«Мясник» А.К. Хуртс

Германа сложно было удивить необычными запросами. Его ничто не шокировало - поэтому он и был лучшим в своем деле. Он предоставлял услуги. Дела шли отлично, так чего же еще можно было желать? Одно плохо - Герман слишком любил деньги и поэтому отказывался от заказа только в исключительных случаях.
Клиент, сидящий сейчас перед ним, бесил его невероятно. Возможно, оттого, что мысли Германа кружились вокруг другого заказа, мешая сосредоточиться. Его новой «дойной коровой» был мужчина, которому, по его прикидкам, было лет эдак около сорока и который уже довольно долго что-то нудно ему втолковывал. В какой-то момент Герман просто отключился, потому что, клиенту, похоже, было интереснее говорить, чем слушать.
- Ну так что, могу я на вас рассчитывать? - спросил тип, чем-то напоминающий Герману школьного уборщика с редеющими волосами. Возможно, дело было в сером пальто, которое мужчина наотрез отказался снимать. Теперь этот болтун смотрел на него с такой надеждой, с какой ребенок смотрит на Санта-Клауса.
Герман сглотнул. На самом деле он не особо вслушивался. Но о нем ходила слава, как о человеке, который может достать все, что угодно, поэтому он ответил: - Конечно, без проблем. Только уточните, чего именно вы хотите.
Теперь он сосредоточился, чтобы снова ничего не упустить.
- Девственница. Это главное условие. Молодая, лет, примерно, около двадцати? Вы ведь сможете найти, не так ли?
Теперь Герман вспомнил, о чем шла речь в начале разговора. Он сделал вид, что обдумывает сказанное, а затем кивнул.
- Черт. Вот прям не тронутую я гарантировать не могу. Ну как вы себе это представляете? Вот я беру девку, засовываю ей палец в пизду и просто отпускаю, если оказывается, что целку ей уже порвали?
Клиент выглядел разочарованным, поэтому Герман быстро добавил: - Но я, конечно, сделаю все возможное.
Теперь мужчина снова заулыбался.
- У меня есть еще одна… необычная просьба, - произнес он почти робко, как-то неуместно застенчиво потупившись, будто уже предчувствуя отказ Германа.
- Знаю, что это не совсем обычно, но я бы хотел сначала посмотреть на нее.
Герман почесал нос. В этом желании не было ничего необычного, но ему показалось, что за этим кроется нечто большее, поэтому с нажимом повторил: - «Посмотреть?», - и приподнял брови.
Мужчина заерзал на своем стуле, как будто ему было ужасно неловко от всего этого.
- Ну. Было бы неплохо, если бы я мог ее еще и… потрогать. - Лицо клиента приобрело цвет спелого помидора, и Герману с трудом удалось сдержать ухмылку. Он решил подбодрить его.
- И только-то? Да вы можете даже выебать ее, если захотите. Мне вообще по барабану.
Мужчина уставился на него широко раскрытыми глазами, и Герман увидел вспыхнувший в них хищный блеск. Значит, он попал в яблочко.
- Это, конечно, немного необычно. Не многие хотят сперва трахнуть свою еду, но, как я уже сказал, мне плевать. Делайте то, что нравится. Развлекайтесь на всю катушку. Даю свое благословение.
Мужчина облегченно выдохнул. Затем, глядя в пол, пробормотал: - А убить... можно мне самому? - Его пальцы беспокойно переплелись, колени подрагивали, словно он едва мог усидеть на месте. Герман фиксировал каждое движение, в том числе и то, как его собеседник нервно облизывал пухлые губы. Да, вот оно. Пришел такой тихий, скромный, невзрачный, а теперь из него полезла вся дрянь. С виду серая мышь, а внутри - настоящий отморозок Герман покачал головой взад и вперед.
- Вы здесь босс, - наконец сказал он, и добавил, - И как же вы собираетесь это сделать? - это было то, что его действительно сейчас интересовало. Неужто этот мямля задумал устроить кровавый цирк с конями в его святая святых?...
- Задушить… Я хотел бы задушить ее. Очень медленно сдавить ей горло... - Он непроизвольно сжал руки в кулаки, чем изрядно позабавил Германна.
«Интересно, дурень хоть представляет, сколько сил и времени требует такая забава?» Взгляд его скользнул по рукам собеседника. Короткие, но сильные пальцы.
- Добро. К какому сроку мне ее раздобыть? - Герман хотел поскорее закончить разговор, дел было выше крыши, и сами себя они не сделают.
- Чем раньше, тем лучше, - клиент выпалил, словно из пистолета, и шлепнул на стол пачку хрустящих сотен. Герман удивленно вздернул бровь. Предоплату он брал всегда, но сейчас ему показалось, что клиент заранее выложил всю сумму.
- Берите-берите, - подбадривал его мужчина. - Я вам полностью доверяю. Но можем ли мы обговорить еще кое-какие детали, пожалуйста? - В его голосе вибрировала странная взволнованность, даже, как показалось Герману, сладострастный трепет. Глаза горели - видимо, тема будоражила его не на шутку. Герман взял купюры, начал пересчитывать, кивком приглашая продолжить. Клиент не заставил себя ждать.
- Знаете, я мечтаю об этом годами. Каждую ночь, лежа в постели, прокручиваю в голове… Не знаю, сколько раз я уже... – клиент замялся, судорожно сглотнул, - дрочил на это. Мысль о том, чтобы обладать красивым молодым телом, иметь возможность делать с ним все, что захочу, и в конце концов принять его в себя..., - он содрогнулся, но это была дрожь наслаждения, которую Германн мог определить по восхищенному выражению на его лице.
- Я представляю как это будет возбуждающе, - продолжил клиент, подаваясь всем телом вперед. Голос его понизился до шепота. – Ласкать, гладить бедро и представлять, каким оно будет на вкус. Каждый раз во время еды, думать о человеке, которому вы обязаны этим мясом. Можете ли вы это понять?
Герман задумчиво сжал пачку денег. Десять тысяч евро. За такие деньги он готов был понимать что угодно.
- Остальное вы получите по факту, - пояснил клиент.
Герман кивнул: - Обещаю, разочарованы вы не будете, - сказал он на прощание.

Теперь предстояло решить главный вопрос: где раздобыть девственницу нужного возраста? Некоторое время он терся возле дома молитвенной общины, которая, как он знал, выступала за секс после брака. К сожалению, туда всегда приходили только группы женщин, и никогда поодиночке. Кроме того, он не мог быть уверен, кто из них уже замужем. Он в раздумье барабанил пальцами по рулю своего фургона. Эта машина много раз служила ему верой и правдой. Грузовой отсек был без окон и щелей, поскольку когда-то был предназначен для перевозки охлажденных продуктов.
Герман вышел из машины и прикурил сигарету, не сводя глаз со входа. Из здания как раз выходила молодая пара. Судя по всему, они ссорились, о чем-то ожесточенно споря. До него донеслись обрывки фраз, и он навострил уши. Что-то вроде «…действительно хочу выйти замуж...». Молодая женщина осталась стоять на улице, а мужчина ушел, сердито взмахнув рукой. Герман с наслаждением затянулся сигаретой. Теперь у него была цель.
Схватить девушку не составило труда. Физически он значительно превосходил ее, да и обстоятельства складывались благоприятно. Когда мужчина скрылся из виду, а его будущая жена разочарованно повесила голову, Герман бросил сигарету на асфальт и затушил ее, растоптав. Он ненадолго задумался о том, насколько символичным был этот поступок. Затем покачал головой, осуждая себя и свои лирические порывы, подошел к молоденькой женщине, которая подняла голову, заметив его, и внимательно осмотрелся. Если бы сейчас рядом кто-нибудь оказался, он бы дружелюбно кивнул ей и прошел мимо, чтобы где-нибудь и как-нибудь найти другую жертву, но судьба была на его стороне. Это должна была быть именно она. Он прошел мимо нее, одним плавным движением развернулся, когда оказался позади, и зажал ей ладонью рот и нос. И тут же потащил ее на противоположную сторону дороги, где у бордюра была припаркована его машина. Не прошло и минуты, как она была уложена в багажник, невидимая для всего окружающего мира. Секунду спустя на улице появились прохожие. «Время решает все в жизни», - подумал Герман и завел двигатель, удовлетворенно насвистывая.

- Она на месте. Звоните мне, если понадоблюсь, - сообщил Герман вечером. Заказчик предпочел явиться сразу после звонка, а не ждать до следующего утра. Было уже поздно, но Германа это устраивало. Девчонка была напугана насмерть, и он предпочел побыстрее покончить с этим.
Клиент вежливо поблагодарил его, но едва мог скрыть свое нетерпение. Герман открыл перед ним дверь, а затем почтительно удалился. Его не касалось, что происходит внутри, хотя в данном случае ему было весьма любопытно.

Заказчик подошел к койке, на которой лежала обнаженная девушка. Мясник заткнул ей рот, как они и договаривались, потому что не хотел, чтобы его отвлекала ее болтовня.
«Жаль, сейчас ее рта не видно, но ничего – с этим разберусь позднее», - мелькнуло в голове. Он медленно обошел кушетку, изучая добычу. Не красавица, конечно, но довольно милая. Больше всего его интересовало ее стройное тело. Лицо было вторично. Он протянул руку и осторожно положил ее на плоский живот, ритмично вздымающийся от дыхания. Усмехнулся: довольно приятное ощущение, хоть дыхание и слишком учащенное. Ничего, скоро оно полностью прекратится. От мысли, что он может лишить ее дыхания, у него потеплело в животе. Ощущение власти медленно подкрадывалось к нему, но скоро оно захлестнет его с головой, он ощущал это каждой клеточкой своего тела. Эта женщина принадлежала ему! Он долго копил деньги, чтобы осуществить эту мечту, и вот время пришло.
Его пальцы поползли выше, ощупывая тощие руки. Кожа да кости, мяса - кот наплакал, но то, что имелось, все же напоминало мускулы, а не дряблый жир. Худые пальчики так и просились в рот - пососать, а потом с наслаждением откусить. Судорожно сжатые кулачки, ногти впивающиеся в ладони. Прежде чем он сможет их съесть, ноготки нужно будет удалить. Мясник, конечно же, выдернет их для него, нужно только не забыть попросить его об этом.
Он не мог долго думать о том, что собирается с ней сделать. Слишком яркие картины привели к почти болезненному напряжению в промежности.
Быстрый взгляд на ее лицо показал ему неприкрытую животную панику. Ее испуганно распахнутые глаза были карими… нет – коричневыми, как молочный шоколад. Он думал о том, какими они будут на вкус, но на самом деле не мог себе этого представить. И тут же вспомнил слова мясника о том, что может делать все, что ему вздумается. Он наклонился над ней, что заставило ее всхлипнуть и захныкать, и лизнул ее по отдельности в каждый глаз. Какая досада – зажмурилась! Но он не мог этого изменить… разве только отрезать веки? Но он не осмелился разрешить себе этого – сможет ли вовремя остановиться? Да и ножа у него не было. Тонкая кожа век на вкус была немного солоноватой, вероятно, из-за слез. Ресницы щекотали его язык, когда он скользил по ним.
Внезапно ему захотелось рассказать ей, что он собирается с ней сделать. Подобные разговоры часто возникали в его воображении, и они всегда сильно возбуждали его. Раз за разом он придумывал, как будет обращаться со своей жертвой.
- Ну что, маленькая моя, - хрипло начал он, поглаживая дрожащую щеку. - Ты хоть представляешь, что с тобой сегодня произойдет?
Хныканье внезапно смолкло. Глаза жертвы вспыхнули идиотской надеждой.
- Сначала я тебя выебу. - Рот его скривился в усмешке - слово редко срывалось с языка, но звучало чертовски приятно. Запретность фразы щекотала под ложечкой, будто иголки. Он смаковал, как ее зрачки дергаются от шока, - это подстегивало, заводило.
- Засуну свой длинный толстый член глубоко в тебя, - продолжил он сладострастно, растягивая слоги. - Сперва спереди, потом сзади, в твою узенькую тугую дырочку.
Глаза жертвы дергались в такт его члену, набухающему в штанах. Она не могла большего - а он намеренно тянул, хоть сдерживать похоть становилось невмоготу. Медленно, словно спуская давление, выдохнул и, взяв один из ее маленьких розовых сосков между пальцами, сжал его. Когда сквозь кляп прорвался стон, вонзил ногти в нежную плоть, пока не выступила кровь. Завороженно наблюдал, как из ранки сочится алая капля - пища для его алчущего, изнывающего от жажды истинного «я», скрывающегося за непримечательным фасадом его неказистой внешности. Наклонился, высосал ее, облизнулся. Первая проба будущей трапезы.
- М-м-м... объедение, - простонал он и демонстративно провел окровавленным языком по губам. Теперь в ее взгляде читалось отвращение - и глухая боль где-то на дне. Он смаковал живительный сок с привкусом меди от наслаждения полуприкрыв веки. Повторить такое вряд ли удастся: затея сожрала все его сбережения, поэтому он хотел вкусить всех ее прелестей без остатка.
- Когда я попользуюсь тобой вдосталь, то залью тебя спермой так, что будешь сочиться ею из всех щелей. А потом я возьму тебя за горло вот так… - он погладил ее стройную шею, которую мог, наверное, обхватить одной рукой. Ладони легли по обе стороны, пальцы сомкнулись. Она выгнулась, пытаясь вырваться - тщетно. Под кожей бешено стучал пульс. Он отчетливо ощущал бешеное биение пульса под своими пальцами. Сладкий аромат ее страха ударил ему в нос, опьяняя сильнее самого крепкого наркотика. Реальность превзошла все его самые смелые мечты.
Он чуть не кончил, едва сдержался. Ослабил хватку, позволил ладони скользнуть к ее лобку, который был гладко выбрит. Как мило.
- Когда ты умрешь, я съем тебя, моя конфетка. Тебя изрубят на куски, и я заберу тебя домой. Буду время от времени лакомиться тобой. Обещаю вспоминать тебя, смакуя каждый кусочек.
Она слегка дернулась, заерзала. Среагировав на это движение, он вдавил руку глубже между ее ног и, наконец, просунул в нее палец.
- Я надеюсь, что ты все еще девственница, потому что я хотел бы быть твоим первым и последним мужчиной.
Он засунул палец глубоко в ее пизду. Сухую, как пустыня, - прикасаться к ней было неприятно, но ему нужно было убедиться, прежде чем войти в нее. Он вздохнул с облегчением, когда нащупал плотную пленку девственной плевы. Прильнул головой к низу ее живота, прижался губами к пупку, ткнулся в него языком. Палец тем временем продолжал ковырялся внутри нее. Такая красивая. Такая уютная и теплая. Вспомнил про кровоточащий сосок - поднялся выше, засосал его в рот, прикусил, потому что поток уже иссяк, и высосал из него красный сок. Это было так упоительно - наконец-то не притворяться, не прятаться – быть самим собой. Почувствовать себя в безопасности, защищенным, будто младенец у материнской груди - вот где покой. Так могло продолжаться часами.
Но член жаждал наконец вступить в игру, и он вытянул из нее свой палец, нарочно загнув фалангу, чтобы поцарапать слизистую. Все равно скоро хлынет кровь, а сухой дырке немного влаги не помешает. Он выпрямился и демонстративно облизал палец перед ее лицом. Слизь с кровью - поистине возбуждающий коктейль. Клочок слизистой оболочки покатал на языке, прежде чем проглотить. Ему пришла в голову идея проверить и ее заднюю дырочку.
- Когда ты последний раз срала? - спросил он, хоть и знал, что ответа не дождется. - Может, припасла там что-нибудь мне на перекус, маленькая грязная свинья? - Его дико возбуждало говорить с ней так непристойно, как он никогда раньше не осмеливался делать ни с одной женщиной. Однажды он попробовал это в сексе по телефону, но там бросили трубку. Сволочи! Теперь это разозлило его еще больше. Поганые твари! А ведь могли заработать на нем кучу денег. Но сейчас, глядя на лежащую перед ним беспомощную девчонку, в полной власти его рук, рта и члена, он понял, что деньги были вложены гораздо лучше.
Грубо засунул средний палец глубоко ей в задницу. Продирался внутрь, безжалостно орудуя ногтем. Она была очень тугой и напрягала кольцевую мышцу, что доставляло ему большее удовольствие, чем он думал. Он чувствовал, как сфинктер напрягается вокруг пальца, сжимая его, словно пытаясь удержать внутри. К счастью, кишечник оказался не пустым. Тягучая масса, в которую он угодил, могла быть только дерьмом. Несколько поворотов, затем он вытащил и ткнул ей под нос испачканный палец.
- Это все мое, - радостно заявил он, слизывая коричневую массу, словно «Нутеллу». В этот момент он не испытывал никакого отвращения. Он был слишком возбужден для этого. Его гормоны разбушевались, смешав в крови такой коктейль, от которого он кайфовал так, словно это был лучший героин на рынке.
- Ты и вправду восхитительна на вкус. Хочу сожрать тебя целиком, с кожей и волосами, - прохрипел он, тяжело дыша. Лихорадочно сорвал с себя одежду и набросился на нее. Больше не мог терпеть ни секунды.
Она все еще оставалась слишком сухой, поэтому он широко раздвинул ее ноги, не обращая внимания на ее судорожные попытки сомкнуть их, и облизал паховую область, оставляя влажные следы. Собрал слюну во рту и протолкнул ее внутрь через ее половые губы.
Терпкий аромат пизды заставил его на секунду замереть, а затем он сорвался – не мог больше контролировать себя. Он кусал ее половые губы и клитор, пока не выступила кровь. Он мог бы прямо сейчас вырвать у нее кусок мяса и съесть, но сначала хотел трахнуть.
Смазанный кровью и слюной, он вогнал свой длинный член, которым очень гордился, до самой девственной плевы. Замер, изучая ее красное, опухшее лицо. Слезы катились по вискам, затекая в уши, сопли пузырились в ноздрях. Он провел языком от подбородка до лба, обхватил губами нос, всосал слизь и с громким чавканьем проглотил ее.
- Теперь ты становишься женщиной. Наслаждайся этим, - простонал он заветные слова, которые всегда хотел произнести, при этом все больше и больше усиливая давление своего члена. Он почувствовал, как тонкая пленка растягивается… но за мгновение до того, как она порвалась, отстранился. Она хныкала и теперь умоляюще смотрела на него огромными покрасневшими глазами. Он смаковал каждый миг, потому что знал, что не часто будет испытывать это, и хотел запомнить каждую деталь. Позже он будет дрочить под образы в своей голове, возможно, даже сдобрит ее мясо своей спермой.
- Сейчас я разорву тебя – его голос звучал почти нежно - и сделаю это медленно-медленно. Ты не получишь никакого быстрого избавления. Я хочу, чтобы ты страдала для меня. Можешь подарить мне такое удовольствие?
Он снова осторожно двинулся вперед, пока не почувствовал головкой сопротивления. Новые слезы потекли у нее по лицу, и он жадно слизывал их, с благодарностью принимая ее подарок. Постепенно усиливал напор, давил, давил, пока все не закончилось и мембрана наконец не порвалась. Ему показалось, что он даже услышал, как разорвал ее своим членом. Это было похоже на звук лопнувшей резиновой ленты, которую тянули все дальше и дальше. Он чувствовал, как восхитительно теплая кровь увлажнила его головку. Безумное наслаждение захлестнуло его, накатив волной, словно кровь, что смачивала член по всей его длине.
Он перестал сдерживаться и стал трахать ее словно дикий зверь. Так, как всегда мечтал - безжалостно вонзался в нее, неистово вколачивался, пока не кончил и не рухнул на нее с хриплым гортанным рыком.
Тело под ним возбуждающе трепыхалось, будто сотрясаемое током. Он знал, что слишком тяжел для нее, но было неимоверно приятно лежать на ней, вдавливаясь всем телом. Задыхаясь, он слизывал ее и свой пот с ее груди. Затем жадно схватил вторую грудь, которая все еще была невредима, жестоко сжал ее и сунул себе в широко открытый рот. Она была такой маленькой, что он смог вместить ее целиком. Посасывая и вгрызаясь в мягкую плоть, он зажал сосок между резцами и стал грызть, пока тот окончательно не оторвался и не оказался у него на языке.
Женщина взвыла сквозь кляп, а он лишь сильнее завелся. Прожевал окровавленный комок, он проглотил его и приник губами к тонкой струйке из раны, которую стал пить маленькими глотками. Это было круче, чем в его снах - гораздо горячее. Одна рука, словно сама по себе, легла ей на шею и слегка сжала, словно пробуя. Нет, пока не серьезно - приятно было чувствовать, как глотательные спазмы совпадают с его глотками.
Через некоторое время он был готов снова трахнуть ее, но на этот раз в ее маленькую тугую попку. Перевернул ее на живот, выворачивая связанные руки. Ее болезненные хрипы его не остановили, лишь сильнее возбудили. Его руки скользнули вниз по изгибу позвоночника к прекрасным холмикам ее ягодиц, которые он принялся сжимать и мять, кусать, оставляя глубокие отпечатки своих зубов, на глазах превращавшихся в синяки. Это было его мясо, и оно было восхитительно даже в сыром виде. Раздвинул ладонями половинки: здесь скоро пройдет разрез. «Топором рубанут или пилой?» - гадал он, размышляя, позволит ли ему мясник посмотреть, когда будет потрошить эту свинку.
Его язык прошелся по узкой щели, нашел отверстие, проник внутрь и начал извиваться там как щупальце морского гада в поисках лакомства. Его член, пухлый и твердый как кол, с трудом входил в нее, потому что она была такой тугой и безумно напряженной. Он старался изо всех сил, пока не разорвал мышцы, и не вогнал, наконец, член в ее кишечник, в теплую кашицу ее кала и начал там извергаться. Ему необычайно понравилось ебать ее таким образом, и он пожалел о том, что так долго сдерживал свои побуждения. Блядь, сколько веселья он пропустил? Сколько жоп, которые мог бы использовать, профукал!
Сперма изливалась в кишки, разбавляя кал своей жижей. Он держал член внутри так долго, как только мог, надеясь снова стать твердым и продолжить трахать ее. Но обмякший член выскользнул, будто кишки сами выплюнули его. Он яростно впился пальцами, растягивая ягодицы, присосался губами к анусу, вытягивая смесь крови, фекалий и спермы. Просунул язык в растянутое отверстие и долбил им, как членом так глубоко, как только мог. «Здорово было бы забрать ее домой! - мелькнуло в мыслях. - Каждый день после работы трахать эту дырку». Он подцепил языком еще один комок дерьма и размазал по небу, смакуя горечь. Черт возьми, она была идеальна - совершенно ничто в ней не отталкивало его. Разве его не должно было стошнить от отвращения? Но этого не произошло. Он с удовольствием попросил бы мясника дать ему высосать ее кишки. Он хотел вылизать содержимое ее желудка, выпить ее мочевой пузырь досуха, вонзить зубы в ее сырые почки.
Он снова перевернул ее на спину и принялся вылизывать все ее тело с исступлением маньяка. Уделил особое внимание ее лицу, облизал ее глаза, веки которых держал открытыми с помощью больших пальцев, и глубоко засунул язык ей в уши и ноздри. Наконец он даже вытащил кляп и облизал ее губы, зубы и язык.
Она плакала, стонала и задыхалась у него во рту, и он получал от этого такое удовольствие, что не хотел останавливаться.
- Ты такая горячая, настоящая зажигалочка, - стонал он, кусая ее везде, где только мог. Он уже попробовал ее язык - мясистый мышечный лоскут. Когда малышка все еще была слишком удивлена, чтобы отреагировать, он засосал его глубоко в свой рот и жевал коренными зубами, пока он не превратился в кровавый комок плоти. Он мог бы откусить его, но не был уверен – вдруг захочет засадить ей еще и в рот.
И вдруг его рука оказалась на ее горле и сжалась. Он увидел, как выпучились ее глаза, посинело лицо. Она выглядела совершенно завораживающе, борясь за дыхание, в котором он ей отказывал. На ее лице отразилась паника, когда она поняла: финал близок.
- Дорогая моя - прохрипел он ласково - я так хотел бы продолжать трахать тебя, но так одержим желанием съесть тебя, что больше не могу этого выносить. Я приму тебя в себя, чтобы ты могла продолжать жить во мне. И обещаю - я никогда тебя не забуду.
Она булькала, пенистая слюна, пропитанная кровью, текла изо рта. Он жадно слизал ее подношение, дал глотнуть ей немного воздуха и снова лег на нее сверху. На этот раз его член сразу нашел дорогу. Кровь, стекавшая по ее дрожащим бедрам, была приятно теплой и указывала ему путь. Медленно, почти с любовью, он скользнул в ее только что раскрывшуюся пизду и трахал с чувством, очень нежно, укачивая ее в вечный сон. Его руки снова сомкнулись на ее тонкой шее, сдавливали гортань, лишали воздуха, отпускали, снова сжимали. Он был властелином ее жизни и смерти. Всемогущим вершителем!
- Я хочу, чтобы ты сдохла именно тогда, когда я закачаю в тебя свою сперму, - возбужденно просипел он, выдавая ей одну из самых своих сокровенных фантазий.
Он входил в нее в медленном, расслабленном ритме, выжимая воздух в надежде поймать нужный момент. Снова и снова оттягивал финал, позволял хрипло вдохнуть, затем душил снова. Тонкие капилляры в ее глазах лопнули, когда давление стало невыносимым. Изуродованный остаток языка свисал изо рта, раздувшись до отвратительного лилового оттенка. Лицо отекло, глаза вылезли из орбит, как у страдающего базедовой болезнью. Оргазм накатил - он смотрел в ее лицо, видел, как гаснет взгляд, как уходит жизнь, почувствовал судорожные сокращения внутренних мышц. И разрыдался от облегчения, потому что подарил ей единственный и последний оргазм. Она была мертва, но умерла в идеальный момент - оседлала с ним волну экстаза, подарив неведомое доселе наслаждение, которое он сохранит в своем сердце навеки.
Когда он оправился от безумно пьянящего оргазма, ее тело все еще было приятно теплым, и поэтому он продолжал пить из нее, облизывая ее и впиваясь зубами в мягкие, чувствительные участки. Поскольку она перестала отвечать, и ее кровь в какой-то момент начала застаиваться, он все же постепенно потерял к ней интерес. Мочевой пузырь опорожнился теплым потоком, заметив который, он тут же омыл им руки. Как будто это была святая вода, он помазал себе лоб и грудь соленой жидкостью и прошептал слова благодарности трупу.

Прошло еще какое-то время и в дверь постучали. Клиент в изнеможении оторвался от тела и покинул кузов. Он пристально наблюдал за вошедшим человеком.
- Похоже, все прошло так, как вы и хотели, - сказал Герман-мясник.
Клиент дрожащими пальцами стер кровь с губ: - Да… Спасибо. Было восхитительно. Теперь можете разделывать.
Мужчина казался Герману выбитым из колеи. Будто все еще не совсем пришел в себя.
- Конечно. Может быть, вы пока помоетесь? - он кивнул на дверь. Клиент молча прошаркал мимо.
Мясник отнес мертвую женщину в соседнюю комнату, где мастерски расчленил ее тело, упаковав части в пакеты. Потом нерешительно остановился.
Когда клиент вернулся - чистый, одетый, будто обычный бюргер, - его ждали два больших, туго набитых пластиковых пакета.
- Голову тоже заберете? - спросил Герман. Тот кивнул. Никто бы не поверил, на что этот человек способен. Мясник схватил голову за волосы, сунул в отдельный пакет и помог клиенту донести поклажу до машины.
- Мясо держите в холоде или морозьте, - проинструктировал он на прощание. - А кости - прячьте и возвращайте мне. Я их перемолю.
Клиент уехал довольный. Рассвет только забрезжил, но ему уже не терпелось отведать что-нибудь из девушки, пока воспоминания о ней были еще так свежи в памяти. Пакеты были аккуратно подписаны. Он выбрал сочный кусок с ягодицы и поджарил его на сковороде. Остальное отправил в морозилку, кроме предплечья с кистью, которые он собирался приготовить завтра, и головы, которую положил на кухонный стол.
Ее рот был слегка приоткрыт. Заинтересовавшись, он просунул между челюстями пальцы и попытался открыть его еще шире. Получится у него ее трахнуть?
Самка была довольно упрямой – всячески сопротивлялась до самого конца - вдруг челюсти сомкнутся, когда член будет внутри? Не то чтобы милашка все еще собиралась мстить после своей смерти, но... Он приподнял голову и поводил указательным пальцем взад и вперед перед остекленевшими глазами.
- Со мной такое не пройдет, красотка, - игриво усмехнулся он. Повертел трофей, разглядывая ровный срез на шее. Из обрубка свисали желеобразные волокна, похожие на соломинки. Отнес голову в гостиную и водрузил на столик. Уже представлял, как будет сидеть перед телевизором, обгладывать нежные пальчики и просматривать сводки о пропавших. Пусть составит ему компанию.