«Некро-ночь на болоте» Холли Хоррор

Была жаркая, душная летняя ночь на юге Флориды. Воздух середины августа был густым и влажным, липкая сырость обволакивала кожу, словно тяжёлое мокрое одеяло. Небо, лишённое облаков, простиралось чёрным полотном, усыпанным миллиардами мерцающих звёзд. Бледная, молочно-белая полоса галактики с голубоватым отливом виднелась в вышине. Болота жили своей ночной жизнью: лягушки-быки оглушительно квакали, аллигаторы ревели, пересмешники щебетали, а цапли выводили ночные трели, эхом разносившиеся по бескрайним топям.
Непрестанное жужжание и укусы комаров могли свести с ума любого.
Ночная прогулка по Эверглейдс внушала ужас большинству. Пятнадцать миллионов акров болот и лесов, реки солоноватой воды и обиталища самых смертоносных хищников Флориды делали эти места неприветливыми. Большинство предпочитало туристические тропы и не решалось углубляться в дебри без проводника, опасаясь стать добычей гигантского аллигатора, питона или тех редких дикарей, что звали эти болота домом.
Джимбо и Боб принадлежали к числу таких «дикарей».
Братья Стамп родились от Тельмы и Джерри Стампов, брата и сестры, чьи родители также были порождением кровосмешения в глубинах болот. Инцест был в их крови, и потому Джимбо с Бобом не блистали умом, но свирепостью могли поспорить с аллигатором, одурманенным зельем. Они брали всё, что хотели, и без колебаний расправлялись с любым, кто вставал на их пути. В своей маленькой общине болотных отщепенцев братья слыли «Убийцами дам».
И это не было преувеличением. Слишком глупые, чтобы освоить простейшую арифметику, и слишком уродливые, чтобы завоевать сердце хоть одной местной женщины, они попросту похищали и убивали.
Джимбо, тридцати шести лет, был высок и худощав. Его тело не знало волос, а кожа, обожжённая флоридским солнцем, потемнела и огрубела. Густая коричневая шевелюра в стиле «маллет» обрамляла голову, а один глаз, ленивый, словно следил за невидимой мухой, тогда как второй смотрел прямо на собеседника. Зубы его, коричневые и кривые, напоминали знаки бандитских группировок.
Боб, на два года младше, был низкоросл. Его тонкие конечности контрастировали с выпирающим над ремнём животом. Лицо, изрытое следами угрей и наркотической зависимости, покрывала густая поросль. Шерсть на груди и спине походила на тёмный ворсистый ковёр, а волосы в паху и на ягодицах напоминали шкуру дикого зверя, едва пропуская наружу его крохотный орган. Длинные, тёмные, сальные волосы спадали до плеч, но макушка уже лысела. Глаза, цвета навоза, выпирали, как у мопса. Восьмерка шатающихся зубов едва держалась во рту.
Женщины бежали от них, как от чумы. Даже Петуния, пятисотфунтовая бородатая громадина с гнойными нарывами на спине, считала себя слишком хорошей для братьев Стамп.
После долгих лет насмешек они решили жить уединённо.
Они заняли хижину родителей после того, как два года назад их тётя-мать и дядя-отец погибли. Напившись самогона, те предавались страсти на причале, но, увлёкшись, скатились в воду, где их поджидали два крокодила. Позже они стали крокодильим навозом.
Отверженность разожгла в братьях ярость. Любой, кто случайно забредал на их участок болота, находил смерть без предупреждения. Тела сбрасывали в воду на корм аллигаторам — если только это не была женщина. Красота не имела значения: достаточно было лишь женского естества, чтобы стать их добычей.
Порой жертвой становился и мужчина. Братья никогда бы не признались, но им случалось наслаждаться мужским естеством, особенно в посмертной твёрдости. Они предпочитали женские лона, но в отсутствии выбора годился и иной объект. Жизнь в изоляции толкала на отчаянные меры. Если никто не забредал на их землю, а старые порножурналы с пышными причёсками восьмидесятых надоедали, они крались в ближайшую общину и похищали женщину.
Связанную, одурманенную, её привозили в хижину на весельной лодке. Джимбо и Боб развлекались всю ночь, пока их органы не покрывались ссадинами, а жертва не превращалась в изуродованную, неузнаваемую массу. Затем её убивали, если она ещё дышала, и сбрасывали в воду. Никаких сожалений.


Этой ночью они охотились. В джинсовых комбинезонах и длинных рубашках с камуфляжным узором, защищавших от острых краёв осоки, они брели босиком по колено в солоноватой воде. Полная луна, яркая и круглая, освещала их путь, а винтовки были наготове. Они внимательно вслушивались в ночные шорохи, выискивая добычу.
Через десять минут впереди, в пятидесяти футах, раздался всплеск. Джимбо обернулся к Бобу, приложив палец к губам, и жестом велел молчать. Боб закатил глаза, но последовал за братом, держа винтовку наготове. Джимбо вглядывался в темноту через ночной прицел. Круги расходились по воде, но ничего не было видно.
— Чёрт возьми, — пробормотал он, закидывая винтовку «Моссберг Патриот» за спину и поворачиваясь к Бобу. — Мы её упустили.
— Что это было, как думаешь?
— Аллигатор, точно. Наверное, услышал нас.
Джимбо снова поднял винтовку, закрыл ленивый глаз и медленно поворачивался, выискивая признаки жизни.
— Зачем мы вообще охотимся, Джимбо? Мяса у нас полно. Морозилка забита кабаном и олениной, — спросил Боб.
Джимбо опустил винтовку и бросил на брата яростный взгляд.
— Потому что мне, чёрт возьми, хочется кого-нибудь убить, Боб. Третий месяц без чужаков, а я хочу разнести кому-нибудь башку.
— Ну, ладно, — пожал плечами Боб. — Пойду отлить.
Джимбо покачал головой и вернулся к прицелу, а Боб, закинув свою винтовку «Savage AXIS XP» за спину, отошёл в сторону и начал расстёгивать комбинезон. Убедившись, что отошёл достаточно далеко, он повернулся к кипарису, готовясь достать свой жалкий орган, но споткнулся о что-то мягкое под водой. Потеряв равновесие, он рухнул с громким всплеском.
— Что ты творишь, чёрт возьми? Тише, спугнёшь всё живое! — прошипел Джимбо, раздражённый шумом.
Боб, всё ещё сидя в воде, ощупал то, обо что споткнулся. Подняв находку, он разглядел человеческую руку.
— Эй, Джимбо! Иди сюда, глянь на это!
Джимбо закрыл глаза, запрокинул голову и раздражённо вздохнул.
— Сейчас подойду, — буркнул он.
Увидев Боба у кипариса, он насмешливо бросил:
— Что ты делаешь в воде? Решил искупаться?
Боб ухмыльнулся и поднял руку из воды, потрясая ею. Кисть на конце забавно покачивалась, словно приветствуя Джимбо.
Джимбо подскочил к брату, выхватил руку и потянул тело из воды.
— Чёрт возьми, Боб! Ты нашёл нам мертвячку! Похоже, подарок от аллигатора.
Боб поднялся, ухватил тело под мышки и оттащил на возвышенность в десяти футах. Под ярким лунным светом Джимбо принялся разглядывать раздутый труп. Девушка, лет двадцати, может быть. Точно сказать было сложно из-за серой, губчатой кожи. На ней были чёрные шорты и красная футболка. Левая нога отсутствовала выше колена. Следы укусов указывали на аллигатора.
Аллигаторы любят подгнившую добычу. Если жертва слишком велика, чтобы проглотить её целиком, они утаскивают её под воду, засовывают под корни или брёвна, чтобы тело не всплыло, и возвращаются, когда мясо достаточно размякнет.
Джимбо поднял руку и осторожно откинул длинные тёмные волосы с лица трупа.
— Ох, ты посмотри! Она ещё и симпатичная!
При виде раздутого тела у братьев началась эрекция. Мысль о том, чтобы проникнуть в её влажную плоть, сводила Боба с ума. Братья всегда наслаждались водянистыми телами. Разбухшая от болотной воды плоть создавала мягкую, упругую поверхность. Им нравилось, как тело колыхалось при каждом грубом толчке.
Джимбо бросил труп на землю и грубо потёр промежность. Расстегнув комбинезон, он кинул его Бобу.
Боб уронил одежду, а Джимбо уже стягивал шорты с мёртвой девушки. Боб поднял руку, останавливая брата.
— Погоди-ка, Джимбо. Что ты, чёрт возьми, делаешь? — прошипел он.
Джимбо, спустив шорты до лодыжки, посмотрел на брата.
— Снимаю с неё шмотки, идиот, чтобы мы могли её трахнуть. А ты что подумал, тупица? — Он скинул шорты в сторону.
— Да, но почему ты первый? Я же её нашёл! — возмутился Боб.
Джимбо стиснул челюсти, его ярость готова была вырваться наружу. Он давно не знал хорошего секса, и в такие моменты даже Боб не был в безопасности. Вскочив, он шагнул к брату, ткнув пальцем ему в грудь, а его возбуждённый орган упёрся Бобу в живот.
— Потому что, ублюдок, если я сейчас не разряжусь, я тебе башку прострелю. Понял? Ты получишь её после меня. Моя сперма внутри неё будет тебе за смазку.
Боб задумался. Его не смущали «слоёные секунды» — тёплая сперма брата лишь добавляла удовольствия. Да и злить Джимбо лишний раз не стоило. Боб был жесток, но его выдержка превосходила короткий запал брата.
Кивнув, он отступил и смотрел, как Джимбо срывает с девушки футболку, а затем лифчик. Когда бюстгальтер слетел, братья с восторгом наблюдали, как разбухшие серые груди колыхнулись. Джимбо с силой шлёпнул по ним, и звук эхом разнёсся в ночи.
— Глянь на эти соски, как пепперони. Хочу их сожрать.
Расположившись между ног — одной целой и половиной другой, — он резко вошёл в разбухшее лоно. Медленно выскользнув, оставив лишь кончик внутри, он снова погрузился. Замерев, он закрыл глаза, рот приоткрылся, а лицо озарилось экстазом. Дрожь пробежала по его телу, пока он наслаждался тугой хваткой мёртвой плоти.
Боб внимательно следил за братом, заворожённый. Спуская комбинезон до ягодиц, он сжал свой орган и начал мастурбировать.
— Как она, брат?
Джимбо открыл глаза, глядя на Боба с блаженством.
— Тугая. Влажная. Холодная. Но, чёрт возьми, так хорошо.
Он возобновил толчки. Боб, подстраиваясь под ритм брата, тоже начал двигать рукой. Сплюнув на член, он скользил ладонью, сжимая головку. Его возбуждение росло, пока он смотрел, как крупный орган Джимбо входит и выходит из гниющей плоти. Боб облизнул губы, пуская слюни. В этот момент, если бы Джимбо подошёл и потребовал оральных ласк, Боб бы согласился — то ли ради вкуса мёртвой плоти, то ли из-за звериной страсти, разбуженной зрелищем.
Но он сомневался, что Джимбо позволит такое.
Наклонившись, Джимбо опёрся на предплечья. Взяв сосок в рот, он начал посасывать, затем перешёл к другому. Издав рычание, словно бешеный пёс, он откусил сосок и, выпрямившись, принялся жевать его меж своих жёлтых кривых зубов, будто жвачку. Его толчки ускорились, влажные звуки заглушали ночные шорохи болота.
Он кончил, выкрикивая проклятья, пока его орган дёргался, извергая семя.
— Чёрт! Боже, как же круто!
Боб бросился к брату, поспешно сбрасывая комбинезон, чуть не запутавшись в ткани. Джимбо едва успел встать, как Боб опустился на колени перед трупом.
— Ты что делаешь? — спросил Джимбо, приподняв бровь.
Глядя на волосатое лоно, Боб облизнулся.
— Хочу её попробовать.
— Боб, там моя сперма… Хотя знаешь, плевать. Валяй, — махнул рукой Джимбо с театральным поклоном.
И Боб принялся за дело. Уткнувшись лицом в холодную плоть, он зарылся в неё, словно моторная лодка, а затем, раскрыв рот, засунул свой гнилой язык внутрь. Одной рукой он ласкал себя, пока язык жадно слизывал сперму брата.
Джимбо, качая головой, рассмеялся, слыша, как брат с чавканьем поглощает его семя.
— Больной ублюдок.
Боб отключился от всего, сосредоточившись на своём пиршестве. Расплющив язык, он лизал складки, будто влюблённый любовник, словно мёртвое тело могло достичь оргазма. Добравшись до ануса, он обвёл его языком, затем проник пальцем, сделав несколько глубоких движений. Вынув палец, он сжал свой орган, продолжая лизать. Отстранившись, он блестел в лунном свете от смеси слюны, спермы и болотной воды.
Поднявшись по телу, он оседлал бёдра и вошёл в неё. Его грубые толчки двигали труп по земле, голова моталась из стороны в сторону. Боб схватил разбухшие груди, сжимая так сильно, что пальцы прорвали плоть. Ощущение влажного месива напомнило ему тыквенные внутренности, которые он любил мять в детстве.
Когда они с Джимбо были детьми, родители каждый год покупали им тыкву на Хэллоуин. Его любимой частью вырезания тыквы было мять её внутренности. Ему так нравилось ощущение тыквенной мякоти, что он даже однажды попробовал использовать её для секса. Его первый опыт с чем-то, кроме руки или старого носка, был с тыквой.
Это ощущение напоминало ему о тыкве. Он задумался, не будет ли такое же чувство, если использовать гниющие груди девушки. Облизав руки от грязи и с чавканьем пососав пальцы, он вынул член и переместился к груди. Вставив себя в мягкую массу, он упёрся в рёбра. Схватив горсть гниющей плоти и мышц, он обмазал ею член. Прижав руку сверху для трения, он начал толчки.
— Гораздо лучше тыквы, — простонал он, тяжело дыша.
Джимбо смотрел на брата с отвращением и любопытством. Удивительно, но его член снова начал набухать. Опустившись на колени, он сплюнул в кулак и принялся мастурбировать, пока Боб продолжал насиловать разлагающееся тело.
Близкий к финалу, Боб вернулся к бёдрам женщины и снова вставил член. Его толчки ускорились, тело так сильно скользило по земле, что кожа на спине начала отслаиваться. Куски серой плоти размазались по земле. Готовый кончить, Боб вынул член и быстро забрался на тело. Схватив её за волосы, он засунул член в рот и яростно трахал её лицо. Его тазовые кости так сильно бились о её лицо, что челюсть отломилась и повисла на петле, когда он кончил ей в горло, заливая рот спермой. Боб отпустил её волосы, и голова стукнулась о землю.
— Чёрт возьми, Боб. Ты ей челюсть отломил, — рассмеялся Джимбо, всё ещё теребя свой член.
— Я с ней ещё не закончил, — ответил Боб.
Член был всё ещё твёрдый, он сел на землю и, схватив женщину за волосы, положил её голову себе на колени. Джимбо перестал мастурбировать, заинтересованный тем, что задумал брат. Он смотрел, как Боб одной рукой держит голову, а другой направляет член к её лицу. С силой опустив голову, его короткий член пронзил глазницу черепа. Из его губ вырвался стон удовольствия, пока он трахал глазницу.
Не желая кончить в руку, Джимбо решил присоединиться. Подползя к телу, он осмотрел повреждённую ногу и провёл руками по бедру. Схватив обрубок обеими руками, Джимбо вставил свой член и начал трахать его, словно кролик.
— Чёрт, — простонал он. — Как настоящая секс-игрушка.
Боб посмотрел на Джимбо, его возбуждение росло при виде члена брата, скользящего в гниющий обрубок.
— Чёрт, брат. Я сейчас кончу.
— Я тоже, — согласился Джимбо.
Братья кончили одновременно и рухнули на землю, измождённые.
Удовлетворённый и довольный, Боб встал и натянул комбинезон.
— Пойдём, Джимбо. Оттащим эту сучку обратно в воду и домой.
— Не так быстро, больные ублюдки.
Боб и Джимбо замерли, услышав глубокий, хриплый голос. Медленно обернувшись, они оказались лицом к лицу с двумя ружейными стволами. За ними стояли Джеральд Грей, крупный чернокожий мужчина лет пятидесяти, и Рэндалл Дженсен, крупный белый мужчина лет тридцати. Оба — бывшие военные, оба внушали страх в Эверглейдс. Джеральд, ростом шесть с половиной футов, был сложён, как кирпичная стена. Рэндалл, чуть выше шести футов, несмотря на любовь к жареной еде, скрывал под жиром немало мышц. Эти двое славились тем, что избавлялись от таких отбросов, как Джимбо и Боб. Годами братьям удавалось избегать встречи с ними. Сегодня их удача иссякла.
— Во имя Господа, на что мы тут наткнулись, Рэндалл? — спросил Джеральд, не отводя глаз от прицела, наведённого на братьев.
— Похоже, мы нашли «Убийц дам». Трахающих мёртвое тело, не меньше.
Джимбо и Боб обменялись полными ужаса взглядами. Они мало чего боялись в этих болотах, но эти двое, с их смертоносным взглядом, были знакомы братьям. Этот взгляд означал смерть. Они осознали, что винтовок при них нет. Джимбо и Боб осторожно шагнули назад, но движение не осталось незамеченным.
Джеральд приставил ствол старого «Ремингтона» ко лбу Джимбо.
— Куда собрался, Джимбо? Не хочешь объяснить, почему вы с твоим дебильным братом засовывали свои мерзкие члены в это мёртвое тело?
— Я… э… ну…
Боб обмочился, видя страх на лице обычно бесстрашного брата. Если Джимбо напуган, выхода нет.
Рэндалл повторил жест Джеральда, приставив ствол ко лбу Боба.
— О, Боже! — вскрикнул Боб.
Глубокий смех Джеральда прогремел, как басовый барабан.
— Бога сегодня нет, парни. Хорошо, что мы вас нашли, потому что за ваши головы назначена немалая награда. Шериф хочет допросить вас по поводу исчезновения нескольких молодых людей. Правда, он не слишком настаивал на «живых». Есть ещё награда за женщину, пропавшую после падения с экскурсионной лодки. Похоже, вы её нашли, но не собирались сообщать властям, верно?
Боб и Джимбо не могли связать двух слов. Они знали, что попались. Их образ жизни рано или поздно должен был привести к расплате.
Побеждённый, Джимбо спросил:
— Что вы собираетесь с нами делать?
Как по команде, за спиной братьев раздался всплеск. Обернувшись, они увидели огромного двадцатифутового аллигатора, наблюдающего за ними. Ждущего.
Рэндалл опустил ружьё и вытащил мачете. Лунный свет блеснул на остром лезвии, отражая страх братьев.
— Думаю, вы должны этому аллигатору еду, раз уж вы, мерзкие выродки, засовывали свои члены в его добычу, — сказал Рэндалл. Зловещая улыбка расплылась по его лицу, когда он посмотрел на Джеральда. Тот улыбнулся в ответ и кивнул, вытаскивая большой охотничий нож из ножен на поясе и зажигалку из кармана джинсов.
Боб и Джимбо, ошеломлённые, бросились бежать, но их быстро поймали и повалили на землю. Братья кричали, но Джеральд и Рэндалл, не обращая внимания на вопли, содрали с них одежду и принялись отрубать конечности, прижигая раны, чтобы те не истекли кровью сразу. Братья потеряли сознание, но Рэндалл хлестал их, приводя в чувство. Отрубленные конечности бросали в воду за их спинами. Раздавались всплески и рёв не одного, не двух, а трёх аллигаторов, пожирающих угощение. Звуки хруста костей и чавканья радовали пришельцев. Закончив с руками и ногами, Джеральд и Рэндалл принялись медленно отпиливать члены братьев.
— Дай сюда, — сказал Джеральд, протянув руку. Рэндалл бросил ему вялый член Боба. Повернувшись к воде, Джеральд поднёс два пальца ко рту и свистнул. Один из аллигаторов посмотрел на него. — Иди сюда, парень. У меня для тебя лакомство.
Рэндалл схватил братьев за волосы, заставляя их смотреть на воду. Наклонившись между их головами, он сказал:
— Знаете, Джеральда называют Заклинателем аллигаторов? Это правда. Какое-то духовное дерьмо. Смотрите.
Джеральд привлёк внимание всех трёх аллигаторов. Он держал отрезанные члены в обеих руках. Аллигаторы внимательно следили за ним. Джеральд поднял руки над головой и свистнул, заставив аллигаторов широко открыть пасти. Он подбросил мясо в воздух, и два крупнейших аллигатора выпрыгнули из воды, ловя солёное угощение.
Джеральд посмотрел на Рэндалла, отряхивая руки о джинсы.
— Бросай их. Наше дело сделано.
Рэндалл отпустил братьев, и их безногие тела с глухим стуком упали на землю. Джеральд снова свистнул аллигаторам.
— Берите их, ребята.
Развернувшись, они молча растворились во тьме, пока крики братьев и рёв аллигаторов наполняли ночь.
Да, в болотах есть вещи куда опаснее диких зверей.