«Костяшка» Ричард Лаймон

— Вроде как медовый месяц, — пробормотала Дайана, шагнув с тропинки в сторону. Она приседала ниже и ниже, пока валун не принял на себя вес рюкзака.
Пройдя дальше по тропинке, Скотт остановился и обернулся. — Ещё что-то случилось?
— А то нет?
Он зашагал к ней, покачивая головой. Дайана знала, что его рюкзак ещё тяжелее, но Скотт выглядел так же бодро, как и сегодня утром, когда они только вышли в путь.
Дайана сняла шляпу и солнечные очки. Щурясь на сияние дня, она развязала шейный платок и отёрла пот с лица.
— Лучше нам двигаться дальше, — заметил Скотт. — До заката осталась лишь пара часов.
— Почему нам не остановиться прямо тут?
— Да ты издеваешься.
— Серьёзно. Я просто выжата.
— Здесь нет воды, это во-первых.
— Ну и пускай, я не сдвинусь ни на дюйм.
— Бога ради…
— На одну ночь воды у нас хватит.
— По ту сторону перевала должно быть озеро.
— Вот и прекрасно. Ты идёшь к озеру. Я остаюсь.
— Дайанннна.
— Я серьёзно. У меня волдырь на волдыре. Ломит каждую косточку в теле. А ещё голова разболелась.
— Но это место и вправду паршивое.
— Помнишь, я хотела остановиться у того ручья? Но нет. «О, мы одолеем этот перевал», — изобразила она его. — «Не парься, дорогая». Хочешь посмотреть, как я запарилась? — Дайана подняла перед Скоттом свою красную бандану, скомкала её в кулаке и сжала. Закапал пот, попадая ей между ботинок и оставляя тёмные пятна в дорожной пыли.
— Просто представь, какое красивое там озеро, — сказал Скотт. — Оно, должно быть, ледниковое. Холодное до обледенения. Сможешь окунуться, пока я разбиваю лагерь.
— Даже не пошевелюсь.
— Ну ладно. Как хочешь. — Он отвернулся и пошёл по тропинке в гору. Его ботинки вздымали бледные клубы пыли. Застёжки на рюкзаке и ремне бренчали и лязгали.
— Он ведь на самом деле не собирается бросать меня тут, — сказала себе Дайана.
Бандана показалась чуть-чуть прохладной, когда Дайана повязала её на пылающую шею. Она выскользнула из лямок рюкзака, убедилась, что тот устойчиво держится на валуне и поднялась. Ступни сводило и жгло. Но Дайану радовало просто стоять без жуткого бремени рюкзака. Ветерок студил пот на её спине.
Скотт уходил всё дальше и дальше.
— Я же знаю, ты просто блефуешь! — окликнула она.
Он вёл себя так, будто ничего не слышал.
Скотт прошёл изгиб тропинки и пропал за нагромождением гранитных глыб.
Он прямо там остановится и подождёт меня, — подумала Дайана. — Долго же ему придётся ждать.
Она со стоном потёрла воспалённую шею. Отлепила от спины вымокшую рубашку и встряхнула её. Запихнула руку сзади в джинсы и вытянула мокрые трусики, зажёванные между ягодиц.
— Скотт? — позвала Дайана.
Он не ответил.
— Хватит играться, хорошо? Возвращайся сюда.
В ответ слышался только ветер.
А что, если он не остановился?
Дайана почувствовала, как во внутренностях корчится леденящий страх.
Он не может бросить меня тут. Просто не может.
Она оставила рюкзак на валуне и зашагала по тропинке.
За нагромождением глыб Скотта не оказалось. Тропинка перед Дайаной вела вверх, стиснутая глыбами и скальными плитами. Где-то через сотню футов она пропадала из виду.
Скотта нигде не было видно.
Либо он спрятался, либо ещё продолжал идти.
— Ты — дерьмо! — завопила Дайана.
Потом она поспешно вернулась туда, где оставила рюкзак. Надела шляпу и солнечные очки. Просунула руки в лямки, наклонилась вперёд и почувствовала, что вот-вот зарыдает, когда груз навалился ей на плечи, будто руки великана, пытающегося вдавить её в землю.
Она потащилась по тропинке.
Как он мог уйти и бросить меня? Ведь я его жена.
Не надо было выходить за него замуж, — думала Дайана. Она знала, что Скотт может вести себя, как настоящий ублюдок. Но эта его грань всегда относилась к другим людям, а не к ней.
Если бы я знала, что он может так со мной поступить…
А вдруг я не найду его?
Она обнаружила Скотта почти через два часа на верхушке высокого валуна около тропинки, восседающего там в последних солнечных лучах, с кукурузной трубкой в зубах и фляжкой рома на колене. Он улыбнулся ей сверху вниз:
— Дорогая, что тебя так задержало?
Дайана показала ему средний палец. Проковыляв мимо валуна, она увидела лагерь в окружении деревьев. Уже была разбита палатка. Над костром клубился и плыл жидкий дымок. За стоянкой обнаружилось озеро, тёмно-синее в тени, которую отбрасывала голая гранитная стена на дальнем берегу.
Дайана добралась почти до самой палатки, затем сдёрнула лямки с плеч и скинула рюкзак на землю. Затем сама свалилась прямо перед ним. Едва дыша, Дайана расшнуровала ботинки и стащила их прочь. Ноги освободились с чавканьем. Белые хлопковые носки оказались грязными и насквозь промокшими. На пятках и пальцах их покрывали ржавые пятнышки крови. Дайана стянула носки. Затем она откинулась на рюкзак, трясясь и задыхаясь.
Над ней навис Скотт.
— Я знал, что ты сможешь, — проговорил он.
— Пошёл к чёрту.
— Я тебе вот что скажу. Почему бы просто не расслабиться? Лагерь уже разбит, а сегодняшним ужином я займусь сам.
Он утопал прочь.
Дайана оставалась сидеть на месте, её спина покоилась на рюкзаке, задница на земле, ноги вытянуты. Дыхание вскоре почти пришло в норму. Но ветер усилился и стал холоднее. Хотя небеса оставались бледно-голубыми, солнце опустилось за хребет и уже не грело. Что-то на земле впивалось Дайане в левую ягодицу. Из-за влажной одежды зудела кожа.
Ей было паршиво, но она никак не могла заставить себя двинуться.
Ей хотелось собраться с силами, подняться и переодеться. Надеть что-то сухое и тёплое. Ей хотелось надеть носки. Тёплые и сухие носки.
Я никогда не смогу даже пошевелиться, — думала Дайана.
Когда-нибудь меня так и найдут здесь, замёрзшей, как тот леопард на западном склоне Килиманджаро. И будут удивляться, как это меня сюда занесло.
Убита говнюком.
Который прямо сейчас брёл мимо и вытащил кукурузную трубку изо рта на достаточно долгий срок, чтобы заметить: — Не стоит тебе прямо так лежать. Можешь подхватить переохлаждение или что-то вроде.
— Спасибо за предупреждение, — промямлила она.
— Хочешь, что-нибудь принесу?
— Ну да. Свидетельство о разводе.
Скотт хихикнул. — Наверное, я немножко пошастаю вокруг озера, перед тем, как примусь за стряпню. Не хочешь прогуляться вместе?
— Блин, да я и представить такое не могу.
Он убрался.
Дайана с радостью от него избавилась. Через несколько минут она наконец-то сумела сесть. Затем переползла к другой стороне рюкзака. Расстегнула его, стоя на коленях. Швырнула к палатке свёрнутый спальный мешок, вытащила куртку и расстелила её на земле. Вскоре Дайане удалось откопать чистую пару носков, спортивные штаны и толстовку с капюшоном.
Она натянула носки на свои нежные, израненные ступни. Затем встала на куртку. Осмотрелась вокруг. Никаких признаков Скотта. Содрогаясь, Дайана стащила с себя холодную и влажную одежду. Потом наклонилась, подняла спортивные штаны, просунула одну ногу внутрь, оторвала её от земли, пытаясь найти выходное отверстие в штанине и потеряла равновесие. Дайана шатнулась назад, пытаясь устоять.
Она грохнулась на спину, задрав ноги кверху.
Земля была холодной и сырой. Камни и сучки впивались в голую кожу.
— Обалдеть, — сдавленно пробормотала она. — Просто обалдеть.
Затем, высоко в кроне ближайшего дерева, Дайана увидела кого-то, таращащегося на неё сверху вниз.
Не то, чтобы кого-то.
Не то, чтобы таращащегося.
Скелет кого-то. И там был череп с пустыми глазницами.
Выглядело так, будто он сидел там, охватив ветку серыми костями ног и прислонившись спиной к стволу дерева, склонив череп вниз, словно наблюдая за ней.
Дайана почувствовала, как ледяные пальцы сжали её внутренности.
Она сунула обе ноги в спортивные штаны и натянула их. Смахнула с ягодиц прилипший сор, затем поддёрнула штаны до талии.
— Скотт! — крикнула Дайана. — Скотт, иди назад, сюда!
В ответ слышался лишь ветер.
Это просто скелет, — убеждала она саму себя. — Ничего страшного.
Охваченная дрожью, Дайана выдернула толстовку из-за спины. Взяла её за рукава и несколько раз тряхнула туда-сюда. Затем натянула её. Смахнула спереди грязь, кусочки листьев и веточек. Накинула капюшон. Потом Дайана обхватила себя руками, стиснув грудь под мягкой тканью.
Сгорбившись и сведя ноги вместе, она стояла, тряслась и глазела на скелет.
Похоже, он действительно таращился на неё сверху вниз.
Просто груда костей, — сама себя успокаивала Дайана. Оно не следит за мной. Оно мёртвое. У него нет ни глаз, ни мозга. Только одни кости. Оно не более живое, чем камень.
Оно и знать не знает о моём существовании.
Нам надо убираться отсюда.
На коленях, встав на куртку, Дайана шарила в рюкзаке, пока не нащупала кроссовки. Она быстро обулась, встала, сморщившись от боли, подхватила куртку и похромала до озера.
Она зашла на плоскую скальную полку, выдающуюся в воду. С полки Дайана высмотрела, как Скотт разгуливает среди гранитных россыпей за северной оконечностью озера. Дайана проорала его имя. Он оглянулся и помахал, а потом жестом позвал её присоединиться. — Иди сюда! — крикнула она. — Быстрее!
Пожав плечами, он побрёл назад.
— Ну, что теперь случилось? — спросил Скотт, с видимым раздражением, оттого что Дайана помешала его исследованиям.
— У нас посетитель, — объявила она.
Скотт вздёрнул брови, глянул на лагерь и покачал головой. — Да о чём ты говоришь?
Она показала на верхние ветви дерева.
— Ничего не вижу.
Всё, что различала Дайана, — одну-единственную костяную ступню. Весь остальной скелет скрывали ветки и листья.
— Что там, сова или ещё что-то?
— Сейчас увидишь.
Она пошла вперёд и остановилась рядом с рюкзаком там, где переодевалась. С этого места был виден весь скелет целиком. Дайана показала на него.
— Это не сова, — сказала она.
Она следила за Скоттом. При виде скелета глаза у него выпучились, а челюсть отвисла. Через несколько мгновений Скотт состроил из этой гримасы улыбку. Он посмотрел Дайане в глаза.
— Вот проблема-то, — процедил он. — Скелет.
— А я говорю, что это проблема. Я не буду тут ночевать. Чёрта с два. И не мечтай.
Скотт осклабился.
— Я серьёзно.
— Да не глупи.
— Ради всего святого, это же покойник!
— И что? От него никакого вреда.
— Чёрт, Скотт.
Его ухмылка скривилась в оскал.
— Ты весь день еле волокла свою задницу, скуля о том, как затрахалась, а теперь, когда мы наконец-то дошли сюда и разбили лагерь, по твоей милости опять всё-превсё собирать и идти искать другое место, просто из-за какого-то паршивого скелета? Конечно. Не вопрос. Каждый день, а по воскресеньям аж дважды. Тебе не приходила мысль, что, может, я тоже вымотался? Я целый долбаный час сам ставил палатку и обустраивал это место для тебя, пока ты волынку тянула, шкандыбая где-то позади, а сейчас тебе приспичило пойти дальше? Да нахрен мне такое!
— Да пошёл ты! — завопила она.
— Пошёл я? — Скотт отвесил ей пощёчину, шлёпнув по лицу сбоку.
Дайану развернуло от него, она прижала ладони к щекам, сгорбилась и зарыдала.
— Не нравится костлявый тип, там, наверху — вали и спрячься в долбаной палатке. Давай, двигай, — он хлопнул её по затылку.
Развернувшись вокруг, Дайана кулаком врезала Скотту в челюсть. На мгновение он остолбенел. Потом захихикал.
Дайана схватила спальный мешок и кинулась к палатке.
Только она устроилась в спальном мешке, словно в пуховом саркофаге, как зашуршал полог палатки.
— Ты ведь пойдёшь поесть, правда? — спросил Скотт. Его слова прозвучали заботливо и спокойно.
Дайана подняла лицо со скрещённых подо лбом рук. Оглянулась через плечо. Скотт припал к полу палатки. Внутри было темно. Позади Скотта виднелось свечение костра, угрюмые оттенки вечера.
— Ну, что тут скажешь? — заявил он. — Мне жаль. Не знаю, что на меня накатило. Поверить не могу, что я и вправду ударил тебя.
— Дважды, — пробормотала она и фыркнула.
Потянувшись, Скотт нежно провёл рукой по её волосам.
— Ты в порядке? — спросил он.
— А как ты думаешь?
— Говорю же, мне жаль.
— Это сильно помогает.
— Милая, не надо так. Я тебя люблю. Просто потерял голову. Пошли. Почему бы не встать и не пойти к костру? Тебе станет гораздо лучше, когда внутри будет немножко славной горячей пищи.
— Идёт.
— Вот моя девочка, — он похлопал её по спине.
Когда Скотт ушёл, Дайана вылезла на свободу из своего саркофага. Она натянула куртку и кроссовки, потом выползла из палатки и встала. Уставилась на дерево. Казалось, что серые кости скелета там, наверху, тают в темноте.
— Тебе бы перестать об этом волноваться, — заметил Скотт.
— Ну да, — Дайана подошла поближе к костру и уселась на камень. Его поверхность была грубой, но довольно плоской. Сквозь спортивные штаны просачивался холод.
Склонившись над огнём, Скотт доставал из котелка тушёное мясо. Он наполнил жестяную тарелку, положил туда вилку и подал ей.
— Я просто удивляюсь, что там делает Костлявый, — сказал он.
— За нами следит, — пробормотала Дайана.
Скотт рассмеялся.
Она поставила тарелку на бёдра. Стало жарко и приятно. От тушёного мяса вздымался парок.
— Ну, то есть, я нахожу это интригующим. Что он там делал, понимаешь? Кем он был? Как он там очутился? — Скотт наполнил свою тарелку и принялся за еду, стоя по другую сторону костра. — Может, он выпал из самолёта. Понимаешь? Это могло быть столкновение в воздухе. Или, может, он выпрыгнул с парашютом. Эй, а может, это Ди Би Купер.
— Купер не стал бы прыгать в этом штате, — заметила Дайана. — А кроме того, где парашют? — Она откусила кусочек тушёного мяса. Оно оказалось жёстким и жилистым, но горячим. На вкус — замечательно. — Если на то пошло, то где его одежда?
— Наверное, там же, где его кожа и глаза.
— О, весьма остроумно.
Скотт засмеялся и съел ещё кусок. — Понял! — Он ткнул вилкой в скелет. — Джимми Хоффа. Не-не-не! Судья Крейтер!
Дайана улыбнулась.
— Отлично! Она оживает!
— Только потому, что Бог в любой миг может поразить тебя насмерть, чтобы ты так не умничал.
— Тебя бы это позабавило, верно?
— Ты такого заслуживаешь, за насмешки над покойными.
— Костлявый же не возражает, — Скотт обернулся к дереву и задрал голову. — Эй! Наверху! Костяшка! Да, ты!
— Не надо, — возразила Дайана. — Хватит.
Смеясь и не обращая на неё внимания, Скотт приставил руки ко рту и выкрикнул: — Есть какие-то претензии к моим словам? Тебя, что… оскорбляют мои замечания?
— Заткнулся бы ты уже! — рявкнула Дайана.
Скотт перевёл взгляд на неё. Ухмыляясь, он проговорил:
— В чём дело, боишься, он сможет ответить?
— Просто это неправильно. Верно? Когда-то это был человек.
— Ух-ты-ты.
— О Боже, что ж ты никак не повзрослеешь.
— Оооо, жёнушка разворчалась. Снова.
Дайана сгорбилась над мясом и принялась набивать рот.
— Эй, наверху! Гляди, что ты натворил! Ты совсем расстроил мою молодую жену! Да как ты посмел!
Она склонила голову ниже и продолжила есть.
Что с ним стряслось? Может, всё дело в браке. Теперь, когда он заполучил меня, то считает, что уже можно поливать грязью. Теперь можно вытирать об меня ноги, как он делает со всеми прочими.
Может быть, это просто оттого, что мы в горах. Может, их дикость заставила это гнусное дерьмачо выпендриваться.
— Ну, Костяная Башка, ты реально испохабил нам медовый месяц!
Дайана вскинула голову.
Нагнувшись, Скотт поставил тарелку. Он подобрал камень и замахнулся, собираясь запустить им в скелет.
— Нет!
Он швырнул камень.
Серый каменный обломок высоко взвился и пропал в темноте. Мгновение Дайана слышала лишь, как трещит и щёлкает костёр, и вдалеке завывает ветер. Затем прозвучал тихий стук, будто камень ударился о дерево. Или о скелет.
— Получил? — заорал Скотт. — А? Хочешь, ещё попробую? — он присел на корточки и стал шарить по земле в поисках другого камня.
Дайана отшвырнула тарелку. Вскочила на ноги.
— Не смей, придурок!
— Ой, засохни.
Он нашёл камень. Поднялся на ноги. Подбросил его, поймал и ухмыльнулся Дайане.
«Вот чёрт», — подумала она. — «Этот для меня».
Но точно она так и не узнала.
Краешком глаза Дайана заметила, как что-то спускается с дерева. Она резко повернулась в ту сторону и прищурилась.
Над Скоттом в темноте круглился большой серый камень.
Не то, чтобы камень.
Череп.
Когда Скотт обернулся к дереву, череп врезался ему в лоб. Он не раскололся. Он не отлетел прочь. Он сжал зубы, вгрызшись в бровь и скальп Скотта. Череп так и повис там, а Скотт отшатнулся назад, выронил камень и свалился наземь рядом с костром.
Дайана застыла на месте, наблюдая всё это и не веря.
«Этого быть не может», — сказала она себе. — «Невозможно».
«Этого тоже быть не может», — убеждала она саму себя, когда глянула на дерево и увидела, как безголовый скелет спускается вниз.
Для груды костей он действовал довольно резво.
Скелет слез по стволу к нижней ветке, где-то в десяти-двенадцати футах над землёй. Уселся на эту ветку. Затем оттолкнулся, рухнул вниз и приземлился на ноги.
Казалось, он подпрыгивал на каждом шагу, когда направился прямиком к Скотту.
Склонившись над ним, скелет обеими руками ухватил свой череп и дёрнул. Освобождаясь, его зубы распороли Скотту лицо.
Тот застонал.
Хотя разум туманило неверие, Дайана понимала, что Скотт ещё жив. Он вырубился из-за черепа. А теперь приходил в себя. Его лицо просто кошмарно истекало кровью.
Скелет, казалось, с минуту разглядывал свой череп, держа его в руке. Затем кончиком костяного пальца стряхнул кусочек скоттовой плоти с одного из верхних зубов. Совершив это, он поднял череп и насадил его на позвоночный столб.
Скотт, со всё ещё закрытыми глазами, начал слабо шевелиться.
Скелет поставил ему ногу на грудь. Потёр руки.
Потом его голова стала медленно поворачиваться, пока безглазые провалы не уставились прямо на Дайану. Скелет поднял руку и помахал ей.
Машет на прощание? Хочет, чтобы я ушла?
Этого не может быть, — подумала Дайана.
Но это происходило прямо перед ней…
Она отступила на несколько шагов, затем повернулась и бросилась прочь.
Уснуть Дайане не удалось.
Всю ночь она провела, забившись в расщелину, прячась там от скелета и от ветра, трясущаяся, гадающая, что же такое произошло. Когда рассвело, Дайана залезла на валун. Оттуда можно было увидеть северную оконечность озера у подножия склона. Но лагерь не было видно. Прибрежные скопления валунов укрывали стоянку от глаз Дайаны. Она только порадовалась этому.
Скоро из-за восточного гребня поднялось солнце. Протянулись косые лучи, прогревая долину. Дайана сняла куртку и какое-то время просто сидела на ней, наслаждаясь ощущением тепла.
Ей не хотелось возвращаться в лагерь. Но она понимала, что сделать это придётся.
И вот, с дрожащими ногами и сгустком болезненного ужаса в животе, Дайана спустилась по склону и побрела вдоль берега.
Лагерь оказался таким же, каким она его и оставила.
Только костёр погас. И рядом с ним уже не валялся на земле Скотт.
Там была лишь его одежда. Изодранная и окровавленная.
Дайана стиснула зубы, чтобы они перестали стучать. Крепко-накрепко скрестила руки на груди. Повернулась к дереву и подняла глаза.
Наверху восседал Скотт, обхватив ногами ветку. Казалось, будто скелет, зажатый между его телом и древесным стволом, сидит у него на коленях. Лицо Скотта прижималось к черепу, губы вдавливались в зубы. Голые ноги болтались в воздухе. Дайана заметила, что одна костяная рука обвивает спину Скотта, а одна лишённая плоти нога охватывает его бёдра, прижимаясь к ним, словно пылкий любовник.
Вроде как медовый месяц, — подумала она.
Дайана захихикала.