«Никаких педиков» Брайан Глоссап

Только после того, как прошло время и действие наркоты закончилось, Рэй понял, что трахал мужчину. В животе у него скрутило, а рот наполнился рвотой. Волосатая задница мужика была вся покрыта спермой и дерьмом, и Рэя стошнило прямо на нее.
Она/он закричал голосом маленькой девочки, и звук разнесся по переулку, пока Рэй вытирал салфеткой рот, схватил ремень и брюки, и натянул их достаточно высоко, чтобы поднять ботинок. Затем он пнул его/ее под зад. На левой ягодице остался отпечаток грязного ботинка, когда он/она врезался в потрескавшийся бордюр.
- Гребаный педерастический урод! - закричал Рэй, подтягивая штаны до конца и застегивая их.
Ремень остался болтаться. Его пушка 38-го калибра торчала из заднего кармана. Он/она поднял лицо от бетона и зарыдал; нос кровоточит, лицо в царапинах и ушибах. Он/она посмотрел на Рэя снизу вверх.
- Ты, чертов мудак! - заорал он/она.
Она/он вытер кровоточащий рот и слезящиеся глаза, пытаясь поправить топик, когда одна из фальшивых сисек выскочила и упала на грязный пол переулка. Это привело Рэя в бешенство. Наглость этого педика. Эта скотина пыталась выдать эти штуки за настоящие, спелые, дерзкие сиськи. Он выхватил пушку 38-го калибра из заднего кармана и прицелился ей/ему в голову.
- Вставай, ты, гребаная фея-хуесос! - рявкнул Рэй.
Он/она убрал с лица растрепанные волосы и продолжил поправлять топ и мини-юбку. Натянул ее обратно поверх трусиков, cтряхивая грязь, дерьмо и сперму со своей тугой задницы. Потный и нервный, Рэй наблюдал, как она/он чистится, и он был в ярости.
- Вставай, пидор! - закричал он. - СЕЙЧАС ЖЕ!!!
Она/он потер разбитое лицо и сердито посмотрел на Рэя. Страх горел в его/ee испачканном тушью взгляде. Его/ее нос начал распухать.
- Тебе понравилось! - завизжал он/она с противным, мелким смешком. - Лучшее, что у тебя когда-либо было, ты сказал.
Она/он неловко стоял и хихикал, схватив свою сумочку с крышки мусорного бака в переулке.
Рэй кипел. Этот чертов педик, притворяющийся горячей шлюхой, обманул его. Его желудок перевернулся, а лицо застыло от гнева. Гребаный педик! Его разум взорвался, его снова вырвало, и он поспешно взял себя в руки. Выплевывая куски непереваренной пищи и желудочные кислоты, он прицелился в него/нее. Практически нажав на курок.
- ЗАТКНИСЬ НАХУЙ, ПЕДРИЛА! - заорал Рэй. - Или я разнесу твою уродливую гребаную рожу!!!
Он/она громко рассмеялся. Запрокидывая голову и расслабляя диафрагму. Адамово яблоко при этом подпрыгивало. Он/она открыл сумочку и достал зеркальце и блеск для губ. Затем нанес свежий слой вишнево-красного на свои пухлые губы.
- Всего несколько минут назад ты называл меня "красивой"... - сказал он/она, затем сморщился и скривил губы в букву "О", - ...в муках страсти, наполненных похотью. Я даже немного кончил. Разве ты этого не почувствовал?
Рукоятка пистолета 38-го калибра сработала быстро и разбила лицо говорящего. Когда голова того мотнулась в такт удару, Рэй толкнул его/ее спиной в грязную лужу, заполненную мусором. Она/он вскрикнул и схватился за лоб. Кровь, хлещущая из пореза, нанесенного пистолетом, стекала по его/ее щекам. Гребаный грязный педик, зараженный СПИДом! - подумал Рэй.
- Все это время я думал, что ты знаешь! - рыдал она/он. - Я думал, ты помнишь меня! - oн прижал руку к свежей ране. - Я никогда тебя не забывал.
Рэй теперь сильно вспотел. Он помассировал свои лоснящиеся виски и переложил револьвер 38-го калибра в другую руку. Он держал его направленным на гомика.
- О чем, блядь, ты говоришь, урод?! - закричал он на него/нее. - Я, блядь, тебя не знаю!
Он почувствовал, как внутри него нарастает тревожное беспокойство.
- Ты действительно не помнишь меня, не так ли? - спросил он/она, пытаясь сесть прямо, все еще немного ошеломленный после побоев.
Рэй почесывал затылок стволом револьвера 38-го калибра, когда подавленные воспоминания начали заполнять его мысли.
Он вспомнил, как в начальной школе заставил маленького мальчика на игровой площадке отсосать свой крошечный член. Все остальные дети называли маленького мальчика "геем". "Феей". "Педиком". Но Рэй не был геем. В конце концов, член был во рту у маленького мальчика, а не у Рэя. Он не был гребаным педиком.
Затем он вспоминает среднюю школу. Когда он был в футбольной команде. И ту ночь, когда он и его товарищи по команде загнали мелкого гомика в угол, в душе после тренировки. Вся команда дрочила друг другу в грязную чашку, и мелкий педик выпил ее. Они заставили его. Плача от спермы и соплей, стекающих по его грустному уродливому лицу, урод слизал все до последней капли. Мерзкий гребаный педик. Рэй и его товарищи по команде не были геями из-за этого. Они были большими, мужественными и сильными. Трахались со всеми популярными цыпочками и чирлидершами в школе. Его товарищи по команде вовсе не были геями, как и он сам. Геем был тот гомик, который быстро глотал их сперму, как голодный бездомный в бесплатной столовой. Но, не он или его приятели. Они не были гомиками.
Затем всплыли воспоминания о его первом курсе в колледже. Ночь грандиозной вечеринки братства, на которой он немного напился и которая закончилась тем, что он засунул свой член в очень веселого вида молодого человека. Они оба были сильно пьяны, оба "тверды как скала" и готовы пойти на все. Но только один из них был геем. Несмотря на то, что Рэй провел всю ночь, пьяно выебывая буквально все дерьмо из задницы молодого педика, он не был педиком. Не его трахали, он был тем, кто трахал. Рэй не был геем.
В воспоминаниях о его предыдущих (хорошо похороненных) гомо-эротических начинаниях прошлого было что-то в нем/ней, что было знакомо Рэю. Что-то в глазах и губах педрилы, от чего что-то шевельнулось у него в паху. Затем, во вспышке открытия и шока, он понял, откуда она/он был в его жизни.
- О... - сказал он/она, наблюдая, как дремлющее прошлое Рэя погружается в его настоящее сознание. - Теперь ты вспомнил меня, - улыбаясь красными глянцевыми губами, она/он достал сигарету из сумочки и закурил. Дым выходил изо рта и зависал в воздухе вокруг головы, и он/она захихикал: - О да, теперь ты вспомнил.
И Рэй вспомнил.
От маленького мальчика на игровой площадке, до подростка в душе, до молодого человека на вечеринке. Все эти запомнившиеся лица, размытые во времени, которые были забыты за долгие годы подавления и отрицания до сих пор, все они превратились в лицо ЕГО/ЕЕ, которое смотрело на него с любовью. Мужчина, на которого Рэй проецировал свою гомосексуальность на протяжении всех школьных лет. Постаревший, но все тот же мужчина. И он/она мог видеть это по его лицу.
- Это все из-за тебя, Рэй, - сладко сказал он/она. - Я знал, что в конце концов ты вспомнишь мой рот и задницу. В клубе, до того, как я подсыпал немного "счастья" в твой напиток и мы вышли на танцпол, я думал, что ты уже знаешь. Надеялся, что ты знаешь, - он/она затянулся сигаретой, оставляя красные отпечатки губ на окурке, и Рэй почувствовал, как на него накатывает очередная волна тошноты. - Ты должен был знать, когда мы танцевали так близко. Я даже не пытался скрыть, что у меня "стояк" на тебя. Думаю, нам снова потребовался секс, чтобы прояснить твой разум.
Он/она снова рассмеялся, и у Рэя свело живот. Он был в ярости от этого мелкого педика, его возбуждал его голос и красивые губы, он был взволнован тем, что ему понравилась тугая задница педрилы, но в основном он был просто противен самому себе. Теперь он знал, почему его так тянуло к нему/ней. Они знали друг друга всю их жизнь. У этих двоих было тяжелое и отвратительное детство. Рэя снова начало тошнить, но он/она заговорил:
- Я люблю тебя, Рэй. Я всегда любил и всегда буду любить.
Она/он грустно улыбнулся, и лицо Рэя расслабилось. Краска и все эмоции исчезли. Она/он потянулся к нему с любовью, и в ней было слабое сострадание к тому, что их жизни проходят полный круг, когда он/она взял Рэя за руку. К их общей связи, которая до сих пор не проявлялась в его глазах. После всех этих лет она/он был по-настоящему влюблен в него.
И Рэй поднял револьвер 38-го калибра, взвел курок и вышиб себе мозги в темном грязном переулке после того, как понял, что он был настоящим педиком.