«Образец 313» Джефф Стрэнд

Макс, настоящее имя которого было Образец 278, пытался быть счастливым, переваривая руку. Это была, конечно, вкусная еда (ему нечасто доводилось есть людей, так что это всегда было особенное удовольствие), но он чувствовал себя каким-то неудовлетворенным. Не голодным, конечно, просто каким-то... неудовлетворенным.
Он немного пошевелился в своей грязи. Близилось время полива. Может быть, в этом и была проблема - почва была слишком сухой, и это мешало ему насладиться ужином.
Может быть.
А скорее всего, нет.
Он действительно чувствовал себя так последние пару дней. Скучновато. Немного грустно. В оранжерее-лаборатории происходило множество событий, за которыми он мог наблюдать, включая небольшое буйство Образца 201, закончившееся тем, что несчастное растение было разорвано в клочья садовыми ножницами, но ни одно из них не привлекло его внимания так, как это было в прошлом.
Он жалел, что у него нет возможности общаться с людьми. Было бы неплохо расспросить доктора Преториуса о причинах его самочувствия. Он надеялся, что не болен.
Доктор Преториус точно не был в подавленном состоянии. Ученый издал свой обычный высокопарный гогот, когда мощные створки Макса сомкнулись на руке бродяги, перерубив ее у плеча, и так смеялся, что слезы потекли по его щекам, когда он с помощью лопаты нанес еще больше ударов по голове, чем, вероятно, было необходимо.
- Один тебе, и один тебе, и один тебе, - говорил он, бросая куски бродяги голодным растениям. - И один тебе, и один мне... нет, шучу... и один тебе.
В этот момент Макс был очень горд. Ведь большинство особей не могли откусить даже палец, не говоря уже о целой руке. Из последних пяти бродяг, погибших в оранжерее, доктор Преториус счел нужным заманить троих на участок Макса. Макс не был самым крупным растением в лаборатории - более того, он даже не был самым крупным из венерианских мухоловок, в которых произошел сплав генов, - но он был самым смертоносным.
Обычно это заставляло его чувствовать себя прекрасно.
Но не сейчас.
Если бы он мог испустить глубокий, печальный вздох, он бы так и сделал. Но он не мог. Оставалось только ждать и надеяться, что скоро ему станет лучше.
День трансплантации...?
В оранжерее не было более пугающего зрелища, чем доктор Преториус, берущий в руки большую лопату, прислоненную к дальней стене. Иногда это означало, что растение пересаживают на новое место, но чаще всего это означало, что тот или иной эксперимент закончен.
- Привет, привет, - сказал доктор, подойдя к Максу. Его глаза были красными и стеклянными, но он улыбался своей обычной улыбкой. - Нужно купить теплицу побольше, да, определенно. Не люблю, когда растения пропадают зря. Но, как я ни старался, у меня не получается сделать дерево, на котором растут деньги!
Он посмеялся над своей шуткой, которую уже использовал раньше, а затем обратился к Образцу 47, Чарли, который был посажен справа от Макса, сколько он себя помнил. Чарли был не плотоядным, покрытым красивыми красными и желтыми цветами, и всегда был приятен, если не сказать, что особенно очарователен.
Листья Макса напряглись, когда доктор Преториус погрузил лопату в грязь.
- Пора уходить, пора уходить, - певучим голосом сказал доктор. - Покончи со старым, займись новым, это хорошо для меня, но слишком плохо для тебя.
Макс с ужасом наблюдал, как доктор зачерпывает лопатой одну за другой порции грязи. Он не забыл, что случилось с Образцом 159, который был выкопан и выброшен - брошен в угол. Потребовалось несколько мучительных дней, чтобы растение засохло и умерло от голода.
После нескольких минут работы доктор обхватил Чарли руками и вытащил его за корни. Он потащил растение прочь, оставляя за собой след из красных и желтых лепестков.
Бедный Чарли.
Макс пытался использовать судьбу Чарли, чтобы успокоить себя. В конце концов, он был несчастен, но, по крайней мере, он все еще был крепко посажен в грязь.
Но ничего не вышло. Он был печален как никогда.
Когда Макс распустил свои листья в утреннем свете, у него появился новый сосед. Еще одна венерина мухоловка. Новое растение было более темного зеленого оттенка, чем Макс, и примерно на фут короче, с более узкими листьями.
Макс был удивлен. Обычно новые растения были крупнее старых. Что же сделало ее такой особенной?
О. Вот и все. Его новой соседкой была "она".
Настроение Макса внезапно улучшилось. Он пошевелил передними листьями.
Привет.
Привет.
Я Макс.
А я, кажется, Образец 313.
Рад знакомству. Тебе здесь понравится.
Не думаю, что понравится.
На самом деле все не так уж плохо. Когда ты привыкнешь, все будет хорошо, я обещаю.
Сейчас мне не хочется говорить, если ты не возражаешь.
Макс перестал шевелить листьями. Он не винил ее. В оранжерее было не так уютно, как в саду, где он вырос (а она тоже там выросла?). Там он мог находиться снаружи и видеть настоящее солнце, а не только свет, проникающий сквозь потолок, иногда ощущать ветерок, и, хотя он не мог пойти куда-то еще, ему казалось, что он может уйти, если захочет.
Так что если Образец 313 вчера был в саду, а сегодня его перевели в оранжерею, он вполне понимал, если она не хотела разговаривать. Это было нормально. Он просто подождет, пока что-нибудь не случится, как он всегда делал.
Примерно через час доктор Преториус подошел к ней с пластиковой лейкой. В теплице была установлена автоматическая система полива, но доктор все равно время от времени пользовался лейкой.
- Привет, Дженни, - сказал он, поливая ее. - Как ты осваиваешься в новом доме? У меня гость, который хочет тебя видеть, но я хотел сначала убедиться, что ты не завяла! - он хихикнул. - Я сейчас вернусь, так что никуда не уходи.
Доктор ушел.
Я не хочу здесь находиться, сказала Дженни.
Ты научишься любить это место.
Нет. Не научусь.
Больше она ничего не сказала. Когда доктор вернулся, с ним был пожилой мужчина с густой бородой и в грязной куртке. Старик оглядел другие растения, слегка приоткрыв рот, и чуть не споткнулся о шланг.
- Осторожнее. Осторожнее, - сказал доктор. Он жестом указал на Дженни. - А вот и она. Жемчужина моей коллекции. Образец 313.
Старик вытер нос рукавом.
- Это довольно большое растение.
- Безусловно.
- Это один из тех мухоедов? Из тех, что с ловушками? Знаешь, это... - он развел руки в стороны, изображая закрывающуюся ловушку.
- И снова ты прав. Как человек с твоим уровнем интеллекта может жить в картонной коробке?
Старик опустил глаза.
- Не повезло, наверное.
- Я надеюсь, что ты не шалил с крэком. Так тебе нравится мое растение?
- Да, оно довольно аккуратное. Я достаточно долго на него смотрел? Теперь я получу свои двадцать баксов?
Макс понял, что совсем не завидует тому, что Дженни собирается съесть старика. Обычно он немного ревновал - не сильно, совсем чуть-чуть, - но в случае с Дженни он надеялся, что ей от этого станет легче. Когда внутри нее будут перевариваться куски этого старика, она поймет, что это гостеприимное место.
- Почти, почти, еще не совсем, - сказал доктор Преториус. - Еще пара минут. Для создания столь впечатляющего экземпляра потребовалось много скрещиваний, и я хочу убедиться, что ты вникнешь во все детали.
- Так... почему я? - спросил старик. - Я не разбираюсь в растениях. Может, лучше пригласить сюда тех людей из Нобелевской премии?
- Они не ценят настоящие изобретения. Эти трусы с такой же вероятностью свяжутся с властями, как и дадут премию. Вот почему мне нужен ты. Кто-нибудь попроще умом. Тот, кто умеет хорошо... летать.
Дженни внезапно наклонилась вперед, широко раскрыв створки. Старик издал пронзительный крик, который оборвался, когда ее створки с громким хрустом сомкнулись над верхней половиной его тела.
Макс никогда не видел ничего подобного!
Ноги и поясница старика упали на землю. Между листьями Дженни просочилось несколько струек крови, так как она... она действительно жевала?
Невероятно.
Доктор Преториус визжал от смеха и танцевал в веселом ритме.
- Получилось! Сработало! Я и представить себе не мог, что это может так хорошо работать!
Дженни раскрыла створки, показав череп и грудную клетку, затем наклонилась и заглотила нижнюю половину тела мужчины.
Доктор Преториус засмеялся еще громче.
- Ботинки и все остальное! Она съела его ботинки и все остальное! Они все смеялись надо мной, но теперь смеяться буду я! А она даже не показала весь свой потенциал! Посмотрим, кто из нас не гений!
Он еще немного посмеялся и ушел.
Макс пошевелил листьями.
Неплохо. А вот борода у него была ужасная. На вкус она была как дым.
Мне понравилось, как ты это сделала.
Спасибо. Дженни выглядела искренне довольной.
Ты планировала сделать это именно тогда, когда доктор сказал, что ему нужен человек, который хорошо летает?
Я не знала, что скажет доктор. Просто мне показалось, что наступил подходящий момент.
Так оно и было.
Спасибо.
Ты когда-нибудь раньше ела людей?
Не целиком.
То есть никогда живых?
О, я ела их живыми. Доктор удалил кому-то руки и ноги и скормил мне его туловище.
Мило.
Он много кричал.
Это понятно.
Хочешь услышать что-нибудь странное?
Конечно.
Доктор оглянулся, чтобы убедиться, что никто не смотрит - думаю, мы не в счет, - а потом откусил один из пальцев на ноге.
Серьезно?
Да. Правда, он быстро его выплюнул.
Должно быть, он не ценит прекрасного в жизни.
Эй, Макс?
Да?
Спасибо, что был добр ко мне.
Без проблем.
- Я сказал, иди к растению! - сказал доктор Преториус, уперев ствол револьвера в спину молодой женщины. Она бессвязно всхлипывала, умоляла и падала на колени.
- Вставай! Я сказал, вставай!
- Пожалуйста! - причитала она.
Доктор Преториус ударил ее ногой.
- Ты хочешь, чтобы я тебя убил. Ты этого хочешь? Вставай и иди к растению!
- Пожалуйста! У меня дома ребенок!
Доктор Преториус снова ударил ее ногой.
- Вставай! Вставай! Вставай! Это не так уж и сложно! Просто встань и ... знаешь что? Хорошо. Не утруждайся.
Он выстрелил женщине в затылок. Все ее тело обмякло.
Доктор Преториус опустился рядом с ней. Он так долго смотрел на нее, что Макс подумал, не превратился ли он в одного из тех зомби, над созданием которых он иногда экспериментировал, но наконец он оживился.
- Ну, это было нехорошо. Не следовало этого допускать. Совсем не по-научному.
Он взял ее за руки и потащил по тропинке. Он остановился перед Дженни, некоторое время рассматривал ее, а затем пожал плечами и снова посмотрел на Макса.
- С таким же успехом ты мог бы взять и это. Такая пустая трата времени.
Макс радостно раскрыл листья. Доктор поднял женщину на ноги и держал ее так, что ее рука оказалась рядом с листьями Макса. Он откусил ее. Доктор повторил процесс с другой рукой, затем позволил телу женщины снова упасть на землю.
- Может быть, я измельчу ее остатки и смешаю их с почвой, - сказал он, поглаживая подбородок. - Я давно не пользовался своей мясорубкой. Шестеренки могут заржаветь. Не знаю, насколько хорошо она справится с такой крупнокостной девушкой, как она, но самое худшее, что может случиться, - это заклинит мясорубку, а это не такая уж большая проблема, не так ли?
Доктор Преториус ушел, оставив безрукий труп между Максом и Дженни. Макс не был разочарован тем, что его трапеза прервалась: в конце концов, две руки - это все равно пиршество, даже если бы он предпочел съесть ее ноги, будь у него выбор. Если доктор измельчит ее в удобрение, то ею смогут полакомиться все, включая нарциссов - Образцы 195 и 196, - которые, вероятно, никогда в жизни не пробовали ни капли крови.
Но что он имел в виду, говоря Ты мог бы взять и эту?
С таким же успехом?
Макс не мог наклоняться вперед и хватать добычу, как Дженни, но он был далеко не старым, верно? Он все еще мог откусывать руки, или головы, или любые другие части тела, которые хотел откусить добрый доктор. Возможно, он не мог перекусить кого-нибудь пополам или проглотить целиком, но зачем вообще нужны эти навыки?
Он по-прежнему был одним из самых злобных растений в оранжерее. С большим отрывом.
Жаль, что тебе ничего не досталось, - сказал он Дженни. Обычно он делится большим.
Все в порядке. Я не так уж и голодна.
Лужа крови уже совсем рядом. Ты сможешь нагнуться и заглотнуть ее.
Спасибо, но мне не нужны остатки.
Что ты имеешь в виду?
Прости. Это было грубо. Я ничего такого не имела в виду. Дженни наклонилась до самой земли, пролежала так несколько секунд, а затем снова поднялась в вертикальное положение. Я пока не могу добраться до крови.
Она все еще движется. Скоро она дойдет.
Я очень сожалею об этом. Я не имела в виду, что ваши недоеденные блюда - это остатки. Я бы хотела поделиться. Правда.
Я знаю, что ты имела в виду. Я все понимаю.
Образец 90 был выкопан и выброшен на следующее утро. Он никак не хотел выходить из земли, и в конце концов доктор зарубил его корни топором. Большинство образцов погибли довольно тихо, но только не Образец 90. Он назвал их всех чудовищами за то, что они просто смотрели, как он умирает. Он сказал, что надеется, что оранжерея загорится и все они сгорят заживо.
Максу было жаль его, очень жаль, но никто из остальных ничего не мог сделать. Возможность проводить время рядом с Дженни вернула в жизнь Макса немного удовольствия, и он испытал тайное облегчение, когда Образец 90 умер, проведя в земле всего одну ночь.
На следующий день после этого доктор Преториус вошел в оранжерею с ребенком. Все растения заволновались, Дженни потянулась вперед изо всех сил, но доктор обошел всю лабораторию, никому не предложив ребенка. Он помахал рукой ребенку на прощание и ушел.
Я думаю, это был его внук, - сказал Макс. Он уже упоминал о нем раньше.
Ну что ж. Мы не можем ожидать, что он накормит нас своим внуком.
Неа.


Ты хорошо себя чувствуешь? спросила Дженни.
А что?
У тебя сегодня листья светлее.
Нет, я чувствую себя прекрасно.
Хорошо.
- Хммммм, - сказал доктор Преториус, отщипывая один из листьев Макса - маленький, расположенный в самом низу. Он повертел листок в руках, рассматривая его под разными углами, и нахмурился. - Хммм...
Мне страшно.
С тобой все будет хорошо, Макс.
Как ты думаешь, что он собирается со мной сделать?
Он ничего с тобой не сделает. Один бродяга в твоей ловушке, и ты будешь как новенький, обещаю.
Нет. Мне не нужна человеческая плоть, чтобы выжить. Это просто лакомство. Со мной что-то не так.
Может быть, у тебя изменились пищевые потребности. Такое случается постоянно. Тебе нужно перестать волноваться.
Я не хочу умирать.
Ты не умрешь.
Я люблю тебя, Дженни.
Что?
На самом деле Макс не хотел этого говорить. Он пытался решить, что лучше - взять свои слова обратно и притвориться, что она его неправильно поняла, или оставить все как есть.
Если уж умирать, то умирать счастливым.
Я люблю тебя, - повторил он.
Ох.
Ох?
Что ты хочешь, чтобы я сказала?
Я не знаю.
Ты мне очень нравишься, Макс. Ты мне нравишься больше, чем кто-либо другой во всей оранжерее, даже больше подсолнуха. Ты мой лучший друг. Просто я не воспринимаю тебя таким образом.
Ладно.
Не злись.
Я не злюсь.
И не грусти.
Я ведь могу быть немного грустным, правда? Все нормально. Я понимаю. Я не могу пожирать жертв так же хорошо, как ты. Тебе нужен кто-то, кто может быть более свирепым.
Дело совсем не в этом. Просто я сейчас не ищу ничего подобного. Для меня это все еще в новинку.
Хорошо.
Пообещай мне, что с тобой все в порядке.
Я в порядке.
Обещай мне.
Я обещаю.
Доктор Преториус тащил лопату по тропинке, насвистывая веселую мелодию.
- Жизнь, - сказал он, остановившись перед Максом. - Она полна неожиданных поворотов. В одну минуту ты благополучно высажен в землю, а в другую - отброшен в сторону, чтобы освободить место для Образца 314.
Нет! Этого не может быть! Существуют десятки других растений, которые гораздо менее развиты, чем он! Он не был настолько болен. Почему доктор должен был убить его, а не одного из менее совершенных экземпляров? Это было несправедливо!
- Конечно, с тобой такого не случится, - сказал доктор Преториус. - Я имею в виду отбраковку. Я изобрел новый кислотный тест, и ты идеально для него подходишь! - он хихикнул. - Кислота на листья, кислота на листья, смотри, как они шипят, смотри, как они шипят!
Он вдавил лопату в грязь, а затем придавил ее. Когда он зачерпнул первый совок земли, Макс судорожно открывал и закрывал свои листья.
- Пытаешься откусить мне лицо, да? Непослушный, непослушный. Что же мне делать с таким непослушным растением? О, я знаю. Кислота на листья, кислота на листья, смотреть, как они распадаются, смотреть, как они...
Он крутанулся на месте. Дженни вскочила и вернулась в свое обычное положение.
- Пытаешься съесть своего хозяина, да? Мы не можем этого допустить. О, нет, мы вообще не можем этого допустить. Я понимаю, что вывел тебя специально для того, чтобы ты жаждала человеческой плоти, но ты не должна жаждать моей человеческой плоти, о, нет, это неправильно!
Он отвёл лопату назад, готовясь к мощному замаху, и с размаху вонзил её в Дженни. Она попятилась назад, отскочила, и тут же получила второй удар лопатой.
На этот раз она осталась лежать.
Нет!
- Для мира науки настали печальные времена, когда собственные творения пытаются напасть на хозяина, - пробормотал доктор Преториус. - Действительно, печальные времена. Я возлагал такие большие надежды на Образец 313. Ну что ж. Кислоты хватит на всех.
Он вернул свое внимание к Максу и начал выгребать еще полные лопаты земли. Его глаза были дикими, и он швырял каждый совок грязи так далеко, как только мог, задевая несколько других образцов.
Макс никогда не был так напуган. Он то открывал, то закрывал створки, решив, что в данный момент не имеет значения, рассердится ли на него доктор Преториус, но доктор держался в стороне от опасности.
Позади него на земле лежала Дженни, не шевелясь.
- Они все смеялись надо мной, знаете ли, - сказал доктор. - Когда я вырастил самую большую в мире тыкву, о, они были полны похвалы, но когда я вырезал из нее самый большой в мире фонарь, они назвали меня сумасшедшим! Я спрашиваю вас: разве безумец создал бы вишневое дерево с плодами, источающими смертельный яд? Разве сумасшедший создал бы траву, которая была бы достаточно острой, чтобы отрезать вам пальцы? Его копание стало еще более неистовым.
Бедная, бедная Дженни. Она не должна была пытаться спасти его.
Макс наклонился вперед, когда из-под его корней показался очередной совок грязи. И тут он понял, что Дженни снова медленно поднимается.
Не делай этого! сказал он. Он убьет тебя! Для меня уже слишком поздно!
Дженни полностью выпрямилась, но не наклонилась вперед. Однако она продолжала напрягаться.
Что ты делаешь?
Помолчи. Я не могу сосредоточиться.
Ничего не делай!
Тихо!
При следующем зачерпывании грязи Макс наклонился вперед еще больше, примерно под углом сорок пять градусов по отношению к земле. Он подумал, каково это, когда кислота прожигает его насквозь.
Все листья Дженни были плотно прижаты к стеблю, и она напрягалась, напрягалась, напрягалась...
Один из ее корней выскочил из земли.
Потом другой.
Потом третий.
Удивление Макса сменилось ужасом, когда Дженни выдернула себя из земли и сделала реальный шаг вперед.
При очередном толчке грязи Макс упал вперед и чуть не ударился о землю.
- Что я должен использовать? - спросил доктор Преториус. - Несколько капель кислоты, чтобы хватило надолго, или просто вылить всю бутылку прямо на...
Он вскрикнул и выронил лопату, когда листья Дженни вцепились ему в ногу.
Она снова выпрямилась. Доктор болтался вверх ногами в ее ловушке, отчаянно сопротивляясь, но не в силах вырваться.
- Отпустите меня! - кричал он. - Я твой хозяин! Отпусти меня! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, отпустите меня!
Мне отпустить его? спросила Дженни.
Я так не думаю.
И я тоже.
Я люблю тебя, Дженни.
Ты хороший друг, Макс. Не хочешь разделить?
Да.
Она ударила визжащего доктора о землю, что не заставило его замолчать, а затем потащила в сторону. Его рука скользнула под листья Макса. Макс прикусил губу.
Попробуй достать до его головы, сказала Дженни, шагнув вперед.
Макс так и сделал. Доктор Преториус перестал кричать, пока он его тянули.
Спасибо, - сказал Макс.
Некоторое время они ели молча.
Что случилось? спросил Макс.
Я не думаю, что смогу тебя пересадить.
Ох.
Извини.
Ничего страшного.
Но я могу привести к нам людей. Я выйду из оранжереи и принесу их, столько, сколько ты захочешь. Ты будешь есть, есть и есть, пока снова не станешь здоровым.
Это было бы неплохо.
Они продолжали наслаждаться едой. Вкус у доктора был лучше, чем у других людей, которых он ел. Возможно, безумие сделало мясо более нежным.
Может быть, у него не было возлюбленной, но у Макса был друг, и он знал, что может быть счастлив еще очень и очень долго.