«Демон Клаус» Брайан Дж. Берри

Тимми был маленьким ребенком, восьми лет от роду, если бы вы его увидели, то подумали бы, что ему шесть. Светлые волосы, голубые глаза, совсем хрупкий на вид мальчик. Он любил Санта-Клауса, как и все дети его возраста, а может, и больше.
Он часами сидел в своей комнате и писал в списке, что он хочет получить от этого большого, пузатого, бородатого человека в красном, чтобы он принес ему на Рождество. Он рисовал картинки Санты, спускающегося в кирпичный дымоход с огромным мешком игрушек на спине, с румяными щеками и густой белой бородой. Он вырезал снежинки размером размером с обеденную тарелку, чтобы приклеить их на окно, и создавал украшения в форме бейсбольных мячей и треугольников из папье-маше и строительной бумаги. Он регулярно раскрашивал огромные рождественские елки с помощью своего набора красок, украшая их разноцветными лампочками и гирляндами, а на верхушку ставил большую яркую золотую звезду с мерцающими световыми прорезями на кончиках. Под елкой он всегда рисовал множество подарков. В завершение он рисовал большой камин, украшенный чулками, все они были полны и обвисшие от конфет и подарков.
Да, Тимми с нетерпением ждал Рождества.
Сегодня он собирался в торговый центр "Арден Плаза", чтобы увидеть Санта-Клауса. Ему предстояло увидеть легенду своими глазами, волшебного человека, который приносил игрушки и веселье, единственным требованием которого была тарелка шоколадного или сахарного печенья и молоко с низким содержанием жира.
Одетый в зимнее пальто и шарф, толстые штаны и теннисные туфли - и вязаную шапочку - он сидел на заднем сиденье родительской машины, его правая рука была занята мелком, заполняя пробелы оленя в своей книжке-раскраске.
- Мы почти приехали? - спросил он, не отрываясь от мелка, высунув язык из уголка губ.
Тина, его прекрасная мать с глазами цвета летнего лайма, большими рыжими вьющимися волосами и теплой улыбкой, повернулась, демонстрируя свои белые зубы.
- Почти, Тимми, почти. Ты знаешь, что ты попросишь попросить у Санты в этом году?
Тимми точно знал, что он попросит у большого человека в этом году.
- Конечно, знаю, мама. Я попрошу у него развлекательную систему Nintendo и замок Грейскулл!
Джейкоб рассмеялся, его руки в перчатках ухватились за
рулевое колесо под правильным углом.
- Сынок, - сказал он, а затем рассмеялся во второй раз.
выезжая на шоссе. - Скажи мне вот что: если бы у тебя был выбор, что бы ты выбрал из этих двух?
Тимми не был уверен. Он не думал об этом. Почему он должен выбирать то или другое? Это был Санта-Клаус, и если бы Тимми пожелал все игрушки на полках и прилавках магазинов Kay-Bee или Toys "R" Us, он должен был их получить. В конце концов, Тимми весь год был такой доброй душой, таким хорошим мальчиком. Он ни разу не нахамил друзьям, старшим или не справлялся с домашними обязанностями. Он ярко улыбался, делал домашние задания и получал хорошие оценки. Он помогал приносить продукты, чистил зубы, и вовремя ложился спать, как положено. Так почему бы ему не получить обе игрушки?
- Ну, думаю, если бы мне пришлось выбирать, папа, я бы хотел замок Грейскулл!
Хороший выбор, подумал отец, потому что в этом году он мог позволить себе только один подарок - один большой, во всяком случае. И именно "Замок Грейскулл" он купил своему сыну на прошлой неделе, сняв с полки последний экземпляр.
- Может быть, тебе стоит выбрать именно его, сынок? Так Санта будет знать, что ты хочешь его больше всего.
Тимми закончил раскрашивать нос Рудольфа красным карандашом и взял коричневый, чтобы закрасить остальных оленей на странице.
- Интересно, не слишком ли много будет, если попросить у него Mer-Man и Man-E-Faces?
Оба его родителя улыбнулись.
- Так-так-так, похоже, мы на месте, - сказал его отец, сбавляя скорость, когда машина въехала на парковку.
Тимми захлопнул книжку-раскраску и положил мелки обратно в футляр. Прижавшись лицом к окну, он увидел вереницы и ряды машин. Их было так много, что Тимми стало интересно, весь ли город сегодня здесь.
- Вон там! - сказала его мама, указывая на место совсем рядом с открывающимся входом в магазин Sears.
Они заехали на свободное место, расстегнули ремни и распахнули двери. Снаружи на них обрушился порыв снежинок и пронизывающего ветра. Они держались рядом друг с другом и осторожно шли по дороге, обходя ледяные участки, с каждым шагом разбрасывая тонкий слой снега.
Джейкоб распахнул дверь магазина Sears, и их обдало потоком теплого воздуха. Он был приятным и гостеприимным. В воздухе витал запах праздничных специй. Покупатели переговаривались между собой, слышался смех, звенели кассовые аппараты, а над всем этим из динамиков доносилась песня Wham! "Last Christmas".
- Сюда! - указал Тимми, взяв маму за руку. - Санта в той стороне!
Они оба улыбнулись, глядя на волнение Тимми, и последовали за ним.


Стоило зайти в торговый центр, как рождественские запахи, виды и звуки заполняли уши и слепили глаза. Повсюду, куда бы вы ни взглянули, стояли пластиковые елки, обмотанные золотыми лентами, увешанные тяжелыми красными лампочками и увенчанные серебряными звездами. У их основания лежали десятки ярко завернутых подарков. Дети бегали между покупателями с красными лицами, а измученные родители тащили пакеты с подарками. Запах булочек с корицей притягивал Тимми, как физическая сила. Он всегда с нетерпением ждал этого запаха, когда они приходили в торговый центр. А сейчас он был постоянно присутствующим, заложенным в нос и сладким на языке.
- Мам, можно я возьму булочку с корицей после того, как увижу Санту?
- Конечно, можно.
Она ни разу ему не отказала.
- Спасибо, мам.
Тимми это нравилось. Куда бы ни падал его взгляд, везде было Рождество. Магазины были украшены снаружи и внутри. Со стропил торгового центра свисали огромные красные, зеленые, серебряные и золотые звезды и плоские украшения. Растения в горшках, стоявшие по краям магазинов, были увешаны гирляндами.
Он увидел Санту раньше, чем его родители. Его было не так уж трудно заметить, когда за ним тянулась целая вереница детей. В этом году, наверное, сотня детей и столько же родителей ждали встречи с большим человеком.
Джейкоб вздохнул.
- Ого! Вот это очередь!
Тимми не понравилось, как звучит голос его отца. Судя по тому, как он говорил, он мог подумать, что это большая ошибка - приходить сюда в субботу утром.
- Я ведь могу увидеть его сегодня? - спросил Тимми, надеясь, что он не пропустит встречу с Санта-Клаусом.
Тина закусила губу и умоляюще посмотрела на мужа, пытаясь ухватиться за его мысли и выжать из них хоть что-то, на чем они могли бы сойтись. Все дело было в глазах. После десяти лет брака большинству людей не нужно было открывать рот, чтобы понять это. Иногда достаточно было взгляда, кивка и горловой реплики.
- Конечно, милая.
Джейкоб с тревогой посмотрел на линию, которая тянулась назад на протяжении, казалось, целой мили. - Да, дружище, мы увидим Санту. Я обещаю.
Тимми улыбнулся.
- Да! Не могу дождаться!
Но ждать пришлось долго.


Тимми улыбался такой широкой улыбкой, что ее можно было бы наклеить на куклу-весельчака. Его щеки были румяными, а глаза - большими и яркими, как шоколадные монеты в серебряной обертке. Он был в двух шагах от того, чтобы устроиться на коленях у Санты. Так близко, и в то же время так далеко.
- Ты рад, милый? - спросила его мама.
Возможно, "взволнован" было слишком мягким выражением в данном случае. Он был в восторге до такой степени, что не был уверен, что сможет остановить себя, если начнет прыгать вверх и вниз. Он так много хотел рассказать Санте. В первую очередь, конечно, зачитать свой список желаний, а потом спросить, какое печенье предпочитает большой человек и есть ли определенная марка молока, которая ему больше всего нравится. В этом случае Тимми позаботится о том, чтобы у его родителей был свежий пакет молока на Рождество.
Он чуть не захлопал, когда очередь двинулась вперед.
- Еще двое, и я следующий!
Он смотрел, как ребенок отходит от Санты, и что-то было не так в его лице. Это не было счастьем или тем, чего можно было ожидать от ребенка после встречи с Сантой. Конечно, были и такие плаксы, но это лицо... оно не было ни плачущим, ни улыбающимся. Оно выглядело как... страх. Но почему ребенок должен бояться Санты? Тимми прекрасно видел Санту, и он был таким, каким он его себе представлял - именно таким, каким он выглядел в книжках-раскрасках и по телевизору.
- Похоже, этот ребенок увидел привидение, - сказал его отец, когда испуганный мальчик прошел мимо в состоянии, похожем на ступор.
- Почему он так выглядит? - спросил Тимми у мамы.
Она пожала плечами и улыбнулась ему.
- Я не уверена, Тимми. Может быть, он был перевозбужден.
Перевозбужден? Тимми понятия не имел, что означает такое громкое слово, но, опять же, для него это ничего не значило. Он был счастлив - нет, не просто счастлив - увидеть Санту. Он наблюдал, как второй ребенок запрыгивает к Санте на колени - девочка с каштановыми волосами примерно его возраста. Она выглядела счастливой. Она читала Санте свой список желаний, указывала на него и хихикала.
- Вот это счастливая девочка, - сказала Тина.
Тимми все еще наблюдал за происходящим, чувствуя, как волнение от встречи с Сантой замирает в его сердце, обволакивая его бьющиеся стенки, словно обертка от конфеты. Затем в девочке произошла перемена. Она подняла глаза на Санту и вдруг напряглась, как пружина, - так сказать, застыла. В ее лице и настроении произошел заметный сдвиг. Ее глаза, когда-то широкие и яркие, как у персонажа мультфильма, теперь стали стеклянными и напряженными, а губы сжались в тугой розовый шов. Она ждала фотографии, и как только вспышка щелкнула, она слезла с его коленей и побежала мимо Тимми и его родителей, пронзительно крича во все горло.
- Это было странно, - сказал Джейкоб, поворачивая голову вслед за девочкой.
- Не волнуйся об этом, милый, - сказала Тина своему сыну. - Я уверена, что все в порядке. Некоторые дети не могут справиться с Сантой. Слишком много волнений. Когда они видят его по-настоящему, то воспринимают это по-разному. Кто-то пугается, кто-то радуется, а кто-то плачет. С тобой все будет хорошо, дорогой.


Это и есть перевозбужденный? - задался вопросом Тимми.
Следующий в очереди ребенок занял место девочки и запрыгнул на колени Санты с улыбкой и энергией, которая соответствовала энергии самого Тимми. На нем была большая красная куртка и коричневые штаны, и он был счастлив до невозможности. Тимми чувствовал себя лучше, наблюдая за этим мальчиком, потому что тот смотрел на Санту и все еще улыбался. Значит, все было хорошо, верно?
И все же ему не давало покоя лицо первого ребенка: пепельный цвет лица, выпученные глаза, криво нахмуренные брови. И девочка тоже - как она вдруг зажмурилась и превратилась из теплокожего тела в мороженое с напряженными, холодными нервами.
- Просто перевозбудилась, - прошептал Тимми.
Это простое слово прояснило все в голове Тимми. Если мама так сказала, значит, это правда. Именно так он воспринимал мир. Так все и было. Родители были рядом, чтобы обеспечить его безопасность. Если им казалось, что с этим Сантой происходит что-то странное, то почему они позволили своему единственному сыну забраться к нему на колени, если он был опасен?
Нет, все было хорошо. Все было хорошо. Те дети просто разволновались. Да, в этом-то все и дело. Тимми приходилось повторять себе это, только чтобы убедить свою задницу взойти на колени Санты.
- Следующий! - крикнул высокий эльф, пропуская Тимми вперед из очереди.
Тина легонько подтолкнула сына.
- Давай, Тимми, наконец-то твоя очередь!
Увлекшись своими мыслями, Тимми не заметил, как ушел другой ребенок. Но ведь он ушел, не так ли? Перед тем как Тимми занял свою очередь, он оглянулся, ища глазами мальчишку в пухлой красной куртке.
- Сынок, чего ты ждешь? За нами все эти люди. Давай уже.
Верно. Время пришло.


После того как эльф помог Тимми сесть на колени здоровяка, он почувствовал себя так, словно его пристегнули к аттракциону. Не в веселый аттракцион, как, скажем, в карнавальные американские горки, а в нечто опасное, находящееся на ранней стадии испытаний. Неприятный аттракцион, чреватый механическими ошибками и недостатками конструкции.
Он чувствовал, как от коленей Санты исходит тепло, а вместе с ним и запах - тошнотворный, химический запах. Он прилип к Тимми, как туманная мембрана, погружаясь в него с ножевидным паром, проникая внутрь его анатомии, сбривая поверхность его костей и окунаясь в сладкий липкий прилив его костного мозга. Он проникал в его сознание, вызывая чувство головокружения и краткие проблески наркотических иллюзий. Он чувствовал себя... одурманенным, лишенным воли, червяком, болтающимся на крючке над рекой, кишащей пираньями-людоедами.
- Хо-хо-хо.
Тимми вынырнул из этого состояния. Что именно он испытывал, задавался он вопросом. Что могло вызвать странное нарушение равновесия в голове и головокружительное отображение странных, геометрически неправильных пейзажей с капающей зеленой кровью, выделяющейся из сотен кубов размером с дом, тысяч шпилей из теневого черного дерева высотой с лесные деревья и летящих черных фигур на фоне фиолетового, продуваемого ветрами, пронизываемого бурей неба с раздутой красной луной на орбите?
Это не имело смысла. Это путало чувства и делало все похожим на сон. Это было похоже на пробуждение в каком-то знакомом месте до того, как жизнь вдохнула его в существование. Он слегка вздрогнул, напрягаясь.
- И чего же ты хочешь, малыш?
Этот голос. Страшный, ужасно призрачный, доносящийся из пещеры чудовища. Воздух, источаемый этим голосом, был ядовитым, вредоносным, как отверстие в братской могиле. Он втянул ноздрями запах булочек с корицей, прижался к ним, пока его лицо не позеленело, а глаза не превратились во влажные щели.
- Что с ним? - спросил Джейкоб у жены. - Похоже, он напуган.
Тина не ответила. Единственным объяснением были нервы. Его волнение от встречи с Сантой было слишком сильным и перегружало его. Из-за этого он испугался, как и другие дети.
- Все в порядке, малыш, - позвала она его. - Это всего лишь Санта-Клаус, помнишь?
Она слышала, как другие дети и родители в очереди позади нее смеялись над ее сыном, хихикали, что-то бормотали.
- Ну что, малыш? Что ты хочешь, чтобы Санта принес тебе?
Тимми почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Оно билось так сильно, что он боялся, что следующий удар разорвет его грудную клетку, и оно сможет освободиться, спрыгнуть на пол и убежать.
Медленно, очень медленно Тимми повернул голову, словно то, что стояло у него за спиной, было чудовищем из черных теней его шкафа или из пещеры под кроватью. И когда он разглядел его, оно мало чем отличалось от того, что он ожидал увидеть от таких призраков в спальне.
Это был Санта, точно. Но не такой веселый, как все. Это был шепот смерти на ветру. Это была живая тень, которая преследовала дом, источник скрипа под потолком и тиканья в подвале.
Это было чудовище.
Химера абсолютного зла. Под бородой, кустистыми белыми бровями и красной надвинутой шапкой скрывался кошмар. С лицом, распухшим, жирное и белое, как у пиявки. Глаза представляли собой мешочки с сочащейся желтой кровью, а нос - впалую впадину из ткани. Хуже всего был рот - увеличенная, не закрывающаяся овальная пасть с сотнями перекрывающихся зубов, похожих на обломки разорванной стали, длинных и треугольных, одни крючком, другие торчащие под углом, и все они были покрыты эмульсией черной слизи. Оно взглянуло на толпу и издало прогорклое, горячее, страшное рычание, от которого Тимми стал белым, как ванильный крем, а у покупателей в торговом центре заложило уши. В мгновение ока из-под красного костюма показались змеящиеся, трещащие конечности, и Санта соскочил со стула с Тимми на руках.
Люди закричали.
Тина и Джейкоб застыли как могильные плиты, увидев, как Санта превращается из толстого, пухлого пожилого мужчины в рычащее, бешеное существо, бьющееся в конвульсиях, разделяющее и сшивающее, раздувающееся и сдувающееся, шипящее и пускающее слюну на Тимми, который превратился в куклу из белого шоколада в его руках.
В очереди раздались крики: все наблюдали, как Санта - слизистый, дымчатый фантом с множеством лиц и конечностей - запихивает Тимми в свой мешок из детских шкур, затягивает его, а затем взмахом черного когтя рисует в воздухе ромбовидный портал яростного, острого, изумрудного света.
Родители Тимми могли лишь немо смотреть, как этот кошмарный перевертыш из мертвой плоти и частиц шагнул в портал, распылился на частицы тумана и рассеялся, как дым.


Я охотился за этой штукой дольше, чем помнит большинство людей. Я не могу точно сказать, как все началось, просто это было очень, очень давно. Я смутно помню, как однажды рождественской ночью ко мне подошел мрачный человек после того, как ужас, свидетелем которого я стал, забрал не только троих моих детей, но и заставил мою жену умереть прямо в гостиной от разрыва сердца. Она издала один дикий крик, прежде чем упасть, разинув рот после предсмертного хрипа.
Ее лицо будет преследовать меня до тех пор, пока я жив.
А жить я намерен долго. Столько, сколько потребуется, чтобы выследить этих демонов и истребить всех до единого. Мрачный человек, посетивший меня после гибели семьи, был чем-то из разряда снов. Тогда я не был уверен, привиделось ли мне это или я проснулся от кошмара с отпечатком теневого облика этого человека, проплывающим перед моим лицом.
Но после того как на следующую ночь я нашел странный черный сундук в своей гостиной, я понял, что это не кошмар, вызванный травмой, и не иллюзорный плод моего воображения.
Это была самая настоящая реальность.
Я открыл сундук, и то, что там оказалось, изменило меня навсегда. Я даже не могу сказать, сколько времени прошло, но мне кажется, что с тех пор, как я вышел на охоту, прошли столетия. Я поймал несколько таких демонов по всей стране, но больше всего их всегда восстает из черной дыры Ада и забирает души детей. Больше всего они любят творить зло, когда дети наиболее счастливы: в праздники, особенно на Рождество.
Они приходят в разных обличьях, формах и обликах, но Санта - их любимый маскарад. Тот, кто охотно хватает уязвимые места детей и заманивает их на разделочные доски.
Буквально на прошлой неделе я получил сообщение о том, что один из этих демонов был замечен в небольшом городке в торговом центре "Арден Плаза". Родители, Тина и Джейкоб Харрис, после краткого допроса в полиции заперты в клетку покрепче моллюсков. Они мало что рассказали, но этого было достаточно, чтобы я понял, с чем имею дело.
Демон третьего класса.
Существует пять классов, и третий - настоящий сукин сын, но далеко не самый худший. Однажды я имел дело с четвертым классом, и воспоминания о том дне заставляют меня быть похолодевшим, как глыба льда. В ту рождественскую ночь было очень ветрено, и вот как он появился - на черном ветру. В ту ночь он набил огромный мешок душ, убив более тридцати человек, двадцать пять из которых были детьми. Он оставил их тела такими, какими их род всегда делает, когда избавляется от шкуры: засохшими, обсосанными, очищенными, пока они не стали похожи на нечто, сложенное в коробку для Хэллоуина.
Схватка с ним едва не лишила меня рассудка. Я никогда не мог представить, что столкнусь с верхним ярусом, но часто молюсь об этом. Я чувствую, что жажду высшей битвы. Но мне давно сказали, что если я когда-нибудь встречусь с таким дьяволом, то для этого потребуется нечто большее, чем оружие, которое я ношу с собой в бой.
Сейчас мне не нужно беспокоиться о таком конфликте. Ведь сегодня мне предстоит встретиться с дьяволом 3-го класса. Их нелегко было заманить в лассо. Они были быстрыми, ловкими, хитрыми, умели подстраиваться под окружающую среду, черпать энергию из своих жертв и даже гипнотизировать некоторых прямо в своих объятиях. Это были шакалы, настоящие мерзкие вояки своего вида.
Но я был готов. Меня можно называть Уэст Клейборн, и я всегда готов. Таков мой долг; так сказал мне темной ночью человек. Он усадил меня в крови моей семьи и сказал мне несколько вещей, которые полностью изменили мою жизнь. Я ухватился за эти постулаты и посвятил себя его Ордену. После того как он сказал свое слово, он вышел на улицу, уносимый ветром.
Полагаю, когда дело доходит до сути, я - убийца монстров.
И этим монстром сегодня был Санта-Клаус.


Мэри проснулась вся в поту, сердце колотилось, светлые волосы намокли на лице. Она отмахнулась от этого и прислушалась. Прислушалась не к ветру, который наводил шорох во дворе и в округе, а к другому звуку - звону и шуму на крыше. Или это было в гостиной?
Санта-Клаус, подумала она.
Кто еще? Конечно, не мать и не отец. Они спали. Она слышала их в соседней комнате, они храпели так громко, что со стен облупилась краска. Она осторожно встала с кровати и подошла к двери, прижав свое маленькое ушко к ее теплой поверхности.
Она прислушалась... напряглась, пытаясь уловить хоть какие-то звуки, но это было нелегко, учитывая, что ветер дул неистово. Она слышала, как снег, подхваченный порывами, шлепает по стенам и забрызгивает окна. Там было холодно, она знала. На водосточных трубах висели толстые голубые сосульки, которых отец велел ей остерегаться. Если одна из них упадет, а она окажется под ней, это может нанести серьезный ущерб. Он старался держать их подальше от водосточных труб, но это было чертовски трудно. Они появлялись как по волшебству, как только он их убирал. Некоторые из них были длинными, как мечи, другие - маленькими, как пальцы, но все они были острыми, смертоносными, холодными и синими.
Снова раздался этот звонкий, колокольный звук.
Тогда она обрадовалась. Это был Санта-Клаус, она чувствовала это. Почувствовала так же, как ощущаешь присутствие в комнате, когда спишь. Он был там, все в порядке. Он клал подарки под елку, и эти подарки предназначались Мэри, и только Мэри.
Она как можно тише открыла дверь. Она распахнулась без единого звука.
Держась подальше от середины пола, так как он громко скрипел, она осторожно пошла по коридору, пока не оказалась на лестничной площадке и не стала смотреть вниз. Она видела оранжевый отблеск камина, выходящего в атриум, и чувствовала его тепло, поднимающееся по ступеням.
А что это там было? Тень? Движущаяся тень. Да! Это был Санта-Клаус, точно. Эту фигуру невозможно было перепутать. Он был большим, а на голове красовалась борода и шапка Санта-Клауса.
Она постаралась унять волнение, глубоко дыша и легко выпуская воздух. Она спустилась по ступенькам и уже почти вошла в гостиную, когда остановилась, прислонившись к стене. Еще один успокаивающий вдох, а затем она заглянула за угол...
- Санта-Клаус!
Она ничего не могла с собой поделать. Это вырвалось само собой.
Санта отвернулся от елки, на его лице была широкая утешительная улыбка, мерцающие глаза, румяные щеки. Он выглядел очень старым, мудрым, но мягким. Его голос был таким же ровным и теплым, как у ее дедушки.
- Мэри Расс, что ты тут делаешь так поздно?
Она прижала руки ко рту, словно боялась заговорить.
- Я слышала тебя, Санта. Кажется, я слышала твоих оленей на крыше, а потом звонкие звуки внизу.
- Моих оленей? Ну что ж, я поговорю с ними и скажу, чтобы в следующий раз они шумели поменьше. Хо-хо-хо.
У Мэри заплетался язык. Она стояла в гостиной, где горел слабый огонь, ее чулок был набит конфетами, и она разговаривала с Санта-Клаусом. Настоящим Санта-Клаусом! Ей хотелось разразиться хохотом, настолько она была счастлива и взволнована.
- Ты хочешь узнать, вкусное ли печенье ты мне оставила?
Мэри кивнула.
- Оно было замечательным, Мэри! Свежеиспеченное шоколадное печенье, мое любимое!
Мэри хихикнула.
- Тебе интересно, что Санта принес тебе в этом году?
И снова Мэри, завороженная увиденным, впала в детскую растерянность и замолчала, как это делают очень взволнованные дети. Она кивнула.
- Не бойся, дорогая. Иди сюда и посмотри, что принес тебе Санта.
Прикусив губу и улыбнувшись, она так и сделала. Она подошла, и ее глаза впились в глаза Санты, которые были немного темными, почти бесцветными. Мэри решила, что это обман света, поскольку он отвернулся от камина. Так оно и было.
- Вон та, Мэри, большая синяя коробка. Она твоя.
- Можно открыть? - спросила она, а потом прикрыла рот рукой, словно обиделась на него.
- Хо-хо-хо, - он рассмеялся, выпятив живот. - Конечно, можешь, Мэри. В конце концов, это для тебя, только для тебя.
Она опустилась на колени, чтобы схватить его. Вытащив его из-под дерева, она положила его перед собой, завороженная его почти стеклянной поверхностью. Казалось, она вихрится и трепещет, перемещаясь, как вода в аквариуме. Она облизала губы, потянув за ленту.
- Он тяжелый.
- О да, он очень тяжелый, - сказал Санта таким тоном, который мог бы сойти за голос, утративший свой причудливый оттенок.
Сердце Мэри бешено колотилось, когда тень Санты на стене росла и искажалась в судорогах, трещала и складывалась с отвратительным растяжением под звуки фырканья зверя позади нее. Его тень заслонила стену, огромная, титаническая черная фигура нависла над ней, словно сцена из страшного мультфильма.
Она с хныканьем повернулась, словно заезженная пластинка, и вгляделась в лицо, представлявшее собой собрание множества иссохших и обвисших масок с сотнями красных глаз-бусинок размером с шарик и широким, пещерным ртом, утыканным множеством мандибул, как у паука. Он издал один могучий звук, словно доисторическое чудовище из моря, и навалился на нее. Она всосалась в глотку, крича и сгорая от кислоты, выделяемой ее стенками, сминая ее тело, как лист целлофана в огне, пока ее кровь и кости не превратились в соус и не потекли рекой в его брюхо.


Возможно, это был один из самых сильных штормов, с которыми я сталкивался за время своей охоты на этих демонов. И именно это выдавало его. Район был тихим, темным, мертвым, как сказали бы некоторые. И я был вынужден согласиться. Тени были длинными и залитыми черной кровью. Ветер приносил ливни льда и снега, прибивая их к домам и закапывая машины на обочинах и в подъездах. Окна превратились в пластины матового стекла, а украшения и гирлянды горели ярким светом, мерцая в темной ночи.
Луны не было, но для меня это не имело значения. Орден одарил меня технологией, которую не видел и не использовал ни один человек на земле, кроме тех, кто занимается охотой на монстров.
Если бы кто-то увидел меня там, я был бы впечатлен. Я был тенью. Просто пятно чернил в форме человека. Я осторожно двигался в темноте, держась подальше от высоких сугробов, размахивая винтовкой в тревожных местах и присматриваясь к крышам на предмет отпечатков ботинок и посторонних предметов.
Поле зрения помогало мне рассекать бурю и видеть все, что имело тепловые сигнатуры, либо на залитом синем фоне, либо в зеленой сюрреалистической стране черных теней и движущихся фигур. У меня было множество фильтров, но я использовал стандартный прибор ночного видения с высокой четкостью. Моим оружием, если вам интересно, была стандартная винтовка спецназовца. Но она была модифицирована таким образом, какого не видел ни один коммандос. Скажу вам, она больше походила на карабин Кольта, автоматическую винтовку, но была изменена так, что многие сочли бы ее чужеродной. И патроны были особые. Единственные в своем роде, предназначенные для борьбы с демонами во плоти.
В этом был один недостаток охоты: нужно было быть предельно осторожным. Хитрым, как они.
Приходилось рыскать, как рыщут ветер и тени. Нужно было органично вписаться в бурю, в стихию. Иногда у вас был только один шанс, а иногда - ни одного.
Как я уже говорил, я поймал немало этих дьяволов, но малейшая ошибка могла позволить одному из них выскользнуть на свободу. Поэтому я двигался осторожно. Можно сказать, я учуял запах проклятых тварей. Это был не столько земной запах, сколько запах зла. Ни один живой человек не мог учуять то, что учуял я. И именно это часто приводило к их гибели. Некоторые из жертв были умны, но не настолько, чтобы ускользнуть. Стоило только взглянуть на одного из этих демонов, и все. Если только один из избранных Ордена не оказывался рядом и не спасал тебя.
Опустившись на корточки, я почувствовал беспокойство, запах, исходящий из ближайшего дома. Он донесся до меня, как дыхание черной смерти из братской могилы. Пора приниматься за работу.


Я не стал выбивать дверь или прибегать к драматическим мерам. Как я уже сказал, нужно быть осторожным. Не стоит пугать этих тварей. Нужно поймать их на месте преступления.
В доме было темно, тихо и безмолвно.
Я чувствовал запах смерти. Запах крови проникал в нос и заполнял легкие. Запах крови никогда не забывается. Он остается с вами, преследует вас, как болезнь, от которой вы не можете избавиться. В тот момент он был просто всепроникающим, живым существом, преследующим меня по дому.
Я увидел рождественскую елку и то, что ждало меня на ней и вокруг нее.
Родители. Они были разорваны на куски, расчленены так, что этот демон не торопился и наслаждался каждой оторванной конечностью и лоскутом кожи, содранным с их тел. На елке не было ни одного сантиметра, с которого не капала бы красная кровь. Даже нижняя часть ели превратилась в яркую лужу крови. Она попала мне под сапоги и хлюпала, когда я обходил дерево. Кишки обвивали дерево от основания до верхушки. На самой верхушке была жуткая феерия: две головы - матери и отца - их рты разинуты в крике, глаза раздуты в струйки розового желе, глазницы раскрыты, как кричащие орбитальные рты. Проклятая бойня, а я ее пропустил.
Я чувствовал, как моя собственная кровь закипает до опасного уровня. В этом был один недостаток: нельзя было позволять эмоциям захлестывать себя. Это была миссия. Я должен был оставаться серьезным и сосредоточенным. Если я позволю человеческим чувствам взять верх, может случиться все, что угодно, в том числе и подвергнуть риску еще больше жизней. Это было глупо, я знаю, но так оно и было. В этой игре нужно было быть осторожным.
В этом доме не осталось ни одного живого ребенка. Я видел место, где она стояла до того, как демон забрал ее, - клочья розовой ночной рубашки, оставшиеся на полу и пропитанные кровью.
Демон покинул это место и, без сомнения, находился по соседству или двумя домами ниже, не дальше.
Время уходило.


Лиза и Брэндон, брат и сестра, дрожали. Нет, в доме не было холодно, они только что видели, как их родителей зарубил тот, кто выглядел как Санта-Клаус. Но этого не могло быть. Это должен был быть один из тех маньяков, которых можно увидеть только в страшных фильмах ужасов. Это должен быть именно он.
- Но это не так, - снова сказал ей Брэндон низким шепотом. - Ты видела, как это выглядело. Ты видела это так же, как и я.
Лиза видела, но признать это было не легче. Она не могла признаться в том, что видела. Это было слишком нереально. И если эта штука была реальной, то что еще это означало? Значит ли это, что вампиры и вурдалаки реальны? Значит ли это, что монстры живут в шкафах или выходят из моря, чтобы съесть людей? Что еще это значило?
- Это был монстр, - сказала она, наконец признав, что видела, и оставила все как есть.
Брэндон увидел чудовище раньше всех. Увидел как раз перед тем, как оно бросилось на его родителей, словно лев, выскочивший из кустов на стадо буйволов. И оно нанесло примерно столько же вреда, сколько нанес бы и голодный лев. Лиза увидела это вскоре после этого, стоя вместе с братом под аркой и наблюдая, как чудовище, одетое как Санта-Клаус, разрывает спины их родителей и вырывает позвоночник, как если бы вы вытащили из грязи длинный толстый корень. Вместе с ними вырвались и черепа - прямо из задней части скальпов. Кожа вокруг костей разошлась, как мокрая папиросная бумага, потекла кровь, и тогда монстр с треском впечатал их черепа в стену. Они лопнули с пустым звуком, выбросив алые брызги. Куски мозга потекли по стенам, а с потолка полилась ярко-красная кровь.
Тогда оно повернулось и улыбнулось.
Эта улыбка не была обычной: она расширилась вместе с лицом, а голова буквально растянулась, как гармошка, на шесть или десять футов, явив обоим детям искривленные губы, распахнутые, как свернутый свиток, и кричащие с чародейским ветром сквозь оскаленные зубы.
Брэндон и Лиза с воплями и хныканьем взбирались по лестнице, слыша его раскатистый, ищущий смех, не выходящий из головы.
С тех пор они нашли в комнате Лизы место, где она обычно пряталась, когда ей было очень страшно. Они слышали его за пределами своего убежища: он доносился до них, как ветер, и трепал, царапал стены.
Брэндон был единственным, кто чувствовал его приближение. Лиза, возможно, тоже, но ее трясло так сильно, что она не была уверена, что находится в здравом уме. А Брэндон, пока держался. Но он знал, что стоит ему снова увидеть это гигантское существо из адской ямы, и он потеряет рассудок.
Он боялся, что оно поджидало их за укрытием Лизы. Оно играло с ними, испытывая их терпение. А пока оно ломало их до тех пор, пока они не плакали и не молили о том, чтобы это закончилось. Тогда оно придет за ними, просто мутирует в дым и заполнит их комнату, затвердеет и запихнет их в свое брюхо, где они будут кричать, пока их плоть не превратится в горячий воск, слизь и кровь, а их черепа раскрошатся.
- Пожалуйста, Боже, помоги нам.


Одного этого факта было достаточно, чтобы сказать мне, что демон все еще где-то здесь, затаившись вдали от посторонних глаз. Демон напал на родителей, которые в это время раскладывали подарки под елкой. Должно быть, это было неожиданное нападение. Я не могу представить, что они видели перед тем, как он их схватил... если они вообще его видели.
Я оставил позади их кости и кровь, а мой разум потянулся к дому, разрывая его комнаты, вторгаясь в его тени. Я чувствовал здесь детей. Они прятались, и демон был где-то рядом с ними.


Лиза что-то бормотала себе под нос, тон становился все громче и громче. Брэндон прижал ее к себе и почувствовал, как быстро бьется ее сердце, учащая его собственное. Ему хотелось крикнуть ей, чтобы она замолчала. Он хотел вырубить ее, что угодно, лишь бы она не шумела. Если она будет продолжать в том же духе, монстр непременно найдет их.
- Ш-ш-ш, ты должна вести себя тихо, хорошо?
Она задрожала и забормотала что-то еще.
- Давай, Лиза, Санта услышит нас...
- САНТА!
Это одно слово, произнесенное с такой громкостью, чуть не заставило Брэндона выскочить из своего укрытия с криком, опасаясь, что монстр их услышал.
Оно и услышало. Оно разорвало стену гигантскими, немыслимыми когтями, высунув к ним свою морду - морду с сотнями ухмылок и фиолетово-желтыми глазами с черными зрачками. Оно закричало с силой штормового ветра. Лица Брэндона и Лизы чуть не оторвались от костей, а их волосы побелели, как меловая пыль.
Его тело, казалось, заполнило всю комнату, высасывая цвет из всех игрушек и красок, наполняя ее океаном черного и удушающего зла.
Оно произнесло что-то бессмысленным голосом, а затем другой голос перекрыл его следующий шаг.
- Так и думал, что найду вас здесь.
Брэндон увидел в дверном проеме человека в черном с винтовкой и заплакал.


На этот раз я распахнул дверь в спальню и увидел внутри густой черный дым и сверкающие красные частицы, летящие туда, как искры.
Демон.
Дети видели самое страшное, и я слышал, как они плакали и кричали высокими детскими голосами. Я сделал движение, чтобы застрелить его, и в тот момент, когда два патрона попали в его массу, он в мгновение ока уменьшился до точки, упал на пол и выскользнул из комнаты вниз по лестнице, как разлившаяся черная жижа.
Дети остались в недоумении и визжали, пока я преследовал его.
Я не был уверен, куда оно подевалось, но оно было здесь. Я чувствовал его. Оно не ушло, нет, ему нужны были эти дети. И я не собирался этого допустить.
Я держал рот на замке. Сейчас было не время для театральных постановок и смешных реплик. Это было настоящее испытание - иметь дело с каким-то дьяволом из ада. Я даже не был уверен, было ли это действительно так. Да и, честно говоря, мне было глубоко плевать, откуда они взялись, главное, чтобы Земля была для них чем-то вроде игрового заповедника, а дети были их любимым лакомством.
Обшарив комнату, крепко держа винтовку, я перестал двигаться, предоставив своему разуму ходить и искать, раскрывая замаскированного дьявола. Так оно и было. Сукин сын перевоплотился. Во что? Я понятия не имел, но найти его таким образом было бы несложно. Они могли продержаться так долго.
Внезапно я почувствовал движение позади себя и крутанулся, едва не сбив с ног мальчика и его сестру.
- Он исчез?
Я покачал головой.
- Возвращайтесь наверх, тум небезопасно. Оно где-то здесь, внизу. Теперь идите.
- Что это? - сумел спросить мальчик.
- Это не игра, мальчик, веди свою сестру наверх и прячься. Сейчас же!
И тут, возможно, от звука моего голоса, елка начала трястись. Она начала сильно вибрировать, как будто линяла, сбрасывая с себя листву для разоблачения. И я знал, что это раскрытие будет ужасным, ужасным демоном.
Позади меня закричала девочка и мальчик.
И тут произошло нечто такое, что одновременно встревожило и потрясло меня. Маленькая девочка пробежала мимо меня, прямо к дереву, зовя маму и папу, которые лежали в кровавом месиве из костей и крови. Мальчик закричал, и я уже направился к девочке, когда со стороны дерева вырвалась ветка, похожая на узловатую, шишковатую руку сосны. Она схватила девочку одной рукой - рукой с пятью длинными пальцами, отдирая кору и обнажая когти длиной в пять дюймов, крючковатые и острые, как ледорубы. Другая рука смертоносного вида высунулась с другой стороны и ухватила ее за лодыжки. В этот момент дерево выросло еще на два фута до потолка и расширилось еще на пять. Из того места, где могло быть лицо, открылись глаза - оба раскаленные добела рождественские лампочки, одна красная, другая зеленая. От этих глаз исходило тепло, как от печи. Рот образовался последним, но, несомненно, самым страшным. Он был три фута в ширину и открывался на три фута по вертикали. Зубы были похожи на осколки стеклянных украшений, сотни острых треугольников, все смертоносные. Оно ревело и вырывалось с тем, что можно было назвать смехом.
Мальчик за моей спиной закричал, глядя, как я наблюдаю, как дерево-монстр запихивает его сестру в свою пасть.
- Стреляй! - крикнул мальчик.
Я поднял винтовку и крепко сжал курок, пока на полу рядом со мной не зазвенели серебряные гильзы. Девочка упала, когда рот и тело дерева исказились, став тонким, широким и морщинистым, а из его горла вырвался обманный злобный крик. Я знал, что произойдет дальше, и почти улыбался этому.
Дерево, некогда зеленое, стало серебристым от инея, затем покрылось черными пятнами, пока не опрокинулось, осыпавшись кучей пепла, цветного стекла и разноцветных огоньков. В центре ее плавал пруд с фиолетовым желе - так в Ордене называют эктоплазму. Я воспользовался своим специальным контейнером, извлек его сущность из пепла и плотно запечатал. Я поднес его к единственному свету в комнате, довольный тем, что прибил еще одного демона.
Я не настолько бессердечен, чтобы оставить этих детей без объяснений, но в то же время это было тяжело. Они напоминали мне моих собственных детей, живших так давно. И в одном я был уверен... мальчик был сильным. Я провел с ним беседу: рассказал об Ордене и о том, как все было на самом деле, велел позвонить в полицию - в первую очередь, а после того как он это сделает, на следующий день проверить чердак на предмет черного сундука.
Он был в замешательстве, но он поймет. О да, он узнает, что в этом мире есть и другие демоны. И они не всегда могут быть Санта-Клаусами. Следующим может быть Пасхальный кролик или лепрекон. Это может быть пластиковый монстр на Хэллоуин. Ты просто никогда не знаешь, пока они не нанесут удар.
Что касается меня, то я очистил свое присутствие и вышел наружу, направляясь навстречу ветру, туда, откуда я пришел, обратно в Орден.