что это возможно. Но я также должен сосредоточиться на читателе, верно? Вы бы предпочли прочитать о смерти Сэмми, чем о болтовне Сэмми. Я собираюсь это сделать. Я собираюсь убить его.
Нет, я действительно не должен.
Я не могу поверить, что я всерьез рассматривал возможность убийства человека просто за то, что он был скучным. Это совсем не круто. Каким монстром я стал? Вы не можете ходить вокруг да около и убивать людей, которые не являются очаровательными. Если бы я убил каждого человека, который был менее чем интересен, Сэмми получил бы апокалипсис, которого он так страстно желал. Это просто было бы неправильно.
Ладно, это была моя попытка отговорить себя от этого, но это не сработало. Этот маленький подонок - уже история.
Земля начала сотрясаться. Сэмми посмотрел вверх, что было не очень разумно, учитывая, что это грохотала земля, а не небо.
- Что... что происходит? - спросил он.
Земля раскололась, и Сэмми пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не упасть в пропасть.
- Нет!!! - закричал Сэмми, поняв, что Милтон был на другой стороне.
Пропасть продолжала расширяться, и без колебаний (за исключением вышеупомянутой паузы, чтобы крикнуть "Нет!") Сэмми перепрыгнул через нее. Его руки закружились, когда он ударился о землю и чуть не потерял равновесие, но ему каким-то образом удалось избежать падения насмерть.
Вау. Я не думал, что он действительно рискнул бы своей жизнью из-за этого гнома. Существует ли между ними более сильная связь, чем я предполагал? Неужели я не так всеведущ, как думал? Или он просто сумасшедший?
Сэмми поднял Милтона и прижал его к своей груди. Не в том жутком смысле, что сосал сосок; он просто держал его, как младенца. Я не утверждаю, что держать дворового гнома на руках, как младенца, не жутко, но это определенно менее жутко, чем некоторые другие вещи, которые он мог бы сделать.
В земле появилась еще одна огромная трещина. Сэмми также не попал в эту переделку. Его способность не падать в пропасти, по общему признанию, впечатляла.
Внезапно повсюду раздались взрывы.
- Это не то, чего я хотел! - взвыл Сэмми. - Я никогда не хотел, чтобы кто-то пострадал! Я был неправ; люди относились ко мне с добротой всю мою жизнь! Я не хочу апокалипсиса! Пожалуйста, останови это!
Вы знаете, трудно не любить кого-то, кто заглянул себе в душу, увидел свои недостатки и понял, что ему нужно измениться. Ему был преподан урок, и, вероятно, после этого он станет лучшим человеком. Я не говорю, что хочу выпить пива с этим парнем или что-то в этом роде, но он не такой уж плохой парень, если серьезно подумать об этом.
С другой стороны, земля уходит из-под ног, и он думает, что это из-за того, что он что-то сказал. Насколько это эгоистично? Теперь, да, он технически прав, но он не знает, что его историю рассказывает всеведущий/частично всемогущий рассказчик. (Можете ли вы быть частично всемогущим? И если я всеведущ, почему я не знаю ответа?) Неужели он думает, что Бог собирается начать разрывать землю только из-за того, что он что-то сказал гному?
Чтобы оправдать его сомнения, он говорил об апокалипсисе прямо перед тем, как это произошло, и в момент паники и замешательства от него нельзя было ожидать, что он скажет: "Черт возьми, это странно, но, конечно, это просто совпадение!" Если бы я был на его месте, я бы, вероятно, тоже подумал, что это из-за меня, так что я дам ему некоторую поблажку.
- Пожалуйста, Милтон! - Сэмми взвыл. - Заставь это прекратиться!
Какого хрена? Он думает, что гном вызвал апокалипсис? Серьёзно? И если да, то почему Сэмми подверг свою жизнь риску, перепрыгнув через пропасть, чтобы спасти его? Почему бы просто не позволить ему упасть? Хотел ли он убедиться, что Милтон все еще рядом, чтобы его можно было урезонить, или он только сейчас пришел к выводу, что во всем виноват Милтон? Я должен знать это дерьмо!
- Заставь это прекратиться! Останови это! Останови это! - крикнул Сэмми гному.
Во всяком случае, стрессовый характер ситуации увеличил его избыточность.
- Никогда! - сказал Милтон.
Тпру.
Он действительно только что...?
Это не может быть правильно. Этот дворовый гном был совершенно неодушевленным. Ни в коем случае не говорил: "Никогда!" Я не исключаю возможности, что где-то на планете, в какой-то момент существования, был дворовый гном, который мог говорить, но этот не мог. Я в этом уверен.
- Заставь это прекратиться! - крикнул Сэмми.
Нарисованные глаза Милтона загорелись красным.
А потом Милтон невероятно широко раскрыл рот, обнажив огромные клыки, и разорвал Сэмми горло. Это было действительно ужасно и тревожно, хотя такой опытный рассказчик, как я, знает, что вам не нужно описывать каждую мелочь разрыва сухожилий и хлещущей крови, поэтому мы просто остановимся на том, что ему вырвали горло.
Сэмми, как и следовало ожидать, умер.
Трещины в земле закрылись.
Хорошо. Хорошо. Наверное, надо мной подшучивают за то, что я подумал, что Сэмми разговаривал с обычным дворовым гномом. Конечно, не было никаких доказательств, говорящих об обратном. Очевидно, что мне придется усерднее работать над своим ремеслом всезнающего рассказчика. Это прекрасно. Это не ранит моих чувств. Я всегда был из тех, кто принимает конструктивную критику по тому вопросу, для которого она предназначалась.
Я не уверен, несу ли я официальную ответственность за его смерть или нет. Я полагаю, что, вероятно, так оно и есть. Мне неловко из-за этого, но давайте посмотрим правде в глаза, это не так, как если бы я случайно убил Гарри Поттера. Ты не собираешься плакать, пока не уснешь сегодня ночью.
Наверное, я должен был что-то сделать, чтобы удержать Милтона от какого-нибудь неистовства, связанного с убийством, но, возможно, я вмешался достаточно для одной истории. К настоящему времени ты уже знаешь, что не следует прижимать дворовых гномов к груди, верно? Хорошо.
Работа рассказчика состоит в том, чтобы знать, когда история закончится, то есть в конце.