«Стратегия выхода» Тим Ваггонер

Первое, что вы осознаете, - это темнота.
Вы не уверены, что ваши глаза открыты, и тянетесь вверх, чтобы проверить. Вы быстро отдергиваете руку, яростно моргая, глаза слезятся. Итак, две вещи установлены. Ваши глаза точно открыты, и вас окружает абсолютная темнота. Если, конечно, вы не слепой. Правда, откуда вам знать?
Это пугающая мысль.
Вы лежите обнаженным на влажной губчатой поверхности, а в воздухе витает едкий запах, от которого ваш желудок скручивает внезапной тошнотой. Вы приподнимаетесь, чтобы отодвинуть нос подальше от вони, и ваше тело достаточно легко двигается. Похоже, вы не ранены, и это хорошая новость. Здесь, где бы это ни было, тепло - почти слишком тепло. Вы рады, что на вас нет одежды. Иначе здесь было бы очень душно. Хотя сесть было несложно, встать - совсем другое дело. Губчатая земля под вами подается, как будто вы находитесь в детском надувном домике, но вам удается встать и удержаться на ногах. Правда, вам приходится постоянно переносить вес с одной ноги на другую, как будто вы стоите на палубе корабля в неспокойном море.
Вы стоите там некоторое время, пытаясь решить, что делать дальше. Вы не помните, как оказались в этом месте, и не знаете, что это может быть за место. Вы не знаете ни своей личности, ни даже своего пола. Вы позволяете своим рукам исследовать ваше тело, и через несколько секунд вы решаете вопрос с полом. Вы не знаете своего возраста, но вы взрослый человек, и, вероятно, не слишком старый. Ваша кожа все еще достаточно гладкая.
Насколько велико это место? Вы не видите ни стен, ни потолка. Вы можете находиться в сооружении размером с чулан или в таком, которое простирается во все стороны до бесконечности. Вы не можете сказать. Вы думаете о том, чтобы крикнуть. Может быть, эхо, если оно есть, даст вам представление о размерах этого места. Но если вы сейчас один, это не значит, что здесь нет кого-то еще. Может быть, много других - и нет никакой гарантии, что они будут дружелюбны. Поэтому вы молчите и, не придумав лучшего плана, начинаете идти, ваши босые ноги издают мягкие шлепающие звуки по влажной губчатой земле. Каким бы большим или маленьким ни было это место, здесь должна быть какая-то дверь или выход, иначе как вы вообще сюда попали?
Вы понятия не имеете, как долго вы идете. Как можно измерить время в таком месте? Жаль, что вы не догадались считать шаги, но вы этого не сделали, а сейчас уже поздно начинать. В конце концов, нежная плоть на ступнях начинает щипать, а горло саднит от вдыхания едкого воздуха. По крайней мере, от вони больше не тошнит. Это уже кое-что. Однако вы чувствуете в желудке другое ощущение. Это не голод, и это не совсем боль. Скорее, это зуд, ощущение ползания. Что бы это ни было, вы решаете не обращать на это внимания. Сейчас у вас есть проблемы поважнее.
Вы идете еще некоторое время, достаточно долго, чтобы подумать о перерыве и отдыхе, хотя вам не хочется садиться. Вам не нравится мысль о том, чтобы плюхнуться голой задницей в странную жидкость, покрывающую землю. Несколько шагов дальше, и вы врезаетесь лицом в какой-то барьер. Вы идете недостаточно быстро, чтобы удар был сильным, поэтому вы не падаете назад, хотя вам приходится немного покачиваться, чтобы сохранить равновесие на пористой земле. Барьер покрыт каким-то густым, липким веществом, которое теперь размазано по всей передней части вашего тела. Кроме того, вы чувствуете резкую боль в животе. Это заставляет вас с шипением вдохнуть воздух, но вы едва замечаете это, так отвратительна вам слизь, облепившая ваше лицо, грудь, руки и ноги. Вы трясетесь всем телом и проводите пальцами по коже, пытаясь снять как можно больше слизи. Она разлетается на землю большими кусками, но вы не можете удалить ее всю. Она слишком густая, слишком липкая.
Стараясь не обращать внимания на остатки слизи на коже, вы делаете шаг вперед и медленно протягиваете руки к барьеру. Его поверхность покрыта еще более толстым слоем слизи, но при сильном нажатии вы чувствуете под ним губчатый материал. На ощупь он очень похож на землю. Вы снова ощущаете давление в животе. Вы перестаете давить на барьер, и внутреннее давление ослабевает. Вы снова надавливаете, и давление возвращается. Нахмурившись, вы сжимаете кулак и изо всех сил бьете по барьеру. Вы издаете крик боли и переворачиваетесь на спину, прижав руки к животу. Вы стоите так, скрючившись, стиснув зубы, тяжело дыша, пока боль не утихнет. Когда она уменьшится до тупой боли, вы снова встанете прямо.
Конечно, это невозможно, но в глубине души вы знаете: тело в дело - без каламбура - что происходит. Вы заперты в собственном желудке. Как вы сюда попали, неважно, как и то, что именно "здесь". У вас болят ноги, потому что вы уже бог знает сколько времени ходите в желудочной кислоте, и вы не знаете, сколько еще сможете продержаться, прежде чем плоть будет проедена до костей. Вам нужно выбраться - сейчас же.
Затем к вам приходит воспоминание, первое с тех пор, как вы осознали себя в этом месте. Это воспоминание о диаграмме, которую вы видели однажды в старой книге, когда были ребенком. Вы не можете вспомнить, откуда у вас эта книга. Возможно, она принадлежала кому-то из ваших родителей, или вы наткнулись на нее в библиотеке. Как бы то ни было, вы помните иллюстрацию - голова и горло человека, разрезанные пополам по длине, чтобы показать внутренности. Последовательность из трех картинок показывает, как кончик языка мужчины дугой возвращается к отверстию его горла, спускается вниз и тянет за собой остальную часть языка, пока он не затягивается, перекрывая дыхательные пути и убивая его. Под картинкой - простое описание: Человек проглатывает свой язык.
Эта идея напугала вас, и с тех пор - даже в зрелом возрасте - вы спали на боку, чтобы не проглотить язык во сне и не задохнуться. Даже когда вы стали взрослым и узнали, что проглотить язык невозможно, это своего рода медицинская городская легенда, вы продолжали спать на боку. Зачем рисковать? Теперь вы задаетесь вопросом, не сделали ли вы это, перевернувшись однажды ночью на спину, проглотив язык и, подобно мультяшному пылесосу, всасывающему свой собственный шнур, заглотнув себя.
К черту. Причины не имеют значения. Все, что важно - это выбраться.
Вы бросаетесь вперед и начинаете бить и пинать по барьеру - по внутренней оболочке вашего желудка, царапая ее пальцами, разрывая зубами. Боль внутри вашего кишечника мучительна, но вы не останавливаетесь. Более того, вы удваиваете свои усилия. Вы говорите себе, что это как роды. Да, будет чертовски больно, но в конце концов это будет того стоить.
Ткани рвутся, кровь хлещет, как из прорванного водопровода, забрызгивая глаза, заполняя нос и рот, но вы не останавливаетесь. Вы продолжаете копать, пока не сделаете достаточно большое отверстие, а затем начинаете извиваться, царапать и грызть, прокладывая мягкий тоннель, крича в агонии, пока маленький вы внутри вас также пытается вырваться на свободу. Как и вы внутри этого тебя, и вы внутри этого себя, и ты внутри...
Несмотря на то, что вам так больно, что вы едва можете думать, вы понимаете, что у вас была неправильная метафора, когда вы подумали о мультяшных пылесосах. Матрешка - вот что больше подходит.
Вы продолжаете копать, и вы продолжаете кричать от боли.
Копаться в себе - это всегда плохо, но без этого ничего не получиться.