«Мэк И Милли» Джефф Стрэнд, Бриджитт Нельсон

Мэк

Я просмотрел шокирующее количество членов для парня, который почти полностью гетеросексуал.
Я имею в виду картинки, конечно. У меня не было толпы мужиков в квартире. Мне нужен был идеальный снимок члена для сайта знакомств, который я использовал. Он должен быть большим, конечно, но не настолько, чтобы потенциальная получательница сказала: Ох, нет, Боже, нет, я никогда не смогу это вместить! Прямой, насколько возможно - никаких странных изгибов. Обрезанный, очевидно.
Наконец, я нашел его. Да, это будет тот член, который я презентую дамам на сайте!
А потом я понял, что все делаю неправильно.
Могу с тем же успехом признаться: я использовал этот сайт, чтобы найти жертву для убийства. Мой мозг немного перепутан, и у меня есть неконтролируемое желание отнимать человеческие жизни. Ладно, женские жизни. Клянусь, я не мизогин. Не придавайте значения тому, что все мои предыдущие восемь жертв были женщинами. Я не ненавижу женщин. Я люблю женщин. Женщины потрясающие. Не знаю... может, я боялся, что парень надерет мне задницу.
В общем, после семи часов поисков идеального онлайн-фаллоса мне пришло в голову, что любая здоровая, гетеросексуальная женщина с рабочим либидо захочет этот член. А я предпочитал убить грязную, зараженную болячками шлюху. На самом деле, мне нужно было отправить фото непривлекательного члена - что-то крошечное, странной формы и мерзкое, чтобы любая женщина, захотевшая встретиться со мной после его просмотра, заслуживала своей судьбы.
Так что я сфоткал свой собственный член.
Начал отправлять его разным дамам в округе.
Большинство меня игнорировало. Это не задевало мои чувства. Я привык к отказам, поэтому и вырос с ненавистью к женщинам. Нет, я не это имел в виду. Забудьте. Это не то, что я хотел сказать. Я уже объяснил, что женщины классные. Они рожают детей!
Мне нравится закалывать людей. Это не моя вина. Бог дал мне мозг, который хочет закалывать людей, и вы будете говорить Ему, что Он ошибся? Да, люди, которых я закалываю, - женщины. Разве не было бы более сексистским не закалывать женщин? Типа: Ох, нет, я никогда не причиню вреда этому беспомощному нежному цветку! Нет, я убиваю женщин, потому что верю, что они должны уметь постоять за себя!
Мне не нужно это оправдывать перед вами. Откуда мне знать, что вы не закалываете женщин, а? А когда заканчиваете, вы... не знаю, ссыте на них, или что-то такое.
Чувствую, что отвлекся. Я отправил фотки члена каждой мерзкой шлюхе на сайте. Те, кто отвечал, обычно были недобры.
Этот план не сработал. Придется вернуться к моей технике убийства крайне дешевых проституток.
Но тут я получил ответ.
Ты охуенно горяч. Давай зажжем.

Милли

Я отправила сообщение, откинулась на спинку стула, все еще пялясь на отвратительное фото члена. Я была загипнотизирована. Как, черт возьми, такой маленький член мог так изогнуться? И это что... бородавка?
Господи.
Парень, рассылающий изображения этого чудовища по миру, заслуживал смерти. Я окажу миру услугу, заставив эту штуку гнить. Хотя, я почти уверена, она уже наполовину сгнила.
Есть ли болезнь, от которой член гниет? Я набрала "болезнь гниения члена" в Google и нашла фотки зараженных пенисов, пару заполненных гноем анусов и одну-две сочащиеся промежности. Серия симптомов была названа в честь французского врача Фурнье, который первым их обнаружил. Бедняга - его имя навсегда связано с гниющими пахами.
Но нет. Это не то, что было у моего предполагаемого будущего свидания - Мэка. Его - был просто маленький, обесцвеченный, деформированный и... странно бугристый. Если он думал, что я прикоснусь к этой штуке, кроме как отрезать ее во время его жестокой пытки, он глубоко заблуждался. И даже тогда я надену толстые перчатки.
Потому что фу!
Я могу быть безжалостной серийной убийцей, но я все еще девушка. И у меня, блядь, есть стандарты.
Не желая смотреть на причиндалы Мэка еще хоть секунду, я закрыла фото и заметила, что он ответил.
Привет, Милли!
Ты тоже супер привлекательная. Круто! Давай займемся интимом и всяким! В субботу в 8:00?
Море любви,
Мэк
Черт возьми, ему что, десять? Выдохнув и проклиная дерьмо, которое мне приходится делать, чтобы убивать невинных людей, я ответила:
Пришли фотку лица. Мне надо знать, кого я буду трахать.
Я вывела своего щенка-бульдога, Убивашку, пописать. Он фыркал, нюхал и пробежал пару кругов по заднему двору, прежде чем найти идеальное место для своих дел. Когда я вернулась в дом, пришло еще одно сообщение от Мэка. Тема письма просто гласила: "Я". Я открыла прикрепленное фото и была приятно удивлена. Да, его мужской орган явно был из глубин ада, но лицо у него было симпатичное. Добрые глаза. Милая улыбка.
Бедняга понятия не имел, что его ждет. Я не могла дождаться, чтобы его порезать.
Я ответила:
Суббота в 8:00 подходит. У меня?
Предполагая, что он согласится, я отправила ему адрес.
Теперь подготовиться...

Мэк

Хе-хе. Она облегчала мне задачу.
Подозрительно легко...
Не-а. Не подозрительно легко. В сегодняшнем шлюхоносном обществе женщины так сильно хотят член, что ставят под угрозу свою личную безопасность.
Я думал, нам придется сначала встретиться в общественном месте. Очевидно, я не мог заколоть ее посреди ресторана "Cheddar’s Scratch Kitchen", так что всегда было геморно, когда жертвы хотели встретиться где-то с хорошим освещением и людьми вокруг. Особенно потому, что не все признавали мое природное обаяние. Правда в том, что некоторые женщины чувствуют от меня "жутковатую" атмосферу. Это бесит.
Я моюсь!
Я ухаживаю за собой!
В чем, блядь, их проблема? Это заставляет меня хотеть обхватить их шею руками и сдавить, пока их глазные яблоки не выскочат.
Простите за это. Клянусь, я не злой человек. И, кстати, как бы сильно ты ни сдавливал чью-то шею, глазные яблоки не выскакивают. Я пробовал.
В общем, когда она несколько дней назад прислала свой адрес, я его пробил и возрадовался. Это был не только дом, а не квартира, но и в глуши. Соседей не видно на Google Maps! Глупая девчонка! Неужели она не понимала, как легко убить кого-то в такой обстановке? Бедная-бедная Милли. Сегодня она будет корчиться в беспомощных муках, пока я буду закалывать ее снова и снова, и снова, и снова, смеясь над ее тщетными попытками сбежать.
Для ясности, то, что я буду относиться к Милли как к смеси всех женщин, которые меня отвергли, не означает, что я ненавижу женщин. Некоторые женщины нормальные. Не моя мама, но... официантки, например. Я всегда оставляю им чаевые не меньше десяти процентов. Я бы предпочел, чтобы меня обслуживала женщина, а не мужчина, так что давайте минимизируем разговоры о "Мэк - мужская шовинистическая свинья", ладно?
В субботу я надел чистую футболку, причесал волосы, чтобы скрыть лысину, помыл усы и сунул в карман выкидной нож. Некоторые убийцы, извращенные уроды, используют особое оружие для своих жертв. Иногда даже дают ему имя. Но, не я. У меня, типа, девять или десять выкидных ножей, и я даже не думал, какой именно засунул в карман. Мой нож - не продолжение моего члена.
Я поехал к ее дому. Пришлось долго ехать по извилистой грунтовой дороге, окруженной деревьями. Серьезно, она не понимала, в какой опасности находится? Она могла орать во все горло, и никто бы не услышал. Черт, я мог бы закопать ее труп в этих лесах, и его бы никогда не нашли. Какая тупая сука.
Я припарковался, проверил усы в зеркале заднего вида, вышел из машины. Подавляя смешок, я подошел к ее входной двери и постучал.

Милли

Усмехаясь, я наблюдала из окна спальни, как лысеющий дурак шел к моей входной двери. В своем фото он выглядел куда лучше, и я подозреваю, что снимку было лет десять. Теперь Мэк щеголял корявыми усами, папиным пузом и зачесом. Просто... зачем? Неужели парни не понимают, что зачесы - главная причина вагин, сухих, как Сахара?
На нем была футболка с желтыми пятнами подмышками. Эту стильную футболку он сочетал с джинсами и мокасинами.
Боже мой... если и был человек, которого надо усыпить - то это он. Задыхаясь от смеха над тем, как он облегчил мне жизнь, я проверила свое отражение в напольном зеркале. Длинные рыжие волосы в гладком хвосте. Есть. Пуш-ап лифчик в деле. Есть. Глянцевые губы. Есть. Я была одета для убийства.
И я планировала убивать.
Для него я была просто девчонкой, ищущей перепихона. Наивной в своей невинности, пригласив его в мой изолированный дом. Наверное, думал, что сможет трахнуть меня всеми способами, потому что вокруг нет соседей, чтобы услышать мои крики.
Хе.
Как будто я позволю его зараженному органу приблизиться ко мне.
Как будто он когда-либо будет иметь преимущество.
Как будто... как будто... как будто...
Зазвонил дверной звонок. Брызнув немного духов на шею, я спустилась вниз. Под одеждой не было спрятано оружия. Оно все лежало в прикроватной тумбочке. Большинство женщин хранят там вибраторы, дилдо, презервативы и смазку. Я хранила ледоруб, мясницкий нож, тесак, самые острые ножницы, какие смогла найти, молоток для отбивания мяса, электрошокер и даже аэрозольный баллончик с зажигалкой.
Я любила пытки.
Но не так сильно, как момент, когда глаза моей жертвы становились пустыми в смерти.
Это было лучше секса.
Надевая невинное выражение лица, я открыла дверь.
- Мэк, привет! Рада видеть. Заходи, пожалуйста.
Он выдал мне клоунскую улыбку и вошел в мое логово. Что-то зеленое застряло между его зубами. Его глаза блестели в тусклом свете моего дома, где единственная лампа освещала весь первый этаж. Я видела, что ему нравится то, что он видит. А почему бы нет? Я выглядела намного, блядь, лучше, чем он.
И пахла лучше. Это что... жареные бобы? Он потянулся обнять меня, и я получила полный мексиканский фейерверк. Я не была уверена, что он недавно ел жареные бобы - это вполне мог быть его природный запах.
- Привет, Милли. Рад познакомиться. Если не возражаешь, скажу, что ты чертовски красивая.
Я подошла к дивану и расстелила плед. Не хотела, чтобы его вонючий зад касался моего бархатного дивана.
- Спасибо. Присаживайся, - я указала на теперь застеленный диван. - Хочешь выпить? Может, скотч?
- Без алкоголя, пожалуйста. От него я чувствую себя странно.
- Как насчет Ширли Темпл?
Если он скажет "да", я могу не сдержаться и убить его прямо на месте.
- Ширли Темпл - это было бы здорово!
- Круг Ширли Темпл на подходе! - сказала я, изо всех сил стараясь сдержать желание пнуть его по яйцам и расхохотаться в его тупое лицо.
- Класс. Спасибо! - oн выглядел облегченным. - В таком напитке нет ничего страшного, правда?
- Ничегошеньки. Много взрослых мужчин впечатляют своих дам, заказывая Ширли Темпл.
Мэк нахмурился.
- Ты что, сарказничаешь?
- Ничуть. Это было бы невежливо.
Я пошла на кухню, пока он не увидел, как мои глаза слезятся от сдерживаемого смеха. У Мэка, черт возьми, не было особых достоинств.
Вернувшись в гостиную с напитками, я подала ему один и села на дальний конец дивана. Запах гуакамоле и сметаны, исходящий от него, начинал действовать мне на нервы.
Убивашка, мой бульдог, ввалился в комнату, мускулистые лапы колесом, тяжело дыша. Он встал перед Мэком, интенсивно его обнюхивая, вероятно, привлеченный одеколоном моего свидания - мексиканской фиестой.
Нервозность Мэка была очевидна.
- Мэк, познакомься с моим песиком.
Убивашка обхватил лапами икры Мэка и начал трахать. Фырканье усилилось.
Мэк, пытаясь мягко стряхнуть собаку с ноги, сказал:
- Вау, твой пес немного шлюха, а?
Он робко хихикнул.
Оценив его попытку пошутить, я рассмеялась.
- Извини за это. Он щенок и еще немного буйный.
Я оттащила Убивашку от его ноги, заметила белое пятно на его джинсах и заманила пса в гостевую спальню лакомствами. Устроив его, я вернулась в гостиную. Мэк хмуро тер влажное пятно на джинсах платком. Он носит платок? Увидев меня, его кислая физиономия тут же сменилась непринужденной улыбкой, но было ясно, что выходка Убивашки его не так уж позабавила, как он притворялся.
Решив сменить тему, я сказала:
- Итак, Мэк, чем ты зарабатываешь на жизнь?
- Я ремонтирую компьютеры.
Ну, это логично. Спорим, он еще и в "D&D" играет. И вешает постеры с Бигфутом на стену.
- Классно. А что делаешь в свободное время?
- Каждую субботу вечером я играю в "D&D" с друзьями. И люблю фильмы и книги ужасов.
- Я тоже люблю ужасы. Это мое любимое.
- И мое тоже.
- Любимый монстр? - спросила я.
- Обожаю криптидов. Наверное, Человек-мотылек.
Почти угадала.
Он застенчиво посмотрел на меня и улыбнулся, зеленая хрень между зубами выделилась в мягком свете лампы.
- А ты? У тебя есть любимый монстр?
Я сделала долгий глоток Ширли Темпл. Я горячо жалела, что не налила туда алкоголя. Это было мучительно.
- Я больше по человеческим монстрам. Они самые страшные.
Его застенчивая улыбка превратилась в широкий оскал.
- Черт, точно.
Он подвинулся ближе ко мне на диване.
Я поймала его - на крючок, леску и грузило. И ему действительно надо было умереть. Я поставила напиток и спросила:
- Хочешь присоединиться ко мне в спальне?

Мэк

Вот поэтому Милли и надо было убить. Ее и ее извращенного пса.
Что плохого в небольшом ухаживании? Поговорить. Познакомиться поближе. Установить личную связь, прежде чем приглашать меня в спальню, где десятки, если не сотни других мужчин яростно с ней трахались. Спорим, она даже просила их делать ей куни! Скорее, требовала. Бедные мужики, сдерживая рвоту и зажимая носы.
Неужели ей было бы сложно поболтать минут пятнадцать-двадцать, прежде чем мы начали снимать одежду? Нет. Ее погубила поспешность.
Я имею в виду, да, я бы все равно ее убил, даже если бы она хотела сначала поговорить, но суть в том, что женщины, в общем, - мерзкие, плотские существа, которые заслуживают исчезновения с лица земли.
- Я заинтересован, - сказал я. - Очень. Твоя спальня звучит как счастливое место.
Милли улыбнулась мне. На долю секунды я задумался, искренняя ли ее улыбка, но потом решил, что полностью искренняя, и последовал за ней в спальню.
Она выбрала странный декор - пластиковая пленка по всем стенам и полу. Наверное, ее представление о фэн-шуй или какой-то женской хрени, о которой они думают, украшая дом. Она понятия не имела, что облегчила мне уборку.
Я сунул руку в карман, будто доставая презерватив. Скорее всего, зараженная шлюха скажет, что презерватив не нужен - она, вероятно, уже подцепила все инфекции, какие можно.
Я вытащил выкидной нож.
Улыбка Милли исчезла.
Я нажал кнопку, и лезвие выскочило.
- Какого хера? - спросила она.
О, я покажу ей, какого хера. Раньше я пробовал разные способы сообщать жертвам, почему они умрут, но, честно говоря, я плохо запоминаю, что написал, и проще сразу перейти к закалыванию.
Я ткнул ножом в нее, вонзив его глубоко в податливую плоть ее... нет, подождите. Дерьмо, я промахнулся! Она схватила подушку с кровати и замахнулась ею на меня. Подушка была твердой, и это был на удивление мощный удар от беспомощной женщины. Когда она ударила по моей руке, нож отлетел к стене.
Я побежал за своим оружием.
Подняв его, я обернулся и увидел, как она открывает ящик. Ха! Она, наверное, думала, что сможет одолеть меня, брызнув смазкой мне в глаз.
Она повернулась ко мне, размахивая мясницким ножом.
Я даже не хотел знать, какие извращенные секс-игры требовали держать мясницкий нож в прикроватной тумбочке. Боже мой, какая она развратная.
- Если ты положишь нож, я оставлю тебя невредимой, - сказал я. (Я врал.)
Милли покачала головой и указала на меня.
- Ну, давай.

Милли

Что это? Этот задрот думал, что может со мной справиться? Он что, совсем безмозглый?
Я вздохнула. Hе так я планировала вечер. Мне, возможно, придется слегка вспотеть, что было полным дерьмом. Парень должен был прийти ко мне, поддаться моим чарам, позволить себя пытать и калечить, а затем добровольно отправиться на смерть в подвале. Вместо этого у него был этот хилый выкидной ножик, без сомнения, продолжение его члена, и мне пришлось разбираться с его гипермаскулинной бравадой.
Фу. Блядь, моя жизнь!
Я посмотрела на него, размахивающего своим дебильным ножом, и поняла, что выбрала не то оружие. Я не собиралась быть как Мэк, с его хуем из нержавейки. Снова я спокойно подошла к тумбочке и открыла ящик. Положив мясницкий нож обратно в футляр, я порылась в содержимом, пока не обхватила ладонью рукоятку ледоруба. Это было приятно. Это было... правильно. Я выпрямилась, интуитивно зная, что у него не хватит ни духу, ни яиц напасть на женщину со спины. Проколов кончик пальца, чтобы проверить остроту ледоруба, я издала мелодичный смех и тихо сказала:
- Ты меня забавляешь, малыш.
- Что это должно значить? Малыш? - возмутился он.
- Думаю, ты знаешь.
Я повернулась, посмотрела на его глупое лицо чуть дольше, чем собиралась (я уверена, что потеряла пару пунктов IQ за этот краткий момент), прыгнула на кровать и бросилась в атаку. Спрыгнув с матраса, я вонзила ледоруб в его дряблое тело. Он успел увернуться, и оружие безвредно проткнуло мясистую часть его подмышки. Он издал болезненный крик и полоснул ножом по моему животу, слегка порезав кожу.
Ну и ладно. Кожа заживет. Но этот сукин сын испортил мое черное мини-платье. Разозлившись до чертиков, что мое новое, очень дорогое платье отправится на помойку, я издала яростный рев.
Он моргнул от удивления, будто никогда не слышал, как женщина рычит.
Я бросилась на него. Надо отдать должное, он не отступил. Он уклонился от моего ледоруба и полоснул по верхней части моей руки, от запястья до локтя.
- Блядь! - крикнула я.
Это жгло как ад, хотя я не могла не восхититься его навыками. Любой другой парень уже имел бы ледоруб, торчащий из лба, после такого ошеломительного проявления моей атлетичности.
Мэк ухмыльнулся, затем ударил меня кулаком в живот.
Я согнулась пополам, выпрямилась и врезала ему по челюсти изо всех сил.
Он отшатнулся, врезался в кровать, затем споткнулся вперед - прямо на мой размахивающий кулак. Его глаза скосились. Выглядя ошеломленным, он повернулся и сплюнул кровью на мое дорогое бархатное одеяло.
Полностью взбешенная, я вонзила ледоруб в его не особо впечатляющую ягодицу. Он застонал, извивался и исполнил довольно впечатляющую, но озадачивающую версию лунной походки.
Затем он вбежал в ванную, захлопнул дверь и щелкнул замком.
Я заколотила по тяжелой деревянной двери.
- Открывай, трусливый говнюк!
Тишина.
- Мэк, черт возьми, у меня есть ключ. Постарайся сохранить хоть каплю достоинства и открой, блядь, дверь!
Я услышала, как открываются и закрываются дверцы шкафов. Затем:
- Эээ, Милли? У тебя есть перекись водорода и бинты? Не хочу, чтобы эти проколы заразились.
Я стояла с открытым ртом. Он прекратил пытаться убить меня, чтобы продезинфицировать раны?
- Какого хера?" - прошептала я.
Решив не придавать этому значения, я сказала:
- Да, в шкафчике над унитазом.
- Круто, спасибо.
- Мэк, эм, почему ты танцевал, когда я тебя проткнула?
- Чтобы отвлечь тебя, пока я убегаю.
Я кивнула.
- Это честно. Хорошая работа.
- Я давно этим занимаюсь.
- Правда? - oн снова заставил меня замолчать от шока. - Ты... убийца?
- Да. А ты? Большинство дам, которых я знаю, не держат ледорубы в прикроватной тумбочке. Или всю свою спальню, обклеенную пластиковой пленкой.
- Почему бы тебе не открыть дверь, и мы обсудим это, как взрослые психопаты.
Я услышала, как он шипит от боли, и предположила, что он использует перекись.
- Ладно. Дай мне минуту, - еще шипение и шепот: - Ай! Ай! Ай! - доносилось из-за двери.
Я подошла к кровати и села.
Через несколько минут Мэк высунул голову. Он посмотрел на меня. Я посмотрела на него. Да, он был полным придурком, но...
- Может, нам стоит работать вместе, - услышала я свой голос.

Мэк

- Это шутка? - спросил я.
- Нет, - сказала Милли.
- Это ловушка?
- Нет.
Я полностью открыл дверь. Милли стояла, позволяя крови стекать по руке. Это было на удивление сексуально.
- Тогда что ты имеешь в виду?
Она пожала плечами. Это было на удивление сексуальное пожатие плечами. Может, я просто находил ее сексуальной в целом. В смысле, она точно выглядела менее похожей на сочащуюся, покрытую струпьями шлюху, чем я ожидал.
- У тебя есть желание убивать, - сказала Милли. - У меня есть желание убивать. Думаю, было бы круто объединиться и совершать убийства с кем-то, кто понимает. Не знаю, как ты, но, поскольку я стараюсь не попадаться, я не могу особо болтать об этом после.
Я задумался над ее словами. Было бы здорово иметь друга, который понимает тьму в моем сердце. Мы могли бы зарезать жертву, а потом обниматься в кровати, вспоминая.
- Но, мы не можем трахаться на трупе после... - сказал я.
- Я бы никогда не попросила тебя об этом.
- Я серьезно. Это принципиально.
- Я полностью понимаю.
- И, эм, жертва должна быть женщиной.
- Почему? Ты ненавидишь женщин?
- Да. То есть, нет. Женщины потрясающие. Они заставляют мир крутиться. Это просто мой modus operandi, и каким бы серийным убийцей я был, если бы отклонился от него? Я не инцел или что-то такое. Просто не хочу убивать парней.
- Это нормально, - сказала Милли. - Я могу убить кого угодно. Я, в общем, пансексуал с убийствами. И вообще пансексуал.
- Хорошо знать, - соврал я.
- У тебя была запасная жертва на сегодня?
- Нет, - признался я. - Я разослал фото своего члена повсюду, но ты была единственной, кто заинтересовался. Только теперь я знаю, что ты не была по-настоящему заинтересована.
- Что ж, Мэк, я скажу жестокую правду. У тебя не очень хороший член.
- Я знаю.
- У меня куча вариантов. В основном парни, но и женщины тоже. Я могу организовать перепихон за пять минут. Хочешь пойти со мной?
- Хочу, - сказал я. - Очень хочу.
Она была права. Ей буквально понадобилось пять минут, чтобы договориться о свидании с женщиной, интересующейся неестественно порочной плотской страстью.
- Она будет здесь через двадцать минут, - сказала мне Милли.
- Вау. Ты эффективна.
- Я горячая женщина. Это не было большим вызовом.
- Как мы это сделаем?
- Когда она приедет, я расслаблю ее парой напитков. Ты спрячешься в шкафу. Я приведу ее в спальню, и ты можешь дрочить, или что захочешь, пока смотришь на нас через щель. После того, как я ее вырублю, выходи и помоги мне отнести ее в подвал. Но ты помогаешь избавиться от тела после - нельзя наслаждаться весельем, а потом сваливать с уборки.
- Мне нравится эта идея, - сказал я.
Примерно через полчаса Милли вошла в спальню с сильно татуированной девушкой с длинными фиолетовыми волосами. Они целовались. Мой желудок перевернулся от этого зрелища. Уродовать кожу чернилами - мерзко. Плевать в лицо Богу, меняя цвет волос, который Он выбрал, - мерзко. А две женщины, выражающие свою сексуальность, - это больше, чем мерзко! Это абсолютно отвратительно.
"Отвратительно" хуже, чем "мерзко", верно? Похер, неважно.
Они лежали на кровати, целуясь и лапая друг друга слишком долго. Когда Милли доберется до кровопролития?
Девушка посмотрела на шкаф.
- Там кто-то есть?
Милли зажала ей рот рукой.

Милли

Я гневно посмотрела на девушку, Тейлор, чьи зеленые глаза смотрели на меня в смятении и страхе. Моя "киска" была влажной и ныла - я сильно ее хотела - и меня немного возбуждало, что Мэк наблюдает. Я никогда не занималась сексом и не отнимала человеческую жизнь, когда кто-то смотрел.
- Укусишь мою руку - это будет последнее, что ты сделаешь, - яростно прошептала я ей на ухо.
Я не могла остановиться и терлась о ее ногу. Боже, я была заведена.
Слишком заведена. Я не была уверена, что смогу удержаться от причинения ей боли, и не хотела пачкать кровать... по крайней мере, не такой грязью. Мне нужно было пропустить секс и перейти к пыткам.
Я ударила Тейлор кулаком в лицо, вырубив ее. Обычно это требовало нескольких ударов или хлороформа, так что я была довольна собой.
Мэк вышел из шкафа. Похоже, у него не стоял, но, может, его мерзкий маленький член просто не создавал заметной выпуклости в штанах.
- Оттащи ее вниз в рабочую комнату подвала, - сказала я. - Используй наручники на верстаке, чтобы сковать ее запястья и лодыжки. Я спущусь через пару минут.
- Что ты собираешься делать?
- Как думаешь, что я собираюсь делать?
- Понятия не имею.
- Включи воображение. Поторопись, пока она не очнулась.
- Ладно.
Мэк подхватил мою почти-любовницу и унес из комнаты. Я смотрела на удаляющиеся фигуры и гадала, не сошла ли я с ума, делая это с партнером. Могу ли я ему доверять?
Отбросив эту мысль, я схватила вибратор из другой прикроватной тумбочки и пошла в ванную. Через секунды раздались крики... но не болезненные.


Я спустилась по лестнице. Тейлор была связана на полу, все еще без сознания, а Мэк нервно расхаживал. Я была рада, что он дождался меня - я наполовину ожидала войти в рабочую комнату и найти обезглавленный труп Тейлор, что действительно меняло бы разозлило.
С помощью Мэка я сняла с нее платье и трусики, и мы потащили вялое тело к трону.
О, да, у меня в подвале есть трон. Он великолепен.
- Когда мы посадим ее на него, она начнет орать, как резаная, и пытаться сбежать, - объяснила я. - Мне нужно, чтобы ты держал ее, пока я закреплю.
Мэк кивнул.
Мы подняли нашу бедную жертву в стоячее положение, затем я весело толкнула тело Тейлор на трон. Когда она приземлилась на утыканное шипами сиденье - я упоминала, что оно с шипами? - ее глаза открылись, и из горла вырвались мучительные вопли.
- Хватай ее за плечи, - потребовала я. - Не дай ей встать!
Мэк сделал, как я велела, пока я закрепляла железные зажимы вокруг ее шеи, груди и голеней. Когда ее вес равномерно распределился на полудюймовые шипы, острый металл вгрызся в ее нежную плоть, и вишневые капли крови закапали на цемент... и на дрова, сложенные под железным стулом.
Щелкнув выключателем, я включила промышленный вентилятор над креслом. Я облила дрова жидкостью для розжига и бросила зажженную спичку. Поленья тут же вспыхнули. Я заклеила ей рот скотчем.
- Зачем это все? - спросил Мэк. - Я думал, мы просто убьем ее.
- О, мы убьем. Но надо получить от этого максимум веселья и кайфа, Мэк! - Тейлор некомфортно ерзала. - Все дело в пытках.
Мои пальцы скользнули между ног, и я кончила за секунды. Интересно, видел ли Мэк когда-нибудь женский оргазм вживую. Он казался скорее типом, который любит, оставляет их неудовлетворенными и раздраженными, пока они тайно желают, чтобы он свалил подальше, чтобы они могли спокойно использовать вибратор.
Я указала на сиденье железного кресла, которое теперь отливало оранжевым от жара.
- Круто, правда?
Мэк пожал плечами.
Через пару минут я вдохнула воздух, пропитанный ароматом свежезажаренной человеческой кожи. Ах-х-х. Лучше самых изысканных духов.
Пока Тейлор горела, я начала грубо выдирать клочья ее каштановых волос и бросать их в огонь. Когда мне это надоело, я сняла зажимы и подняла ее с кресла. Звук рвущейся кожи, когда я вытаскивала ее в стоячее положение, был отвратительным, как и слои кожи, все еще жарившиеся на сиденье. Задняя часть ее ног и ягодицы были красными, склизкими, покрытыми волдырями, сочащейся кашей.
Я сбросила ее на мат, запятнанный кровью десятков жертв. Она приземлилась с громким ударом и мучительным стоном. Я изучала ее. Несмотря на отсутствующие слои кожи, ее зад все еще был сочным, как член. Я сбросила изрезанное и окровавленное платье и направилась к шкафу с припасами, затем надела страпон на бедра. Он слегка задел мой набухший клитор. Не думая о Мэке, я перекатила Тейлор на живот и трахнула ее в изувеченную задницу, мои подавленные желания взяли верх.
Боже, это было круто. Втыкая в нее, я чувствовала, как что-то загорается внутри меня. Оно нарастало, пока конечный взрыв не отправил звезды мелькать перед глазами. Вытянув страпон, я плюхнулась рядом с ней на мат, пытаясь отдышаться.
Чувствуя прилив энергии, я посадила Тейлор, прислонив ее к стене. Она застонала, когда ее почти безкожая задница потащилась по мату. Я убрала страпон обратно в шкаф и вытащила штуку, которую недавно купила. Я не могла дождаться, чтобы ее опробовать!
Это была большая золотая центральная петля, к которой крепились четыре равноудаленных нейлоновых шнура. На конце каждого шнура были золотые петли размером с мяч для софтбола. Эти четыре петли были сделаны как кольца-перегородки для пирсинга. Их открывали, протыкали через кожу и защелкивали обратно.
Именно это я и сделала.
Я протолкнула петлю через одну сторону груди Тейлор и вывела с другой, защелкнула и повторила с другой грудью. Сняв наручники с лодыжек, я поставила ее ступни ровно на пол и подтянула колени к груди. Затем я сделала то же с ее лодыжками. Петля, проткнутая чуть выше кости лодыжки, выходила с другой стороны, и замок защелкивался сзади ноги, процесс я повторил на другой лодыжке. Это было весело! Она выглядела, скорчившись на полу, кровь текла тяжелыми струями из проколов плоти, и она абсолютно не в состоянии выпрямить ноги. Если бы она это сделала, она бы вырвала эти красивые золотые петли прямо через переднюю часть груди, разорвав соски и оставив зияющие кровавые раны в обеих титьках.
Осознав свое положение, крупные слезы текли по ее щекам, а дыхание стало рваным. Это дерьмо на меня не действовало. Тейлор была не больше куска мяса.
Я включила бодрую музыку, "Johnny B. Goode" Чака Берри, и взялась за одно из моих любимых устройств... "Грушу агонии". В базовом положении ее форма напоминала грушу - широкий низ, постепенно сужающийся к верху. Металл наверху делился на четыре лепестковых сегмента, которые раскрывались, когда рычаг внизу поворачивали. Я вставила закрытые лепестки в ее "киску" и начала крутить рычаг, мое возбуждение затмило все. Я крутила сильнее и быстрее.
Сначала Тейлор казалась равнодушной. Но когда металлические лепестки начали расширяться - разрывая стенки ее влагалища и шейку матки, уничтожая фаллопиевы трубы и яичники, аннигилируя матку - она потеряла сознание от боли. Я вытащила инструмент, не сжимая его. К лепесткам прилипли куски кровавой розовой плоти.
Решив, что после такого удовлетворяющего опыта ей захочется сигарету - я точно хотела, - я схватила скальпель и сделала глубокий надрез над ее челюстью, обнажив коренные зубы в задней части рта. Засунув зажженный "Мальборо" между ними, я зажгла один и для себя. Мы курили вместе, пока пепел падал на ее бледную, восковую кожу.
Я проверила ее пульс. Он был слабым, но все еще был. Она была жива, и я точно знала, что хочу сделать для большого финала.
Вытащив ее изувеченную тушу из подвала на поляну за моим домом, из-за чего золотые петли порвали ахиллесовы сухожилия на обеих ее ногах, я привязала ее к столбу, окруженному дровами. Как только костер ярко разгорелся, я расслабилась в гамаке, который повесила специально для того, чтобы наблюдать за сожжением тел заживо.
Скорее всего, Тейлор умерла бы от вдыхания дыма, прежде чем почувствовала бы, как огонь лижет ее кожу, что было настоящей жалостью. Горение - это мучительная смерть, и мне нравилось за ней наблюдать.
Мне повезло.
Тейлор была в сознании на протяжении всего процесса. Даже когда ее дерма треснула, и расплавленный жир вытекал из щелей. Даже когда ее глазные яблоки взорвались в глазницах от жара. Даже когда жар опалял ее легкие, делая дыхание болезненным и невозможным. Она оставалась в сознании, пока сужение кожи вокруг ее шеи не стало достаточно сильным, чтобы задушить ее до смерти.
Это было красиво.
Я лежала в гамаке долго после ее смерти, наблюдая, как куски ее кожи падают в пламя. Когда огонь превратился в угли, я вернулась в дом, удовлетворенная хорошо проделанной работой.
Мэк стоял там, его лицо было бледным, рот открыт.
- Ээээ... - протянул он.

Мэк

Какого хера?
Серьезно, какого хера?
Какого? Xера?
Убийство грязных шлюх было удовлетворительным опытом. Перерезаешь горло, смотришь, как жизнь уходит из тела, и идешь дальше. То, что сделала Милли, было... это было... это было извращенно! Это было развратно! Женщина была ебанутой на всю голову!
- Что не так? - спросила Милли. - Ты расстроен, что я закончила дело без тебя? Никто не говорил тебе оставаться в доме.
- Ты... ты... ты... ээээ... ты...
- Да, Мэк? Используй слова.
- Это было... это было не поведение психически здорового человека.
- Что именно ты думал, что я сделаю?
- Убьешь ее! Удар, удар, удар! - oн изобразил это действие. - Я не знал, что ты, типа, сожжешь ее задницу, или, типа, используешь эту штуку с петлями! Ты мастурбировала! Прямо там, передо мной и ней!
- Ты не получаешь сексуального удовлетворения от такого?
- Конечно нет! Это извращение! Ты извращенка! Ты самая большая извращенка, которую я встречал! Боже мой! Как ты спишь по ночам? Как ты смотришь в зеркало и не разбиваешь его кулаком, потому что вид себя вызывает глубокое и сильное отвращение к себе? Ты больная женщина, Милли! Тебе нужна помощь!
- Я поняла, что наше сотрудничество тебе не подошло.
- Не было никакого сотрудничества! Это все ты! Я не думаю, что ты вообще замечала меня большую часть времени!
- Ладно, это правда, - признала Милли. - Я увлеклась. Но ты мог бы помочь. Мог бы поиграть с ней пальцами, пока она горела.
- Это отвратительно! Вот почему я ненавижу женщин! Вот это, прямо здесь, это именно поэтому я думаю, что все женщины должны умереть.
- Ты все равно должен помочь убрать.
- Я не собираюсь убирать ни хера, ты извращенная, мерзкая, проклятая⁠...
Милли шагнула ко мне.
- Нам что, придется драться?
- Может, и придется, - сказал я. - Ты правда думаешь, что сможешь меня победить?


Как оказалось, она cмогла.
Справедливости ради, после того, как она пнула меня по яйцам, у меня не было шансов. Меня пинали по яйцам раньше, но никогда так сильно, чтобы одно из них лопнуло. С этого момента я не мог особо сопротивляться.
Трон был таким же неприятным, как выглядел, когда на нем сидела фиолетоволосая. Но не таким неприятным, как последовавшее сдирание кожи.
И когда она начала серьезное генитальное калечение, надев толстые перчатки, я тосковал по времени, когда лопнувшее яйцо было худшей из моих проблем.
Я умолял ее убить меня. Она обещала, что сделает это, но только после того, как мы напишем нашу историю, как сувенир нашего вечера вместе. Она хотела честной, безцензурной правды, чтобы, возможно, исполнить свою мечту стать опубликованным автором.
- Делай это охуенно занимательным, - предупредила она меня, - иначе я засуну очень острые, колючие штуки в твой обожженный зад.
Я старался. Это заняло время, потому что у меня остался только один палец, чтобы печатать, но я думаю, мы добрались до конца этой саги. Я надеюсь, она наконец избавит меня от страданий. Спокойной ночи, кто бы это ни читал, и спасибо за внимание.

Милли

Хорошая работа, Мэк.
Но я все равно засуну острые и колючие штуки в твой обожженный зад.