«Внутренний враг» Стив Резник Тем

Тело должно было пролежать в канале пару недель. Его было достаточно трудно опознать, поскольку у трупа отсутствовала голова. Отсечение произошло после его смерти, но вероятно до того, как тело бросили в воду. Местная бульварная газета «Уолссолл Эхо» не упустила такую возможность, и напечатала целый ряд интригующих статей о расследовании этого дерзкого преступления. Выдвигалось несколько гипотез — одна из них гласила, что убийство дело рук нового Джека Потрошителя. Другая, повествовала о том, что убитый стал жертвой сатанинского обряда. В результате, сенсация угасла, не успев набрать силы, когда департамент полиции штата сообщил что была установлена личность убитого. Им оказался обычный парень по имени Джеймс Ферт, рабочий завода, пропавший без вести ровно месяц тому назад. В опознании тела помогли данные медицинской карты, так как парень жил один, а родственников не имел.
Ян показал Полу последнюю газетную вырезку. Зачем и почему он ее вырезал, и сейчас держал в протянутой руке — было непонятно не только Полу, но и самому Яну. Хотя, странного в этом было не больше чем обычно. У Яна было много странных увлечений. Например он коллекционировал билеты в кино, записывал свои мечты в специальный блокнот, любил кататься на велосипеде вечером, а иногда и ночью. Такие занятия не приносили ему настоящей радости, но делали жизнь немного разнообразной, а значит не такой скучной. Возможно, когда-нибудь одно из подобных хобби приведет к чему-то более значительному, но пока это были просто способы убить время.
- Должен признаться, мне не очень нравится это твое нездоровое, новое увлечение, - сказал Пол, но все равно взял вырезку и прочитал ее. - Он работал в нашей компании. Постой, ты его знал?
- Ферт работал в производственном отделе сварщиком точечной сварки. Я занимаюсь упаковкой.
- Это ответ?
Ян вздохнул.
- Нет, лично его я не знал.
Пол отдал вырезку обратно, неловко потирая пальцами пиджак. Ян почувствовал запах нового мыла, которым пользовался Пол, - он постоянно менял мыло, постоянно принимал душ, и мыл руки по двадцать раз на дню. У Пола тоже были свои причуды.
- Ну, допустим. Ты таскаешь коробки, загружаешь фургоны. Больше ты ничем не занимаешься. Так ты мне говорил. А Ферт похож на профессионала своего дела. Но и фабрика не очень большая. Может встречались на проходной или во время обеда? Всякое бывает.
- Если я и встречал его, то не помню. Некоторые из моих друзей немного знали его, но я думаю, что он держался особняком. Они никогда не упоминали о нем раньше, а теперь только о нем и говорят. Джеймс Ферт заменил спор о повышении зарплаты и те необъяснимые увольнения в качестве темы для разговоров. Полагаю, финансовый директор молится на него.
- Чувак, серьезно? Он вообще то умер.
- Да Пол, я в курсе. Но я говорю, о том, что он повлиял на компанию, и ход вещей. Теперь, все разговоры о том, что произошло на самом деле, и как дальше будем жить. Словно случилось что-то из ряда вон выходящее.
- Ну… если подумать — то так оно и есть. Не каждый день твоего коллегу находят мертвым. Плюс ещё башки у него нет. Это охренеть какое событие!
- А ещё у него были родители и я уверен жизнь вне работы. И прояви уже уважение к покойному. Не говори — башки. Отсутствовала голова.
Взаимные обвинения и перепалки, стали типичны для их последних дискуссий. В настоящий момент друзья детства переживали сложный период. В конец Ян и Пол рассорились из-за работы. Если Ян подрабатывал на фабрике, и таскал коробки, то Пол слегка зазнался, потому что устроился на работы в больницу.
Казалось, Пол постоянно читает ему нотации, играя роль зрелого, старшего наставника. Яну это не нравилось, хотя он и мерился с постоянной заботой «старика» Пола. Возможно, он чувствовал себя виноватым. Все дело в Лоуренс. Пол так и не знает, почему она собрала вещи и съехала. Пока Пол работал в больнице длинными сменами, спасая жизни (конечно, он был санитаром, а не хирургом) — Ян соблазнил и переспал с девушкой друга. И та, просто не смогла смотреть в уставшие глаза Пола. Не говоря не слова, она собрала вещи, написала записку и ушла. Ян скомкал записку и теперь она лежит под бельем в шкафу. Пусть все так и будет. Хотя, иногда так подмывает все рассказать, особенно в минуты их оживленных споров, когда демократичный Пол снова начинает играть роль «папочки» - это не делай, туда не ходи. Посуду прибирай, кровать заправляй. Долго за компьютером не сиди!


Был конец января, дождь лил как из ведра, обильно поливая влагой улицы, дома, закоулки и кроны деревьев. Тучи казались совсем черными из-за смеси с дымом из заводских труб. Настроение соответствовало погоде.
Ян крутил педали своего спортивного байка. Дороги рядом с их квартирой были постоянно загружены, грузовики и фургоны соперничали за бизнес в округе. Ян считал общественный транспорт слишком неприятным для себя, поэтому все чаще ездил на велосипеде, придерживаясь тропинки к каналу, которая в это время года была практически свободна. Несмотря на то, что дождь слепил глаза и намочил ветровку насквозь, Ян все равно продолжал свой путь.
В последние дни он очень остро реагировал на их конфликты с Полом. Если так можно сказать — стал более чувствительным. Поэтому позвонил на работу, покашлял в трубку, прикинулся больным и взят отгул. Затем надел свою любимую ветровку «Мак», выкатил велосипед и направился к каналу, желая сбросить напряжение.
Пол не одобрил бы ни отлынивание от работы, ни прогулку по каналу. Он сказал, что дорога к каналу была антисанитарной и опасной, «хорошее место для убийства такого симпатичного парня, как ты». Теперь у него было подтверждение в виде подлого убийства Ферта. Пол не был его отцом только потому, что он так себя вел. Ян покинул родителей только в ноябре, и иногда он скучал по семейному дому и маминым пирогам. По крайней мере, там у него была своя комната.
Канал проходил прямо мимо больницы Пола и фабрики Яна. Пол мог бы сэкономить много времени и денег, если бы у него был велосипед. Но он считал его слишком «молодым», и Ян должен был признать, что струдом представлял себе «старого» Пола, который ходит на работу в туфлях, сидящего на велосипеде.
На самом деле Ян был не так безрассуден, как ему хотелось, чтобы думал Пол. Тропинка была узкой и часто грязной, скользкой и мокрой на асфальтированных участках и ухабистой на каменных, поэтому Ян не торопился. Он всегда звонил в свой колокольчик, когда направлялся в глухой угол. Дабы отпугнуть собак и оповестить бездомных о своем приближении. Меры предосторожности.
Перед самым первым мостом Ян плавно спустился с улицы на ухабистую тропинку, а затем на песчаную насыпь. И в мгновение ока погрузился в темноту, образованную самим мостом, теперь нависающим над головой. Темно как в пещере — мелькнула мысль. Январь. Холод. Темнота. Одиночество. Шикарный список, как в фильмах нюар, где именно в таких условиях происходят жуткие убийства. А потом черно-белый детектив, под меланхоличную музыку будет искать блондинку с красной губной помадой, чтобы сказать что любит ее несмотря не на что.
Ян улыбнулся уголками рта. Он любил такие темные зимние дни. И часто втихаря выбирался из дома покататься, когда еще солнце не взошло, а луна полностью не скрылась в облаках. В то время как Пол дрыхнул, словно пьяница, разговаривая во сне. Дергался, ворочался и что-то невнятное бубнил. Переживал за весь белый свет. За своих пациентов, за котировки на бирже, за экологию. Ну и конечно за Яна. Хотя о последнем его явно не просили. Как правило, он спал как мишка в берлоге, и чтобы его разбудить потребовалась бы бомба.
Ян был начеку - он знал дорогу, но один просчет мог отправить его лететь задницей вперед в эти вонючие воды. Обслуживание канала уже не было таким, как раньше, некоторые участки были настолько плохими, что узкие лодки редко сюда заходили. Слишком частое спускание в люк для освобождения винта и наполнения мешков для мусора означало, что путешествие на лодке по такой вонючей канаве редко стоило затраченных усилий. Типичный участок включал в себя заросли тростника с одной стороны и разросшиеся деревья с другой, сорняки в черной вонючей грязи на дне и нередкие затопленные предметы, такие как старый холодильник, или автомобильные покрышки.
В некоторых местах канала вода была едва ли два фута. Даже дикие животные покинули некоторые участки - редко можно было увидеть больше, чем случайную утку. Это были участки, куда забредали только велосипедисты, редкие рыбаки и бездомные в поисках временного ночлега. Что, конечно, нравилось Яну: в некоторые дни казалось, что канал принадлежит только ему.
В том, чтобы пробираться по узкой дорожке канала, проходя под указателями, которые всегда указывали на другое место - “Черное озеро”, “Тиме Вэлли”, “Госпел Оак”, - было нечто, выходящее за рамки географии, как будто он ехал ниоткуда в любое место, которое ему нравилось. Как телепорт в старом сериале «Звездный путь», где даже старина Спок не знал, где окажется в следующую секунду.
Он неспешно проехал под многочисленными мостами для автомобилей, пешеходов, железной дорогой или их комбинацией, с бетонными, кирпичными или стальными основаниями, многие из которых были исписаны обычными грубыми граффити, а некоторые были написаны на другом бессмысленном языке, происхождение которого он не мог понять.
Он проехал мимо больницы, а через некоторое время и мимо завода. Несколько многоквартирных домов между ними заставили его задуматься, почему Пол выбрал именно это здание, но он не был уверен, что это стоит того, чтобы поднимать неизбежную ссору. Ян не должен был позволять Полу выбирать их место жительства. Правда заключалась в том, что Ян не был достаточно уверен, что сможет выбрать квартиру лучше. Он еще многого не знал о себе и о мире, но, конечно, не мог признаться в этом Полу, который, разумеется, уже знал.


Тело Ферта было найдено где-то между больницей и фабрикой, но он не был точно уверен, где именно. На фотографиях в «Эхо» были видны только спины полицейских и кусочек канала. Большинство участков канала выглядели примерно одинаково, а на заднем плане виднелись разрушенные промышленные здания. В «Эхо» говорилось, что тело было покрыто черной грязью. Взглянув на канал, Ян увидел в воде несколько черных предметов. Как он мог знать, что один из них не труп? Он не собирался это проверять.
Он набрал скорость на длинном асфальтированном участке, идущем вдоль кирпичной стены. Припаркованные на другой стороне автопогрузчики напоминали длинные, согнутые ноги гигантского насекомого.
Ян посмотрел на разрушающийся старый склад на берегу канала с верхним отсеком для разгрузки. Вероятно, им не пользовались лет пятьдесят или больше. Канал был богат на такие бесполезные и ветхие строения. То же самое можно было сказать и обо всем городе, в котором он прожил всю свою жизнь – современные торговые комплексы выглядели неуместно рядом с обшарпанными пустыми магазинами на окраинах. Ему нужно было переехать туда, где все новое, но он не был уверен, что такое место существует во всей Британии.
Ян проехал под “Плек Роуд” и выехал на М6, а затем повернул назад. Трупов он не увидел, да он и не ожидал этого.
Он солгал Полу. Он прекрасно знал, кто такой Джеймс Ферт. Впервые Ян увидел его поющим в фолк-клубе два года назад. Тогда Яну было шестнадцать лет, и он не привык пить; большую часть того вечера он провел в алкогольной прострации. Он помнил, как пытался угнаться за этим красивым певцом, но так и не смог подойти достаточно близко. Представьте себе его удивление, когда он получил работу на фабрике, а в другом отделе был Джеймс Ферт! Тот самый красавчик с черными волосами и голосом Бога. Но правда, была одна загвоздка — Ян так и не нашел в себе храбрости подойти и заговорить. Пытался несколько раз, даже стоял за спиной на расстоянии шага, но все время в самый последний момент останавливался. Из-за этого очень злился. Прежде всего на самого Джеймса, потому что нельзя было быть таким красивым.
С другой стороны, тот факт что он так и не подошел к своему кумиру, было отличной новостью. Он испытывал странное чувство по поводу его смерти, такое, какое испытываешь, едва избежав столкновения с автобусом. Представьте себе, что бы он чувствовал, если бы они были близкими людьми?


По возвращении он устал настолько, что решил остаться дома до конца дня. В одиночестве квартира казалась чужой. Пол подобрал большую часть мебели. Поначалу он не возражал – Пол обладал вкусом и своеобразным стилем, но теперь уже ничто не напоминало мебель Яна. Это был первый этаж дома с террасой. Когда они переехали, старые обои были оставлены, выцветшие голубые цветы на сером фоне. По крайней мере, в доме его родителей ему разрешалось рисовать и вешать на стены все, что ему нравилось. Но у Пола были очень специфические и консервативные вкусы. Это была квартира Пола, правда, теперь вся в серых тонах и вычурных подделках, картинах именитых художников, распечатанных с компьютера. Рядом с туалетом висела работа Эдварда Мунка - «Крик». Вряд ли можно было чувствовать себя более угнетающе, смотря на это подобие интеллигентного бардака. Если бы Яна уволили и он бы больше не смог вносить свой вклад, он потерял то небольшое влияние, которое у него было сейчас. С таким же успехом он мог бы переехать обратно к маме и папе.
Пол обещал, что скоро они сделают ремонт, и Ян сможет выбрать несколько предметов, как родители могут дать ребенку иллюзорную свободу, позволив ему выбрать какой-нибудь элемент дизайна для своей спальни. Яну пришлось бы вытерпеть столько снисходительного отношения к своей невежественности, что вряд ли это того стоило.
Но с другой стороны — Ян — самостоятельный молодой человек. С какой никакой но все же работой. Конечно, он зарабатывал в разы меньше Пола, но и работал значительно меньше. Единственное что бесило, так это сам Пол. Да, да, он ловил себя на мысли что начинает испытывать ненависть к своему другу. И то, что тот ведет себя не совсем правильно, только усиливало это гнетущее чувство.
Ян прятался от остальных жителей квартиры, сидя в спальне и слушал «Тиндерстикс» на проигрывателе. Пластинки и проигрыватель, конечно, принадлежали Полу, но Ян был более преданным фанатом музыки. Он убирал их до возвращения Пола – ему не нравилось, как Ян обращается с пластинками, а некоторые из пластинок Пола были редкими, по крайней мере, он так утверждал.
Когда Пол приходил домой, он приносил суши. После этого Пол принимал до смешного долгий душ, и они шли в кино – что-то иранское, о чем Пол читал в своем научно-скучном еженедельнике. Ян с трудом следил за происходящим и в конце концов заснул, прижавшись к плечу Пола. Ему снились цветы!
Растущие на теле человека плавающего в канале. Тело с отсеченой головой плавало там так долго, что растения успели пустить корни. Из разорванной футболки мужчины пробивались грязновато-зеленые ростки цветов. И венчались они ярко-алым бутоном... Из саундтрека к фильму звучала песня "Killing Me Softly with His Song". Роберты Флэк. Или это было частью сна?! Странная песня для иранского фильма.
Ян почувствовал ужас, когда лепестки начали раскрываться и опадать.
Падали и падали… падали и падали. А потом Ян открыл глаза.


Пол разбудил его после окончания фильма. Он выглядел рассерженным.
- Они дают тебе слишком много работы, - сказал Пол, когда они выходили из кинотеатра. - Ты все время измотан. Ты должен настаивать на больших перерывах – у тебя есть права. Это не работорговля. Ты кладовщик, а не робот!
Ян чувствовал себя виноватым за то, что солгал ему, но в то же время насмехался над искренностью и доверчивостью Пола. Это заставляло его нервничать и волноваться. Пол уже начал вызывать такси, когда Ян резко развернулся и пошел в противоположном направлении. Быстрым шагом, вдоль улицы.
- Чувак, ты куда? - крикнул ему в спину Пол.
- Пойдем гулять!
- Какого Дьявола! Я поймал такси. Завтра на работу…
- Всегда будет завтра…
Ян не оборачивался. Просто ускорил шаг. В надежде что Пол сможет измениться и пойдем следом. Может не все потеряно?
И потом рука Пола легка на его плечо.
- Да постой! Остановись на секунду.
Когда Пол догнал Яна, они оказались почти под мостом. Пол задыхался, а его когда-то красивое лицо покрылось потом. От «старика» пахло влажной шерстью и болотом.
- Черт тебя побери… ты вот так взял и ушел?
Пол совсем не в форме. Ян стряхнул его руку.
- Этот путь короче, и это бесплатно. Рискни, хоть раз.
- Это глупо! Я могу позволить себе ехать на такси.
- Ты можешь, - Ян сорвался на крик. - Ты можешь! А я? Ты часто думаешь обо мне? Что делаю я? Что хочу я?
- И что ты хочешь? - спокойным голосом спросил Пол, чем еще больше разозлил Яна.
- Да пошел ты...
Он начал идти. Вскоре Пол снова догнал его, с каменным лицом и угрюмым видом. Ян был рад позволить ему обдумать ситуацию, и почувствовать себя виноватым. Но через несколько минут не выдержал молчания и решил завести светскую беседу.
- Уровень воды в канале в этом году ниже, но я не слышал о засухе. Полагаю, это облегчило задачу полиции, и поэтому они и нашли тело.
- Думаешь? - с сомнением в голосе спросил Пол.
- Уверен. Уровень воды упал. Я не очень в этом разбираюсь, но это видно.
- Ничего удивительного. Сейчас зима, а значит производят сброс воды, чтобы избежать подтопления весной. Это делают каждый год.
- Каждый год?
- Да, а ты не знал? Замерзшая вода тает и уровень поднимается, вот и сливают переизбыток.
- Хм-м, да это интересно, - произнес Ян.
- Вода просачивается в подвалы поблизости, в некоторые из них точно. Поэтому я отказался от жилья в этом районе, а нашел нам квартиру чуть подальше. Все вокруг подтопляет. Но в последнее время канал чистят и сливают воду. Это программа муниципалитета на будущий год. И да, кстати у трупа есть имя – Джеймс Ферт.
Ян проигнорировал замечание о Ферте. Он не хотел спорить с Полом сейчас, здесь, у канала, в темноте.
- А ты знал, что канал чистят?
- Да, читал в газетах, что собираются приводить в порядок весь район. Вроде нашелся инвестор для реконструкции складов вдоль канала. Там собираются открыть фабрику по производству кроссовок, - Пол улыбнулся, - Видимо, из Китая.
- А мне не говорил?
- О чем? О складе? Да откуда мне знать, что ты тут тусуешься?
- Потому что ты уже давно не интересуешься где я провожу свое время.
- Чувак, серьёзно? Я виноват в том, что ты не смотришь новости и не читаешь газет. Может надо интересоваться жизнью города, или района. А не сидеть пол дня за компьютером, слушать МОИ пластинки, или ездить по ночам на велосипеде?
- Я так делаю, потому что ты не обращаешь на меня внимание! Только и разговоры что о Лоуренс!
- Эй! А она тут причем?! Она… она ушла.
- Она недостойна тебя!
Пол резко взмахнул рукой и выставил указательный палец, который едва не ткнулся в лицо Яна.
- Не смей так говорит о моей девушке!
- Бывшей девушке.
- Не важно. Она очень милая и нежная. Она просто чего-то испугалась…
- Нет! Она шлюха!
Пол весь покраснел от напряжения но только шумно выдохнул.
- Откуда тебе гавнюку знать?!
- Ты сам виноват! Ты оставлял меня с ней наедине, снова и снова…
Пол молчал.
- Я трахнул её! Пока ты был на смене. Я связал её и трахал пока были силы!
- Ты врешь! Ты все выдумал, потому что у тебя проблемы с головой, Ян! Ты больной. Она просто ушла.
- Нет. Она не достойна тебя.
- А кто достоин? Ты? Да?!
Раздалось внезапное жужжание, звук, похожий на пчелиный, а затем что-то темное выскочило из ниоткуда и стремительно пронеслось между ними, чуть не сбив Пола в канал.
Ян повернул голову, чтобы проследить за звуком – это был "Байк Ниндзя", который ехал без света в кромешной тьме. Велосипедист снял все светоотражающие приспособления, чтобы максимально подчеркнуть свой статус ниндзя. Ян почувствовал лекую зависть – он давно хотел сделать то же самое.
Пол зарычал, разъяренный.
- Это то, кем ты хочешь быть? Это то, что ты делаешь, когда бросаешь меня посреди ночи? Что ты за человек такой, я вообще тебя не знаю! Ты чудовище!
Ян увидел, как за спиной Пола выросла темная фигура. Еще один ниндзя?
Но этот не был велосипедистом, или бездомным. Силуэт возвышался и приближался. Лицо Пола, красное и сердитое, скрылось в неясной тени. А затем он упал на тротуар с глухим стуком.


На следующий день на работе кто-то из рабочих, по невнимательности, оставил руку в одном из гидравлических штамповочных прессов. Это привело к остановке производственной линии. Ян наблюдал, как медики выносили беднягу без чувств. Он услышал, как кто-то сказал, что вся рука парня превратилась в фарш, и тот потерял сознание от болевого шока.
У Яна была возможность уйти домой пораньше, но он решил остаться и помочь с несколькими случайными заданиями. В частности, прибраться в раздевалках, и унести две коробки на проходную. Там были новые пропуска. Пол был дома, восстанавливался после инцидента у канала, и Ян не хотел пока с ним разговаривать.
Они оба решили, что Пол просто запнулся об камень и упал. У него были царапины на руках и левой стороне лица, а также несколько ушибов вдоль грудной клетки. Пол был единственным, кто решил, что это было падение; Ян был там и все еще не имел собственной теории. Он закрыл глаза и снова увидел цветы. А когда открыл, тень покинула Пола, и тот лежал на боку, корчась от боли. Конечно, было темно, и они оба были взволнованы, напряжены и излишне возбуждены. Пол отказался обращаться к врачу. Казалось, его больше смущал их разговор, чем падение.
Во время обеда на складе стоял неприятный запах застоявшейся воды. Ян пожаловался новому сотруднику по технике безопасности, который поручил Яну и еще троим людям очистить территорию. В самом начале работы двое его товарищей заявили, что не могут выносить вонь, и Яну пришлось работать одному, разбирая коробки и мешки, некоторые из которых казались теплыми, влажными и смутно напоминающими плоть. Как говорится — инициатива — наказуема! После часа работы Ян уже привык к этому запаху и не считал его таким уж ужасным.
Он напевал песню из саундтрека к фильму «Подмокшее дело», или это был сон о теле, зараженном цветами? «Killing Me Softly with His Song». Он не мог быть уверен. Слова из саундтрека эхом отдавались в его голове, расширяя темноту внутри него. Он слышал, как капает вода, но не мог понять, где это происходит – на складе или в его голове. И он чувствовал этот запах цветов, как будто их варили в каком-то влажном помещении, пока их сладкие духи не превратились в зловоние. Он все время воспроизводил в памяти сцену, в которой темная фигура возникла позади Пола. Возможно, это был просто обман зрения – Пол думал, что сам виноват в своем несчастном случае. Но это не поддавалось логике. Ян снова прокрутил эту сцену. Пол был так зол – Ян никогда раньше не видел его таким, словно он мог потерять рассудок. А потом эта тень появилась так внезапно, словно вырвалась прямо из него, обхватив его, как темные крылья со спины и повалила на землю.
Потом в голове вспыхнули и другие картинки, рожденные то ли воображением, то ли запрятанными фрагментами памяти — вот, Джеймс Ферт, смеется Яну в лицо, и проводит рукой по волосам. Вот, Лоуренс пытается кричать, но тряпка в ее рту, скрывает все звуки, а в комнате играет «Killing Me Softly with His Song», заглушающая все стоны. Ян яростно насилует девушку, вдавливая свое тело в ее. Вот, Пол спит в своей кровати, а чья-то ладонь двигается по его груди, останавливается на животе. Вот, велосипед Яна мчится по улице, вдоль канала, а заднее колесо оставляет след красного цвета. След тянется в темноту.


Ян оставил велосипед дома, решив ехать на автобусе. Он не знал почему – это было похоже на жест уважения к Полу, к тому, что Пол думает о деятельности Яна. Но он не собирался отказываться от велосипеда – только на один день, в качестве своеобразного жеста доброй воли. Он пошел пешком, домой по каналу. Сегодня это было похоже на акт неповиновения. Но он также хотел еще раз взглянуть на канал, где произошел так называемый «несчастный случай» с Полом.
День был относительно ясным для этого времени года. Ян вышел из-за здания фабрики через старые проржавевшие ворота для доступа к каналу, расположенные на задней части парковки для сотрудников. До наступления сумерек оставалось совсем немного времени. Он дошел до участка сразу за мостом, где произошел инцидент. Из-за угла наклона солнца он уже был частично в тени.
Конечно, смотреть было не на что. Обычная грязная дорога, песок, камни, ветки, немного мусора и странный запах болота и цветов. Ян присел на корточки и ещё раз внимательно осмотрел участок вдоль канала. Разгадки нужны в кино, а не в реальной жизни. Но, может что-то пропущено? Что-то важное привлечет внимание?
Остаток прогулки он провел, осматривая берега по обе стороны канала. Уровень воды был еще низким. Он мог отчетливо видеть темную линию пятна, куда обычно попадала грязная вода, как линия в унитазе, который не был добросовестно вычищен. Конечно, Пол никогда не допускал подобного в их квартире. Поверхность канала была на фут ниже этой линии. Сброс воды, чтобы избежать подтопления — вспомнил Ян, вчерашний разговор.
Идя дальше, он искал проломы в старом бетоне и камне, которыми был выложен канал, места, где вода могла вырваться и уйти куда-нибудь еще. Он чувствовал себя глупо – он не был экспертом и не мог знать, что видит, но все равно искал и притворялся, что не совсем невежественен.
В облицовке канала были явные трещины. Вели ли они куда-нибудь, определить было невозможно. По всему периметру набережной имелись провалы и затонувшие участки разной степени. Означают ли они что-нибудь, Ян вряд ли мог сказать, определенно. Скорее всего нет. Это была очень старая часть города – ее строили, сносили, переделывали, перестраивали множество раз на протяжении десятилетий. Несколько зданий вдоль берега были либо пусты, либо не функционировали. Их следовало бы снести, но люди здесь любили старое – они держались за него, принимали его, даже когда оно переставало быть полезным. Почему они не могли понять, что иногда лучше просто снести все и начать сначала?
Ян думал об их квартире. Сколько бы они ни переделывали ее и ни скрывали ее недостатки, он сомневался, что она когда-нибудь будет ощущаться как дом.


Он сошел с тропинки, ведущей к каналу, всего в нескольких шагах от квартиры. Теперь он мог видеть, что не только ему хотелось переделать квартиру. Несколько рабочих паковали свои фургоны и загружали грузовики, строительные контейнеры были переполнены, а с наступлением темноты появились не только привычные запахи готовки, но и ароматы свежей краски и новой штукатурки.
И кое-что еще. Какой-то застоялый запах, принесенный с канала, казался неуместным здесь, где все делалось заново. Вонь заставила его насторожиться, и он стал заглядывать в щели между зданиями, заглядывать за ступеньки, ведущие вниз, и просто старался лучше ориентироваться в окружающей обстановке.
Рядом с соседним с их зданием был провал, где узкий проход между этим зданием и соседним немного подтопило. Вода была зеленовато-серая, но к удивлению Яна прозрачная. В боковой части здания находилась поврежденная входная дверь, рама которой частично обрушилась. Ян никогда не замечал ее раньше и не заметил бы сейчас, если бы не его повышенная... что? Бдительность? Паранойя?
Он свернул с тропинки, пока не оказался всего в пяти или около того ярдах от заброшеного здания. Здесь вонь была еще сильнее. Он подошел к сломанной двери, намереваясь только заглянуть, но там было как раз столько места, чтобы он мог протиснуться внутрь, почти как будто объем провала был сделан специально для него.
Ему показалось, что он попал в свою собственную голову. Запах затхлой сырости, побудим новые образы в его голове. Далекое воспоминание о песне, которая периодически крутилась на языке. - «убивай меня тихо, убивай меня тихо». Потом образ Джеймса, который запрокидывал голову и громко смеялся, трепал по волосам. Потом снова Пол в своей кровати, спит, что-то бормочет во сне. А чьи-то руки гладят его тело, касаются щеки, плеч, опускаются на обнаженную грудь. Потом цветок, что прорастает и распускается багряным бутоном, и грязно-зеленый лепестки что медленно опадают, осыпая все вокруг.
Через несколько ярдов он обнаружил разлагающееся человеческое лицо с растущими в глазницах цветами. Нет, не растущие, а поставленные туда недавно. Предыдущие подношения мертвых цветов были разбросаны по воде, просочившейся снизу, лепестки и стебли стали коричневыми или заплесневели. Он не мог видеть остальную часть тела, так как оно было каким-то образом закреплено внизу, но даже с учетом отсутствия большей половины, он узнал эту грудь, с маленьким колечком в левом соске. И узнал опухшее лицо. Это была Лоуренс.


- Пол! Пол! - Ян направился прямо к их спальне и ворвался в дверь. Кровать была пуста, покрывало в беспорядке. Сильно ощущался неприятный запах канала. Пахло плесенью, и болотом. Когда он подошел к кровати, с одеяла стекала вода. Простыни тоже оказались мокрыми. Словно, кто-то только что плавал.
Он пошел по коридору на шум льющейся воды. Фигура мужчины за стеклянной дверью с мутным стеклом напевала беззвучно, но Ян все же смог расшифровать мелодию: "Убивай меня тихо, убивай меня тихо".
А затем на перегородку душа упала тень.