«Жертвенные девы» Джон Эверсон

Меньше всего ему хотелось сегодня заниматься сексом с прекрасной девственницей.
Тони остановился, идя со сцены в гримерку, и почесал локон на голове от этой нехарактерной для него мысли. Он со вздохом прислонился к мрачной черной стене коридора.
Как это могло случиться? Он с ужасом представлял себе, как будет ласкать девственницу, которая, как он знал, ждет его всего в нескольких шагах и в одной двери.
Если записать это на демонической нотариально заверенной юридической бумаге с расписанием, секс перестает быть таким уж веселым, как раньше. Контракт в то время казался непревзойденным - слава и богатство для него и его группы. И то, что он заплатил взамен, само по себе было наградой.
Цена?
Осквернение одной девственницы после каждого выступления.
К полуночи.
Не проблема!
В контракте оговаривалось, что для соблюдения условий, девственницы, которых он осквернит, должны быть теми, кого "Посыльный" доставит в его гримерку. Также гарантировалось, что они будут "приятны на вид".
Тони всегда любил молоденьких, так что все сложилось удачно. Так как они должны были быть симпатичными девственницами, девушки, которых приводил "Посыльный", почти всегда были молодыми - недолго оставаться девственницей, если ты была сексуальной! К тому же девственность позволяла Тони не слишком беспокоиться о венерических заболеваниях у девушек. Он ненавидел презервативы.
Что может быть приятнее? После каждого шоу, когда он был накачан адреналином, всегда находились горячие, тугие крошки, готовые сделать все, что он захочет. Это было как раз то, что ему нужно. И он изо всех сил старался не обращать внимания на подозрения, что предоставленные девушки были каким-то образом одурманены. Они выглядели бодрыми, но ни одна девушка не была настолько податливой. Черт, одну он привязал к стулу, заткнул рот, вылил на нее кувшин пива, а потом пригласил пару членов команды для группового траха (разумеется, после того, как он облил ее Миллером и лишил девственности). Когда в полночь он снял с нее кляп и передал ее "Посыльному", она тупо улыбнулась ему и сказала "Спасибо".
Казалось, он перебрал всех женщин-моделей, кроме тех, что были похожи на мешок с картошкой. Группа продавала миллионы дисков и полгода проводила в гастролях по всему миру, так что он трахал девственниц из Франции, Мельбурна, Рио, Москвы, Нью-Йорка и отовсюду. Рыжие, блондинки, шатенки, готки с обрезанными вороньими волосами и фермерские девчонки с солнечными улыбками и большими сиськами. И каждая из них - тугая, готовая к отрыву девственница.
Каждый вечер после шоу все было одинаково. Он возвращался в гримерку и обнаруживал там обнаженную хвостатую девушку, которая только и ждала, чтобы забить в нее гвоздь. Обычно у него был час или около того, прежде чем пробило 12 часов, и его дело должно было быть закончено. Затем в дверях появлялся неприятного вида карлик-мессенджер, чтобы увести свою последнюю жертву.
Похоже, это была потрясающая жизнь. Но Тони устал.
Или заскучал.
А может, и то и другое. Он подумывал о том, чтобы попросить группу отменить турне на ближайшие несколько месяцев, чтобы немного отдохнуть, но понимал, что это глупая мечта. Если они уйдут сейчас, то только потому, что распадутся. На ближайшие шесть месяцев у них был заказан тур по арене. Это стоило миллионы в руках и несметные миллионы в будущих продажах.
Луч света упал на холл, и из его гардеробной высунулась голова, похожая на гномью.
- Лучше отстегни инструмент и приступай к выступлению, - сказал рычащий маленький Румпельштильцхен. Тони никогда не спрашивал его имени, но именно так он называл этого человечка в своем воображении.
- Босс прислал тебе сегодня что-то особенное - говорит, что ты ведешь себя скучно и неблагодарно. Говорит, что ты выступаешь, как пожилой спринтер против олимпийской сборной - никакой выдержки.
Румпельштильцхен гоготнул, а Тони оттолкнулся от стены и покорно двинулся к своей гримерке.
- Я иду, я иду, - пробормотал он.
- Босс надеется, что ты именно так и поступишь, - снова засмеялся бес.
Тони прошел мимо маленького человечка и закрыл за собой дверь, заперев существо на замок. Не то чтобы замки имели какое-то реальное влияние на маленького дьявола, но ему стало легче. Он исполнял музыку для публики, а не для секса.
Тони посмотрел на кровать и усмехнулся, несмотря на свои сомнения. Босс прислал нечто особенное. Она лежала совершенно обнаженная, положив голову на голубую пеструю подушку, согнув левое колено и раздвинув ноги, чтобы продемонстрировать объект миссии Тони во всей его сырой, розовой красе. Она была сложена как звезда легкой атлетики — длинные ноги и подтянутый животик, с маленькой, но пышной грудью. Соски у нее были широкие, как он и любил, и подходили к русым волосам, венчавшим ее голову и спускавшимся от живота. Черты ее лица были по-эльфийски тонкими, а губы полными, и Тони почувствовал, как в его узких черных кожаных штанах стало тесно.
Может, все не так уж плохо, подумал он и шагнул ближе.
- Привет, - сказал он, не зная, как ее назвать. Она не ответила.
- Обкурилась? - спросил он более громким голосом.
По-прежнему ничего. Он потянулся, чтобы потрясти ее за плечо, и в мгновение ока отдернул руку. Она была холодной на ощупь.
Липкой. И окоченевшей.
Она была совершенно мертва.
Тони распахнул дверь гримерки и стал искать Посыльного.
Маленький человечек заговаривал с фанаткой у дверей сцены. Тони понял это с первого взгляда, потому что ее грудь вываливалась из одной из концертных футболок его группы, которая была специально разорвана, чтобы показать ее декольте. Но самым показательным было то, что она, похоже, не возражала против того, что лицо карлика уперлось в ее промежность. Некоторые девчонки готовы на все, чтобы оказаться за кулисами - в том числе и обслуживать карликов-извращенцев.
- Эй, - снова крикнул Тони. Румпельштильцхен огляделся, на его лице появилось угрюмое выражение.
- Ты свое получил, - огрызнулся он и отвернулся. Но поклонницу было не так-то легко отвлечь.
- Тони ДеБруно! - закричала она. - О... мой... бог!
Она начала проталкиваться мимо карлика, который с отвращением посмотрел на нее, зажал руку между ее ног и толкнул.
Фанатка и ее трехдюймовые черные туфли на шпильках с воплем исчезли на черной лестнице.
- Что тебе нужно? - спросил он, внезапно оказавшись прямо перед Тони. Он указал на несуществующие наручные часы. - Сейчас уже одиннадцать тридцать, ты же знаешь.
- Она мертва, - пожаловался Тони.
- Ну, когда у тебя есть все, ты просто должен делать лучшее, - рассмеялось существо. - Наслаждайся.
- Но как я могу... - начал было Тони, но тут же замолчал, так как Посыльный исчез.
Тони вернулся в гримерку и еще раз осмотрел девушку. Ему определенно не нравилась некрофилия, но она была привлекательна, без сомнения. Молочно-белая кожа, полные губы. Он представил себе, что при жизни она была просто душкой с этими пухлыми губками.
Часы на стене показывали 11:39, и Тони расхаживал по комнате, раздумывая. Согласно контракту, он должен был совратить присланных ему девственниц до полуночи, иначе он потеряет все. Формулировка была расплывчатой, но он догадался, что под "всем" подразумевалась жизнь, а также слава. Нельзя было связываться с дьяволом и в какой-то момент не поплатиться за это.
Так что выбора у него не было. Он должен был просунуть его между ног мертвой цыпочки. Тони тряхнул длинными обесцвеченными волосами и издал слабый стон. Почему он пошел на это? Ему нравилось играть в группе еще до того, как они стали знаменитыми. И даже если деньги были хреновыми, а слава отсутствовала, он никогда не испытывал проблем с тем, чтобы снять какую-нибудь шлюшку в баре и пойти с ней домой. Почему же он...?
Рука ударила его по лицу.
Его собственная.
- Нет времени на размышления, - сказал он себе вслух и начал расстегивать брюки.
- Ты ведь не будешь возражать, если я не стану тратить время на прелюдию? - спросил он, поглаживая себя по эрекции - что оказалось совсем несложно, если просто смотреть на нее и опускать мелкие неаппетитные детали того, что она мертва. Затем он перебрался к ней на кровать.
Придвинувшись ближе, он понял, что она пахнет. Слабый, но приторный аромат чего-то похожего на гниющий гамбургер витал в воздухе вокруг нее. Тони начал дышать ртом и одной рукой уперся в ложбинку между ее бедер.
Он толкнулся в нее и почувствовал гораздо более сильное сопротивление, чем даже у большинства девственниц. Смерть не делает тебя готовым и желающим, подумал он.
Он навалился на нее сверху и толкнулся, и, когда он прижался к ней грудью, из ее рта вырвалось неожиданное облако гнилого воздуха. Тони поперхнулся, несмотря на то что старался держать нос закрытым, и снова толкнулся, но не продвинулся вперед (так сказать).
- Вот дерьмо, - сказал он и скатился с нее, его эрекция исчезла, а желудок внезапно затошнило.
Он отвернулся от нее и сделал глубокий вдох, чтобы прочистить легкие, а затем внимательно посмотрел между ее ног. Может быть, трупное окоченение закрыло ее для него? Он потрогал ее пальцами, чтобы проверить, насколько она действительно тугая, и тогда не составило труда обнаружить проблему.
Она была зашита.
Нитки совпадали с пушком волос на лобке, зашитых дьяволом с чувством юмора.
- Что за... - простонал он, срывая голос. - Я должен вскрыть ее? Черт... зачем мертвой девушке пояс целомудрия?
Тони слез с кровати и подхватил свои брюки. На связке ключей у него висел перочинный нож, и хотя он был уверен, что его создатели никогда не предполагали, что отвязывание мертвых девственниц будет одним из 1001 способов его использования, о которых они заявляли, он раскрыл лезвие.
- Тысяча второй способ, - пробормотал он, поднося лезвие к нити между половыми губами мертвой девушки. - Готовим мертвых девственниц к некрофилии.
Он провел лезвием вниз, стараясь не задеть нитью ее нежные ткани, хотя почему это должно его волновать на данном этапе, он не знал.
Поначалу было трудно: шов был очень плотным и тесным. Но одну за другой он перерезал нити барьера и удовлетворенно усмехнулся, увидев, как из пробитого отверстия начинает просачиваться что-то блестящее. Наконец, пройдя половину пути по расщелине девушки, он сделал быстрый щелчок и одним движением распустил последние стежки.
И замер.
Из ее влагалища, которое он освободил, сочилась блестящая жидкость, и это была не женская слизь.
Это был поток личинок.
Несколько штук вырвались из нее и упали на кровать, корчась и испуская зловоние. И вместо того чтобы замедлиться, поток усилился. Десятки белых склизких червей выскользнули из нее за несколько секунд, некоторые из них решили заползти в ее русые волосы или обнять внутреннюю сторону бедер.
Тони закашлялся и прикрыл рот рукой, подавившись рвотой. В ужасе он отступил от кровати, все еще держа нож, к кончику которого прилипла половина крошечной корчащейся личинки. Он уронил его и ключи на пол.
- О Боже, о Боже, - закричал он. Часы показывали 11:54. - Что же мне делать?
Вонь от нее заполнила комнату, и он изо всех сил старался удержаться от рвоты. Но он смотрел, как секундная стрелка медленно вращается вокруг циферблата часов, и качал головой.
- Нет, не надо, - сказал он и снова полез в штаны. Контракт не говорил, что он не может носить защиту, когда кончает. Просто сказано, что он должен кончить. И он знал, что в его бумажнике лежит старый презерватив. Никогда не знаешь, когда можно столкнуться с девчонкой, которая не является девственницей, обеспеченной дьяволом.
Закрыв на минуту глаза, он отогнал от себя образы личинок и вызвал в памяти образ последней блондинки, которую он и его команда трахнули в групповухе. С испуганной готовностью Тони напрягся, чтобы надеть резинку. Затем он перебрался на кровать и склонился над девушкой, стараясь, чтобы ни одна часть его тела, кроме члена, не соприкасалась с ней. Он направил себя к ней и подался вперед, чувствуя, как что-то хлюпает, когда он пытается войти в ее девственные стенки. В голове у него промелькнуло, что именно он разминает, и это была не девственная плева.
Он отогнал эту мысль и уставился на ее груди, которые, несмотря на ее состояние, все еще выглядели упругими и теплыми. Он снова толкнулся, чтобы проскользнуть внутрь, и закашлялся, когда в результате из нее вырвался фекальный воздух. Ему бы не помешало хотя бы поцеловать девушку, подумал он и, подняв глаза от ее сисек, увидел желто-кремовую личинку, пробирающуюся из уголка ее рта.
- А-а-а, черт, черт, черт! - закричал он и снова откатился от нее, член его был вялым, а дыхание сбивалось на опасные вздохи. - Я не могу этого сделать. Я не могу!
Часы показывали 11:58. Он не знал, достаточно ли глубоко вошел в нее, чтобы она перестала считаться девственницей, но он не привел дело в исполнение, и это определенно было частью сделки. Он опустил взгляд и с ужасом увидел желтоватый налет на головке презерватива. Рукой он попытался снова погладить свой эрегированный член, но тот еще глубже втянулся в него, словно спрятавшаяся голова черепахи.
11:59.
Все еще подергивая свой обтянутый личинками член, Тони стоял у края кровати и смотрел на девственницу. Освобожденные черви теперь с удовольствием обследовали все ее тело, совершая спазматические движения вверх-вниз. Непрерывная струя вытекала из ее губ и скапливалась в пещере горла. Ее бедра и ложе между ними жили мушиным потомством, и даже на розовых кончиках сосков появилось по одному любопытному червячку. Еще один дернулся между пальцами ее правой ноги, а затем с грохотом упал на простыни.
Слезы бежали из глаз Тони, который разрывался между тем, чтобы с ужасом смотреть на гниющую девушку, и секундной стрелкой часов, которая сбивалась с 30, 40, 50, 55 и наконец...
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Румпельштильцхен, его лицо покрывала самая ослепительная ухмылка, которую Тони когда-либо видел. Посыльный с нетерпением ждал момента, когда станет Палачом.
- В чем дело, не можешь поднять его? - насмехался гном. Он подтянул пояс. - Хочешь, чтобы я сделал это за тебя? Это не выполнит твою часть сделки, но что такое немного червивого мяса между друзьями, а?
- Она мертва, - сказал Тони. Казалось, он больше ничего не мог сказать.
- К чему ты клонишь? - рассмеялся карлик. Он провел гинекологический осмотр. Он поднял голову, все еще ухмыляясь, и объявил: - Она все еще девственница.
- В ней полно личинок! - воскликнул Тони.
- Ты думаешь, это плохо? Подожди, пока ты не увидишь, что босс приготовил для тебя внизу.
- Это нечестно, - взмолился Тони. - В контракте ничего не сказано о том, что они будут мертвыми.
- Да, но и о том, что они будут живы, тоже ничего не сказано, - гоготнул Румпельштильцхен. - И вообще, они все очень быстро умирают, как только ты с ними заканчиваешь.
- Умирают?
- Конечно, - Гном ухмыльнулся, морщины почти поглотили его сияющие изумрудные глаза в складках кожистого лица. - Многие из них перерезают себе вены, особенно после того, как выкачают какое-нибудь шестирукое чудовище. Другие просто разъедаются. Босс считает, что они либо плодородны для его детей, либо должны стать удобрением для чьих-то еще.
- Его дети? - Тони нахмурился. - О чем ты говоришь?
- Я говорю о семени Босса, - сказал Румпельштильцхен. - Ты носишь его в себе. Я носил его в женщинах по всему миру в течение многих лет. А семя Босса не сеет счастья, скажу я тебе! Думаешь, он заставляет тебя жертвовать девственницами только ради собственного удовольствия? Но ты сам видишь: внизу тебя будут ждать те девушки, что остались от Босса.
Гном посмотрел на часы, которые теперь показывали 12:03.
- Как бы ты хотел уйти? Думаю, что-нибудь запоминающееся. Жаль, когда рок-звезды просто уходят во сне. Никаких заголовков. Может, перерезать себе вены и написать прощальное послание кровью? Может, передозировка героина? А может, нажраться до потери сознания и захлебнуться собственной блевотиной?
Гном приложил длинный шишковатый палец к губам.
- Нет, я слишком привык к этому, мы уже все это делали. Как насчет...
Тони выскочил из комнаты, даже не замедлив шаг, чтобы подхватить штаны. Гном последовал за ним в более неторопливом темпе и указал пальцем "вверх", когда Тони достиг лестницы, с которой упала его подружка. Вместо того чтобы идти по ее следу, ноги солиста внезапно повернули и понеслись по лестнице на крышу.
Посыльный радостно запрыгал по гранитным ступеням, и улыбка расплылась по его шкуре от уха до уха, когда на театральном чердаке Тони попытался оттопырить ноги, но не смог удержаться от того, чтобы не побежать сломя голову к гигантскому вентилятору для циркуляции воздуха.
- Да, - сказал себе гном. - Обезглавливание - отличный выбор. Я не занимался этим уже... буквально... сто лет.
Когда голова Тони пробила барьерный экран, чтобы встретиться с лезвиями, Посланник вынырнул, чтобы встретить его на другой стороне. У него было много новых девушек, с которыми Тони предстояло познакомиться.
И ни одна из них не была красивой или девственницей.