«Гости вечеринки» Чад Строуп

1. Сейчас, а не тогда

Меня зовут Джеффри. Почему? Потому что так назвал меня отец. Ещё он звал меня «Гениальный идиот». Это имя мне не нравится. Иногда мне снятся плохие, очень плохие сны. Кровавые сны. Настоящие кошмары.
Сегодня в моём доме собрались четверо — хотя это не совсем дом, скорее квартира, а точнее, студия площадью тридцать семь квадратных метров. Программа помогла мне устроиться на работу в «Доллар Три», так что я могу платить за аренду, покупать острые чипсы «Фламин Хот Чито», слизывать с пальцев оранжево-красную приправу. Смотрю фильмы для взрослых по кабельному телевидению, которое оплатил сам. Мама больше не может мне запрещать. Её давно нет.
Салли — моя соседка, очень красивая, с волосами цвета ананасового пирога. Рози работала в моём интернате, потом была моим куратором по трудоустройству, а теперь она у меня дома. Она похожа на Опру, но не такая богатая. Принесла мне старые видеоигры: «Grand Theft Auto», «Dance Dance Revolution».
Ким и Дэрила я встретил в городе, в «Тако Белл» у автобусной остановки на 10-й авеню. У Ким аппетитные формы. Обычно я не приглашаю парней, но Дэрил — её сын, так что пришлось. Надеюсь, ему нравятся игровые шоу. Сейчас по телевизору только они: «Семейная вражда», «Суперпароль», «Жми на удачу». Большие деньги, никаких промахов. Никаких полицейских шоу вроде «Коджака». Никаких гангстерских сериалов вроде «Ми Вида Лока». Их смотреть нельзя — слишком много кровавых мыслей. Никаких аниме вроде «Легенды об Оверфинде» с щупальцами. Слишком много снов с криками. Слишком много снов с неожиданным сексом. Слишком много снов о сухих корках.
Один. Два. Три. Четыре. Все сидят на моём полу. Надо накрыть на стол. Блестящие столовые приборы. Без пятен. Без грязи. Без скверны. Мой руки. Тереть руки. Тереть до крови. Мёртвые друзья.
Врач говорит, что у меня аутизм, но я никогда не рисовал картин.
Люблю распылять коричный ароматизатор, когда в комнате становится душно. У меня ящик с двадцатью четырьмя баллончиками. Хватает примерно на месяц. Двадцать долларов — выгодная сделка. Не люблю запах мочи. Ещё хуже — запах гнили.
В банке тысяча пятьсот двадцать три желейных конфеты. Чёрные не ем. Люблю зелёные.
В жизни я совершал ужасные вещи. «Сегодня площадка дьявола», — как говорила Рози. Рози теперь не разговаривает. Надо приготовить угощения. Люблю подавать закуски. Сосковые канапе. Филе языка. Макароны из кишок с кремовым соусом из кожи. Блендер — отличный подарок на прошлое Рождество. Спасибо, бабушка.
Быстрая закуска — глаза, как виноград без косточек. Но не Дэрила. Хочу, чтобы он смотрел со мной телевизор. Нравятся шелковистые волосы Ким. Хочу снять с неё скальп, как индеец. Хочу сделать её своей девушкой. У меня была девушка однажды. Один раз был секс. Её звали Иоланда, но в прошлом году она встретила парня по имени Трэвис. О прошлом говорить нельзя.
Джеффриоченьплохой. Прошлой ночью приснился ещё один страшный сон — это он? Не уверен, могу ли я это контролировать или мне всё равно. Комната изоляции — не весело.
Пастор говорит, что мой моральный компас указывает на юг.
Чёртов кабель опять барахлит. Не люблю снег. Настоящий снег здесь не должен быть. Почему он на моём телевизоре, издаёт царапающий, раздражающий звук? Надо сменить канал. Смотреть фильм с Рэмбо и его пушками. Люблю фильмы, где Чак Норрис всех убивает. Не могу найти пульт. Квадратный корень из 13 — это 3,605551275463.

2. Автобусная остановка

Дизельное топливо так же опасно, как асбест и мышьяк. Автобус номер 15 останавливается в двух кварталах от моего старого интерната. Номер 15 приходит каждые 15 минут. Мне было 15, когда я жил в интернате. Адрес: Зефир-роуд, 2925. 2+9+2+5=18. Мне было 18, когда умер отец. Мне было всё равно. Отец был подонком. Бешеная корова. Некротический фасциит. Утонул в детском бассейне после лишней порции водки. Элефантиаз ануса. Асбест, мышьяк, дизельное топливо. Кто знает? Не я.
Теперь я живу не на Зефир-роуд, 2925. Теперь на Навахо, 744. Мне 21 год. Теперь я независим. Большой вождь своего вигвама. Перьевой вигвам. Кожаный вигвам. Не хочу видеть Мэри, Якобуса, Мондо, Алису, Кейко или Терри — никого из интерната. Может, только Рози. Рози мне всегда нравилась. Относилась ко мне как к человеку.
Однажды Рози сказала:
— Джеффри, ты такой большой, безобидный, мягкий плюшевый мишка. Тебя невозможно не любить. Когда ты ведёшь себя правильно, конечно.
Ещё она называла меня клиентом, потребителем. Но только другим людям в интернате и в программе перехода. Средний американец потребляет 85,5 фунтов жира и масла в год, 141,6 фунтов калорийных подсластителей. Я обогнал их на много-много. Вот насколько Рози ошибается. Я не просто человек, я, чёрт возьми, Супермен.
Правда?
Правда.
Якобус всегда обзывал Рози словом на «Н». Это слово нельзя говорить. Якобуса за это трижды сажали в комнату изоляции. Не люблю комнату изоляции. Холодные, белые, мягкие стены. Стараюсь туда не попадать. Грязное, пятнистое окно. Не открывается, не разбивается. Закалённое стекло. Почему ты так злишься, стекло? Может, потому что во вторник Нандо Гутьеррес размазал по окну горячее, коричневое дерьмо. Не хочу думать, что, наверное, застряло в трещинах мягких стен. Это не моё.
Сейчас я в автобусе. Проезжаю мимо «Банка Америки». Туда я ношу свои зарплатные чеки. Стены там грязные, кремовые, штукатурные. Номер 15 останавливается напротив «Эй-Эм/Пи-Эм» на пересечении 55-й и Мейпл. Куплю чили-дог. Два чили-дога с луком, один без чили. Может, ещё начос. Побольше халапеньо, пожалуйста. Язык в огне. Острый лёд. Спасибо, приходите снова.
Снова на остановке. Перед «Эй-Эм/Пи-Эм». Надо возвращаться туда, откуда приехал. Один чили-дог оставлю в кармане на потом. Бездомный у стены «Эй-Эм/Пи-Эм» с питбулем. Не получит мои закуски. К чёрту.
Пересаживаюсь на номер 10. Он довезёт до «Доллар Три». «Доллар Три» на 10-й авеню. Номер 10 останавливается на 10-й. Начинаю работу в 10 утра. Может, куплю десять тако в «Тако Белл» за десять долларов. Пять на первый перерыв, пять на второй. Пятиминутные перерывы. Украду пять пачек «Литтл Дебби Свисс Роллс». Никаких краж кассет. Никаких краж кассет.
У меня есть «Сони Вокман». Слушаю кассету Вилли Ди «Контроверси». Люблю песню «Bald Headed Hoes». Хорошая музыка. Хорошие слова. Да.
«Надо что-то сделать с этими гражданами.
Ты спрашиваешь, как я помогу ближнему?
Я предлагаю закон на Капитолийском холме — убивать всех лысых женщин по желанию».
Скажи им, Вилл. Я чертовски крутой рэпер, как ты.
Сейчас в автобусе номер 10. Напротив сидит молодая девушка. Не лысая. Волосы как взрыв фейерверка, красные-красные, как у Роналда Макдоналдса. Куриные наггетсы с мёдом. Вкуснятина. Лицо у девушки вроде дружелюбное. Нет, пугающее для Джеффри. Глаза. Чёрные, чёрные круги. Глаза-мишени. Кольца-кинжалы в ушах. Хочу их потянуть. Уколоть. Губы, как у Пурпурного Людоеда. Хочу их ущипнуть. Почесать. Она смотрит, будто ей не нравится мой рэп. Ну и что? Хочу узнать, какие на вкус её мягкие холмы. Хочу узнать, как выглядят её плохие части.
НЕТ!
Качайся взад-вперёд, Джеффри. Танцуй, как голубь, Джеффри. Просто слушай кассету Вилли Ди, Джеффри. Не смотри на страшную, милую девушку, Джеффри. У неё, наверное, и так три бойфренда. Может, ещё один не помешает? Не против. Свободен для всякого голого, пум-пум времени. Рука устаёт. Тереть, тереть до боли.
На футболке у девушки дырка, она чёрная и на ней написано «CHARGED G.B.H.». Позже поищу в библиотечном компьютере. Тридцать минут лимита. Оставляю удостоверение на стойке. Никакого хентая. Никакой порнографии. Никаких обнажённых тел. ЛОЛ. Ищу «CHARGED G.B.H.». На компьютере картинки с мужчинами с павлиньими панковскими волосами. Музыкальный отрывок. Шумный отрывок. Пение/крик. Гитары/удары. Барабаны/стук. Компьютер говорит: «Тяжкий телесный вред». Нравится эта идея. Записываю, кладу в карман. Хорошо, что не связался с той девушкой из автобуса. Как будто хлопковая конфета или тюремная ведьма.
Не в моём вкусе. Есть кто-то получше, чтобы любить. Кто-то получше, чтобы держать в кармане.

3. Чалупа после работы

Чёрт возьми, никаких тако для Джеффри сегодня.
Толстая тётка за кассой орёт:
— У нас кончилась сметана!
Заказал мягкое тако без мяса, с фасолью, без салата, с дополнительным сыром. Толстяку не нравится мой заказ, орёт на меня. Плевать. Продолжаю читать рэп. Жду чалупу, жду коричные твисты. Пью «Маунтин Дью Код Ред». Долил. Трижды долил.
Входит сексуальная женщина с перьевыми волосами. Моторная лодка. Куннилингус. Заняться любовью на шоу «Молодожёны». Входит мальчик. Кому он нужен? Я не Майкл Джексон.
«Это не мой сын», — сказал Майкл.
Скажи им, Майки. Не хочу никакого вонючего ребёнка.
Женщина и мальчик видят, как жирная тётка злится и орёт на меня за то, что я взял слишком много острого соуса. Мягкого соуса нет. Чего они ожидали?
Женщина говорит:
— И что? Оставьте его в покое!
Потом шёпотом добавляет:
— Разве не видно, что он особенный?
У меня нет потери слуха на высоких частотах. Уши как у совы. Угу! Угу!
Тогда женщина говорит мне:
— Ты в порядке? Бедняжка. Какой ужасный человек будет орать на такого милого парня, как ты? Я должна пожаловаться её менеджеру.
Она говорит последнее с драконьей интонацией, злобно глядя на толстяка.
Думал, она сейчас, как тётя Бетти, ущипнёт меня за толстые щеки. Пожалуй, это нормально. Лишь бы не трогала мои жиры. Ненавижу это. Сотри это.
Я говорю:
— Да, я в норме. Я Джеффри. Ты красивая. Красиво добрая.
Женщина смеётся. Может, потому что Джеффри гладкий, как шёлк, может, потому что поняла шутку. Краснеет и говорит:
— Спасибо, Джеффри. Я Ким, а это мой сын Дэрил. Дэрил, скажи «привет».
Дэрил прячется под столом и говорит:
— Привет, Дэрил, — а потом играет с дурацкой игрушкой-роботом и кричит: — Опасность, Уилл Робинсон!
Я говорю:
— Почему он в костюме? Сегодня день церкви?
Ким вздыхает и говорит:
— Ну, Джеффри, Дэрил — особенный. Вроде тебя. У него синдром Туретта. Знаешь, что это?
Я киваю. Пожимаю плечами. Она не замечает. Продолжает болтать:
— Это не стыдно. Он просто не хочет носить ничего, кроме синих костюмов. Отказывается, честно говоря.
Я говорю:
— Ладно, справедливо.
Дэрил кричит:
— Масляные блины! Чёртовы блины! — раза три, пока мама его не шикнула.
Она говорит:
— И он ругается. Много. Тебе нужна помощь, Джеффри? Подвезти куда-нибудь?
Я говорю:
— Может быть.
Ем свою чалупу. Наконец-то. Чёрт. Говорим с Ким о политике. О правительстве. О бюджетном Рождестве. Ха! Нет, глупости. Не смотрю новости. Слишком занят для новостей. Надо догнать просмотр кассеты с «Уличными акулами». Украл её в «Эмветс». Новости скучные. Не волнует президент. У Джеффри есть жизнь. Лучше посмотрю «Жажда смерти 3» с Чарльзом Бронсоном.
Хочу почувствовать мягкие, шелковистые волосы Ким в пальцах. Хочу резко дёрнуть, как пластырь. Хочу увидеть крошечные красные капли на лысой, лысой коже. Взять 15 волосков, смешать оттенки. Найти самый длинный. Положить в карман, сохранить на потом для автобуса номер 15.
Приглашаю Ким и Дэрила к себе домой — ну, это больше квартира, точнее, студия в тридцать семь квадратных метров. Не могут прийти. Чёрт! У Дэрила уроки, терапия, что-то ещё. Чёрт. Всё равно подвозят меня домой. Недалеко. Лучше, чем автобус номер 15. Заезжаем в «Эй-Эм/Пи-Эм». Беру «Поп Рокс». Кладу «Поп Рокс» в свой «Маунтин Дью Код Ред». Бум!
Высаживают меня. Беру их номер телефона. Отвечу на звонок на своём телефоне с Марвином Марсианином.
— О, я не могу дождаться, пока Хьюго его найдёт. Хьюго будет в восторге, он, наверное, задушит его от любви, — сказал Марвин.
Скажи им, Марв. Этот Даффи Дак — чёртова киска.
Говорят, придут на выходных. Принесут обед. Я говорю:
— Ладно.
Интересно, будет ли это «Ультимейт Чизбургер». Или сэндвич с фрикадельками и «Фаньюнс». Или буррито на завтрак. На обед.

4. А ты знал?

Понедельник — самый популярный день для самоубийств в Нидерландах. Сегодня вторник. Где, чёрт возьми, эти Нидерланды? Это рядом с Диснейлендом? К чёрту Микки. Нет, подожди. К чёрту Минни. Маленькая мышка-шлюха. Ха.
Примерно 178 семян на булочке «Биг Мака» от Макдоналдса. 1+7+8=16. Мне было 16, когда я впервые попробовал «Шэмрок Шейк». Зелёный, как жопа, язык. Граймс — мой кореш.
Голова таракана может жить днями — нет, неделями — без тела. Похоже на правду. Однажды пнул одного. Сильно. Тело осталось. Голова и две передние лапы продолжали двигаться. Ублюдок куда-то спешил.
Миндаль — из семейства персиковых. Вот это орешки.
Ухо, глаз, десна, челюсть, бедро, рука, нога, палец, ребро, губа. Всё это части человеческого тела. По три буквы. Сейчас у меня в доме три гостя. Дэрил не считается.
Кетчуп вытекает из бутылки со скоростью 25 миль в год. Красный, красный поток течёт медленно. Мне будет 46, когда кетчуп закончит выливаться. 4 умножить на 6 равно 24. В доме три красивые женщины. 24 минус 3 равно 21. Мне сейчас 21 год.
Тридцать минут прошло? Пошла ты, библиотекарша. Всё равно вернусь на следующей неделе.

5. Не хочешь быть моим соседом?

Маленькая мисс Салли любит загорать на патио. Расстёгивает верх бикини, чтобы солнце заполнило белые, белые пятна, сделало её спину тёмной, как у Джей Ло. Салли с района. Салли на разделочной доске.
Индейка на День благодарения. Выбирай. Тёмное мясо, пожалуйста. «Разный вкус — разное удовольствие», — как говорила бабушка. Пюре с маслом и подливкой. Пшик-пшик-пшик в колбасной начинке. Мягкие, пухлые булочки, как детские ножки. Никакой запеканки из зелёной фасоли. На вкус как горячая, летняя задница.
Иногда достаю свои рентгеновские очки, подглядываю через жалюзи. Салли уже голая. Какой смысл? Страна Воображения. Весельевесельевеселье.
Хрящевая ракета, кровавый потоп, костяной стон.
Даю себе Плохое Касание. Бабушка отшлёпала бы меня до красного, красного, красного зада, если б узнала о Плохом Касании. Бабушка умерла в прошлом месяце. Теперь ничего не скажет. Разговоры с надгробием.
Волосы Салли свисают с края стула. Отсюда не сосчитать. У блондинок в среднем около 140 000 волос на голове. Значит, 383,561643836 волос каждый день этого года. Меня это устраивает. Займёт меня. «Праздные руки — дело дьявола», — как говорила Рози. Не могу остановиться с Плохим Касанием. Скучаю по Иоланде. Хотя нет, не совсем. Один раз играл с Иоландой в доктора с салями. Только раз. Было здорово.
Сказал Иоланде:
— Не хочу никакого ребёнка.
Потом слегка ударил её по глазу.
Иоланда теперь не разговаривает. Не знаю её мнения. Кому это важно? Пусть рассказывает это своей книге по альтернативной и дополнительной коммуникации, разработанной для людей, испытывающих трудности в устной речи.
Всё, похоже, сложилось. Никакого ребёнка. Никакого орущего, плачущего, вонючего мусорного отродья. У Иоланды начались месячные. Любит есть свою менструальную кровь. Свежую или сухую. Не важно. Плохое, плохое поведение. Неприемлемо. Приходится носить комбинезон из рипстопа пару дней. Может, глупый Трэвис позже её зачнёт. Удачи, Трэвис. Она тебе понадобится.
С Плохим Касанием ребёнка не сделаешь. Фух!
Может, Салли хочет ребёнка. Может, нет. Стоит рискнуть ради утех и печенек. Хочу потереть её двойные пузыри. Помыть руки. Почистить зубы. Пройтись щёткой по ногтям. Никаких отпечатков на мягкой, мягкой коже. Лизать, лизать кожу. Тереть, тереть до боли. Брить по направлению роста волос. Против роста. Зерно важно, серое вещество, мозговое вещество. Крошечные кусочки туалетной бумаги впитывают капли крови. Оставлю усы, чтобы быть похожим на Магнума Пи Ай.
Салли одевается. Стучу в её дверь через пять минут. Надо дать женщине время. Целая вечность. Две вечности. Надо выглядеть презентабельно для Джеффри. Смотрю через дорогу, пока жду. Что там? Мужик косит газон. Потная задница. Срезанная трава. Зелёные, зелёные лезвия делают чистую плоть изрезанной.
Салли открывает дверь. Выглядит как ангел-кексик. На ней майка с надписью «ЛЮБЛЮ РОЗОВЫЙ ЦВЕТ». Хотя майка с фиолетово-белыми полосками. Не понимаю.
Салли говорит:
— О, привет, Джеффри. Как дела сегодня?
Я говорю:
— Салли, что ты думаешь о детях?
Она отвечает:
— Ты шутишь? Боже мой, я слишком молода, чтобы об этом думать, Джеффри. Подожду, пока не выйду замуж. У меня даже нет постоянного парня сейчас.
Я говорю:
— Чёрт, Салли, глупые мужики. Они слепые. Если через пять лет у тебя не будет мужа, позвони мне. Хотя дети мне не очень нравятся, просто говорю.
Салли смеётся и говорит:
— Хорошо, Джеффри. Это, э, мило с твоей стороны. Я запомню.
Я говорю:
— У тебя есть мой номер, да?
Салли кивает. Тогда я говорю:
— Можешь зайти позже, помочь с чековой книжкой? Сегодня получил зарплату. Надо оплатить кабельное. Счета сводят меня с ума, как «Кокоа Паффс».
Она говорит:
— Думаю, да. Попробую зайти после спортзала, если это нормально.
Не знаю, кто такой Джим. Уже не нравится.

6. Хороший мальчик

Однажды, когда мне было десять, одиннадцать или двенадцать, отец здорово отлупил меня по заду. Нашёл меня играющим с дохлой кошкой, сбитой машиной, на обочине. Труп. Кошачий труп. Вонючая киса. Тыкал в неё мёртвой, мёртвой палкой. Глазное яблоко всё в подливке. Отдирал шерстяные слои, как липучку. Отец отлупил меня как следует. Больше не трогал мёртвых кошек. Слишком много хлопот. Всё равно есть куча других мёртвых штук, с которыми можно играть. Отец был бы горд. Нет, не был бы. Плевать. Отец был мерзавцем. Отправил меня в интернат — Зефир-роуд, 2925. Заставил ходить в специальную школу. Образовательный центр Голдберга — 67-я улица, 67. Совпадение? Чёрт, нет.
Учительница говорит отцу:
— Согласно доктору Сориану, ваш сын очень одарён во многих отношениях. Например, как вы, наверное, знаете, он способен выполнять сложные математические вычисления в уме.
Потом шёпотом добавляет:
— У него также тяжёлый аутизм, и ему поставили диагноз эмоционального расстройства.
Но я слышу эту чушь. Говорю:
— Ни за что. Ненавижу «Ризис Писес».
Учительница шокирована моими суперспособностями и говорит:
— Джеффри, не уверена, что ты думаешь, что услышал, но я просто говорю твоему отцу, что тебе диагностировали эмоциональное расстройство. Это нормально. Не стыдно.
Потом она поворачивается к отцу и говорит:
— Пока мы поместим его в обычные начальные классы. Когда ему исполнится восемнадцать, он сможет перейти в программу перехода, а когда ему будет двадцать один, он её закончит. У нас есть отличные программы, чтобы помочь таким особенным, как ваш сын, научиться функционировать и интегрироваться в общество.

7. Давай, Барби, пойдём на вечеринку

Рози говорит, что я не должен смотреть порно. Пластиковые женщины. Спокойные, вялые. Однажды поймала меня за компьютером, когда мы были в интернате. Не в моей квартире. Зефир-роуд, 2925. Не Навахо, 744.
Кадр с проникновением. Порно-клоун лижет, лижет, лижет голые соски, как какой-то Голлум. Деньги на бочку. Обезьяньи шалости. Задница карлика.
Я говорю:
— Туда можно засунуть арбуз?
Рози отвечает:
— Нет, Джеффри. Это неуместно.
Однажды, когда Рози была моим куратором по трудоустройству, мы были в «Доллар Три». Работали. Вытирали пыль с полок. Пыль состоит из мёртвых клеток кожи, высохшего кала, высушенных трупов пылевых клещей и крошечных волокон одежды. Украл запылённый «Три мушкетёра». Люблю, люблю нугу.
Я говорю:
— Рози, тут есть порножурналы?
Она отвечает:
— Нет, Джеффри. Это неуместно.
Рози мало говорила, а на моей вечеринке говорит ещё меньше. Она мне вроде как нравилась. Никогда не называл её словом на «Н».
Однажды я сказал:
— Рози, в моих штанах вечеринка. Ты приглашена.
Рози не поняла шутку, какое-то время почти не работала со мной. Пыталась перевестись в программу для взрослых. Угрожала забрать мои игры. «Mortal Kombat». «Paperboy». Пришлось извиняться. Позже. Гораздо позже, аллигатор.
Мы с Рози всё ещё хорошие друзья. Как украшение-друг, не сосед-друг.

8. Гей Нандо Коммандо

Нандо Гутьеррес пытался меня поцеловать. Ни за что, приятель. Никаких слюнявых, мужских языковых игр. Даже Иоланде не давал себя целовать. Ненавижу губы. Ненавижу слюну.
Я говорю:
— Нандо, прекрати.
Нандо говорит:
— Ещё молока, пожалуйста.
Нандо Гутьеррес кричит, визжит, как макака. Не очень это люблю. Не лучший парень для разговоров. Не принимает «нет» за ответ. Ну и ладно…
Нандо Гутьеррес ест «Кап’н Кранч» без молока вместо того, чтобы делать уроки. Избегает заданий.
Я говорю:
— Нандо, где твоё молоко?
Нандо говорит:
— Ещё яиц, пожалуйста.
Я говорю:
— Нандо, у меня в комнате шесть банок «Сёрдж». Поменяю на твой дискман.
Нандо говорит:
— Конечно, Джеффи.
Нандо Гутьеррес не любит торговаться. Это мне в нём нравится. Но на мою вечеринку его не приглашаю. Не хочу парней. Колбасная вечеринка Фармера Джона. Пусть Нандо сидит дома и смотрит «Электрик Компани», мне плевать.
Нандо Гутьеррес бежит, бежит, как дурак с хлопающими крыльями. Якобус или Кейко над чем-то смеялись, из-за этого у Нандо случился срыв. Нандо размером с чёрного носорога. Удачи уложить Нандо на пол. Рога носорога сделаны из кератина, волокнистого белка, из которого состоят волосы. Считать сложнее, чем волосы красивых женщин. Или легче? Не знаю.
Рад, что я высокофункциональный. Рад, что независимый. Счастливый утёнок.
Я говорю:
— Нандо, ты не птица.
Нандо останавливается. Кажется почти нормальным. На секунду.

9. Маленький приятель

Дэрил сидит в моём большом удобном кресле. Костюмчик пора постирать. Выглядит немного потрёпанным. Как маленький эльф-бизнесмен, которого только что уволили, напоили и который подрался с фальшивой, оранжево-ногтёвой, беззубой шлюхой.
Он говорит:
— Где моя мама?
Я говорю:
— Скоро вернётся. Пошла в «Вонс» за виноградным соком или что-то такое.
Дэрил говорит:
— Масляные блины! Лижи хер! Джеффри, у меня болят руки.
Я говорю:
— Не парься, Дэрил. Хочешь посмотреть «Дабл Дэйр»? Там марафон.
Суперслизкая, липкая слизь. Кремовая грязь. Время для мороженого.

10. †††

Прошлой ночью приснился ещё один страшный сон — это всё ещё он?
Чёрт-чёрт-чёрт. Распыляю коричные баллончики по всей квартире. Последний баллон. Пустой баллон. Надо купить ещё. Надеюсь, всё ещё по скидке. Пахнет ужасно. Как будто кто-то навалил, потом съел это, потом выблевал, а сверху ещё и сперму добавил. Медный запах. Запах солёного отбеливателя. Почему? Приснился сон прошлой ночью. Вломился в дом к сексуальной, похотливой девушке. Сон с неожиданным сексом.
Кровавый сон.
Убийственный сон.
Кожный сон.
Не знаю, смог бы я себя контролировать, будь это настоящим сном.