«Кое-что для поднятия духа» Боб Макамбер

Холт, спотыкаясь, спустился по ледяной лестнице на улицу, оставив за собой пахнущий мочой мрак паба Sticky D’s. Он поднял воротник против холодного ветра и оглянулся через плечо. Вышибала, лысый мужчина с отсутствующими передними зубами и руками, похожими на крюки для мяса, указал в сторону Холта.
- Зайди сюда снова, и я, блять, прикончу тебя!
Холт выплюнул сгусток крови и исследовал губу языком. Порез был небольшим, но больше всего кровоточат именно маленькие порезы.
Десять лет назад он преподал бы этому заносчивому придурку урок. Холт всегда приветствовал драку, когда бы она ни начиналась, особенно с головорезами, которые все были круглыми тупицами. Видя удивление в их глазах, когда их осаждал мужчина вдвое меньше, он всегда улыбался. Но поражённое артритом бедро и много лет тяжёлой жизни пришибли Холта больше, чем любого другого мужчину. Он стал, как и все остальные старики, сидевшие в конце паба, ностальгируя по своей молодости и ведя рассказы о днях великой славы. Единственная разница заключалась в том, что эти парни неохотно, но признали, что они опустились на дно. Холт же отказался принять это.
Шёл снег, холодный и непрерывный. Он глубже зарылся подбородком в пальто, прикрывая открытые уши от пронизывающего ветра. Дойдя до пересечения Пятой авеню и Пасифик-авеню, он повернул на север и направился в центр города. Холт пробирался через сугробы высотой по колено, не обращая внимания на снег внутри ботинок, и сосредоточился на тускло освещённой улице впереди. Мысль о том, что вышибала поступил с ним как с собачьим дерьмом, в которое он случайно ступил, пронизывала его сознание, прячась в тёмных местах, где обиды переходят в гнев. Он поклялся, что если они когда-нибудь снова пересекутся, всё будет по-другому.
«Бред человека на закате его дней. Посмотри правде в глаза. Твоя кровь старая и негодная. Те рефлексы, которые когда-то были резкими и быстрыми в драках, притупились. И давай не забудем эту маленькую проблему с твоим членом. Даже если бы ты и смог каким-то образом затащить женщину в свою кровать, смог бы твой солдат стоять по стойке смирно? Чем упорнее ты пытаешься быть тем мужчиной, которым когда-то был, тем более жалким ты выглядишь!»
Холт тяжело моргнул, вытирая слёзы. Он винил в этом ветер, но он усовершенствовал искусство лгать самому себе и загнал свои неудачи глубже внутрь себя.
Есть ли что-нибудь более жалкое, чем старик, цепляющийся за своё прошлое?
Уличный фонарь вспыхнул и погас, погрузив Холта в темноту. Он остановился и посмотрел на небо, покрытое снегом, затем знакомый звук привлёк его внимание ко входу в заброшенное здание. Спичка чиркнула по стене и озарилась, обнажив луковичный нос, покрытый пурпурными кровеносными сосудами. Спичка зажгла трубку, и ветер доносил запах табака.
- Вот человек, который не отказался бы выпить, - сказал голос.
Из тени появилась фигура ростом не более четырёх футов. У мужчины было раздутое лицо, старое и увядшее, как сгнившее яблоко. На его коренастых плечах было накинуто грязное пальто, ниже пояса болталась кожаная сумка.
- Согрейся, - сказал карлик. - Первая рюмка ждёт тебя внутри.
В окне зажужжала неоновая вывеска. Слово «открыто» выскочило и зашипело тёмно-красными буквами. Холт потёр щетину на подбородке. Он знал, что этот район и большинство магазинов на Пасифик-авеню были заброшены и годами гнили на своём основании.
- Мы настаиваем на твоей компании, - сказал карлик.
Он держал дверь открытой, позволяя тусклому жёлтому свету проникнуть в ночь.
Холт нерешительно шагнул к двери. Был слышен шум разговоров и тихая музыка. В кадре появилась женщина, одетая только в кружевные трусики, натянутые на её ягодицы. Она медленно шла по полу, её груди подпрыгивали в ритме с её шагом. Она несла поднос с напитками.
Глаза Холта расширились.
«Думаю, одна на дорогу не повредит».

Бар был маленьким и скудно обставленным. С потолка свешивалось несколько лампочек, но углы комнаты были тёмными с длинными тенями. Он заметил странные формы и движения, танцующие на деревянных панелях, но решил, что его усталые глаза играли с ним шутку. Бóльшая часть его внимания была сосредоточена на великолепных женщинах, расхаживающих по комнате, флиртующих с другими посетителями и подающих напитки. Холт заметил обнажённую с головы до пояса брюнетку, ведущую мужчину в полумрак углового стола.
«Это точно моё место».
Он почувствовал, как его дёрнули за куртку, и, взглянув, обнаружил, что карлик оставался рядом с ним.
- Мы готовы обслужить тебя прямо сейчас.
За стойкой стоял высокий худощавый мужчина с подтяжками и галстуком-бабочкой. Он усмехнулся, когда Холт подошёл, его впалые глаза выглядели как жидкие чёрные лужи.
- Какой для вас яд, сэр? - спросил бармен. - Вы производите впечатление человека, который наслаждается изящными вещами.
- Скотч.
Бармен налил жидкость из бутылки без опознавательных знаков в хрустальный стакан. Он прокатил напиток по стойке бара. Холт покрутил янтарную жидкость и поднес её к носу. От аромата у него потекли слюнки. Он сделал глоток, почувствовав лёгкие нотки чего-то сладкого и дымчатого, а затем сделал большой глоток.
Холт оценил пустой стакан и усмехнулся.
- Это лучший скотч, который я когда-либо пил.
По его телу циркулировало ощущение тепла. Он закрыл глаза на бархатную ласку алкоголя, упиваясь плавучестью своего тела. Его бедро больше не доставляло ему дискомфорта, а его мышцы вибрировали с силой, которой они никогда раньше не обладали. Холт вздрогнул, когда мягкие пальцы коснулись его щеки. Он открыл глаза на пышную женщину, стоящую перед ним обнажённой, с блестящей и шелковистой чёрной кожей. Она закусила нижнюю губу и потёрла его промежность. Женщина наклонилась, её мягкие груди прижались к его животу, и поцеловала его. Его член напрягся на ширинке джинсов. Он усмехнулся, понимая, что прошло много лет с тех пор, как у него была настоящая эрекция.
- Я не знаю, что есть в этом напитке, но он творит чудеса. Дай мне ещё один.
- Следующий будет не бесплатно, - сказал карлик.
- Сколько? - спросил Холт, доставая бумажник.
- Деньги здесь не годятся. Нам нужны более серьёзные обязательства.
- Какие, например?
- Вечная преданность, - сказал карлик. - Это только глоток ожидающего тебя удовольствия. Всё, о чём ты когда-либо мечтал, может стать твоим. Нет больше боли. Больше никакого упадка. Твои самые сокровенные желания могут стать реальностью.
Руки Холта сжались в кулаки. В его голове промелькнул образ высмеивания и унижения со стороны вышибалы. Он вспомнил зал, полный осуждающих глаз и насмешливых улыбок, когда этот человек втаптывал его в грязь.
«Подумай о том, как легко было бы убить этого толстого ёбаря! Убить их всех! Кто мог бы тебя остановить? Ты можешь воплотить в жизнь все свои фантазии».
Он не узнал голоса в своей голове, но слова были чересчур сладкими и завлекающими.
- Я сделаю это, - сказал Холт. - Какой бы ни была цена.
Бармен налил ему ещё виски.
- Назад дороги нет, - сказал карлик. - Все долги должны быть оплачены.
Холт схватил стакан и жадно выпил тёплую жидкость. Женщины окружили его, прыгая и радостно хлопая в ладоши. Они кричали его имя и хватали его, как рок-звезду. Он улыбнулся в ответ толпе обнажённой плоти, с нетерпением облизывая губы. Женщины встали перед ним на колени и начали срывать с него одежду.
Холт подмигнул.
- Приятно вести с тобой дела!
Карлик усмехнулся, открыв рот, полный гнилых зубов.
- Это обоюдное удовольствие.

Холт фантазировал о том, чтобы зайти в паб, как герой старого вестерна. Все погружались в безмолвную тишину и смотрели на угрожающего незнакомца, стоящего у входа, нервно ожидая, когда он сделает свой первый шаг. Реальность была гораздо менее драматичной. На самом деле, когда Холт вошел в Sticky D’s, казалось, никто его не заметил.
Он оглядел зал и увидел вышибалу, сидящего в дальнем углу и болтающего с парой молодых женщин. Женщины смеялись и поглаживали его мускулистые плечи, пока он не сунул им небольшой пакетик. Со своим призом в руках они поспешили в туалет.
Несколько завсегдатаев сидели на табуретах и смотрели хоккейный матч. Холт схватил стул и швырнул его в телевизор, хохоча, когда плохо установленный плоский экран рухнул на пол.
Дэрил, владелец Sticky D’s, еле успел отскочить от упавшего телевизора. Его лицо покраснело, и он выхватил пистолет из-под стойки.
- Снова ты? Тайсон! Убери отсюда этого дурака, пока я его не убил!
Вышибала уже мчался к Холту, его громоздкое тело двигалось с удивительной плавностью. Холт измерил нападающего взглядом. Когда они собирались столкнуться, он отскочил в сторону и ударил локтем. Он почувствовал приятное ощущение плоти и вовремя обернулся, чтобы увидеть, как вышибала рушится. Кровь хлынула из его кривого носа, его глаза расширились от удивления.
Холт усмехнулся и ударил ошеломлённого вышибалу в челюсть. В зале было достаточно тихо, чтобы услышать, как зуб ударился о грязный пол. Холт снова и снова опускал ногу вышибале на голову.
- Прекрати!
Он повернулся и увидел Дэрила, нацелившего на него пистолет. Холт отметил, что оружие дрожит в его руке и что ствол слегка наклонён вниз. Внимание Дэрила металось между Холтом и его раненым сотрудником.
- Ты уверен, что хочешь участвовать в этом? - спросил Холт, небрежно беря пивную бутылку со стола рядом с ним.
- Ты выбрал не то место, засранец!
Холт подождал, пока Дэрил взглянет на вышибалу, и разбил бутылку ему об лицо. Он бросился на дезориентированного хозяина паба и воткнул битое стекло ему в глазницу. Он скрутил зазубренные края, разрезав мужчине глаз пополам, как спелый виноград. Дэрил закричал и произвёл несколько выстрелов в потолок, прежде чем Холт выхватил пистолет из его руки.
Завсегдатаи соскользнули со своих табуретов и поспешили к выходу. Они толкались и пинались, используя друг друга как живые щиты, пока пробирались к двери. Холт усмехнулся и открыл огонь. Они рухнули, как домино, один человек падал на другого, когда пули пробивали их тела.
Холт никогда не чувствовал себя таким живым.
Вышибала вытащил из кармана сотовый телефон. Холт какое-то время изучал его, испытывая отвращение к тому, насколько жалко он выглядел. Здоровяк, унизивший его несколько часов назад, был ничем иным, как хныкающим куском плоти.
- Пытаешься вызвать кавалерию?
Холт наступил ему на запястье, зажав пяткой, и спустил курок. Пластмасса, изорванная кожа и фрагменты костей разбрызгались во все стороны. Холт поморщился и вытер с края глаза кусок хряща.
Его голова закружилась, а мышцы наполнились адреналином. Он чувствовал себя сильным, неудержимым. Он хотел разорвать всех на части, вскрыть их и заглянуть внутрь. Член Холта затвердел, и он понял, что их стоны боли сводят его с ума.
Он оседлал Дэрила и всадил обойму ему в горло. Холт хихикал, как школьник, писающий в снег. Он попытался обезглавить бармена, но всё, что ему удалось сделать, это беспорядок из искорёженного мяса с всё ещё прикрепленной головой.
- Дерьмо! Я действительно думал, что это сработает!
Вышибала зарыдал, когда Холт навис над ним.
- Не убивай меня, чувак. Пожалуйста…
Холт прошёл за стойку и немного покопался, вернувшись с ножом для очистки овощей.
- Я буду с тобой честен. Это действительно будет больно.
Он воткнул нож в живот вышибалы и протащил лезвие от грудины до пупка. Кровь брызнула, когда нож прорезал толстые слои жира. Вышибала пинался и корчился, но Холт легко удерживал его на месте. Крики мужчины только усилили желание Холта вытащить его внутренности. Он работал в лихорадочном темпе, рубя и разрезая мягкую середину вышибалы. И, как разрезанная оболочка колбасы, из ран выдавились пурпурные кишки и рассыпались на пол.
Холт поднялся на ноги и наблюдал за своей работой, упиваясь резнёй и желая, чтобы она никогда не закончилась.
Он вздохнул и направился к женскому туалету. Холт постучал в дверь - три медленных, тяжёлых удара. Он представил, как они съёживаются в углу, слёзы текут по их красивым лицам, и прикрывал рот, чтобы подавить смех.
- Маленькие свинки! Эй, маленькие свинки, впустите меня!
Дверь распахнулась, и худая блондинка с татуированными руками держала в руке баллон. Прежде чем Холт смог интерпретировать то, что он увидел, струя перцового баллончика попала ему в глаза. Он кричал и ощупывал лицо, вытирая обжигающую жидкость. Расплывчатая фигура проскочила мимо него. Он потянулся к ней, но она была слишком быстрой.
- Беги, Тиффани, беги!
Тиффани выскочила из туалета и обежала Холта, но ему удалось схватить прядь её волос. Он дёрнул назад и швырнул её на пол. Она закричала от боли, взывая к помощи подруги.
Блондинка побежала вперёд, огибая лужи крови и лежащие тела. Она толкнула дверь, впуская яростный порыв холодного ветра, и оглянулась. Слёзы навернулись на её глаза, но она проигнорировала неистовые мольбы подруги и исчезла в ночи.
Холт затащил Тиффани в туалет и ударил её об стену. Он вдохнул её дешёвые духи и посмотрел на её лицо, покрытое тонной косметики. Она была всего лишь мусором, и теперь он взял верх.
- Помнишь, как ты относилась ко мне? Помнишь, как ты смеялась надо мной?
- Подожди, подожди, подожди! - умоляла Тиффани. - Я позволю тебе сделать что угодно. Только не убивай меня!
Холт усмехнулся.
- Держу пари, ты говоришь это всем парням!
Он затащил её в пустую кабинку и сунул головой в унитаз. Она пиналась и корчилась, не в силах оторвать голову от воды. Тиффани была грязной шлюхой, как и его мать. Это были две голодранки, вырезанные из одной ткани, и Холт поспорил бы на свой последний доллар, что она приводила домой вонючих мужиков, как и его мать. Вонючие мужики, которые пробирались по ночам в комнату маленького мальчика и творили ужасные вещи.
Холт заменил руку каблуком ботинка. Он присел ей на голову, используя стены кабинки для равновесия. Туалетная вода начала вспениваться красным, и это его поразило. Холт расслабился и надавил, направляя весь свой вес на пятку. С слышимым треском что-то поддалось, и его ботинок вошёл в её сломанный череп. Она обмякла, если не считать случайных подёргиваний ног.
Далёкий вой полицейских сирен вытащил Холта из мрачной задумчивости. Он поморщился и помассировал виски, пытаясь избавиться от внезапной головной боли, пронзившей его череп. Во рту пересохло, а желудок жаждал новой выпивки.
Холт поднялся на ноги и вылетел из туалета. Медный аромат крови больше не волновал его. Он почувствовал, как побелел, и кислый укус тошноты лизнул заднюю часть его горла. Его бедро, поражённое артритом, напряглось, от чего острая боль прошла через пах. Холт снова почувствовал свою хрупкость, но знал, что ему больше ничего не причинит боли. Ему больше не придётся страдать.
Всё, что ему нужно, - это ещё выпить.
Красно-синяя вспышка полицейских огней пронеслась по всему пабу. Холт подошёл к окну и увидел, как две патрульные машины остановились у тротуара. Офицеры присели за своими машинами с обнажённым оружием. Холт скрылся из виду и направился к задней двери.
Карлик стоял в коридоре и попыхивал трубкой. Он вышел из тени, его обсидиановые глаза горели злобой.
- Направляешься куда-то?
- Это место кишит свиньями, - сказал Холт. - Вытащи меня отсюда.
- Боюсь, мы подошли к концу нашего соглашения.
- Чушь несусветная! Ты сказал, что я могу получить всё, что захочу.
Карлик развёл рукой.
- Месть была твоей наградой. Возможность устроить резню тем, кто тебя обидел. У нас больше нет соглашения.
Холт попятился.
- Должно быть что-то, что я могу сделать. Ещё одна сделка, которую я могу заключить?
- Все долги должны быть оплачены, - сказал карлик.
- Ты хитрый мудак! - выкрикнул Холт.
Он схватил бильярдный кий со стенной вешалки и замахнулся изо всех сил. Кий разлетелся об голову карлика. Холт вздрогнул, руки у него болели от удара. Было такое ощущение, что он ударил пожарным гидрантом.
На лице карлика появилась уродливая ухмылка, и он внезапно бросился вперёд. Холт побежал, пытаясь скрыться от маленького человечка, рассекая между столами и опрокидывая стулья. Он оглянулся и увидел, что карлик движется быстрее, чем предполагал его размер.
Холт наступил на что-то мягкое и влажное. Его ботинок соскользнул в сторону, и он рухнул на пол. Он искал препятствие, которое привело к его падению.
Он поскользнулся на внутренностях вышибалы.
Карлик опустил колено на грудь Холту, его рёбра сломались под невероятным весом маленького человечка.
- Считай, что твой долг полностью выплачен.
Он глубоко засунул руку в Холта, копаясь внутри, пока не оказался по локоть в грудной клетке мужчины. Слёзы текли из глаз Холта, но из его горла вырывались только всхлипы. Карлик улыбнулся, когда нашёл свой приз и вырвал Холту сердце. Кровь и желчь капали из всё ещё бьющегося органа. Карлик поцеловал сердце и осторожно положил его в кожаную сумку.
- Помни, вечная преданность, - сказал карлик и коснулся носа Холта, оставив после себя кровавый отпечаток пальца.
Умирая, Холт не задумывался о той жалкой череде событий, которая была его жизнью. Он не раскаивался ни перед какими Богами и не оплакивал тех, кто умер от его руки.
Нет.
С предсмертным вздохом Холт жалел, что не выпил ещё напоследок.