«Воссоединение» Джеймс Ньюман

Мертвые бьются о крышки своих гробов, царапаются о стены своих могил.
Именно так, по моим представлениям, должен был звучать ад, когда я был прихожанином церкви.
Кладбище раскинулось на три обширных акра, граничащих с моим задним двором. Их крики приглушены землёй, но их так много, что я часто надеваю беруши, если хочу спать по ночам.
Я вытираю пот со своего морщинистого лба и продолжаю копать.


Те старые фильмы ужасов, на которые я водил Доротею, когда мы были молоды и полны жизни, оказались удивительно далёкими от реальности. Не было никаких зомби, массово поднимающихся из могил, едва «это» произошло. Большинство мертвецов остались запертыми в своих гробах. Ведь как что-то, разлагающееся десятилетиями, может пробиться сквозь шесть футов земли? На мой взгляд, это физически невозможно.
По крайней мере, без посторонней помощи.
Но самое странное — города не превратились в адские арены, где голодные зомби преследуют живых. Нет этих бесконечных битв за кусок мозга, столь привычных в кино.
По сути, вы можете ходить среди них, потому что они нападают на вас, только если голодны.
Они не всегда голодны. Не все, не каждую секунду в течение дня. В основном они просто бродят вокруг.
В основном.
Они нападают на вас, только если давно не ели. Вот тогда нужно быть осторожным.


Одиннадцать месяцев назад умерла моя жена, прожившая 60 лет. Рак. Тогда мне казалось, что мой мир разрушился. Но я не знал, что конец света подарит мне возможность снова быть с ней.


Их крики становятся всё громче, чем глубже я копаю. Они заглушают всё: ветер, шелест деревьев на кладбище, моё собственное тяжёлое дыхание.
Они знают, что я здесь, и хотят, чтобы я выпустил их. Но моя дорогая Доротея молчит. Я уверен, что она ждёт меня.
Лезвие моей лопаты ударяется о металл. Моё старое сердце учащает ритм.
— Доротея, — кричу я, — я здесь!
Изнутри гроба раздаётся лёгкое постукивание, словно в ответ. Улыбка непроизвольно появляется на моём лице — впервые за многие месяцы.
Я отбрасываю лопату и, нагнувшись, начинаю очищать гроб от оставшихся комьев земли дрожащими руками.
— Осталось совсем немного, любовь моя…
Я думаю о том, какой станет жизнь, когда она снова будет рядом. И стараюсь не думать о том, что будет, если она начнёт издавать те же звуки, что и остальные.
Когда моя дорогая Доротея проголодается, я сделаю то, что должен. У меня не будет другого выбора, кроме как накормить её.