«Фальшивка» Джон Эверсон

Аарон Стек посещает зоопарк каждую пятницу в обеденный перерыв. Я уже несколько недель наблюдаю за его распорядком дня. Он останавливается у киоска с экологически чистым фаст-фудом за поворотом (“Сойбургеры спасают жизни!”) и задумчиво пережевывает пищу, разглядывая загон для львов. Это прекрасная имитация Африки. Если не обращать внимания на то, что зеленые поля нарисованы на грубом бетоне, а бесконечные виды охотничьих угодий ограничены ложными оврагами, электрическими ограждениями и бетонной дорожкой из зевак. Мысленно я вижу, как при каждом неосторожном укусе у него брызжет кровь.
Преграды меня не остановят. Я жажду крови Аарона. Я слишком долго мечтал полоснуть острыми когтями по этой нежной бледной шее.
Сегодня он снова стоит здесь, глядя на праздный прайд в загоне, и не замечает моего приближения, бесшумного, на четырех лапах, между искусственными камнями ограды. С чего бы ему, лживому королю человеческой промышленности, который не доверяет уму ни одного врага, могло прийти в голову, что у льва, хитрого царя зверей, хватит мозгов, чтобы проскользнуть через глубокое ущелье своей тюрьмы, взобраться по вогнутой бетонной стене и перепрыгнуть электрифицированную проволоку? Он - человек, который не боится ни людей, ни, тем более, зверей. И все же что-то привлекает его сюда каждую неделю, чтобы поглазеть.
Это его ахиллесова пята.
Я почти слышу, как его кровь высокомерно струится по венам, пока я тихо ступаю по скрытой тропинке, предназначенной для работников зоопарка, пока не ощущаю запах его ничего не подозревающего, благоухающего одеколоном тела.
Львиный загон - не главная достопримечательность в обеденный перерыв. Прайд ленив, прячется в прохладной тени. Я жду, пока другие посетители, мать с малышом, отойдут от ограждения. Затем он остается один, жует свою искусственную говядину, погруженный в предательские мысли, и смотрит на эту фальшивую Африку.
Я набираюсь сил и прыгаю. Отдаленные возгласы, доносящиеся с шоу дельфинов, заглушают его крик удивления. Я царапаю маслянистые щеки и шею; жизнь Аарона расцветает, наконец-то он свободен на светлой бетонной дорожке. Я не теряю времени даром, купаясь в его тепле. Вцепившись в воротник его претенциозного костюма, я утаскиваю его с глаз долой, прежде чем закончить работу, снова и снова вонзая острые как бритвы когти в его напыщенное горло и лицо, пока эти бледные, лишенные зрения глаза не окрашиваются в пунцовый цвет.
Все кончено.
Когда я заканчиваю, Аарона Стека почти не узнать. Из моих лап сочится кровь, шерсть на горле блестит. Я поднимаюсь с его истерзанного тела и рычу.
Одним движением я продеваю когти в потайную молнию и снимаю маскировку, отшвыривая окровавленный искусственный мех в ущелье. Аарон Стек был не просто целью. Он был моим билетом из Америки, страны фальшивой свободы. В наши дни, когда камеры фиксируют каждый уголок, системы безопасности отслеживают каждого комара, добиться успеха сложно. Но амбициозный протеже Аарона хотел его смерти любой ценой и заплатил вперед. Утром я улечу в беззаботное небо Африки.
Жаль, что я не могу освободить спящих внизу львов вместе со мной.