«Крэнк» Джон Артур Миллер

Крэнк затягивал свои предплечья бритвенной проволокой до тех пор, пока металл до крови не врезался в плоть. Ближе к кистям металл становился толще и скручивал костяшки пальцев, превращая их в адские перчатки.
- Ты готов, парень?
Крэнк взглянул на старика. Микки получил свое прозвище еще до выхода фильмов о Рокки, и внешне был весьма похож на менеджера прославленного боксера, коим, по сути, и являлся. Крэнк кивнул. Стальные ворота распахнулись, и Крэнк вошел внутрь. Кровь запеклась у него между пальцами, но новые раны ещё не затянулись и орошали пол.
- Дашь затянуться разок напоследок, дедуль?
Микки поднес трубку к губам Крэнка.
- У меня при себе, только один "кристаллик", малыш.
Микки наклонился ближе, протягивая руку через оградительную сетку:
- Хочешь два?
- Хотелось бы, - проговорил Крэнк уголком рта. - Но на два нет времени, папаша. Поджигай.
Крэнк вдохнул резкий дым, металлический от набивки из барилловой соды. Он сделал максимально глубоко вдох, чтобы дым наполнил все его тело, вплоть до нервного тика. А после, он с наслаждением выдохнул.
- Давай, подожги еще разок, папаша.
Микки повиновался, и Крэнк сразу же закашлялся от попавшего в рот прогорклого пепла. Если бы он только мог как следует прогреть трубку, вычистить ее от гари и золы, потому как дурь-то была отменная, но время катастрофически поджимало.
Крэнк чувствовал, как нанониты в его теле уже устраняют последствия "крэка", вымывая его из организма. Крэнк был частью тюремной экспериментальной программы, как и его противник. Они были быстрее и сильнее, чем дюжина человек, а раны на телах заживали с невероятной быстротой.
- Приготовься, парень, - Микки отнял трубку от дрожащих губ Крэнка. - Твой противник уже вышел на ринг.
Крэнк выдохнул и повернулся, дым застилал ему глаза. Стальная дверь за ним закрылась с громким лязгом, а поперек восьмигранника стоял семифутовый[1] мускулистый монстр. Таких людей просто не могло существовать в природе, но он был здесь, живой, а его кулаки были обмотаны проволокой, как у Крэнка. Лысая голова бегемота сверкала в свете флуоресцентных ламп, а единственный видящий глаз был наполнен яростью вперемешку с безумием, в то время, как второй заплыл под страшной гематомой. Гигант поднял кулаки и сжал их до дрожи, рыча, как пума, брызгая кровью на пол.
- Помни, за что ты борешься, Крэнк, - крикнул Микки. - Не за наркотики!
Крэнк нахмурился, подумав о Наташе и Уильяме, его семье, что силой удерживали где-то в комплексе. Он надеялся, что они в безопасности, пускай и в относительной, но хотя бы не мертвы.
- Я больше не принимаю наркотики, - рассказывал он еще два дня назад, в то время, когда все еще называли его Мак. - Я завязал с "крэком" много лет назад. Женился на красивой женщине и усыновил ее ребенка. Теперь они - моя семья, и я должен о них заботиться.


Он стоял на углу Мэйн и Фултон-авеню, в ожидании девятичасового автобуса. Было холодно, декабрьский ветер пронизывал его кожаное пальто, которое Наташа подарила ему на прошлое Рождество. "Одноглазый" пристально смотрел на него с заднего сиденья "Кадиллака", водитель держал руки на руле. Машина работал на холостом ходу. Но казалось, что в любой момент она готова сорваться с места.
- В чем дело, Мак? Я тебе больше не нравлюсь?
- Я же сказал тебе...
- Твоя Наташа у нас, Мак, - "Одноглазый" криво улыбнулся. – И пацана твоего мы тоже прихватили.
Мак потянулся через открытое окно к "Одноглазому", но водитель одним плавным движением развернулся и направил револьвер в голову Мака. Щелкнул взведенный курок.
- Но-но, без резких движений! Ты был моим лучшим "крэк"-файтером, Мак, – "Одноглазый" вздохнул. - Практически вырос в додзё. Твоим предкам было плевать на тебя, не так ли? А те навыки, что ты приобрел у меня? Так что без обид, но мне нужно, чтобы ты вернулся и сражался. Я в долгах как в шелках - ты можешь в это поверить? Ну а в данное время... сейчас мне нужны самые лучшие. Все будет как в старые добрые времена. Особенно с этими новыми нанонитами, которыми тебя напичкали на зоне. Представляешь бой универсальных людей? Это же чертово шоу!
- Я же объяснял тебе...
"Одноглазый" не стал слушать, нажал кнопку на своем мобильном телефоне и поднял его вверх:
- Дай ей трубку.
Крэнк услышал хныкающий голос Наташи.
- Пожалуйста, нет! НЕТ! Не трогайте моего сына.
- Наташа! - крикнул Мак. - Ты в порядке?
- Мак, - послышался встревоженный голос его жены. - Мак, помоги! Вызови полицию! Вызови...
"Одноглазый" захлопнул свой телефон и сказал:
- Тупой совет. Не звони в полицию, Мак, если хочешь увидеть свою семью целой и невредимой.
Мак сжал кулак и поклялся, что если с ними хоть что-нибудь случиться, то "Одноглазому"... но "Одноглазый" прервал его.
- Есть только одна вещь, которая может навредить им сейчас, Мак.
- Что именно?
- Твое нежелание сотрудничать.
Мак обреченно опустил голову. На какой-то момент он задумался, а затем тихо сказал:
- Что я должен сделать?
"Одноглазый" усмехнулся и протянул Маку пузырек с "крэком".
- Зачем? Я давно завязал с этим дерьмом.
- Мне нужно знать, что я могу доверять тебе, Мак. Мне нужно вернуть Крэнка. Убийцу Крэнка!


Через два дня Мак ясно осознал, чего от него ждут: убей или будешь убит. Они называли его Крэнк, как в те времена, когда он работал на "Одноглазого", когда он ломал ноги и убивал по приказу. В те дни наркотик думал за него, заставляя его забираться все дальше и дальше во тьму, пока единственное, что имело значение, - это кайф. Пускай мимолетный, но все же кайф!
- А разве "крэнк" не имеет отношения к метамфетамину? – как-то спросила его Наташа в реабилитационной клинике для наркоманов, где они впервые встретились. - Почему они называют тебя Крэнк?
- Когда я курю, то не просто ловлю кайф, наркотик начисто сносит мне башню, понимаешь? Я становлюсь злым и способным на самые отвратительные поступки. Навыки боевых искусств, которым я научился в детстве... ну, я все еще мог применять их под кайфом. Может быть, не так чисто, но сверхбыстро и смертоносно.
Она спросила:
- И при этом будучи под кайфом?
- Да.
- А сейчас? А когда ты не на "крэке"?
Он улыбнулся и пожал плечами, обращаясь к своему консультанту. Наташа рассказала ему свою историю: приехала из СССР, работала на русскую мафию. Шлюха, отдаваемая в аренду тому, кто больше заплатит - не за деньги, а за наркотики.
- Я же была больше похожа на белую рабыню, - говорила она. – Меня и девочек держали под кайфом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
- Зачем?
- Чтобы мы не думали о... своей судьбе. И особо не сопротивлялись, когда дело доходило до грубого секса.
Крэнк помнил их первую встречу, как она сидела за столом в стационаре при больнице "Уайт Оукс", на котором лежало его досье. Судья Симпсон подписал приказ о его госпитализации, счета оплачивало государство. Она была его наставником.
- А когда ты не на "крэке", - спросила она, - то какой ты? Ты - настоящий?
- Я не знаю. Прошло уже столько лет с тех пор, как я в последний раз был нe под кайфом... Я просто не хочу это вспоминать. И все те ужасные вещи, что я сотворил.


Это было пять лет назад. Пять лет трезвости, честного труда и хорошей семьи отделяли его от того человека, которым он был раньше. За исключением последних двух дней.
Крэнк поднялся на ноги, готовый разорвать своего противника на части.
Когда стальная дверь закрылась за его противником, он вспомнил свой вчерашний бой с маленьким шустрым китайцем, которого Крэнк просто уничтожил. Теперь он отказывался думать о себе как о Маке, потому что ради своей семьи он стал Крэнком, быстрой машиной для убийства, способной...
Звонок прозвенел несколько раз. Запах табака и травки разносился по подземному зрительному залу. Публика ликовала, когда диктор, конечно же, вне ринга, проревел:
- Итак, дамы и господа... добро пожаловать на "Смертельную дуэль"!
А пооригинальнее ничего придумать не смогли? Даже с затуманенным всякой дрянью мозгом Крэнк решил, что смог бы придумать что-нибудь получше. Но оставим "Одноглазому" рекламировать это дерьмо.
- В этом углу у нас претендент, которого в свое время отправил на пенсию его промоутер, "Одноглазый"...
Крэнк помотал головой, потому что он никогда не дрался в восьмиграннике и мысли его путались.
- И так поприветствуйте Крэнка! Да здравствует, старая гвардия несокрушимых бойцов!
Толпа радостно взревела. Пивная бутылка ударила Крэнка по плечу, но он ее не почувствовал, так как был обдолбан по самое небалуйся. Бой! Вот что главное, сейчас.
Крэнк решил поближе подойти к своему сопернику для атаки. Но вместо этого первым в бой бросился противник.
- И его соперник, никто иной, как действующий чемпион...
Крэнк чудом увернулся от злобного хука справа, что пронесся по воздуху в миллиметре от него, и со своей точки обзора увидел, что ноги его противника также замотаны бритвенной проволокой до колен. Кровавые следы вели от того места, где он вышел на ринг.
Как же я этого не заметил? Противник истекает кровью...
Он понял, почему этого не заметил - от "крэковой" затяжки.
- Непобедимый в течение двух лет... сто девяносто восемь боев...
Бегемот поднял колено, в тайском стиле, но Крэнк блокировал его руками. Бритвенная проволока впилась в колено его противника, повредив его, но в тоже время удар отбил руки Крэнка в его собственное лицо. Один колючий край воткнулся Крэнку в глаз, но это не имело значения, потому как пострадала лишь белая склера, а не радужная оболочка. Голова Крэнка отлетела назад, и он на мгновение потерял ориентацию.
- Машина Разрушения, единственный и неповторимый Шреддер!
Голос диктора завис на последнем слове, и Крэнк рефлекторно поднял правую руку, чтобы вытереть кровь с глаза, пока не вспомнил о колючей проволоке.
Не мешкая Шреддер нанес удар ногой с разворота, и прежде чем Крэнк успел отстраниться, выпад противника пришелся Крэнку прямо в ребра. Внезапный приступ безумия прокатился по организму Крэнка; каждая пора на его сухой коже открылась, выделяя бисеринки пота, что болели, словно иглы, вонзающиеся в плоть; его разум обрел внезапную ясность и смех вырвался из его треснувших ребер. Боль словно пробудила его сознание...
Прежде чем Шреддер успел вытащить свою ногу, покрытую бритвенной проволокой, из искореженного бока Крэнка, Крэнк поддел ее левой перчаткой. Бритва с ноги Шреддера зацепилась за проволоку, намотанную на кулак Крэнка, и внезапно Шреддер оказался в подвешенном состоянии, теряя равновесия.
Толпа охнула и ахнула.
- Они так быстры, что я не вижу, как они двигаются, - кричал диктор. – Ну разве это не захватывающе? Эти нанониты в их телах - просто нечто! История твориться прямо на наших глазах!
Свободная нога Шреддера метнулась к груди Крэнка, в попытке нанести удар. Крэнк увернулся и нанес скребущий удар по правой ноге Шреддера, будучи все еще сцепленным с ним левой рукой, а затем чирканул рукой дальше, позволяя своей бритвенной проволоке сгрести плоть с его ноги вплоть до паха здоровяка, пока правая рука не уперлась в мягкую плоть промежности. Шреддер рухнул на спину. Из его легких вырвался воздух, и пыль закружилась вокруг его огромного тела и раскинутых рук.
- Он... он упал, - проревел диктор. - Впервые за два года наш чемпион не устоял на ногах! Но вопрос в том, сможет ли он подняться?
Если это и было больно, то Шреддер этого не показал. Быстро сгруппировавшись, он ударил коленом свободной ноги Крэнка в плечо, а затем и по лицу, разрывая тому бритвой плоть. Крэнк даже не почувствовал этого, но понимал, что большое количество порезов означает потерю крови и, как следствие, слабость. Он не мог позволить себе больше травм, даже с нанонитами в крови, что постоянно его исцеляли. Он дернул правую руку, но кулак прочно застрял в промежности Шреддера.
Толпа обезумила, все повскакивали со своих мест. Крики усилились.
- Похоже, бой зашёл в тупик, - сказал диктор. - Претендент сбил с ног чемпиона, но Шреддер при этом продолжает рвать претендента на части. Сколько боли сможет выдержать каждый из них?!
Шреддер снова провел атаку ногой через плечо Крэнка, к его лицу. Бритвенная проволока приблизилась практически к самому горлу Крэнка. Крэнк понимал, что с перерезанной сонной артерией шансов на победу у него не будет, поэтому он дернул руку еще раз, пытаясь защищать горло плечом, крича изо всех сил. С воплем оторвав гиганта от земли, Крэнк высвободил кулак, что был зажат в паху здоровяка. Плавки Шреддера были размозжены, как и его промежность, а одно яичко вывалилось из боксерских трусов и болталось на семенном канатике из останков мошонки. Здоровяк завыл, как волк, но Крэнк не сдавался. Он снова ударил Шреддера по внутренней стороне бедра, боясь, что его кулак снова упрется в покалеченные "причиндалы" здоровяка или зацепит бритвенную проволоку перчатки Шреддера.
Он раз за разом наносил удары по правой ноге Шреддера, которая все еще была зажата левой рукой Крэнка, при этом прижимая свободную ногу Шреддера коленями. Обезумевший от наркотика и жажды крови, Крэнк наносил удары до тех пор, пока плоть не стала свисать с ноги Шреддера кусками. Кровь уже не брызгала, а просто текла ручьем. В итоге Крэнк задел главную артерию в ноге Шреддера, нанося несколько ударов в одно и то же место.
- Умри, урод, умри! СДОХНИ ТВАРЬ!
Крэнк думал только о Наташе и Уильяме. Где-то вдали от его искаженных мыслей, сквозь дымку дурмана, их образы проплывали перед его налитыми кровью глазами; образы, похожие на галлюцинации, но не настолько сильные, чтобы затмить собой сухожилия, свисающие вязкими комками с ноги Шреддера. Поэтому он продолжал наносить удары, хрюкая с каждым ударом кулака, чтобы удовлетворить жажду вида крови присутствующих, наголову больных, зрителей.
Когда в свете флуоресцентных ламп блеснула белая кость ноги, а кровь перестала течь из открытой раны Шреддера, Крэнк понял, что чудовище истекло кровью. Он посмотрел вниз и увидел повсюду кровь. Багровым цветом был окрашен весь восьмигранник, шорты и ноги Крэнка, а также его руки и живот. Его пот продолжал выступать, смешиваясь с кровью Шреддера, что покрывала все его тело.
- И... у нас новый чемпион, - прозвучал голос диктора. - Я, черт возьми, не могу в это поверить!
Крэнк поднялся на ноги под рев толпы. Ворота, через которые он вошел, открылись, и Микки проскочил через них на арену. Свет в зале стал ярче, когда Микки помог Крэнку устоять на шатающихся ногах после того, как с помощью болторезов открепил его от остывающего тела Шреддера.
- Держу пари, ты очень хочешь увидеть свою жену, а, парень?
- Не сейчас, - ответил Крэнк, опираясь на маленького пожилого человека и ковыляя к выходу из восьмигранника, пока охранники наставляли на него оружие. - Сначала я хочу шесть затяжек в раздевалке... чтобы голова прояснилась.
- О, Крэнк! - рычание Микки превратилось в скулеж. – Стоит начать и завязать с этим дерьмом будет очень сложно, ты же сам знаешь, да? Если не остановишься сейчас, то потом уже поздно будет!
- Просто сделай это... Мне надо ещё энергии. Я сдохну без дозы!
Крэнк и Микки ковыляли по проходу к раздевалке, через толпу ликующих зрителей. Руки тянулись пошлепать по тем немногим участкам спины Крэнка, где было мало крови, но Крэнк отталкивал этих подонков, пытался запомнить их лица, чтобы потом убить. Несколько раз их резала бритвенная проволока, они вскрикивали или вопили, но Крэнк только смеялся. Что они могли сделать? Отныне Крэнк был живым оружием, и он сомневался, что бандитов "Одноглазого" допускают на зрелище с огнестрельным оружием. Если бы только кругом не было охранников с М-16, нацеленными ему в спину, то он бы уже кулаками пробивал себе путь из зрительного зала к жене и сыну.
В раздевалке Крэнк позволил Микки использовать болторез, чтобы перерезать бритвенную проволоку, опоясывающую его руки и предплечья. Микки перерезал их сверху и снизу, оставив нетронутой середину, а затем сел на ту же скамью рядом с Крэнком.
- Заканчивай давай, - сказа Крэнк, протягивая ему руки.
- Я заказал успокоительные у "Одноглазого". Чемпион получает приоритет - вещи первого класса.
- К черту первоклассные вещи, Микки. Убери проволоку сейчас же и дай мне новую дозу.
- Ты уверен?
- Сделай это! Я не могу это больше терпеть.
Микки натянул резиновые перчатки и с помощью плоскогубцев вытащил металл из плоти Крэнка. Бритвы из проволоки настолько глубоко вонзились в его плоть, словно став одним целым, что Микки пришлось упереться ногой о скамью, дабы вытащить остатки. Один раз он даже упал на задницу, и три комочка свернувшейся крови разлетелись по воздуху. Лопнули и забрызгали пол словно краской.
Крэнк засмеялся.
- Ты уже не так молод, как раньше, старик.
- Да пошел ты, парень. Когда я был в твоем возрасте...
- Во времена твоей молодости в тела бойцов не загоняли нанониты, Микки, - Крэнк помог Микки подняться, держа его окровавленной рукой, так как кровь все еще струилась из его свежих ран. - Не то, что сейчас.
- Это ты верно подметил, парень, - Микки стоял, сгорбившись над Крэнком, и вздыхал. - В мое время правительство проводило эксперименты на себе, а нас же, что гражданских, что заключенных, не трогали.


Крэнк подумал о времени, проведенном на зоне, до того как его выпустили за хорошее поведение; о тех экспериментах в Ливенворте, давно закрытой старой тюрьме, вновь открытой для экспериментальных операций, любезно предоставленной для этого правительством США.
Сенатской комиссии по технологиям стало известно об экспериментах над морскими пехотинцами армии США, - сказал джентльмен в костюме по телевизору, установленному в тюремной комнате отдыха. - Миниатюрные машины, или нанониты, вводились в кровь проблемных военнослужащих. И хотя подобные опыты недопустимы и просто незаконны, появились сообщения о том, что... ну, говоря прямо, мы близки к медицинскому прорыву, который позволит нам создавать суперсолдат.
Крэнк тогда не знал, что эта большая шишка - сенатор с Холма. И его не слишком волновало, что они делают с морпехами, и неважно проблемные они или нет. Его волновало только то, что скажет большая шишка дальше:
Но поскольку в наших тюрьмах существует проблема переполненности, сенатская комиссия по технологиям решила применить экспериментальную технологию на заключенных. Убийцы, рецидивисты, сексуальные преступники... и все те, кто приговорен к смертной казни. Им предложат стать добровольцами. И таким образом, те, кто причинил столько вреда нашему обществу, смогут хоть в какой-то мере искупить свои грехи.
Месяц спустя Крэнк добровольно согласился на инъекции экспериментальных сывороток нанонитов. Почему? У него не было особой любви к себе. Кроме того, недавно он тайно убил одного из членов тюремной банды, так что дела у него шли не слишком радужно. Он бы не вышел из тюрьмы иначе как в мешке для трупов, да еще эта ссора с членами банды, которая стремилась убить его при каждом удобном случае. Поэтому Крэнк подписался. Если он умрет, то будет считать это медленным самоубийством, лишив своих тюремных врагов шанса на месть.
На следующий день после того, как он расписался под своим именем в списке, его отправили в Ливенворт. Там его поселили вместе с другими участниками программы. Его очередь подошла сразу после того, как они закончили с педофилом, насиловавшим и убивавшим маленьких детей, что вызвало у Крэнка чувство омерзения – быть следующим за таким куском дерьма.
- Распишись на пунктирной линии, - сказали ему.
- Зачем это?
- Ради твоих прав, гандон ты штопанный. Если ты выживешь, то, возможно, когда-нибудь выйдешь по УДО. В зависимости от количества инъекций и хорошего поведения, конечно. Как бы то ни было, тебе все равно придется отбыть как минимум половину срока за двойное убийство.
- Я не выйду из тюрьмы, пока мне не исполнится шестьдесят два... ну, сорок два, если срок сократится вдвое.
- А это неважно; говорят, что наши нанотехнологии замедляют старение. При условии, что они сработают как надо, разумеется. Тебе может стукнуть сорок два на момент выхода отсюда, но ты будешь выглядеть так же молодо, как и в тот день, когда начал делать инъекции. Кроме того, ученые хотят посмотреть, как выжившие справляются с жизнью в обществе. Посмотреть, есть ли какие-нибудь долгосрочные последствия, шизофрения, ну или какие другие психические отклонения. Поэтому они планируют выпустить выживших после вакцинации раньше.
- Как раньше?
- Тут все индивидуально, да и мне-то откуда знать лично про тебя? Я просто здесь работаю, говна ты кусок. Заткнись и расписывайся.
Они пристегнули его к гигантской машине со встроенными шприцами. Он ненавидел эти инъекции. Жгло как огнем, что бы там ни текло из этих шлангов в его вены.
- Когда-то этот агрегат использовали как устройство для смертельных инъекций, - сказал ему охранник. – Ну, а теперь, мы пытаемся создать им же суперсолдат из заключенных. Забавно...
- А вы выпустите меня, если я выживу? Точно?
- Почти. Не забывай про хорошее поведение. И если ты не умрешь, то снова станешь свободным.
Большинство умерло, покинув тюрягу в мешках для трупов. Вначале Крэнк даже подружился с некоторыми из этих закоренелых рецидивистов. Он наблюдал, как его новоявленные друзья заходили в комнату для инъекций, а вывозили их оттуда на каталке, накрытыми простынями. Это заставило его задуматься, заставило задуматься всех.
Поэтому они много говорили о своих шансах. Обсуждали смерть и великий потусторонний мир, то, что их ждет. Где-то в этот период в экспериментальную программу ввели нового заключенного, старика, который в свой первый день сказал:
- Мне уже все равно, я готов умереть хоть сейчас - с таким же успехом я могу смотреть смерти в лицо и смеяться.
Старика звали Микки, он сидел за организацию драк, вымогательство и убийство свидетеля сорок лет назад.
- Помимо обсасывания темы "кто из нас умрет первым", почему бы мне не потренировать вас, задницы вы ленивые. Может, создадим боксерский клуб? Есть те, кто умеет боксировать?
Так бывший мастер боевых искусств, превратившийся в "крэк"-файтера, начал тренироваться под бдительным присмотром Микки, осваивая бокс - это давалось ему легко. Микки заставлял Крэнка заниматься гимнастикой, отжиматься, приседать и бегать на месте. Занимаясь боем с тенью и спаррингом с другими заключенными, он превосходил своих соперников, при том, что некоторые из которых были перспективными боксерами-любителями, прежде чем их бросили в тюрьму. Именно это помогало Крэнку быстро выводить экспериментальное дерьмо из организма.
- Думаешь, ты выживешь, старик?
- Я слишком злобный, чтобы умереть.
В возрасте семидесяти двух лет, на десятилетие раньше срока, Микки выпустили. В тот же день, что и Крэнка. Судья отправил Крэнка в реабилитационную клинику для наркоманов, в больницу "Уайт Оукс", просто на всякий случай - через десять лет после того, как он попал в тюрьму.
И там он встретил Наташу.
Тюремные разговоры о смерти отныне превратились в разговоры о жизни... и любви. С Наташей, разумеется. Она была наркоманкой, как и Крэнк, и знала о соблазнах, но, черт возьми! Она смогла взять себя в руки и изменить свою жизнь, а сейчас помогала другим в этом процессе. Ее внутренняя сила весьма его впечатлила, и не успел он оглянуться, как получил работу уборщика в местном боксерском клубе, где помогал Микки тренировать молодых боксеров.
Он снова начал использовать свое настоящее имя.
Жизнь двигалась вокруг него, как положительный ток. Мак женился на Наташе и усыновил ее сына Уильяма, который полюбил Мака, как родного отца. И впервые в жизни Мак был счастлив.


- Ты должен быть мертв, Мак! Ума не приложу, как тебя еще ноги носят!
Голос Микки вывел Крэнка из задумчивости.
- Те дни прошли... Теперь я - Крэнк.
Они все еще были одни в раздевалке. Здесь был только один вход, ведущий обратно в зал и восьмигранник. Из толпы почему-то поднялся приглушенный рев. Крэнк раздвинул пальцы и увидел, что его кисти и предплечья почти зажили, но он никак не мог унять дрожь.
- Слишком много "крэка", парень, - Микки покачал головой, утирая слезу. - То же самое сделал и твой противник. Он был подопытным морпехом до того, как в сенате пронюхали о тех экспериментах. "Одноглазый" пичкал Шреддера наркотиками, метамфетамином или "крэком" – ради согласия на бой, ему подогнали бы что угодно, - ну а потом отправил его в восьмигранник.
- Так и зачем "Одноглазый" похитил меня? Заставил выйти на ринг? Просто чтобы драться? Ради гадского шоу?
- Говорят, он влез в долги. Весь этот комплекс стоил кучу денег, а еще "Одноглазый" любит азартные игры. Он продал Шреддера конкурентам, а после потерял кучу бабла на бойцах, которые, как он думал, смогут одолеть Шреддера.
- Значит, этот ублюдок вернул меня, чтобы... расплатиться с игорными долгами? - Крэнк покачал головой и сжал ладонь в кулак. - Он разрушил мою жизнь, похитил Наташу и Уильяма... ради этого?
- Он сильно подсел на эту дрянь, парень. Неважно, кто ты, дилер или юзер; если ты употребляешь это дерьмо, оно поднимает тебе настроение, при этом отупляя сознание.
Крэнк посмотрел на обломки бритвенной проволоки, усеивавшие пол. Она выглядела как куски нанонитов, выпавшие из его тела. Микки попросил "Одноглазого" прислать флаконы с нанонитами. Они лежали на забрызганной кровью скамье. Хотя Крэнк чувствовал острую необходимость в новой дозе, спасающих тело веществ, мысль о курении вызывала у него тошноту.
- Помнишь, как мы говорили о смерти, Микки? Еще в тюрьме?
- Ну, в ближайшее время умереть тебе не светит, парень.
- Нет, я не беспокоюсь об этом.
- А о чем тогда? - Микки выглядел обеспокоенным. - Что у тебя на уме?
- Мне интересно, что происходит с такими, как мы, когда мы умираем.
- Ты видел своего противника на ринге, парень? - Микки плюнул в угол. - Вот что происходит, когда мы умираем. Эта нанотехнология попадает в нашу кровь, и как только кровь вытекает...
- Но мне сказали, что наша плоть отныне нашпигована нанонитами; и на заживление им требуется разное время, в зависимости от вида ранения.
Запертая дверь распахнулась. Приглушенный рев толпы усилился на децибел, какая-то женщина истошно кричала. "Одноглазый" вбежал внутрь вместе с тремя охранниками, вооруженными М-16.
- Запри дверь! - крикнул "Одноглазый", а затем приказал охраннику направить оружие на Крэнка.
- Что за...? - начал говорить Крэнк, но тут раздался громкий звук.
Металлическая дверь прогнулась внутрь, вместе со страшным скрежетом.
- Это либо полицейский таран, - сказал Микки, - либо у вас есть взбешенный нано-зэк.
Так их называла пресса - "нано-зэки". А тех, кто не сидел в тюрьме, называли нано-гражданами.
- Хуже... это Шреддер, - сказал "Одноглазый", поправляя повязку на глазу. - Он сошел с ума.
- Шреддер мертв, - сказал Крэнк. - Я убил его.
Металлическая дверь распахнулась. Крэнк стоял и смотрел на Шреддера, дыра в ноге Шреддера все еще была на месте, но уже постепенно заполнялась плотью. Глаза бегемота были остекленевшими. Трое охранников выпустили три коротких очереди в грудь Шреддера. Он отступил назад под напором пуль и зарычал. Когда он сделал шаг вперед, охранники разом разрядили все свое оружие в гиганта.
Шреддер, разбрасывая брызги крови, бросился на них с диким криком.
- О, я смотрю, дерьмо попало на вентилятор, парень, - крикнул Микки, когда в М-16 закончились патроны. – Ох, и перепадет нам всем сейчас, мало не покажется!
Шреддер обхватил своими ручищами голову первому охраннику, который перешел ему дорогу, и с резким хрустом свернул ее. Безжизненное тело глухо свалилось к ногам. Второму повезло не больше, один четкий удар кулака раздробил гортань, и тот отлетел к стене кровавым кулем. "Одноглазый" схватил упавший М-16 и толкнул третьего охранника, крича, чтобы тот убил Шреддера. Охранник растерялся, и на несколько секунд замешкался. Этого хватило Шреддеру. Он впечатал ногу в промежность парня, а когда тот с диким криком согнулся, схватил его за голову и резко надавил. Она с глухим хрустом треснула, разбрасывая по полу мозги.
"Одноглазый" не стал выжидать, повторяя ошибку своих охранников. Он навел оружие на голову Шреддера.
- Ты уволен, скотина! - с этими словами он выстрелил.
Голова бегемота дернулась и вся туша грохнулась на пол, раскидав по пути лежащие там же трупы, и подняв облако крови.
Но Шреддер не умер. Он перевернулся на живот, и со стоном пополз в сторону "Одноглазого".
- Как такое возможно? Ты же не бессмертный...
- Давай, Микки! - крикнул Крэнк.
Превозмогая боль, Шреддер пополз к "Одноглазому", оттеснив толстяка в угол и тряся головой. Шреддер схватил "Одноглазого" за лодыжку и сжал. Кость хрустнула, словно бумажная, и "Одноглазый" выронил М-16. Винтовка покатилась по полу, и Микки ловко ее подобрал. Когда он поднял голову, Шреддер уже поднимался на ноги.
- Ты разве не слышал, тебя уволили! - Микки перезарядил и выстрелил в затылок убийцы.
Фонтан крови и резкий хлопок. Шреддер снова упал на пол и замер.
Крэнк вздохнул с облегчением, когда Микки подошел к нему, с винтовкой в руках и нагло ухмыляясь.
- Вот и все, приятель. Ну а теперь, давай найдем твою семью.
Крэнк закричал, когда Шреддер, все еще украшенный адской бритвенной проволокой на руках и ногах, встал и направил свой кулак в спину Микки. Когда он выдернул руку, то вытащил из старика несколько органов - сердце и то, что могло быть бледным легким, - после чего Микки рухнул на пол, успев прохрипеть:
- Вот дерьмо.
Он упал на лицо, в то время как Шреддер уставился на Крэнка одним целым глазом, второй был пуст.
В этот момент Крэнк понял, что Шреддер больше не человек.
Шреддер двигался с грацией носорога, но его руки и ноги были оружием. Каждый раз, когда Крэнк блокировал его удары, бритвенная проволока разрывала его плоть. Внезапно он оказался прижатым спиной к стене, его предплечья были содраны до костей под градом непрекращающихся ударов Шреддера.


- Наташу и Уильяма держат где-то здесь, в этой богом забытой дыре, - сказал ему Микки вчера, до того как он сразился с восточным бойцом. – Запомни, ты сражаешься за них.
Шреддер ударил Крэнка в живот, и Крэнк почувствовал, как бритвенная перчатка вошла ему внутрь, потроша важные органы. Шреддер поднял его за шею и посмотрел ему в глаза. Невероятная сила этого громилы пугала. Он с легкостью приподнял от земли Крэнка и теперь дышал ему в лицо, искромсанной головой. Из пулевых ран на затылке вытекала кровь. Хотя нанониты исправно омолаживали его ткани.
- Мне не справиться с ним, Микки, - голос Крэнка дрожал. - Мне... жаль...
- Не подведи меня, парень, - раздался дрожащий голос Микки.
- Старик, ты жив?
- Я же говорил тебе - слишком упрямый, чтобы умереть.
Микки лежал на животе, повернув голову в сторону сражающихся супербойцов. Дыра в его спине заплыла кровью, но Микки все еще двигался, он полз к ним, все еще живой! Крэнк подумал о том, что Шреддер поднимается, с пулей в логове, что Микки все еще жив, и он осознал... он осознал!
Мы не можем умереть!
Эта мысль оживила его. Пока он висел на руке Шреддера - пока чудовище колебалось между тем, чтобы напасть на Микки или прикончить Крэнка - Крэнк вытянул руки и схватил Шреддера за голову, одной рукой за подбородок, другой за макушку. Тошнота накатила на него, и его бы вырвало, не сжимай Шреддер его желудок кулаком.
- Пошел ты... - Крэнк закричал и резко дернул, разрывая и ломая шейные позвонки Шреддера. - И сдохни уже!
Оставшийся целым глаз гиганта закатился и замер. Шреддер упал на пол. Крэнк, все еще насаженный на кулак Шреддера, упал вместе с ним. Он, оттолкнувшись всеми конечностями, поднялся, чувствуя, как бритвенная проволока зацепилась и полоснула по его внутренним органам. Острия бритвы царапали подреберья, и он с сухим дыханием втянул в себя воздух, который, словно ледяной ветер, ворвался в его открытую полость, попав в пищевод. С криком, от которого разлетались кровавые брызги, он освободил свой желудок от кровавой перчатки мертвеца.
Крэнк рухнул рядом со Шреддером, который уже дергался, так как нанониты продолжали заживлять его тело. Крэнк видел, как тысячи мелких наночастиц двигаются под кожей в районе шеи.
- А нанониты могут заставить придатки отрастать, Микки? - спросил он однажды старика. – Как, например, хвост у ящерицы?
- Они могут восстанавливать повреждения, но они не могут воспроизводить ткани или регенерировать кровопотерю.
Очевидно, что старик ошибался. Нанониты лечили Шреддера, и лечили быстро. Оставалось мало времени. Ещё немного и смертоносная махина выпрямит голову и снова будет готова убивать!
- Ты был просто феноменален, парень...
Задыхаясь, Крэнк встал на колени. Хотя он и успел сделать затяжку нанонитами, его тело восстанавливалось намного медленнее.
- Да иди в задницу, старик. Я с ним еще не закончил.
- И что же ты собираешься делать? Затрахать его до смерти?
Крэнк не мог перевести дыхание, чтобы ответить. Вместо этого он пополз к болторезам, его кишки выскользнули из тела, как горячая лапша, но уже втягивались обратно. Когда он вернулся к Шреддеру, чудовище начало дергать головой из стороны в сторону.
- Ты собираешься сделать ему обрезание? - прохрипел Микки.
- Я собираюсь отрезать этому ублюдку голову.
- Поможет?
- Вот и узнаем... - Крэнк захотел посмеяться, но вместо этого выхаркал часть легкого.
Где-то на территории комплекса Наташа и Уильям ждали освобождения. Эта мысль не позволяла Крэнку опустить руки. И еще его друг, Микки, который помогал ему держать в руках болторез.
Они работали бок о бок, удерживая громилу, пока тот извивался. Они по очереди резали, пинали и иногда кусали. Когда голова оторвалась с громким чпокающим звуком, они засунули ее в шкафчик.
- Попробуй отрастить обратно, ублюдок.
После они подобрали М-16 и пошли искать семью Мака.


Год спустя Наташа и Мак сидели за столом для пикника и смотрели, как Микки играет с Уильямом в парке возле плакучей ивы. Мак держал руку Наташи со шрамом, на костяшках которой была вырезана надпись: Ж.Е.С.Т.О. Другая рука заканчивала слово. Они пытали ее, пока Мак сражался в восьмиграннике, и у нее не было нанонитов, чтобы заживить шрамы.
Наташа улыбнулась, словно ей было все равно, как будто она не прошла через ад за предыдущий год. Она всегда была сильнее, чем казалась на первый взгляд. Смотреть, как Микки играет с Уильямом, в то время как ее любимый сидит с ней рядом - это было почти слишком хорошо.
- Что случилось, малыш? - oна вытерла слезу со щеки Мака. - Я думала, ты - крепкий орешек.
- Пыльца.
- Чушь.
- Ты такая...
- Жестокая? - вмешалась она.
Мак вздрогнул, но ее улыбка успокоила его. Она положила руку на его предплечье, затем повернулась к их сыну. В тени плакучей ивы Мак наблюдал за тем, как Микки учит Уильяма работать ногами.
- Удар левой и джеб, ленивый ты бездельник, - покрикивал на пацана Микки.
Они все рассмеялись, когда Уильям нанес один удар, от которого голова Микки откинулась назад. И старик рухнул в траву.
- Малыш, ты прям вылитый папаша.