«Пять главных причин не заводить еще одного кота» Брайан Кин

Вчера я усыпила Мисти.
За несколько дней до этого я заметила, что с ней что-то не так. Она пила много воды, но мочилась гораздо реже. А когда это все-таки происходило, запах был невыносимый — куда хуже, чем обычный кошачий. Я решила, что это, должно быть, инфекция мочевыводящих путей, и отвезла ее к ветеринару. Оказалось, у нее был рак.
Я оплатила кремацию. Ее прах теперь лежит в маленькой коробочке на книжной полке, рядом с ее любимой игрушкой. Удивительно, как мало от нее осталось после этого процесса.
Я всегда была кошатницей. Мисти стала моей шестой кошкой, и я любила ее больше всех. Коллеги на работе, наверное, думают, что я рано или поздно заведу еще одну, чтобы заменить ее. Не сразу, конечно — нужно время, чтобы пережить утрату. Но они уверены, что в итоге я кого-нибудь возьму.
Однако я так не думаю. Кажется, Мисти была последней.
Во-первых, кошачий лоток. От него всегда пахнет, и я не могу избавиться от этого запаха. Куда бы я его ни поставила в доме, сколько бы раз в день ни убирала комки и ни выкидывала их в мусор — вонь все равно остается. А еще сам наполнитель. Глина, кристаллы, измельченная бумага — я перепробовала все. Но что бы я ни насыпала в лоток, оно все равно оказывается разбросанным по полу каждый раз, когда кошка ходит в туалет. Хуже того, когда наполнитель застревает между подушечками лап и разносится по всему дому.
Во-вторых, попрошайничество. Неважно, что ты ешь — рыбу или огурец, кошка всегда уверена, что это именно то, что ей нужно. Их миска никогда не бывает достаточно полной. Стоит нескольким гранулам корма исчезнуть с верха, как они начинают выть, будто наступил конец света. А каждый раз, когда ты заходишь на кухню, кошка тут как тут — путается под ногами, сует голову в духовку или холодильник в надежде урвать кусочек. Не счесть, сколько раз Мисти чуть не заставила меня споткнуться из-за этого.
В-третьих, шерсть. Сколько ни вычесывай, сколько ни пылесось — она повсюду. На спинке дивана, на покрывале, на ковре. А уж про шерстяные комки и говорить нечего. Мисти дожила до пятнадцати лет, и в последние годы она оставляла по два-три комка в неделю. Нет ничего отвратительнее, чем встать с кровати, спросонья побрести к чайнику и наступить босой ногой на холодный влажный комок шерсти. Теплый и влажный — еще хуже.
Четвертая причина, почему я не заведу еще одного кота, — это их взгляд, полный осуждения. Если у вас есть кошка, вы знаете, о чем я. Они сидят у изножья кровати, рядом на диване или смотрят на вас из другого конца комнаты своими большими миндалевидными глазами, словно знают все ваши тайны. И ведь знают, конечно, потому что мы делаем все при них: моемся, ходим в туалет, ковыряемся в носу, занимаемся собой. Это жутковато.
Пятая и последняя причина — трупы. Не передать, сколько раз я оставляла дверь в подвал открытой, а Мисти прокрадывалась вниз по лестнице, и позже я находила ее грызущей чье-то тело или слизывающей кровь с бетонного пола. Как я уже сказала, кошки вечно выпрашивают еду. Каждый раз, когда я приводила домой нового человека и приковывала его в подвале, Мисти, похоже, считала, что это угощение для нее, а не для меня. Человеческое мясо ничуть не улучшало ситуацию с лотком или комками шерсти. А потом, когда крики и кровотечение прекращались и человек умирал, Мисти смотрела на меня с молчаливым укором.
Так что нет.
Нет, я не думаю, что заведу еще одного кота.
Вместо этого, пожалуй, я сделаю домашним питомцем следующего человека, которого приведу домой.

ПРИМЕЧАНИЕ К РАССКАЗУ: О нем особо нечего сказать. Я обсуждал кошек с Джо Р. Лансдэйлом. Мы оба в основном собачники, но у нас есть кошки, и мы их вполне любим. Однако мы сошлись на том, что собаки — гораздо более простые питомцы, и отсюда родился этот рассказ. Пока я пишу это, у меня три кошки. Есть Макс, который со мной уже тринадцать лет. Есть кошка Мэри, Спайк. А еще мы на полгода приютили кота писателя Джона Урбанчика (тоже зовут Макс), пока Джон путешествует по миру.