«Девушка по вызову» Джон Ширли

Не было никаких реальных причин, по которым Моралес должен был нервничать. Но он всегда нервничал, прежде чем кто-нибудь из них приходил. Это абсурд, сказал он себе, надевая шикарный гостиничный халат и направляясь к маленькому переносному бару на балконе отеля, где он приготовил себе двойной скотч. В конце концов, все это было вполне профессионально; в этом действии не было ничего личного, даже для людей, так что нет причин нервничать.
Но он нервничал из— за обоих видов девушек по вызову. Он перешёл от настоящих девушек — которые сейчас встречались довольно редко, к тому же у них было столько недостатков, — к роботизированным девушкам по вызову, потому что думал, что это облегчит его нервозность. В любом случае, настоящие девушки из плоти и крови всегда раздражали его. Они относились к нему с подозрением, несмотря на улыбку, и следили за временем. Роботы были созданы для того, чтобы быть сговорчивыми.
Глядя на бассейн отеля, он отпил половину скотча и скривился. Бассейн был оформлен в стиле "Баха в Нью— Йорке", весело— зеленый и аномальный на фоне серых и стеклянных солдат небоскребов, возвышающихся вокруг; пустой бассейн был освещен, конфетно — голубой прямоугольник на фоне кристально— белого искусственного песка, пластиковой рощицы зеленых и коричневых синтетических пальм. Может быть, пришло время покинуть Нью— Йорк и отправиться в настоящую Баху?
Зазвонил телефон. Он подошел к нему на расстояние ответа и сказал:
— Да?
— К вам посетительница, молодая леди. Из "Синтетического удовлетворения".
Он вздрогнул. Этот болван внизу должен был быть осторожнее и не называть компанию вслух.
— Отправьте ее наверх.
Он оглядел себя. Под белым халатом он был загорелым и вполне подтянутым для сорока лет. Он затянул пояс халата и подумал, что немного полноват, но не сильно.
Моралес прищелкнул языком. Он снова это делал. Нервничаешь из-за робота? Роботам все равно, пухлый ты или нет.
Он усмехнулся, допил остатки виски, выждал нужный интервал и подошел к двери как раз в тот момент, когда она постучала. Она была такой, как он и просил: высокая, стройная, блондинка, красивая, грудастая, голубоглазая. Классика. Он просил максимального реализма, поэтому ей придали несколько мелких недостатков, вроде слабого шрама на нижней губе. Загорелая грудь в майке, казалось, слегка колыхалась от ее "дыхания"; в уголках глаз виднелись следы старения, как будто ей только— только перевалило за 30. Хорошо.
Ее голос был мягким и с хрипотцой, когда она сказала:
— Привет. Я Эми... из агентства.
— Заходи, — сказал он, чувствуя запах ее духов, когда она проходила мимо. Она бросила сумочку на диван в гостиной люкса — в основном для считывания штрих— кода, который она принесла с собой, как он предполагал, для записи сделки.
— Я Джоуи Моралес.
— О, я знаю ваше имя! — Она стояла прямо перед дверью на балкон и смотрела на бассейн. — Ух ты, какой шикарный вид, — добавила она на сленге, который уже немного устарел. Ее программистам нужно было сделать лингвистическое обновление.
— Итак... — нет, не было смысла предлагать ей выпить. Она могла бы показать, что глотает жидкость, если бы это было частью фантазии, но это было не так. — ... не присядешь?
Они сели на диван близко, но не слишком. Ее движения казались естественными — роботы из агентства всегда двигались естественно. Но в том, как она скрестила ноги, была заметная скованность. Но она была хороша собой.
Она улыбнулась ему, и эта улыбка говорила о том, что он ей нужен.
— Как хорошо, что я здесь.
Он был доволен — именно так она должна была улыбаться и именно так должна была говорить. Он очень тщательно заполнил форму игры— фантазии. Они запрограммировали ее на эту встречу — но посмотрим, правильно ли они сделали все до конца. В прошлый раз робот забыл про мочалку.
— Джоуи, мне так любопытно узнать о тебе. Я хочу знать о тебе все. Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Я закупщик в компании "Транснациональные трансплантаты”. Я езжу на фермы по производству органов, смотрю, соответствуют ли чаны спецификации, провожу тесты, веду переговоры. Хорошая, высокооплачиваемая корпоративная работа. Требуются годы обучения.
— Это почти как быть врачом!
Он вежливо улыбнулся.
— Что привело тебя сюда? Мы никогда не встречались — что— то должно было привести тебя ко мне.
Она отреагировала на эти слова именно так, как он и предписывал:
— Я... не могла удержаться. Когда я увидела тебя в бассейне. Я... — она заколебалась — что было очень реалистично. — Я должна была найти способ быть рядом с тобой. Я знаю, это кажется безумием. Но я... обещай мне, что ты не рассердишься... Я зашла в раздевалку, которую ты использовал, после того как ты ушёл. Я нашла это... — она залезла в шорты и медленно достала мочалку. Она прижала ее к промежности. Она прижала ткань к щеке и медленно провела ею по губам. — Ткань, которую ты использовал... на своем теле. Я носила ее рядом со своим. Вот как сильно подействовал на меня твой вид. Я решила, что сделаю все, чтобы отдаться тебе! — его стояк уже выпирал из халата, и ее взгляд остановился на нем. Она прокомментировала, как положено по сценарию: — О Боже, он больше, чем я могла себе представить...
Моралес протянул руку и взял влажную ткань — как и следовало, она пахла морем и, черт возьми, это была хорошая химия женщины. Он поцеловал ее, накинул на свой твердый орган, распахнул халат и сказал...
— Какого хрена... — этого не было в сценарии. Но именно это вырвалось у него.
Он смотрел вниз на ткань. На ней было пятно свежей крови.
— У меня кровь! — пробормотал Моралес, убирая ткань. Но на его интимных местах крови не было. Тогда... он посмотрел на Эми.
В ее глазах был страх. Зачем им понадобилось внушать ей страх? Этого не было в его фантазиях. Он не был садистом.
Он принюхался к пятну крови. От него исходил очень характерный запах менструальной крови.
— Прости, — сказала она, стараясь придать лицу пустой вид. — Должно быть, кто— то не до конца перепрограммировал меня. Наверное, последний хотел, чтобы у кого— то были месячные. Или только их начало. Крови будет немного. Давай займемся сексом и не будем обращать на это внимания. Я могу... Я могу смыть ее. Все только начинается. Я имею в виду в фантазиях. От последнего парня...
Это были слезы?
— Сними штаны, — сказал он.
— Конечно, — сказала она, немного облегченно. Она стянула с себя штаны и нижнее белье. Вот это было реалистично: ожог от бритвы в том месте, где она обрезала волосы на лобке.
Он встал на колени между ее ног, намочил палец и ввел его в нее — она вздрогнула. Это тоже можно запрограммировать...
Он хмыкнул про себя. Внутренности робота— девочки по вызову были очень, очень похожи на человеческие. Но это... это было слишком реально. Если только они не усовершенствовали модель.
Он убрал палец, встал и надавил ей на подбородок.
— Открой рот.
Она сглотнула, облизала губы удивительно настоящим языком и открыла рот. Пломбы могли быть лишь декоративной отделкой. Но маленький кусочек пищи — петрушка — застрял там, между двумя коренными зубами?
Он откинулся на спинку стула, разъяренный. И немного испуганный.
— Кто ты, черт возьми, такая? Кто— то послал тебя сюда, чтобы... что? Заставить меня рассказать о новой линии почек "Транснациональ"? Ты что, промышленный шпион?
Ее плечи ссутулились, голова поникла, руки сжались в маленькие кулачки на коленях.
— Нет. Я пришла сама... просто... Я занимаюсь компьютерным взломом. Я перехватила несколько онлайн— заказов на девочек по вызову... получила фантазийные спецификации, отменила заказ... Я пыталась вести себя как робот — даже делала жесткие движения ногами... Я пыталась быть человеческой девушкой по вызову, но никто больше не использует человеческих девушек. Я просто... пожалуйста, прикоснись ко мне!
— Что? Я даже не заплатил тебе ничего — если только ты не украла тот кредитный перевод.
— Нет, клянусь, я этого не делала. Я здесь, потому что… мне нужно ощутить такую близость. Джоуи, мужчины больше не используют настоящих женщин для секса.
Он пожал плечами.
— И что с того? А зачем нам это? Если женщинам хочется действия, они могут заказать мужских роботов. Они теперь дешёвые. Их собирают друг для друга.
— Я не хочу мужского робота — они ужасны. То есть… они просто… просто «машины для траха».
— И что в этом плохого?
— Для меня — плохо. Даже если они хорошо запрограммированы, ты всё равно знаешь, что это ненастоящее. Мне почти сорок, хотя по мне и не скажешь. С тех пор как появились эти роботы несколько лет назад, я никому не нужна. У всех теперь есть роботизированные женщины. Мне нужно снова почувствовать настоящего мужчину… То есть, мой врач говорит, что у меня навязчивая идея, но…
— А, вот оно что. Твой врач. Ты принимаешь какие-то лекарства. Или должна их принимать.
— Какая разница? — спросила она, надувшись.
— Это значит, что ты ненормальная. И это имеет значение. — Он покачал головой. — Надо было сразу понять, что что-то не так, когда ты не просканировала штрих-код для подтверждения покупки. А теперь… просто убирайся отсюда.
— Пожалуйста… — Она наклонилась к нему, облизнула губы, стараясь выглядеть соблазнительно. — Прости за месячные. Они начались немного раньше, я не ожидала. Но это только начало, мы всё ещё можем…
— Дело не в этом. Мне просто не нравятся настоящие девушки. Они либо тайно презирают тебя — если это проститутка, — либо, если это твоя подружка, всё равно тайно презирают! А даже если и не ненавидят, они такие требовательные. Всё время хотят внимания. «Скажи, что любишь меня». Или «Почему ты не хочешь пойти со мной на танцы?» Проститутки — такие паршивые актрисы, сразу видно, что им хочется быть где-то в другом месте. А робот — нет. Она ведёт себя так, будто хочет того же, что и ты, и когда ты этого хочешь. И она действительно этого хочет — так запрограммирована.
— Но я не хочу быть где- то в другом месте. Я хочу настоящего секса с тобой.
— Да, а потом ты будешь ходить за мной по пятам, просить сказать, что я тебя люблю, или… прижиматься ко мне… Господи. — Её губы задрожали. Он смягчил тон. — Слушай, ты красивая женщина, не верю, что ты не можешь никого найти. Но брось этот спектакль. Всё это… этот обман, который ты пыталась провернуть, — это ненормально…
Она заплакала, уже не сдерживаясь. Ещё одна проблема с настоящими женщинами — они плачут и не останавливаются, когда тебе это нужно.
Она вытерла глаза, размазав тушь по пальцам.
— У меня было три серьёзных парня… двое говорили о свадьбе… а потом передумали. Сказали, что роботы лучше, и… я им не нужна. Им нужны роботы…
— Вот именно. Найди себе какого-нибудь чудака с необычными вкусами, которому нравятся настоящие женщины. Или купи себе мальчика-бота. А теперь тебе правда пора идти…
Она потянулась за сумочкой, лежавшей позади неё, открыла её и достала складной нож.
— Чёрт! — Он вскочил, отступая назад, оглядываясь в поисках телефона.
Но вдруг замер, уставившись на неё.
Эми полоснула себя ножом — глубоко, яростно. Моралесу показалось, что она пытается вырезать себе влагалище.
Кровь хлынула на диван, издавая мягкий звук. Она уронила на ковёр комок алой плоти — словно внутренности выпотрошенной рыбы.
Теперь, дрожа, задыхаясь от боли, бледная как смерть, она вытащила что-то из сумочки. И с силой засунула это в кровоточащую, рваную рану между ног.
Он узнал предмет. Это была роботизированная вагинальная деталь. Вероятно, снятая с какого-то робота в ремонте. Она вставила её, буквально вдавила в рану, и теперь, с искажённым от боли лицом, сидя на диване, раздвинула ноги в луже крови. Показала ему криво втиснутую механическую деталь в рваной плоти и сказала:
— Хочешь меня теперь? Я тоже могу быть машиной. Если ты позволишь. Я тоже могу быть машиной…