«Ночь на вынос» Т. М. МакЛин

Каждый вечер пятницы для меня - это вечер еды на вынос. Я направляюсь в город, заезжая в дисконтный магазин замороженных продуктов, и хватаю себе что-нибудь, чтобы насладиться этим позже. Я так же заезжаю за соусом карри.
Прошлая неделя была самой лучшей, чувак, и это действительно было так. Ты бы видел ее: короткая юбка, узкая попка, самая горячая из всех, что я видел за всю свою жизнь. Как бы то ни было, я решил завязать с ней разговор. Знаешь, направить на нее все свое обаяние. Но ее это не заинтересовало. Она просто продолжала болтать о том, что заблудилась, и спрашивала, не знаю ли я, где она находиться и где ближайшая автобусная остановка. Я не очень люблю разговоры, поэтому просто ударил ее по лицу. Она не сразу упала, и мне пришлось дать ей еще пару затрещин. Потом я потащил ее к машине. Знаешь, было темно, так что никто ничего не увидел. Я уложил ее на заднее сиденье, хорошенько привязал, засунул ей в глотку кляп и направился за карри.
Парень там знает меня довольно хорошо, и он подал мне мое обычное блюдо: курицу тикка корай, чесночный рис плов, кима наан, попадомы и немного чипсов. Я оставил ему сдачу и вернулся к машине. Моя новая подруга мило дремала на заднем сиденье, но, к сожалению, у нее на лице появились задатки приличного синяка под глазом. Однако она была достаточно горячей, чтобы это не погубило ее внешность полностью.
Я отвез ее домой, и вот тогда-то и началось самое интересное. Ну, не сразу. Похоже, я слишком увлекся, и она на какое-то время отключилась. Однако мне было легче раздеть ее и привязать к одному из обеденных стульев. Это может быть настоящей занозой в заднице, чтобы заставить кого-то сесть на стул, понимаешь, что я имею в виду? Конечно, понимаешь, о чем, черт возьми, я думаю? Забудь, что я спросил.
Она пришла в себя и начала брыкаться. Мне это не нравится, поэтому я просто начал делить карри и рис и раскладывать хлеб наан и попадомы по отдельным тарелкам. К тому времени, как все было разложено, она немного успокоилась, и я снял повязку, которая удерживала кляп у нее во рту. Она не вознаградила мою щедрость словами.
Она плюнула мне прямо в лицо.
- Какого черта это было? - спросил я ее.
Она издавала странные звуки и мотала головой. Когда она начала кричать, я даже не был уверен, что звуки, которые она издавала, были словами, но через некоторое время я понял, что она кричала о помощи. Это заставило меня рассмеяться. Знаешь, в этих старых домах толстые стены. Я имею в виду, что могу делать здесь все, что угодно, и никто никогда об этом не узнает. Как бы то ни было, я позволил ей кричать до хрипоты и начал есть чипсы, наблюдая, как покачиваются ее сиськи.
- Ты голодна? - спросила я и пододвинул к ней тарелку.
- Почему ты так со мной поступаешь? - спросила она. Она выглядела немного взволнованной; сопли текли из ее носа и покрывали губы. Было интересно наблюдать как они растягивались, когда она говорила.
- Проголодалась? - снова спросил я.
Вот тогда-то она и заплакала. Это был тот самый настоящий вопль, который они издают, когда понимают, что проиграли. Она дошла до этой стадии гораздо быстрее, чем обычно.
- Пожалуйста, отпусти меня. Пожалуйста. Я сделаю все, что ты захочешь, пожалуйста!
Прямо как в кино, ни хрена себе.
Я шикнул на нее и жестом попросил открыть рот. Она так и сделала, и я зачерпнул вилкой изрядную порцию карри. Глупая корова плюнула на меня еще раз, прежде чем я успел попасть ей в рот. На этот раз плевок даже близко ко мне не подлетел. Вместо этого он безвредно приземлился на стол, прихватив с собой немного жидких соплей.
- Ну же, все должны есть. Это вкусно, поверь мне, - я поднес вилку к носу, чтобы понюхать. Этот аромат был подобен раю. Серьезно, он потрясающий.
Заставить ее открыть рот было довольно трудно, но как только я пнул ее в грудь и вышиб из нее дух, это стало намного легче. О, я дал ей немного прийти в себя, прежде чем воткнуть вилку ей в рот. Я не животное—я не хотел, чтобы она задохнулась. Должно быть, это было немного острее, чем та еда, к которой она привыкла, потому что слезы неудержимо текли все время, пока она ела. Ну, либо она плакала о синяке под глазом или о том, что ее связали и насильно заставляли есть.
Она съела всю свою порцию, а я свою. Было довольно вкусно. Это был один из лучших обедов, который у меня когда-либо был, и я решил, что в следующий раз обязательно поблагодарю парня, торгующего карри.
Закончив, мы некоторое время сидели и наслаждались тишиной. Я взял себе пива и предложил ей воды. Я даже дал ей очень длинную соломинку, чтобы она могла попить—ее руки были крепко привязаны к стулу.
После этого началась своего рода игра в ожидание. Я предупредил ее, чтобы она не издавала никаких раздражающих звуков, иначе я снова засуну кляп в ее рот. Она молчала, только всхлипнула несколько раз. Однако ничего слишком отвлекающего, и мне удалось посмотреть несколько серий "Друзей", пока мы ждали. Я любил это шоу, когда был подростком, и до сих пор смотрю его всякий раз, когда наталкиваюсь на него. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что его все время показывают по телевизору. Моя гостья тоже смотрела его, хотя я не думаю, что она была достаточно зрелой, чтобы оценить это шоу с первого раза. Сразу после третьего эпизода я почувствовал, как у меня заурчало в животе.
Вот тут-то все и становится по-настоящему интересным.
Пряное карри довольно быстро проникает в ваш организм. Конечно, я подсыпал в оба наших блюда здоровенную дозу слабительного, так что в тот вечер все прошло еще быстрее. Моя новая подруга уже была готова. Я видел это по ее глазам.
- Не знаю, как ты, а мне нужно посрать, - сказал я ей.
Ответа не последовало.
Я подошел к ней, наклонился так, что моя голова оказалась рядом с ее промежностью, и принюхался. Она не обосралась, но она определенно пернула. Это было потрясающе: все эти специи смешивались с ее запахом дерьма. Черт, эта дрянь была внутри нее. Аромат просочился сквозь нее, прежде чем наполнил мои легкие. Мне пришлось поправить свой член в штанах; одна только мысль дошла до меня, понимаешь, что я имею в виду?
Наклонившись ближе к ней, я положил голову ей на живот, наслаждаясь булькающими звуками. Я наслаждался ими, пока она не начала хныкать. Я засунул кляп обратно ей в рот и велел молчать, что она и сделала.
- Не знаю, как ты, - сказал я ей, - а я готов взорваться. Я одарил ее своей лучшей улыбкой и обошел ее стул. Видишь ли, мне нужно было освободить место, поэтому я отодвинул стул от стола. Потом я разделся.
Сначала она меня не заметила, потому что я, конечно, стоял у нее за спиной, но когда я обернулся и она увидела мой инструмент, ее начало сильно трясти, и плач снова усилился. Мой инструмент напрягся еще больше, и тогда я действительно не мог больше сдерживаться. Я встал между ней и столом, спиной к девушке. Я наклонился вперед и напрягся.
Мне не потребовалось особых усилий. Твердый кусок дерьма, блокировал выход, но он с легкостью выскочил, словно пробка, а остальное содержимое брызнуло, как шампанское на свадьбе. Многое вышло наружу, специи жгли мой восхищенный и подергивающийся сфинктер, когда чесночное добро пузырилось и брызгало на нее. Запах заполнил комнату, и я сделал один глубокий вдох за другим.
К несчастью для моей гостьи, она не произвела на меня особого впечатления. Я оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она сжала зубами кляп. Я наблюдал за ее борьбой; ее спазмы завораживали. Из носа брызнула рвота, а из уголков рта потекла тонкая струйка. Ее левый глаз был зажмурен, когда она попыталась проглотить остатки карри обратно. Правый глаз тоже был закрыт, но скорее из-за опухоли, чем из-за ее положения. Это был прекрасный образ, и, наблюдая за ней, я решил записаться в художественный класс, чтобы нарисовать ее во всей красе. Но с этим придется подождать.
Мой член уже был невероятно твердым. Ее блевотина и покрытое дерьмом тело возбуждали меня. Я положил одну руку ей на плечо, а другой начал мастурбировать.
- Вот дерьмо! - закричал я на нее. Я знал, что она должна быть готова—она никак не могла устоять перед этим запахом. -Черт, - снова скомандовал я. К этому времени я уже яростно наяривал свой член, почти готовый взорваться снова. - ДЕРЬМООООО!
И тогда она это сделала.
На стуле не было никакой подушки. Это было просто голое дерево против ее голой задницы. Так что, когда дерьмо вышло наружу, оно находилось под большим давлением. Кляп немного приглушил ее крик, но все равно это было восхитительно. Острый соус брызгал, хлюпал и сочился из нее. Моя рука пульсировала, дыхание было глубоким и ровным. Длинные, медленные вдохи через нос, за которыми следовали смачные вздохи через рот. Как только ее дерьмовость достигла своего зенита, я хорошенько ее взбодрил. Моя сперма забрызгала ее лицо и сиськи, стекая вниз и смешиваясь с жидким дерьмом, которым я обрызгал ее ранее. Когда последняя экстатическая судорога закончилась и мой член снова начал успокаиваться, я обнял ее и сказал, что люблю. Она плакала, но вознаградила мою преданность последним пердежом, запах которого я с наслаждением втянул носом.
Потом я зарезал ее кухонным ножом.
Я не получаю удовольствия от убийства, но к тому моменту она мне уже была не нужна.
Это странно, понимаешь? Я имею в виду, то, что я говорю тебе все это. Я никогда никому не рассказываю о том, чем занимаюсь...
Так что, как бы то ни было, я сейчас сниму кляп, и мы вместе насладимся приятным ужином, хорошо?
У меня такое чувство, что тебе это понравится. Разве ты не любишь ночь на вынос?