«Тайна червя» Джон Пелан

Я ознакомился с примечательными фактами этого повествования и пришел к выводу, что даже сейчас, в мире, где воздушные путешествия считаются чем-то непримечательным, а военные машины могут извергать смерть с небес, мир еще не готов к истинам, раскрытым в этой книге. События той ужасной ночи 1894 года останутся на этих страницах, в безопасности среди других моих бумаг, до тех пор, пока наш мир не будет готов узнать великие и ужасающие истины.
На протяжении многих лет к моему другу Шерлоку Холмсу приходили странные посетители - от женщин-истеричек, страдающих различными расстройствами, до членов королевской семьи, смехотворно замаскированных в попытке сохранить анонимность. Каков бы ни был характер поручения, какова бы ни была просьба о помощи, Холмс, как и следовало ожидать, оставался безупречным джентльменом и обращался со всеми с вежливостью и апломбом. Необычная последовательность событий, завершившаяся делом, которое я ранее назвал «Дело о замечательном черве, неизвестном науке», началась в конце весны 1894 года, спустя всего несколько недель после завершения дела со свирепым полковником Мораном.
Мы с Холмсом сидели в гостиной и читали: Холмс - монографию по египтологии профессора Рокхилла, а я, потакая слабости к сенсациям, - последний таинственный роман Дика Донована. Я немного знал Донована по клубу «Сэвидж» и всегда должен был быть осторожным в пределах слышимости, чтобы упоминания о делах друзей не попали в беллетризованном виде в один из его роскошных шокеров.
От чтения нас оторвал резкий стук в дверь. Нежданный гость! Холмс быстро поднялся и со всей учтивостью ввел нашего посетителя. Мужчине было около тридцати лет, он был высок и худощав, но двигался с грацией, которая не соответствовала его росту и атлетическому телосложению. С собой у него была небольшая сумка, которую он аккуратно положил на стол, прежде чем занять место, указанное Холмсом.
Он посмотрел на моего друга.
- Вы - Шерлок Холмс, детектив-консультант? - Холмс кивнул, и он повернулся ко мне. - Таким образом, вы доктор Джон Ватсон?
- Да.
Удостоверившись, что он находится в нужном месте, наш гость достал небольшой деревянный футляр и протянул каждому из нас карточку, на которой было напечатано:

- Я занимаюсь изучением насекомых, в том числе тех, которые обитают в Африке и на Дальнем Востоке. Я пришел к вам, джентльмены, с небольшой проблемой, которая ставит меня в тупик, и я надеюсь, что мистер Холмс сможет мне помочь.
Холмс ничего не сказал, только сложил руки и посмотрел на нашего гостя со всецелым вниманием.
- Во время недавней поездки в Египет я обнаружил несколько довольно необычных предметов, расположенных в непосредственной близости друг от друга. Боюсь, что взаимосвязь этих предметов выходит за рамки моей довольно узкоспециализированной области знаний, и я не могу разглядеть в них какого-либо четкого смысла. Но вы, мистер Холмс, известны тем, что решаете головоломки; не могли бы вы взглянуть на то, что я принес с собой? Ваша оценка этих предметов была бы очень ценна.
Холмс кивнул, и наш гость открыл сумку, осторожно доставая три очень необычных предмета. Первый представлял собой металлический цилиндр зеленоватого оттенка с замысловатым узором из меток, которые показались мне совершенно лишенными какого-либо возможного смысла. Сам предмет был около фута в длину на четыре дюйма в ширину и толщиной примерно в два раза меньше. Маркировка, по-видимому, покрывала все поверхности и представляла собой хаотичную мешанину из завитушек, прорезей и геометрических фигур. По мере того как я вглядывался в предмет, казалось, вырисовывался какой-то узор, но мои глаза, видимо, перенапряглись от недавнего чтения, так как надписи, казалось, мерцали и смещались, пока я смотрел на них. Моргнув, я перевел взгляд на другие предметы на столе.
Вторым был грубо вырезанный камень, похожий не более чем на морскую звезду, вырезанную из обычного карьерного грунта. Хотя он мог представлять определенный интерес для археолога, я не мог понять, какое отношение он имеет к металлическому цилиндру или к отталкивающему третьему предмету.
Третий предмет гораздо больше соответствовал призванию доктора Бича. Это был большой стеклянный флакон, который он осторожно развернул и показал содержимое: на редкость отвратительного червя, плавающего в формальдегиде. Существо было около дюйма в длину и напоминало сороконожку, но с гораздо меньшим количеством ног. На голове чудовища виднелись отвратительные мандибулы, окружавшие, похоже, жало или хоботок. Я невольно вздрогнул.
Хотя многие низшие формы жизни кажутся нам странными или даже отталкивающими, в этой твари было что-то, выходящее за рамки физического отвращения. В нем чувствовалась какая-то скверна. Меня несколько обрадовало то, что существо было совершенно мертвым и не грозилось вырваться на свободу, чтобы рыскать по нашей квартире.
- Червь, - продолжал наш гость, - представляет особый интерес, поскольку встречается в засушливых пустынях в одиночестве, без видимого источника питательных веществ. Остальные предметы - интересные диковинки, но не имеют большого значения, хотя я подумал, что с вашими познаниями в криптограммах и тому подобном вы, возможно, сможете перевести маркировку на цилиндре.
В течение всего этого повествования взгляд Холмса быстро перебегал с червяка на цилиндр, с цилиндра на резной камень. Внезапно он вскочил на ноги.
- Сэр, я попрошу вас уйти. Вы не более профессор энтомологии, чем я. Вы обычный мошенник, и эти вещи, которые вы принесли с собой, представляют не больший интерес, чем те диковинки, которые Барнум выставлял в своем музее. Всего вам доброго.
На мгновение мне показалось, что незнакомец попытается ударить моего друга, так как он задрожал от ярости, услышав обвинения Холмса. Но он вновь обрел самообладание, молча собрал свои вещи и ушел, не сказав больше ни слова.
Я недоуменно посмотрел на Холмса, ожидая хоть какого-то объяснения его нехарактерного поведения.
В его глазах появился блеск, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня.
- Добрый старина Ватсон. Вы думаете, что я сошел с ума от кокаина, что я одурманен и раздражителен в результате действия наркотика. Нет, нет, не отрицайте этого, старина, это видно по вашему выражению лица. Уверяю вас, я не сошел с ума и не был более невежлив, чем того требовала ситуация. Это глубокие воды, Ватсон, действительно глубокие воды! Наш «гость» - очень опасный человек, и я бы не повел себя так, как повел, если бы не был уверен, что у него с собой только шпага и нож и что ваш револьвер находится под рукой.
- Боже правый, Холмс, я не видел таких приспособлений, хотя и применял ваши методы, как мог...
- Ну, тогда, Ватсон, что вы думаете о нашем посетителе и его сумке с безделушками? Ситуация была очень прозрачной.
Я суммировал свои наблюдения по мере того, как вспоминал их:
- Наш человек был значительно выше среднего роста и атлетически сложен, что, хотя и необычно для ученого, не является чем-то неслыханным, особенно если учесть, что его область исследований предполагает большую часть работы в полевых условиях. Он был хорошо одет и носил с собой трость, но скорее как модный аксессуар, чем по какой-то физической необходимости. Опять же, не совсем обычное жеманство для человека науки, но, опять же, не редкое явление. Ему было около тридцати лет, для его профессии он был молод, но находился в том возрасте, когда скорее всего будет заниматься полевыми исследованиями, чем учить молодые умы в академических залах. В общем, ничего, что могло бы опровергнуть его историю.
- Великолепно! - Холмс хлопнул в ладоши и вскочил на ноги, принявшись расхаживать взад-вперед. - Ватсон, вы хорошо усвоили мои методы! Все, что вы говорите, точно и правдоподобно на первый взгляд. Однако вы видели только то, что хотел увидеть наш посетитель, и не наблюдали того, что должно было быть замечено.
В трости, которую он нес, скрывалось лезвие меча - я не раз видел подобное. Вы не обратили внимания на необычную головку трости, которая обеспечивает защиту и хват, необходимые для боя. Само по себе это не так уж и важно, но в совокупности с другими уликами становится ясно, что наш человек - не тот, за кого себя выдает.
Вы не обратили внимания на его запястья? Его правое было по меньшей мере на дюйм или больше толще в диаметре, чем левое. Это, в сочетании с мозолями на правой руке, говорит о человеке, который проводит много времени, обращаясь со шпагой, что, в свою очередь, наводит на мысль о дуэлисте. Кроме того, я отметил его склонность к переносу веса на пятки; опять же, это признак человека, который проводит не мало времени, упражняясь в фехтовании.
- Холмс! - воскликнул я. - Это поразительно. Вы могли бы лишь мельком увидеть его запястья.
Мой друг улыбнулся и продолжил объяснения.
- А вы не обратили внимания на его любопытный загар?
- Конечно, обратил - он выглядит так, будто недавно обгорел докрасна, как индеец.
- Именно так, Ватсон; и именно это мне показалось любопытным. Человек, который действительно проводит много времени на открытом воздухе, имел бы гораздо более глубокий и ровный цвет кожи, соответствующий частому пребыванию на солнце в течение длительного периода времени. Наш человек выглядит как обычный лондонец, впервые попавший в солнечную страну; вряд ли это возможно, если он говорит нам правду о своем роде занятий. Кроме того, на его визитной карточке не указан адрес - обычная практика для путешественников по миру, но в сочетании с интенсивностью загара это сразу наводит на мысль о мошенничестве. Наш человек явно не привык к местам более экзотическим, чем наше собственное побережье. Нет, Ватсон, здесь затевается странная игра, и я хотел бы удостовериться в личности нашего противника. Подозреваю, что долго ждать нам не придется.
Время для замечаний Холмса было неожиданным; Пока он говорил, у обочины остановился экипаж, и из него вышел одинокий пассажир.
- Ватсон, достаньте из ящика револьвер и держите его под рукой. Если я не сильно ошибаюсь, джентльмен, которого вы видите приближающимся, опасен настолько, что наш предыдущий гость покажется вам неуправляемым ежом. Я провожу его внутрь.
- Холмс, если он так опасен, как вы говорите, то с какой целью мы приглашаем его войти, кроме как подвергая себя опасности?
- Ну же, Ватсон, - в глазах Холмса появился блеск, свидетельствующий о том, что его инстинкты сыщика полностью пробудились.
- Неужели вам ни капельки не интересно, почему такой человек обратился к самому известному в мире детективу-консультанту?
Человек, которого Холмс ввел в комнату, был необычным, хотя, конечно, не более необычным, чем наш предыдущий посетитель. Молодой человек, возможно, средиземноморского происхождения, он был одет так же безупречно, как любой из праздных отпрысков богатейших семейств Империи. Его рост был примерно средним, и, судя по его осанке, он находился в прекрасной физической форме. В нем не было ничего странного, если не принимать во внимание большую черную кошку, сидящую на его плече, и его странные пронзительные глаза. Без сомнения, это были глаза месмериста.
- Мистер Холмс, доктор Ватсон, я доктор Никола, - сказал он, садясь в кресло, указанное Холмсом. При этом его кошачий спутник смотрел на нас немигающим взглядом. - Прежде всего я должен извиниться за то, что послал к вам Персано. Мне нужно было убедиться, что ваши умственные способности заслуживают тех похвал, которыми вас одарили. Уловки Персано были бы очевидны для высшего разума, но вполне могли бы пройти мимо интеллекта меньшего уровня. Я послал Персано, потому что из всех моих помощников его аспект менее всего способен вызвать тревогу. Но хватит об этом. Моя цель визита к вам, мистер Холмс, довольно проста. Хотя я могу быть величайшим интеллектуалом нашего века, мои исследования ограничены определенными областями, так же как и ваши исследования сосредоточены на некоторых других дисциплинах. Позвольте мне объяснить стоящую передо мной головоломку, и я уверен, что вы согласитесь оказать мне помощь в столь достойном деле.
Сказать, что этот человек был высокомерен, значило бы сильно преуменьшить. Он явно был вне себя - и Холмс пригласил его в дом! Наш гость не обратил внимания на мое недоверчивое выражение лица, когда он произносил свои абсурдные заявления. Холмс лишь кивнул, внимательно слушая и не сводя взгляда с кота, который сидел неподвижно, лишь ритмично помахивая хвостом. Он молчал, пока наш гость не закончил.
- Возможно, доктор, вам лучше начать с самого начала и объяснить, почему вы считаете, что я могу пролить свет на эту загадку, с которой вы столкнулись.
Никола глубоко вдохнул, словно готовясь к большой физической нагрузке. Кот оставался неподвижным, лишь вилял хвостом.
- Мистер Холмс, я недавно вернулся из Египта; точнее говорить об этом не в моих интересах. Достаточно сказать, что там есть древний город, который долгое время считался потерянным, и который мне удалось обнаружить. Я, как вы, несомненно, знаете, ученый. Я посвятил свою довольно долгую жизнь созданию идеального мира, в котором все науки, как известные, так и арканные, будут обладать всеми преимуществами. Для этого необходимо, чтобы я прожил необычайно долго, а другие, способные внести ощутимый вклад в мою Утопию науки, были одарены таким же долголетием. Но я забегаю вперед...
- Минуточку, сэр, - я не мог больше слушать это безумие без комментариев. - Вы говорите о своих годах так, словно вы дряхлый старик. Вам никак не может быть больше тридцати пяти.
Холмс ничего не сказал, но взгляд, брошенный им в мою сторону, более чем достаточно свидетельствовал о том, что я сказал больше, чем было благоразумно. Наш гость, казалось, ничуть не обиделся на мой вызов, но продолжал, словно профессор, читающий лекцию особо тупым студентам.
- Если уж на то пошло, то я считаю, что мое физическое состояние соответствует тридцати, а не тридцати пяти годам. Возможно, вам будет интересно узнать, что я выглядел примерно так же, когда ваш герцог Веллингтон одолел французского монстра. Существуют соединения, известные немногим, которые значительно продлевают срок жизни человека. На протяжении многих лет я веду взаимовыгодную переписку с одним китайским джентльменом, который, как у меня есть все основания полагать, был молод, когда строились пирамиды Гизы. Наше общение привело к тому, что много лет назад я попробовал определенное соединение, которое оказало очевидное благотворное воздействие. Однако мой коллега несколько уклоняется от предоставления мне информации, достаточной для восстановления его формулы.
Наконец Холмс заговорил.
- Мне хорошо известна ваша репутация вивисектора, но теперь цель ваших экспериментов становится слишком ясной. Вам нужна вечная жизнь! Вы считаете, что ваш коллега нашел химический ключ к бессмертию, и хотите его воспроизвести.
- Совершенно верно. Я знаю достаточно о составе эликсира, чтобы определить его первоисточник в Египте и включить в число его ингредиентов маточное молочко некоторых видов пчел. Попытки воссоздать формулу на основе этих знаний были бесполезным занятием, которое не давало мне в полной мере заниматься другими областями интересов. Недавно я пришел к выводу, что мой азиатский друг, возможно, не одинок в обладании нужной мне формулой. Я верю, что есть и другие существа, для которых то, что я называю «Эликсиром жизни», так же привычно, как дешевый джин для простого рабочего. То, что я обнаружил, касается материалов, которые принес мой человек Персано, чтобы показать вам. Позвольте мне объяснить любопытные обстоятельства, связанные с их обнаружением, и посмотрим, придете ли вы к тем же выводам, что и я. В египетской пустыне есть места, где целые древние города лежат погребенными под колышущимися песками, и современные города, где дети играют с костями царей, а дикие собаки рвут тела верховных жрецов старых богов. Странное место, но я верю, что здесь хранятся истоки Эликсира Жизни.
Я уже упоминал о своем азиатском коллеге. Благодаря тончайшим намекам и диким совпадениям я пришел к выводу, что он вполне мог ходить по земле давным-давно в облике фараона древнего царства. Исходя из этого, я собрал несколько своих самых влиятельных помощников (и тех, кто может путешествовать публично, не вызывая излишней тревоги) и отправился исследовать родовой дом моего «друга». Я избавлю вас от подробностей того, как мы сбились с выбранного курса из-за одной из песчаных бурь, характерных для этого региона. В Африке еще многое предстоит открыть; находки Бертона и Спека меркнут по сравнению с тем, на что наткнулись мы. Песчаная завеса была разорвана, и мы стали первыми за многие сотни лет людьми, обнаружившими следы Города Столпов. Лишь немногие из столбов до сих пор стоят на своих местах; большинство из них были погребены, за исключением нескольких футов, торчащих из песка. Они были высечены из базальта и достигали пятнадцати футов в диаметре. На вершине каждого из девяти, которые мы видели, находилось неглубокое углубление, в котором лежали металлические предметы, похожие на те, что показывал Персано. Каждый цилиндр был частично закрыт одним из диковинных камней-звезд, которые вы также видели. Интересная и непонятная конструкция; если башни были такими высокими, как я предполагал, то какой земной цели могло служить размещение этих предметов на их вершине? Я размышлял над этим некоторое время, пока Персано пытался подавить страх наших носильщиков, которые, казалось, были убеждены, что мы находимся в присутствии большого зла. Пожалуй, самым любопытным было то, что звездные камни были прочно прикручены к столбам крепкими железными кольцами. Кто-то очень постарался, чтобы камни остались на своих местах.
Какое отношение это имеет к эликсирам долголетия, пчелам и прочему, спросите вы? На первый взгляд, никакого, и если бы не жадность одного из наших носильщиков, я бы и сам не догадался об этой связи. Мы разбили лагерь неподалеку от места событий. Мы с Персано, который служит у меня личным охранником, по своему обыкновению перенесли палатку на некоторое расстояние. Ночь в пустыне была смертельно тихой, пока меня не разбудило жуткое жужжание - звук армии саранчи или пчел, воздух буквально вибрировал от биения их крыльев. Этот звук был гораздо глубже и звонче, чем у любого насекомого, которое я когда-либо слышал. Мы с Персано остались на месте, напрягая глаза в поисках взгляда на происходящее в лагере. К сожалению, мы не увидели ничего, кроме мерцания в ночном небе.
Когда Ра начал свой путь, мы смогли слишком ясно увидеть, что произошло ночью. Лагерь был разрушен, от жизни не осталось и следа. Осмотр одного из столбов показал, что кто-то - несомненно, один из носильщиков; мои люди, несомненно, верны, - выбил один из звездных камней. Он лежал на песке в дюжине ярдов от того места, где он его снял. Ни самого человека, ни его спутников - никаких следов, кроме довольно зловещих красноватых пятен, засохших на песке.
Мы вернулись в Англию с тремя предметами, которые показал вам Персано. Совершенно очевидно, что цилиндр - это не что иное, как устройство для связи через пропасть Времени и Пространства. Столь же очевидно, что камень или его близость мешают передаче информации. Что вы думаете об этом, мистер Холмс?
Мой друг с минуту смотрел на нашего гостя, и мне показалось, что между этими двумя великими умами происходит какая-то молчаливая борьба, как будто они подглядывают в мысли друг друга. Наконец Холмс заговорил.
- Вы гениальный человек, доктор. Ваши выводы, похоже, верны по всем пунктам. Я подозреваю, что этот объект является каким-то устройством связи, очевидно, созданным наукой, далеко выходящей за рамки нашей. Из вашего описания событий я могу заключить только то, что он передает какой-то сигнал через эфир, сигнал, на который что-то отвечает довольно тревожным образом. Камень должен обладать какими-то свойствами, мешающими этому сигналу, и, судя по событиям, о которых вы рассказали, было бы более чем разумно постоянно держать камень рядом с цилиндром.
- Именно так я и думал, мистер Холмс, - большие темные глаза Николы прямо-таки светились от возбуждения. - Моя теория заключается в том, что какие бы существа ни ответили на этот сигнал, они забрали наших носильщиков не по злому умыслу, а, скорее всего, из научного любопытства. То, что перепуганные и невежественные глупцы могли сопротивляться или пытаться напасть на них, объясняет следы крови, которые мы обнаружили. Представьте себе, как полезно пообщаться с этими существами, изучить их науку, которая, очевидно, намного опережает нашу. Если для них ничего не значат огромные пропасти космоса, то не разумно ли предположить, что они нашли средства, чтобы отбросить угрозы времени и смерти?
- Я ничего не предполагаю, доктор, - резко сказал Холмс. - Я делаю выводы, основанные на логических умозаключениях; меньшее для меня неприемлемо. Вполне может быть, как вы говорите, что то, что посетило ваш лагерь, прибыло откуда-то не с нашей Земли. Но выяснить мотивы того, что по определению является инопланетным, - совсем другое дело. Тем не менее, перспектива установить связь с другой разумной расой интригует. Что вы предлагаете?
Никола улыбнулся — зрелище не из приятных. В выражении лица не было ни тепла, ни юмора; оно скорее напоминало машину, подражающую человеческим эмоциям.
- У меня есть относительно уединенное здание в Лаймхаусе, которое идеально подойдет для нашего эксперимента. Я намерен вызвать этих «эфирников», как я их называю, а затем начать диалог. Понятно, что опасность будет немаленькой, но, похоже, все силы, которые эти существа используют для преодоления пропастей, сводятся на нет, когда камень прикладывается к цилиндру; следовательно, мы сможем быстро прервать беседу, если не сможем добиться понимания. Мистер Холмс, вы обладаете удивительной способностью улавливать смысл из самых непрозрачных подсказок. Я прошу вас применить это умение в попытке пообщаться с существами из другого мира!
Поскольку подобные разговоры были тем безумием, которое можно было ожидать от пары опиумных наркоманов, спотыкающихся и указывающих на свои галлюцинации, видеть, как мой друг кивает в знак согласия, казалось верхом безумия, пока я не вспомнил, как этот странный червь повернулся к нам мертвыми чертами лица в своей пробирке. Никола вручил Холмсу карточку с адресом, где будет проходить наш эксперимент, и оставил нас совещаться.
- Очень необычный человек, - пробормотал Холмс. - Полагаю, мы еще много услышим о нем и его небесном друге в течение многих лет. Ватсон, это должна быть интереснейшая игра. Не стоит напоминать, что ставки довольно высоки...

Мы отослали нашего водителя, не имея ни малейшего представления о том, сколько времени пробудем на складе Николы. Судя по всему, доктор разбирался в вопросах бережливости не хуже, чем в науках. Более непритязательное строение трудно было представить даже в трущобах Лаймхауса. Здание представляло собой деревянный каркас, который, похоже, неоднократно разрушался и перестраивался. Загрязненное копотью и мрачное, оно стояло позади ряда ветхих домов, набитых китайскими рабочими.
Сегодня мой друг Берк пишет небольшие виньетки, в которых восхваляет очарование и причудливые обычаи этого района и его жителей. Хочу заверить читателей, что его приятные воспоминания придают этой убогой трущобе ауру, которой она на самом деле никогда не обладала.
За несколько мгновений до появления Персано мы услышали слабый стук трости.
- Джентльмены, прошу прощения за эту уловку. Как, несомненно, объяснил мой работодатель, в делах, где наградой может быть вечная жизнь, некоторые манеры должны быть отброшены.
Холмс мрачно кивнул и указал Персано, чтобы тот шел впереди. Дверь склада была заперта массивным висячим замком, для которого он достал большой ключ.
- Доктор проводил здесь свои эксперименты. В бедном районе нет недостатка в добровольцах...
- А где Никола?
- Он скоро присоединится к нам. Вот и все!
В комнате по-прежнему было много научной аппаратуры, включая длинные столы, заставленные мензурками и емкостями, большинство из которых сейчас были пусты. Несколько емкостей все еще хранили свидетельства того, что Никола занимался вивисекцией. Пауки и жабы гигантских размеров были достаточно неприятны, но я также слишком ясно видел, что Персано имел в виду под «добровольцами». Какие зверства творились над этими беднягами, лучше не говорить; я очень надеюсь, что его работа ограничивалась экспериментами над умершими, а не над живыми.
С одной стороны комнаты стоял одинокий стол, на котором лежали звездный камень и металлический цилиндр. За столом стояло диковинное изображение человеческой фигуры, искусно выточенное из металла. Человек с часовым механизмом! Если эти странные предметы были тем, что оставил после себя доктор, то какие же безумства и чудеса должна была содержать его лаборатория, когда она была полностью готова к работе?
Я взглянул на Холмса, и на его лице появилось выражение тревоги. Персано безучастно рассматривал оборудование на одном из столов. Холмс знаком приказал мне молчать и кивнул в сторону двери, через которую мы вошли.
Его загадочные жесты стали совершенно понятны, когда с металлическим скрежетом ожил человек с часовым механизмом. Не было видно кукловода, который дергал за электрические ниточки эту гротескную марионетку, но ее предназначение было совершенно ясно. Ловким движением он схватил звездный камень и извлек его из цилиндра.
- Ватсон, Персано! Уходите отсюда, если вам дороги ваши жизни! Крик Холмса испугал нас обоих, и мы уставились на механического человека, который теперь снова приобрел безжизненную неподвижность. Холмс схватил меня за руку и потянул за собой. Персано начал было идти за нами, но потом остановился и закричал:
- Трусы! Они скоро будут здесь, эфирники; они могут подарить нам вечную жизнь!
- Не обращайте на него внимания, Ватсон, он не представляет себе, какие силы здесь действуют. Это еще один из экспериментов Николы...
Мы вышли в прохладную ночь, Холмс повернулся и закрыл за собой дверь. Мы перебежали улицу и смотрели, как на нас спускается безумие...
В ночном небе появилась мерцающая воронка, цвет которой мы не могли различить, каким-то образом заслоняя звезды. Казалось, воронка рассекает стены склада Николы, не раскалывая дерево. Изнутри воронки доносилось жужжание и свист, как от крыльев миллиона саранчи...
Затем, так же быстро, как и началось, все закончилось. Ночное небо вернулось к своим обычным свойствам. Мы стояли и молча курили больше часа, наблюдая, ожидая чего, я не совсем уверен. Наконец Холмс сказал:
- Это был короткий визит; я полагаю, что беседа с мистером Персано была менее чем удовлетворительной. Может быть, мы войдем? Полагаю, опасность уже миновала. Никола, несомненно, где-то здесь, наблюдает за тем, как все это будет происходить. Было бы обидно разочаровать его.
В огромной комнате было спокойно. Персано был жив, в некотором роде... Мы нашли еще двух замечательных червей, и, несомненно, у Холмса они все еще дремлют в банках с формальдегидом. Цилиндр и звездный камень мы тоже забрали с собой; удивительно, но их владелец так и не потребовал от нас их возвращения.
Персано больше не произносил ни одного понятного слова. Время от времени он выкрикивал странные звуки, которые не могли расшифровать даже самые способные лингвисты. Эти крики были похожи на попытку воспроизвести звуки, никогда не предназначенные для человеческого горла. Персано умер в сумасшедшем доме несколько месяцев спустя; то, что он увидел, осталось загадкой, которую он унес с собой в могилу.
У нас была возможность изучить червей на досуге. Они, без сомнения, были паразитами, хотя и обладали несколькими довольно необычными свойствами. Их ихор, при ближайшем рассмотрении, указывал на то, что они питались металлом, однако их внешний вид имеет общие черты с некоторыми африканскими червями, которые известны тем, что проникают в организм человека или животного. Возможно ли, что их организмы-хозяева - существа из живого металла?
Каким бы ни был аспект эфирнавтов, вид их вытеснил здравомыслие из Персано. В самом деле, хотя Холмс и говорил ранее о нашей неспособности разглядеть мотивы истинно инопланетного разума, он не высказал никаких предположений о том, насколько ужасным может быть облик такого существа и как даже такой волевой человек, как Персано, может сойти с ума от этого зрелища.
События, последовавшие за той ужасной ночью, были довольно антиклиматичными. Мы больше не виделись с доктором Николой, хотя у меня есть основания подозревать, что мой друг мог еще общаться с ним, возможно, по вопросам, не имеющим отношения к делу. Обобщая эти необычные события почти тридцатилетней давности, я не могу не удивляться некоторым вещам, которые стали явью. Китайский коллега Николы дал о себе знать в Лондоне, как и предполагал доктор. Сам Никола исчез в мареве Великой войны, хотя я подозреваю, что это исчезновение лишь временное. Может ли такой человек, как Никола, действительно исчезнуть навсегда? Думаю, вряд ли. Сейчас мы живем в ужасно разрушенном мире, и этот мир готов к появлению лидера, способного обещать и демонстрировать великие чудеса. Я подозреваю, что доктор рано или поздно появится на мировой арене. Не знаю, удалось ли ему воспроизвести искомую формулу, но у него было много лет, чтобы провести свои исследования и найти новых союзников в своих поисках.
Мой друг Холмс уже давно отошел от дел и живет на уединенной ферме в Сассексе, где разводит пчел. Я достаточно хорошо изучил методы моего друга, чтобы понять причины его увлечения. Я могу только надеяться, что его научные эксперименты будут успешными и что у него никогда не возникнет соблазна передвинуть звездный камень с его места, расположенного рядом с металлическим цилиндром.