«Наш Повелитель Кварталов» Саймон Кларк

Константинополь, 1401 год н. э.

Монах приветствовал свиту императора на ступенях дворца, как раз в тот момент, когда осадные машины возобновили бомбардировку города. Его глаза вспыхнули страхом, правая рука сжала Крест Православной Церкви. Подойдя к камергеру императора, он, дрожа, поклонился.
- С-сир, - пробормотал монах. - Я прошу доставить императора в Церковь Святой Мудрости, - ужас охватил его. — Это Демон, сир ... Демон был подготовлен.
Камергер жестом велел монаху идти дальше. Впереди огромный купол церкви вырезал гладкую темную насыпь из звездной ночи. Испуганный монах быстро двигался, склонив голову, бормоча молитвы о спасении.
В хвосте процессии шел Раб. Этот подросток из сельской Мистры дрожал от возбуждения. Его часто били за то, что он медленно пялился. И все же сегодня вечером он не мог не поддаться соблазну этого экзотического зрелища. Императорский телохранитель шел по бокам от Его Императорского Величества Мануила II. Высокая седобородая фигура, облаченная в великолепный пурпур королей, он с безмятежной грацией скользил через площадь к Святой Софии. Этот величайший собор в мире находился в пульсирующем сердце сказочного города Константинополя.
Столичная жизнь очаровала Раба. От жизни мальчика кожевника в греческой глуши до этого великолепия! Его мать трепетала от гордости, что ее сына отправили в столицу. Перед тем как он ушел, она убеждала его поступать хорошо. Если бы он произвел впечатление на своих хозяев, то мог бы стать вольноотпущенником. Как только он достигнет богатства, он сможет восстановить социальное положение своего некогда благородного рода. “Но на тебя может свалиться более великая цель”, - сказала ему мать. - “Если жизнь твоего императора в опасности, то ты должен пожертвовать своей жизнью, чтобы сохранить его. Он защищает Мистру от варваров. Спаси его, и ты спасешь своих братьев и сестер”.
В этот момент его чувства переполнились. Прекрасные дворцы, элегантные дома, огромная площадь, которая породила переулки, вдоль которых выстроились таверны, склады, магазины, бордели, мастерские. Сегодня вечером на улицах не было людей, но ароматы все еще наполняли это место: аппетитные запахи из пекарен, жареная в печах баранина со специями, благовония из сандалового дерева из святилищ, богатые ароматы придворных. Это затопило разум Раба.
Чтобы харизма города не вызывала у него головокружения, он сосредоточился на шуте императора. Раздражающий маленький попрошайка! Шут разозлил Раба. Не из-за его вульгарных шуток, а потому, что он был неуважителен как к королевской семье, так и к простолюдинам. Он скакал в комичной урезанной версии собственной мантии императора. Гарцуя, он размахивал палкой. К концу был прикреплен надутый свиной пузырь и пригоршня ключей, которые звенели, как колокольчики.
- Какая прекрасная ночь! - пропел Шут. - Какая великолепная ночь для любви. - он приложил ладонь к уху. - Слушайте! Восхитительная ночь для осады.
Вдалеке слышался грохот камней, которые швыряли в город османские катапульты размером с выброшенные на берег корабли.
- Ах! И какая восхитительная ночь для встречи с Демоном! - своей шутовской палочкой-пузырем он ударил монаха по ягодицам. Вес ключей причинял мужчине боль, что только усугубляло его страдания. Нервный смех сорвался с губ придворных. Шут пропел: - Наш друг с тонзурой боится Демона. Что? Разве молитвы Христа недостаточно сильны для вас! Разве вы не верите, что наши святые могут защитить нас от Дьявола, запертого в этой бедной маленькой хижине?
Он указал на священное сооружение с его высокими контрфорсами и могучим куполом.
Раб стиснул зубы. Шут снова проказничает, намекая, что монах не набожен. Он хочет, чтобы этого человека выпороли.
- Вы не боитесь Демона, не так ли, леди? - Шут выделил герцогиню в экстравагантных золотых шелках. - Оооо, я просто вижу, как вы пялитесь на Демона. Да—глазеете! Вы будете ласкать голого Дьявола своими взглядами. Сердце колотится в вашей груди, вы будете ахать: "О! Красивый Демон, сэр. Ты сделаешь меня своей невестой? Запрыгивайте на борт этого величественного галеона из женской плоти. Плыви со мной по неровным водам к удовольствию своего сердца!
Придворные захихикали. Это только разозлило Раба. Почему бы им не отрезать этому идиоту язык? Он не забавный, он садист.
Камень, брошенный из осадной машины, врезался в соседний дом. Пыль, бледная, как привидение, поднялась над крышами.
- Какая прекрасная ночь для бомбардировки! - Шут взвизгнул от смеха. - Какая прекрасная ночь для смерти!
Одна из катапульт сбросила свой снаряд на площадь. С шлепком, достаточно сильным, чтобы тротуар задрожал, обезглавленный труп снова нашел землю. Император невозмутимо рассматривал труп: очевидно, судя по форме, захваченный византийский солдат. Придворные были менее стойкими. Они замахали руками, захныкали, попятились от окровавленных руин.
- Не бойтесь! - пропищал Шут. - Мертвецы не кусаются. Особенно те, у кого нет головы.
Он постучал по трупу палкой с мочевым пузырем.
В тот момент, когда он это сделал, грудь обезглавленного трупа вздымалась. Казалось, он вернулся к жизни и жаждал втянуть воздух в свое разбитое туловище.
- Колдовство, - воскликнула одна из дам.
Даже Шут прятался за величественной фигурой Императора. Стражники обнажили мечи, готовые сразиться с заколдованным трупом. Пока испуганные придворные наблюдали за корчащейся окровавленной оболочкой, с его шеи посыпались клочья меха.
- Крысы! - завизжал Шут.- - Непослушные, непослушные османы зашили крыс внутри парня. Затем они ... - Он изобразил, как несет тело к катапульте, кладет его в черпак, нежно целует, затем нажимает на рычаг, чтобы швырнуть его в сердце города.
Раб знал, что османские войска, которые теперь осаждали Константинополь, намеревались, чтобы крысы распространяли болезни среди его населения, тем самым ослабляя их решимость выстоять. Эти снующие крысы обезоружили монаха. Крича от ужаса, он побежал к церкви.
Несколько придворных последовали за ним в слепой панике. Они молились, чтобы этот священный колосс предложил божественную защиту.
- Ах-ха! - Шут аплодировал их полету. - Им не терпится увидеть Демона. - затем он смерил Раба жестоким взглядом. - Или они забыли, что он там? Дьявол. Тот самый злой. Плененный сатана. - он подмигнул. - Как ты тоже забыл. Не так ли, моя маленькая греческая коза?
Раб не мог ответить. Вместо этого он послушно последовал за свитой, которая осталась с Его Императорским Величеством. Красиво одетые советники, секретари, лысые евнухи и телохранители, ощетинившиеся оружием.
- Вот так, козленочек! – Шут взял Раба за руки. - Давайте поведем нашего Императора, чтобы он мог взглянуть на Демона! - затем он окликнул сопровождающих. - Следуйте за мной! Помните! Не плюйте в церкви. Никаких ругательств. Никакого ковыряния в ноздрях. И абсолютно никакого пердежа!
Тишина. Похожий на пещеру интерьер церкви был погружен в тишину. С полной тишиной наступила абсолютная неподвижность. Даже дым от курильниц, казалось, неподвижно висел в огромной пустоте купола: бледные призраки, ни поднимающиеся, ни опускающиеся. Мириады колонн, поддерживавших это сооружение, были неподвижны, как кедры в заколдованном лесу.
Придворные замерли при первом взгляде на Демона. Каждый мужчина и каждая женщина пристально смотрели на эту фигуру. Казалось, никто не осмеливался вздохнуть в его присутствии. Сердце Раба бешено колотилось. Он старался вобрать в себя каждую деталь существа, сидевшего на деревянном сундуке в центре пола.
Из мрака вышел мужчина. Его гордая военная выправка и надменный выпяченный подбородок свидетельствовали о его высоком звании.
Глубоким голосом он прогремел:
- Не бойтесь зверя. Он уродливее самого греха. Но я сам связал его ремнями из слоновьей шкуры. Даже Геркулес не смог бы их сломать. Кроме того, здесь, в этой крепости Бога, он будет бессилен. - он изящно поклонился. - Император. Я ваш преданный слуга, генерал Спиродон, командующий вашими восточными легионами. Это я поймал Демона. Я смиренно предлагаю это существо Его величеству. - в этом самоуверенном солдате не было ничего скромного. - Пусть это доставит вам удовольствие.
- Император очень доволен, - камергер с беспокойством посмотрел на Демона. - Возможно, вы опишете его захват для назидания двору.
- Я был бы рад, сир, - генерал явно наслаждался искусством самовосхваления. - Я повел своих людей на разведку османских войск. После чего в Эдессе, недалеко от истока Евфрата, я встретился со старейшинами города. Они умоляли меня спасти их от демона, которого обнаружили под языческим святилищем. Мои люди были так напуганы неестественной темнотой внутри гробницы, что я приказал им отойти. После этого я вошел один.
Глаза сияли, голос становился все громче, генерал рассказывал о своих героических подвигах. Тем временем священники зажгли масляные лампы, которые окружили существо, сидящее на ящике. Свет ламп ясно показал Демона в его самых ужасных деталях. Сидящая фигура привлекла внимание молодого Раба. Глаза его бесконечно блуждали по телу, в котором красота сочеталась с отталкивающим уродством.
Демон, казалось, имел размеры смертного человека. Он сидел на сундуке из красноватого дерева, как смертный отдыхает на скамье. Его глаза были закрыты. Он не пошевелился. Но как он мог двигаться? Конечно, он должен быть мертв. Такое изувеченное тело не могло быть живым. При свете лампы Раб наслаждался подробностями этой богохульной анатомии. Возможно, три четверти тела Демона состояло из высохшей плоти, которая прилипла, как сухая грязь к палке. Часть грудной клетки была обнажена. Под ним виднелась коричневая шишка размером с кулак, которая была сердцем. Вдоль одного предплечья, которое покоилось на коленях, кость была полностью лишена мышц. И все же эта конечность заканчивалась идеально сформированной рукой. Пальцы слегка согнулись. Ногти, здорового розового цвета. Короткие желтые волосы обрамляли измученное лицо. Это выражение лица напоминало те, что были найдены на древних мумиях Египта. По его щеке побежали трещины. Одно плечо было из белой кости, другое обтянуто плотью атлета. Точно так же ноги представляли собой в основном гниющие палочки голени и бедра. И все же правая нога ниже колена была обтянута плотью. Нога казалась совершенно смертной.
Что поразило Раба сильнее всего, так это любопытные дополнения к телу. Эти ремни из слоновьей шкуры на запястьях были легко объяснимы. Это были более эзотерические аксессуары, которые заставляли Рабыню дрожать. Ибо, сбегая от сердца, которое виднелось за ребрами, текла тонкая цепочка. Необыкновенная цепь, не толще крысиного хвоста. Его тонкие звенья были из кроваво-красного металла; они мерцали внутренним сиянием. Цепь соединяла сердце с железной петлей в деревянном сундуке. Своего рода привязь? Еще более поразительным было зрелище того, что было вложено в его плоть.
Там, в свете лампы, поблескивали десятки металлических дисков. Раб узнал в них монеты. Золото, серебро, бронза. Некоторые идеальные диски, некоторые деформированы на манер архаичной валюты. На многих были головы известных королей; на других, из далеких дальних стран, были нанесены таинственные иероглифы. Каким образом, он не знал, но монеты были аккуратно вложены. И рядами, так, чтобы один слегка перекрывал другой, пока не появились металлические диски, напоминающие чешую рыбы.
Генерал поставил ногу на ящик и величественно указал на черты Демона.
- Вот доспехи, сделанные из монет. Видите цепочку, вделанную в сердце?
Осмелев, Шут приблизился.
- Генерал, что захватил Демона—и все же кто упустил, что османская армия пересекла наши границы? Сэр, разве ваши внутренности не становятся водянистыми в присутствии Демона? Страх очистил вашу толстую кишку? Храбрый, благородный, сэр. Разве вас не мучают кошмары?
Генерал не собирался отвечать, но император кивнул.
- Скажи ему.
- Как пожелаете, ваше высочество. Генерал понятия не имел, что император души не чает в этом Шуте. - Как вы могли заметить, глаза Демона закрыты. Он совершенно слеп. И с тех пор, как его схватили, существо не пошевелило даже пальцем. Демона пугает мое присутствие. - он указал на его пасть. - Оно даже не смеет говорить.
- До сих пор ... - голова Демона дернулась. Челюсти щелкнули. - Там не было никого, с кем стоило бы поговорить.
Он выплюнул какой-то предмет к ногам императора. Раб увидел, что это был окровавленный палец. Генерал отшатнулся назад, кровь залила его кулак.
Веки Демона скользнули назад, открывая пухлые белые глазные яблоки. В каждом из них радужная оболочка была сформирована из золотой монеты. Когда он поднялся из ящика, ремни из слоновьей шкуры на его запястьях туго натянулись, но они его не беспокоили. Он просто посмотрел императору Мануилу в глаза.
- Ты правитель этой империи?
Не дрогнув, Император встретился взглядом с Демоном.
- Так и есть. Более того, я тебя не боюсь.
- Я рад это слышать, - гротескное лицо напряглось в улыбке. - Я Повелитель Кварталов, - улыбка была чистой угрозой. - Пришло время начать переговоры.
- Почему я должен вести переговоры с тобой? У меня есть все. У тебя нет ничего.
- Скажи ему! - Шут взмахнул своей шутовской палкой. Ключи громко звякнули, пока их эхо в куполе над головой не превратилось в звон колоколов. - Хa! Повелитель Кварталов? Он не более чем голубиная туша. Одни кости и негожие гроши.
- Тише, маленький дурочек, - Демон оскалил зубы—монеты, вставленные ребром в малиновые десны. - Или я скажу императору, какие секретные двери открывают эти ключи на твоем стержне.
Это заявление встревожило Шута. Плотно сжав рот, он укрылся за пурпурной мантией своего хозяина.
Все еще сохраняя спокойное достоинство, император заговорил.
- Я видел много новинок, привезенных в город. Двуглавый лев, счетная обезьяна, персидская девушка, которая могла парить в воздухе. Меня ничто не интересовало. Так что ты принесешь с этим завещанием?
- То, что тебе нужно, конечно. То, чего ты желаешь всем своим сердцем.
- Я-император. У меня есть все.
- Ты правишь империей в упадке. Это увядшая, ничтожная вещь по сравнению с Византией двухвековой давности. Город рушится. Его дворцы подперты бревнами, чтобы они не свалились в канаву. Это то, что тебе нужно. - Повелитель Кварталов провел пальцами по ярким, блестящим монетам, которые покрывали его плоть. - Деньги. А деньги - это власть. Я говорю правду, не так ли? - он сверкнул золотыми монетами в глазах. - Казна пуста. Твои рыцари ездят на боевых конях, которые настолько стары, что не годятся для того, чтобы тащить мусорные тележки. Армейское жалованье не выплачивается. Скудные взводы сражаются сломанными мечами. У твоих воинов даже нет ниток, чтобы заштопать носки. Разве я не прав?
Вместо ответа император слегка повернул голову, когда в церкви раздался глухой удар камня из османской катапульты.
Повелитель Кварталов наслаждался этой симфонией разрушения.
- Константинополь находится в осаде. Его городские стены прогнили. Дети могли бы пробивать дыры в его воротах. Они не смогут долго сдерживать захватчика.
- Мне обещаны деньги.
- Но когда они прибудут? Те иностранные короли, которые когда-то предлагали тебе финансы, держат их взаперти. Вместо этого они будут заключать сделки с султаном, когда он станет правителем этих благородных трущоб, - мягко произнесенные слова Повелителя Кварталов нарисовали образы в умах всех присутствующих. Он описал императорскую казну. Что, кроме пыли, по щиколотку в каждом хранилище, все, что там было,-это пустые коробки. Он вновь заявил о бедности императора. Что у него не хватало денег даже на то, чтобы охранять рыбный рынок, не говоря уже о том, чтобы победить армию султана. Или сбить с толку вражеские корабли, блокировавшие порт. Скоро Византия—бедная, неимущая, плохо питающаяся Византия—умрет. Константинополь, его столица, будет захвачен. Некогда почитаемой императорской династии придет конец.
Затем Демон заговорил о богатствах, которые лежат в сокровищницах соседних королевств. Как хранилища переполнялись монетами. Иностранные короли жаловались, что монеты, завалившие их дворцы, были помехой. Бухгалтеры за рубежом были в полном замешательстве, пытаясь найти место для хранения своей горы наличных денег. Черт бы побрал эти адские монеты! Бросьте их в реку. Используйте их для ремонта ям на дорогах. Монеты, монеты, монеты! Похороните их. Сгребите их лопатой в колодцы. Все, что угодно, лишь бы избавиться от них. Весь мир за пределами Константинополя был наводнен деньгами. Однако в этом городе Императору было бы легче вытащить звезды с неба, чем собрать хотя бы горсть мелочи.
Представив себе столь искусно выполненную картину нищеты Императора, Повелитель Покоев прошипел:
- Послушай. Я могу инвестировать в твою империю. Хотя и таким образом, который пока ускользнет от твоего понимания. Однако, как только твои границы будут в безопасности, торговля будет восстановлена, налоговые поступления снова потекут. Это означает, что у тебя будет достаточно хороших, твердых денег, чтобы вернуть этому разрушающемуся городу славную столицу, которой он когда-то был. Ты вернешь былое великолепие. В конце концов, реальная власть в таоем мире—это не армия; это не коронованная царственная голова; это не твой Бог-это деньги. Набитый кошелек-верховный правитель всего.
Хруст еще одной ракеты из катапульты эхом разнесся по зданию.
Плечи императора поникли. Он знал, что все будет потеряно, если он не примет предложение Демона.
- Если я соглашусь, что ты потребуешь взамен?
- Я-Повелитель Кварталов, - в голосе сквозило злорадство. - Поэтому: я хочу четверть всего. - он облизал потрескавшиеся губы. - Четверть твоей империи. Четверть твоего народа. Аппетиты моих хозяев-сенобитов ненасытны. - мечтательно он добавил следующее, наслаждаясь наградой, которую он сам заработает. - Сенобиты будут благодарны за эти дары, которые я им предложу. Они возвысят меня до своего высокого статуса. И я снова буду свободно скитаться по векам.
- Что произойдет с той четвертью населения, которую ты требуешь?
- Ах, деталь, которая не должна тебя касаться. Твоя империя будет восстановлена в том сверкающем драгоценном камне, которым она когда-то была. Для тебя это вопрос высшей важности.
- Сенобиты причинят вред моему народу?
- Ты, вряд ли из тех, кто брезгует. Твоя жизнь-это литания казней; массовое ослепление заключенных. Ты даже кастрировал собственного племянника.
- Где деньги?
- Подними крышку.
Повелитель Кварталов стоял в стороне от деревянного сундука, насколько позволяли кожаные ремни. Монеты в его плоти звякнули. Как и кроваво-красная цепь, которая сочилась тонкими звеньями из его сердца.
Император поднял крышку. Шут держался за подол его плаща.
- Старая куриная туша обманывает тебя, - пропел Шут. - Там нет золота, только бумага, чтобы подтереть вашу задницу!
Демон бросил на Шута свирепый взгляд.
- Таков мой контракт.
- Отпечаток ужасно мелкий, - Шут изобразил пантомиму, читая россыпь мельчайших букв договора. - Пункт, подпункт, пункт о штрафах, гарантии, дополнения, уведомления об исключении, условия оплаты, условия неустойки. Контракт-это загадка, переоблаченная в головоломку... - Скосив глаза, он почесал в затылке. - Или это головоломка, одетая как загадка?
Император вздохнул.
- Мне нужно время, чтобы изучить это.
- Конечно, - Демон улыбнулся. - Твой шут говорит правду. Ты должен прочитать контракт и разобраться в сложности его языка. Затем, когда ты все продумаешь с документом—если у тебя хватит ума сделать это—подпиши его.
Император нахмурился.
- Как ты доставишь деньги?
- Здесь нет никакого золота.
- Что?
- Подпиши. И захватчики уйдут.
- Как они будут принуждены?
- У моих хозяев-сенобитов свои методы, - усмехнулся Демон.
- Прочти контракт, а затем подпиши! Как только я доставлю им документ с твоей подписью, они предоставят мне полномочия помочь тебе.
Шут открыл рот, чтобы добавить вульгарный комментарий.
- Распишись кровью дурака, - Демон играл с цепью сердца. - О ... Кстати, у тебя будет специальная монета, отчеканенная в память о снятии осады. Когда ты это сделаешь, добавь эту цепочку к сплаву монеты. Давай договоримся, что это символически скрепит нашу сделку.
По понятным причинам ошеломленный тем, что его использовали в качестве чернильницы, Шут забрался под плащ Императора, чтобы спрятаться. Повелитель Кварталов наслаждался его страхом.
- Проткни на вертеле этого несносного маленького поросенка. Обмакни свою ручку в его вену. Подпиши контракт. И тогда сними цепочку с моего сердца.
Раб внимательно следил за событиями. Было тревожно легко представить, как Демон становится повелителем четверти Византийской империи. Правда, Раб ничего не знал об этих сенобитах, но нетрудно было представить себе хозяев Демона. Несомненно, сенобиты были бы такими же злобными, как это существо с его чешуйчатым украшением из монет. И все же им нужна была подпись императора на контракте, прежде чем они могли действовать. До тех пор они не имели никакой власти ни над ним, ни над его народом. Затем мысленным взором он увидел, как цепочку с сердцем опускают в горшок с расплавленной бронзой, которая станет недавно отчеканенными монетами. Бронзовый солидус быстро поступит в обращение. Практически у каждого была бы такая монета. В обмен на товары и услуги он будет проходить через пекарню, таверну, бордель, церковь и налоговую инспекцию. И на этой монете был бы след сердечной цепи Демона. Она распространилась бы по Империи, как чума распространяется по населению. Раб вспомнил трупы, наполненные живыми крысами, которых катапультировали в город. Разве не было сходства? Крысы были крошечными, но болезнь, которую они распространяли, наносила огромный ущерб. Не может ли Повелитель Кварталов заразить денежную систему христианского мира примерно так же, как османы пытались заразить население?
Стражники выкрикивали проклятия, пытаясь стащить Шута с пурпурной мантии Императора. Шут умолял своего хозяина спасти его. Тем временем император вытер слезу. Ему было жаль это делать, очень жаль, но необходимо принести жертвы, чтобы вернуть Константинополю его былую славу.
Когда Император передумал относительно своего любимого Шута, Демон заговорил конфиденциально.
- Ты знаешь, что это за ключи? Те, что в посохе дурака? Они открывают двери в комнаты твоих наложниц. Нужно ли мне говорить больше? - Повелитель Кварталов усмехнулся. Сердечная цепочка задрожала в быстром ритме его веселья.
Очевидно, что было бы катастрофой, если бы цепь Демона была переплавлена со сплавом для монеты. Что это за катастрофа, Раб не знал, но она была бы серьезной. Инстинкт подсказывал ему это, наверняка. Точно так же, как инстинкт подсказывал ему, что этот поставщик для сенобитов ждал, погребенный в течение столетий. Там он выждал время для такой возможности, как эта. Но что мог сделать юноша? Император не стал бы прислушиваться к советам раба.
Стражники держали Шута за лодыжки. Они потянули его. Однако из чистой любви к жизни он цеплялся за императорскую мантию. Придворные зашумели, либо ошеломленные поворотом событий, либо выкрикивая советы стражникам.
Сейчас!
Раб бросился вперед. Он сжал цепочку с сердцем обеими руками.
- Только не ты!" - взвыл Демон. - Это не должен был быть ты!
Камергер крикнул:
- Остановите его!
Раб потянул за цепь. Он увидел, как сердце рванулось вперед сквозь ребра. Оно превратилась в конус, как бывает, когда из кожи вытаскивают шип. Еще один рывок—цепочка выпала со струей темного ихора.
Стражники легко поймали бы Раба. Однако отчаянная борьба Шута привела к тому, что толпа людей попыталась разлучить шута с Императором. Люди спотыкались друг о друга, ноги путались в плащах, солдаты оступались.
Итак, Раб вырвался на свободу. В его руках была цепочка от сердца. Стражник преследовал его. Однако был тот, который двигался быстрее. Демон порвал кожаные ремни.
- Верни его! - ураганная сила его крика погасила масляные лампы. И все же во мраке церкви его демоническая фигура сияла ярко, как адское пламя.
Раб убежал. Никогда еще он не бегал так быстро. Его путь лежал через пустынную площадь перед Святой Софией. Над ним звезды ярко освещали беды человечества. Он перепрыгнул через обезглавленный труп, который породил крыс. Затем он нырнул в переулок. Здесь вздымались простыни: смертный саван во тьме. Они были готовы, если некогда могущественный Константинополь падет. Хотя кто стал бы хоронить его мертвецов, не говоря уже о том, чтобы горевать о них?
Валуны от осадных машин превратили дома в пыль. Но хуже, гораздо хуже, чем грохот камней, падающих с неба ... Демон хочет меня. Дьявол пробежал сквозь эти смертельные саваны. Один из них хлопнул по его лицу, белый хлопок туго натянулся, затем лицо Повелителя Кварталов выжгло свой отпечаток на ткани, оставив постоянную тень.
Раб помчался по лабиринту к крепостным стенам города. Их чередующиеся линии кремовой и красной кладки напоминали слои жира и окровавленного мяса, сложенные высоко на столе мясника. На вершине стены защитники города наконец развернули свои скрипучие, изношенные, обветшалые боевые машины. С треском катапульты запустив ракеты в военные корабли султана, которые были плотно упакованы в узких проливах Геллеспонта.
- Моя цепь! Отдай ее обратно!” -Демон бежал так быстро, что натыкался на здания. Монеты, воткнутые в его кожу, извергали потоки искр. В этот момент Раб мог бы поверить, что его преследует огненная комета.
Тяжело дыша, молодой человек вскарабкался по ступенькам на зубчатую стену. Звездный свет показал вражеский флот; скоро они высадят войска там, где оборона была наиболее слабой. Цепочка с сердцем звякнула в его пальцах. Временами оно было холодно, иногда-жарким, как внутренности, выдернутые из свиного брюха. Одно его прикосновение вызывало образы Повелителя Кварталов, принуждающего многих царей или фараонов обреченного царства подписать свой пагубный контракт. И, возможно, его достижения в конечном итоге принесут ему повышение до ранга сенобита.
Впереди, на вершине крепостного вала, византийские солдаты нагружали метательные мешки амфорами, содержащими летучие масла. Их они зажгли перед запуском. Раб наблюдал, как оружие, известное как Греческий Огонь, описало дугу в небе; пылающий след, который падал на корабли; ад за адом расцветал; они представили захватчикам обжигающую часть Ада на Земле. Крики агонии замерцали над поверхностью воды.
Когда Раб добрался до одной такой катапульты, готовой к запуску, он остановился как вкопанный. Там он ждал Повелителя Кварталов. Демон взревел на него, рыча, выплевывая котел ярости. Когда он сжал челюсти, с его губ посыпались голубые искры. Солдаты, управлявшие катапультой, в ужасе разбежались.
- Я заберу цепочку обратно. Тогда я уничтожу тебя.
- Давай, сделай это! Повелитель кварталов? Ты не захватишь и тысячной доли моей души.
- О, ты верующий? - существо ухмыльнулось. - Как мило. Как наивно.
- Сдавайся, Демон. Ты проиграл. Видишь флот вторжения? Он горит. Атака османов провалилась. Император не подпишет твой контракт.
- Верно. Но спасет ли это твою прелестную шкуру от моего внимания? - Демон двинулся вперед. - Скажи мне, пожалуйста, как?
- Этого не произойдет. Я принимаю, что это мой последний час.
- Хороший мальчик. Умный мальчик. А теперь отдай мне цепочку.
Раб не дрогнул.
- Тебе придется забрать ее обратно.
- О, ты хочешь поиграть, не так ли? - золотые монеты в глазах монстра блеснули. - Почему нет? Однако ты понимаешь, что эта империя умирает. Ее валюта ничего не стоит. Запах разложения. Даже бревна дворца гниют.
- Константинополь еще не умер.
- Но скоро, очень скоро. Так зачем же мучиться за город, за который не стоит умирать?
- Если, препятствуя тебе, я дал своей семье еще несколько десятилетий, то я доволен. Моя жертва того стоила.
- Ах, благородство, альтруистичный дурак. И я подумал, что Шут-это тот, у кого звенит палка. Не тот человек, который стоит прямо—нет!
Раб сунул цепочку с сердцем через собственные губы себе в рот. Он не остановился на этом, держа его металл на своем языке. Собравшись с духом, он воткнул цепь себе в горло средним пальцем. Он чувствовал, как каждое острое звено царапает его глотку. Через его грудь. В его живот. Там она проскользнула по уютной конфигурации путей, которая была его внутренним чутьем. В одну секунду звенья горячо обжигали, а в следующую они были холодны, словно труп внутри него.
Демон фыркнул.
- Как будто это спасет тебя, - существо бросилось на Раба. Но не напало. Вместо этого его тело стало удлиненным—тонким, как у угря. Он нырнул головой вперед ему в рот.
Подавившись силой этой мощной фигуры, проходящей через его глотку в погоне за цепью, Раб отшатнулся назад, в его голове выкристаллизовался план. Когда его тело врезалось в катапульту, он забрался в метательный мешок, который обычно бросал Греческий огонь. Он задохнулся от боли. Монеты на теле Демона царапнули нежную оболочку его кишечника. Крики сорвались с его губ, когда его внутренности раздулись. Внутри него возникло ощущение самого ужасного давления, когда Повелитель Кварталов поплыл вниз, как ныряльщик за жемчугом ныряет в океан в поисках сокровищ.
Раб наполовину выпрыгнул из мешка, чтобы ударить по рычагу катапульты.
Мгновение спустя мальчик уже был не с этой Земли. Огромная деревянная рукоятка оружия швырнула его через Геллеспонт. Зверская ярость этого броска сломала его спинной мозг. Вся боль покинула его, когда Повелитель Кварталов царапал, жевал и бушевал в его внутренней работе. Скоро цепочка с сердцем окажется в руках дьявола. Не то чтобы это больше имело значение.
Раб понял, что власть Демона ограничена правилами этой адской игры: правилами, которым он и его повелители-сенобиты должны подчиняться. И эти правила диктовали, что Демон должен убедить Императора подписать контракт по собственной воле. Без сомнения, чудовище могло бы в считанные мгновения долететь до церкви; однако к тому времени император уже узнал бы, что боевой флот султана в огне. Следовательно, ничто не могло убедить его отказаться от четверти своей империи, полностью зная, что Константинополь остановил вторжение. Демон был бы вынужден путешествовать по миру в поисках другой жертвы.
Теперь успокойся. Оторванный от страданий этого мира, молодой человек со сказочной безмятежностью скользил по ночному небу. Под ним горели корабли. Над ним вечные созвездия; сияющее украшение Небес. Он знал, что этот полет скоро закончится со смертельным исходом. И он знал, что монстр внутри него не может умереть. Более того, Византия задержалась бы еще всего на несколько лет. Это его не беспокоило. Он дал своим собственным братьям и сестрам шанс выжить. Ценой своей жизни он выиграл для них время. Более того, его жертва сорвала план Демона по заражению валюты Византии цепью сердца. Вот что имело значение. В отличие от его тела, его удовлетворенность была нерушимой; его смерть была всего лишь мостом между мирами.
Удаляясь, огни Константинополя померкли. Его церкви и башни тонули в тени. Он знал, что пришло время больше не смотреть на Византию. Мальчик закрыл глаза и исчез.