«Миссис Бетти Бриггс и ангельский торт из ада» Келли Робинсон

Когда Бетти Бриггс выиграла голубую ленточу в выпечке тортов на ярмарке во Франклинвилле в 1957 году, женщины собрались вокруг, чтобы поздравить ее. Даже Дотти-Джин Дрискелл, которую все считали несомненной победительницей с ее «Двойным кокосовым удовольствием», устроила праздничное чаепитие в следующее воскресенье после церкви. Все они согласились, что хотя Бетти и приготовила простой бисквитный торт «Пища ангелов», он, безусловно, был хорош.
В следующем году, когда Бетти снова победила с тем же самым тортом, прием был менее восторженным. Дотти-Джин заняла второе место со своим «Сливовым совершенством», а Лоретта Сайкс заняла третье место со своим тортом «Лимонно-ванильное сумасшествие» с неожиданной начинкой из бананового творога вместо обычного лимонного. Любой внимательный человек заметил бы, как Дотти-Джин и Лоретта обменялись взглядами, когда мэр Херли во второй раз прикрепил голубую ленточку к груди Бетти. Фотограф сделал снимок Бетти для «Ежедневного обозрения». Чаепития никто не устраивал.
Они, возможно, не завидовали бы так, если бы Бетти выиграла какой-либо другой конкурс дважды подряд. Да что там, старая миссис Джарвис побеждала в категории «Консервирование» со своими маринованными огурцами с момента самой первой ярмарки. Конкурс тортов был другим, потому что его спонсировала крупнейшая фирма органического питания в стране. Лучший торт получал 100 долларов наличными, а имя и лицо победителя увековечивались на витрине фирменного магазина. Победить в конкурсе на лучший торт было как стать королевой Франклинвилля.
Не нужно было обладать острым взглядом, чтобы заметить натянутые улыбки женщин, когда Бетти Бриггс снова победила в 59, 60 и 61 годах. Они изнуряли себя, пытаясь превзойти ее, их торты из года в год становились все более многослойными, превращаясь в возвышающиеся кондитерские изделия, усыпанные свежими ягодами и взбитыми вручную сливками, или, как в случае самой сокрушительной победы Дотти-Джин за второе место, обернутые лозами марципанового плюща. Мэдди Симмонс сделала так много тестовых версий своего «Двойного шоколадного наслаждения», что ее детям, близнецам Тодду и Терри, стала явно тесновата их школьная форма.
Нужно было что-то делать.
Именно эти слова сказала Дотти-Джин своему мужу в преддверии очередного кулинарного конкурса, вытирая посуду в воскресный полдень.
— Нужно что-то делать.
— О чем ты, дорогая? — монотонно произнес Хэл из-за разворота своего «Ежедневного обозрения».
— Я говорю о Бетти Бриггс. Она побеждает каждый год с одним и тем же ангельским бисквитом!
— Возможно она заключила сделку с Дьяволом, — сказал Хэл и усмехнулся. По своей привычке, когда он говорил что-то, что казалось ему забавным, он повторял это снова, как будто у него была большая аудитория, и он хотел убедиться, что никто не пропустил его шутки.
Дотти-Джин проигнорировала его. Она вытерла руки и сняла фартук. Это был ее любимый белый полупрозрачный хлопчатобумажный фартук в мелкую точку с накладным карманом в форме сердца, но сегодня он не принес ей никакой радости. Рот Дотти-Джин образовывал прямую линию.
После ужина она созвала экстренное совещание. Дотти-Джин подала горячий кофе с каплей самбуки, и женщины приступили к делу. Конкурс выпечки должен был состоять всего через две недели, и все согласились: шестая победа Бетти Бриггс была бы неприемлемой.
— Это абсурд, — сказала Лоретта Сайкс. — Это как выбирать одну и ту же Мисс Америки снова и снова.
Мэдди Симмонс сказала, что слышала, будто Бетти консервировала и может представить в этом году свои соленья.
Лоис Финни была в ужасе.
— Если она начнет выигрывать в конкурсе солений, то миссис Джарвис останется просто лечь и умереть.
Дотти-Джин заподозрила жюри в предвзятости, но остальные отклонили ее предположение. Все они верили в честность организатора конкурса. На этикетке их продукции было написано: «Бренд, которому можно доверять».
С углового дивана слово взяла Сара Снелл, которая никогда много не говорила.
— Дело в том, — сказала Сара, — что торт Бетти действительно хорош.
В комнате на мгновение повисла тишина, но все женщины признали это как правду. Даже Дотти-Джин пришлось согласиться.
— Да, он хорош, — признала она.
Вмешалась Мэдди, сказав, что нет никакого смысла в том, что заурядный ангельский бисквит мог оказаться таким вкусным, но это было так.
— И все же, — сказала она, закатив глаза, — Она клянется, что в нем нет никакого секретного ингредиента.
Перед тем, как разойтись, они выпили больше самбуки, чем кто-либо из них предполагал, и составили план того, как узнать секрет Бетти.
Дотти-Джин допросила соседского бакалейщика, мистера Левина, но тот никогда не видел, чтобы миссис Бриггс покупала что-то более необычное, чем мешок соли.
Мэдди прочесала библиотеку в поисках рецептов тортов с ангельским бисквитом, но не нашла ничего незаурядного.
Лоис Финни, которая только что прочитала сокращенную версию «Остановки в Токио» в «Ридерз Дайджест» и была в восторге от секретных агентов, следовала за Бетти до фирменного магазина спонсоров конкурса. Спрятавшись за коробками с манной крупой, она принялась следить за Бетти, выбиравшей продукты в бакалейном отделе. Та не купила ничего особенного, но Лоис услышала, как Бетти сказала продавцу, что в следующую среду вечером будет печь свой конкурсный торт.
На следующее утро, пока Дотти-Джин все еще пила кофе и думала о том, чтобы пропылесосить ковер, к ней в дом ворвалась Лоретта Сайкс.
— Звони девочкам, — сказала она. — Скажи им, что у меня есть нечто грандиозное. Грандиозное!
Когда все собрались, Лоретта заговорила, задыхаясь.
— Сегодня утром я зашла к Бриггсам, намереваясь поболтать с Бетти за кофе и, возможно, что-нибудь у нее выудить.
— Что она сказала? — спросила Мэдди.
— Ничего! Я постучала, но ответа не было, поэтому я вошла внутрь и крикнула. Вот тогда я и услышала шум пылесоса, доносившийся с верхнего этажа. Она меня не слышала.
— Ближе к делу, — рявкнула Лоис.
— Я огляделась в поисках секретного ингредиента, но потом увидела это рядом с тостером, — Лоретта вытащила этот предмет из сумочки и держала его так, словно это был Святой Грааль. — Я украла ее книгу рецептов!
Они разразились такими громкими криками, что это было похоже на детей, играющих в индейцев.
Лоретта сунула книгу Дотти-Джин, и та села, пока остальные столпились вокруг нее. В книге были десятки карточек с рецептами, аккуратно напечатанные Бетти на печатной машинке ее мужа. Дотти-Джин стала зачитывать названия, пролистывая каждый рецепт.
— Лимонный пирог-мороженое. Печенье с шоколадной крошкой. Банановый пудинг. Ангельский бисквит... вот оно! — воскликнула она и стала просматривать карточку.
— Читай! — закричали все.
— Я... я не могу. Я не знаю, что это, — Дотти-Джин опустила руки с карточкой на колени.
— Я прочту, — выхватила у нее из рук карточку Лоис.
— Будь так любезна, — ответила Дотти-Джин.
— Что это, черт подери? — воскликнула Лоис, уставившись на карточку.
Рецепт был написан от руки жирными черными чернилами на языке, похожем на латынь. Сама карточка была старше остальных, бумага, на которой был написан рецепт, была хрупкой и коричневой от времени. Обратная сторона его была покрыта рисунками, в основном кругами, пересекающимися линиями и странными символами.
— Это схема того, как нужно резать торт? — спросила Мэдди.
— Это какая-то ерунда, — сказала Лоис. — Шутка. Она подбросила в книгу эту чушь, чтобы посмеяться над нами.
Осталось только одно: они будут шпионить за Бетти Бриггс, пока та будет готовить свой конкурсный торт. Если и был какой-то секретный метод ее выпечки, им придется увидеть его собственными глазами.
В среду вечером они встретились, одетые в свои самые темные брюки и кардиганы. План было бы невозможно осуществить, если бы перед домом Бриггсов с кухонной стороны не был бы расположен ряд высокого кустарника, из-за которого можно было беспрепятственно видеть кухню — и обеденную зону за ней.
Спрятавшись за кустами, женщины устремили свои взгляды в сторону кухонного окна.
— Зачем она передвинула мебель? — спросила шепотом Лоис.
— Может, она натирала пол воском, — предположила Мэдди.
— Он действительно выглядит очень хорошо, — сказала Лоретта.
— Тссссс, — прошипела Дотти-Джин.
Они наблюдали, как Бетти Бриггс разбила несколько яиц и отделила желтки от белков. Затем она просеяла муку. («Я обычно просеиваю дважды», — презрительно усмехнулась Лоис.) После всех этих манипуляций Бетти взяла огромный контейнер с солью.
— Это очень много соли, — заметила Дотти-Джин.
Бетти перешла в столовую. Пока женщины смотрели, разинув рты, она высыпала соль на пол, нарисовав с помощью нее большой круг.
Лоис ахнула.
— Я не вижу! Что она сделала? — спросила Лоретта.
— Просто высыпала кучу соли на пол! — ответила Лоис.
Вернувшись на кухню, Бетти достала что-то из пакета, но они не могли разглядеть, что это было. Затем Бетти расстегнула блузку.
— Может, ей жарко? — предположила Лоретта.
Выскользнув из юбки, Бетти начала снимать нижнее белье. Вскоре она стояла на кухне совершенно голая. Женщины были заворожены голым телом Бетти, двигавшимся по кухне так, словно это было нормально. Она подняла предмет, который был в пакете, и теперь они увидели мертвую, неощипанную курицу.
— Мне это не нравится, — сказала Сара.
Положив курицу на разделочную доску, Бетти одним быстрым движением отрубила ей голову, а затем подняла тушку, позволяя крови струиться по своей груди, после стала размазывать кровь по всему своему телу до тех пор, пока все оно не было ею покрыто. Отнеся ингредиенты в столовую, Бетти разложила их по кругу: просеянную муку, взбитые яичные белки, сахар и ваниль, и стала что-то напевать. Слова женщины слышать не могли, но когда голос Бетти повысился, они уловили кое-что.
— Это слова с карточки, — прошептала Лоретта.
Бетти легла в центре круга, широко расставив руки и ноги, словно собиралась сделать снежного ангела. То, что произошло дальше, не поддавалось логике, но казалось, что пол столовой растворился у них на глазах и стал землей. Из темной земли вылезло огромное щупальце, а затем несколько щупалец поменьше, словно в покадровой съемке прорастающих растений, которую они видели в документальных фильмах о природе.
Лоис закричала, но это не имело значения. Глаза Бетти закатились, когда она лежала на полу. Щупальца стали извиваться вокруг нее, окружая ее тело, а самое большое, проползя по ее ноге, вошло в нее. Часть щупалец поменьше обвилась вокруг ее рук, в то время как другая часть волнообразно проникала в ее отверстия, пока Бетти и извивающиеся пульсирующие подобия рук не стали похожи на одно огромное существо. Щупальца двигались в нее и из нее в унисон, а те, которые не были внутри нее, поднимались и колыхались над ней, словно водоросли под водой.
Когда щупальца наконец вырвались из тела Бетти, они издали такой громкий, чвякающий звук, что женщины снаружи могли его услышать. Существа (или существо, поскольку было трудно сказать, было ли это множество существ или части одного огромного существа) скользнули обратно в землю. Бетти Бриггс лежала на том, что теперь снова было полом. Женщины задавались вопросом, было ли то, что они видели, на самом деле, но, видя Бетти, теперь покрытую густой слизью и куриной кровью, они понимали, что это произошло в действительности.
Лоретту Сайкс вырвало в азалии. Другие женщины, позаботившись о ней, решили, что увидели достаточно и должны идти домой. Дотти-Джин повернулась, чтобы в последний раз посмотреть внутрь, и увидела Бетти Бриггс, чистую и одетую, наливающую тесто в форму для выпечки.
В том году торт Бетти Бриггс «Пища ангелов» выиграл голубую ленту на ярмарке. Ни одна из участниц не посчитала это странным. Странным было то, что на следующий год во время подготовки к кулинарному конкурсу в бакалее мистера Левина закончилась соль. Еще более странным было то, что примерно в то же время в мясной лавке появилось необычайно много запросов на целых, неощипанных цыплят.
Но самым странным из всего был тот факт, что на ярмарке во Франклинвилле 1963 года конкурс выпечки был объявлен беспрецедентным с ничьей из шести участниц.
На церемонии награждения Хэл Дрискелл подтолкнул парня рядом с собой и сказал: «Полагаю, в этом году они все заключили сделку с дьяволом». И на случай, если тот не расслышал, он повторил. Мужчины смеялись, женщины на сцене сияли, словно победительницы конкурса красоты, а внизу, под поверхностью земли, на которой они стояли, извивалось что-то древнее и нечестивое.