«Отбраковка стада» Рэт Джеймс Уайт

Они были грязными животными, и их нужно было очистить.
Человек в длинном черном пальто и с длинными черными волосами, ниспадающими на плечи, словно крылья ворона, смотрел на толпу, собравшуюся в ночном клубе. Его глаза, словно угольные ямы, сверкали в полумраке, выискивая добычу.
Они все были здесь - шлюхи, наркоманы, извращенцы, грешники всех мастей. Их потные тела терлись друг о друга в ритме оглушительной музыки, их глаза были пусты от наркотиков и похоти. Он видел их грехи, словно черные пятна на их душах, и его пальцы сжимали рукоять длинного изогнутого кинжала, спрятанного под пальто.
Это была его миссия, его святое призвание. Очистить мир от скверны, отрезать гниющую плоть человечества, чтобы чистые могли процветать. Он называл это "отбраковкой стада", и сегодня ночью он снова будет жать.
Он заметил ее сразу - молодую женщину в обтягивающем красном платье, ее губы блестели, как свежая кровь, а глаза были подернуты дымкой кокаина. Она танцевала одна, ее бедра извивались, словно змеи, призывая мужчин вокруг нее. Он видел, как они пялятся, их члены напрягаются в штанах, их мысли полны похоти и насилия. Она была приманкой, и они были слишком глупы, чтобы не клюнуть.
Он двинулся через толпу, его пальто развевалось за ним, словно плащ. Никто не замечал его, никто не видел угрозы. Они были слишком поглощены своими низменными желаниями, слишком слепы, чтобы увидеть ангела смерти среди них.
Он подошел к ней сзади, его дыхание было холодным на ее шее. Она повернулась, ее глаза встретились с его, и на мгновение он увидел в них страх. Хорошо. Страх был началом покаяния.
- Танцуешь, словно хочешь умереть, - прошептал он, его голос был низким и резким, как лезвие его кинжала.
Она ухмыльнулась, ее зубы сверкнули в неоновом свете.
- Может, и хочу. А ты можешь мне помочь?
Он улыбнулся, его губы растянулись, обнажая острые белые зубы.
- О, я могу. Я могу освободить тебя.
Он взял ее за руку и повел через толпу к выходу в переулок. Она не сопротивлялась, ее тело было податливым, словно глина в его руках. Он чувствовал жар ее кожи, запах ее духов, смешанный с потом и наркотиками. Она была спелой для жатвы.
В переулке было темно, только слабый свет фонаря отбрасывал длинные тени на мокрый асфальт. Он прижал ее к стене, его тело прижалось к ее, и она застонала, думая, что это игра.
- Ты грязная, - сказал он, его голос был полон отвращения. - Твоя душа - гниющий нарыв. Но я могу очистить тебя.
Она засмеялась, ее голос был хриплым от сигарет и виски.
- Очисти меня? Малыш, мне нравится быть грязной.
Его рука метнулась к ее горлу, сжимая так сильно, что ее смех превратился в хрип. Она билась, ее ногти царапали его запястья, но он был слишком силен. Его другая рука вытащила кинжал, лезвие сверкнуло в тусклом свете.
- Ты не понимаешь, - сказал он, его глаза горели фанатичным огнем. - Это не наказание. Это спасение.
Он вонзил кинжал в ее живот, лезвие вошло легко, словно в масло. Она ахнула, ее глаза расширились от шока и боли, и он почувствовал, как ее кровь течет по его руке, теплая и липкая. Он повернул лезвие, разрывая ее внутренности, и она закричала, звук был приглушен его рукой на ее горле.
Он смотрел, как жизнь покидает ее глаза, и чувствовал прилив экстаза. Это было правильно. Это было чисто. Он вырезал гниль, освобождал ее душу от ее испорченной плоти.
Когда она обмякла, он опустил ее на землю, ее кровь смешалась с грязью переулка. Он вытер лезвие о ее платье и встал, его грудь тяжело вздымалась.
Но ночь еще не закончилась. Были и другие, которых нужно было очистить.
Он вернулся в клуб, его глаза снова сканировали толпу. Он заметил двух мужчин в углу, их руки шарили под одеждой друг друга, их губы сцепились в похотливом поцелуе. Грешники. Извращенцы. Они тоже должны быть очищены.
Он подошел к ним, его кинжал снова был наготове. Они не заметили его, пока не стало слишком поздно. Он ударил быстро, лезвие вошло в грудь одного, затем в горло другого. Кровь брызнула, покрывая его лицо и пальто, и он засмеялся, звук был диким и безумным.
Толпа начала кричать, паника распространялась, как пожар. Но он был спокоен, его разум ясен. Он был инструментом божественной воли, мечом правосудия.
Он двигался через хаос, его кинжал пел, вонзаясь в плоть снова и снова. Шлюхи, наркоманы, гомосексуалисты, прелюбодеи - все они падали перед ним, их кровь текла рекой, очищая землю.
Когда полиция наконец прибыла, он стоял посреди бойни, его пальто было пропитано кровью, его глаза сияли безумным светом. Он не сопротивлялся, когда они надели на него наручники, его лицо было спокойным, почти ангельским.
- Вы не понимаете, - сказал он, пока его уводили. - Я делал мир чище. Я очищал стадо.
В новостях его назвали монстром, маньяком, дьяволом во плоти. Но он знал правду. Он был спасителем, воином света, очищающим мир от грязи.
И где-то в глубине его разума голос шептал, что это еще не конец. Были и другие города, другие стада, которые нужно было очистить. Его работа только начиналась.