«Североамериканское руководство по забою скота» Николь M. Волвертон

Вайолет Несполи достает коробку из морозильника мисс Паттербо. Она знает, что будет внутри, но ахает, когда видит: один идеальный кусок миндального торта ее покойной соседки.
— Что такого примечательного в куске старого пирога? — спрашивает Нила, ее лучшая подруга со времен начальной школы.
— Ты не понимаешь, — отвечает Вайолет, снимая резиновые перчатки. — Каждое воскресенье мисс Паттербо съедала разогретый кусочек этого пирога. Она никогда никому не позволяла его пробовать — говорила, что это ее личное особое лакомство.
— Это странно.
— Возможно, но это миндальный пирог, а у меня аллергия на арахис.
— И что? Миндаль — это не арахис.
— Для нее это было одно и то же, — говорит Вайолет, — и она подавала это таким образом, будто спасала мне жизнь.
— Ладно, давай, выбрасывай его и продолжим уборку.
— Выбросить? Ты шутишь? Теперь у меня появился наконец шанс попробовать этот торт!
— Ты серьезно? — спрашивает Нила. — Хочешь заразиться ботулизмом? Потому что именно так можно это сделать.
— Мисс Паттербо умерла всего неделю назад, к тому же пирог хранился в морозилке.
— От замороженных продуктов тоже можно заразиться ботулизмом.
— Мисс Паттербо умерла не от ботулизма, — парирует Вайолет. — У нее был сердечный приступ. И она завещала мне свой дом, а значит, все остальное в нем. Даже этот последний кусок пирога.
— И ботулизм, — кривится Нила. — Или пищевое отравление.
— Как угодно, — Вайолет перекладывает пирог на тарелку, а затем ставит ее в микроволновку. Затхлый запах воздуха сменяется ароматом теплого миндаля. — Подай мне вилку, пожалуйста.
Вайолет откусывает первый кусочек. Он... воздушный. Нет, он словно невесомый и сделан из воздуха, пропитанного солнечным светом — девушка ощущает тепло, напоминающее ей о нагретой солнцем траве. Каждый кусочек, который она откусывает, теплой волной проносится по телу.
— Ты собираешься облизать тарелку? — спрашивает Нила, качая головой, после чего сметает последние пакеты с каким-то непонятным мясом с нижней полки холодильника в мусорное ведро. — Вот и все. Ну, как твой желудок?
— Я в порядке. А вот ты слишком волнуешься.
— В отличие от тебя, — парирует Нила, закрывая дверцу холодильника.


День родео Вайолет проводит вместе с семьей. Все это время, сидя на трибуне, девушка мечтает о миндальном пироге мисс Паттербо, не в силах думать ни о чем другом.
— Твой брат выступает следующим в состязании по заарканиванию быка, — говорит мать Вайолет, толкая ее коленом.
Люк на лошади галопом выезжает из ворот вслед за быком, но это последнее, на что Вайолет обращает внимание. Вместо этого девушка думает о том, чтобы найти рецепт того пирога. Она видела кулинарные книги в доме мисс Паттербо. Они были повсюду — Вайолет даже однажды видела, как мисс Паттербо несла одну в сарай на заднем дворе.
Ее мама и папа хлопают. Когда соревнования заканчиваются, Вайолет встает.
— Я немного пройдусь, — говорит она.
— Будь осторожна, дорогая, — говорит ее мама. — Тебе бы стоило немного принарядиться — по крайней мере, разбавить в своей одежде черный цвет. Выглядит отталкивающе и неженственно.
Вайолет через трибуны направляется к фуд-корту. Семейные вылазки — отстой. Если это не родео, то демонстрационное мероприятие, на котором Люк показывает свиней, которых он с отцом выращивают в небольшом загоне на заднем дворе. Живот девушки урчит. Возможно, Нила была права насчет пирога, каким бы восхитительным тот ни выглядел. Что-то здесь не так.
Она сворачивает в коридор в поисках уборной.
— Простите, — обращается Вайолет к парню с логотипом родео на футболке, — где здесь ту...
От парня пахнет солнцем. Этот аромат... Он исходит от его шеи, от мягкой кожи, скрывающей его кадык. Рот Вайолет наполняется слюной. Она хочет... откусить от него кусочек.
Девушка отступает назад. Но тут ее внимание переключается на женщину, стоящую чуть дальше и говорящую по телефону, — солнечный свет влечет Вайолет вперед. Возможно, если она просто лизнет кожу на шее женщины, то этого будет достаточно, не так ли?
Вайолет находится уже в двух шагах от женщины, как голос, кричащий в ее голове, приказывает ей остановиться, и она убегает прочь, дрожа.
Что происходит? Она практически чувствует, как ее зубы погружаются в сухожилия и артерии. В мясо и жир. Ввалившись в женский туалет, девушка мчится вдоль ряда кабинок к раковинам.
Через мгновение дверь туалета распахивается, и в него залетает женщина в топе цвета плаща тореадора. Ее шея длинная и тонкая, как у лебедя.
— На что пялишься, сучка? — спрашивает она, повернувшись к Вайолет.
Этот ее аромат. Он восхитителен.
Вайолет делает шаг к ней, затем еще один. Этот аромат… он сводит ее с ума. Еще шаг, и еще.
Женщина что-то говорит, но Вайолет ее не слышит. Взгляд девушки сосредоточен на этой тонкой шее, на том, что, как она знает, будет тончайшей пленкой жира прямо под кожей.
Пальцы ног Вайолет напряжены. Ее желудок в предвкушении. Почувствовав прилив сил, девушка бросается к женщине и сжимает ее горло, прежде чем та успевает издать хоть звук. А потом остаются только ее зубы, хруст горла и горячее мясо.
Вайолет с трудом приходит в себя, словно выныривает из очень глубокого сна — солнечный свет повсюду. Пол холодный и теплый одновременно. Поднявшись с него, девушка открывает глаза... и кричит. Она с ног до головы в крови, к ее щеке прилипли куски плоти.
Сделав поспешный шаг назад, она спотыкается обо что-то. Это оказываются раскинутые руки женщины, горло которой вскрыто. Вайолет все еще чувствует ее вкус: между ее зубов застряли небольшие волокна мяса. Попытавшись выковырять их языком, она инстинктивно подскакивает к двери, чтобы запереть ее.
Издав недоуменный возглас, девушка смотрит на женщину, глядящую на нее мертвыми глазами. Что она натворила?
Метание по туалету из угла в угол не приносит никакой пользы — в ее голову так и не приходит хороший план или хотя бы какое-то объяснение случившегося. Есть лишь свет, пронизывающий ее тело, тепло нагретой солнцем травы. Возможно, Нила была права — это ботулизм или пищевое отравление. Какой-нибудь ужасный штамм микроорганизма. Девушка сосредотачивается мыслями на миндальном пироге, не желая думать о том, что она только что убила женщину, не замечая крови повсюду.
Она убила человека.
Вайолет сдерживает крик и делает единственное, что приходит ей в голову: она звонит Ниле.


Девушка, стараясь изо всех сил, умывается и застирывает свою одежду в раковине. Хорошо, что она в черном — этот цвет может скрыть множество грехов. Женщина — ее зовут Карен, о чем Вайолет узнает, роясь в ее сумочке, — продолжает смотреть на нее.
Потирая нервно руки, Вайолет ходит взад-вперед, наматывая круг за кругом по уборной. Остановившись на мгновение, она отправляет сообщение родителям, что плохо себя чувствует и пошла домой. Каждый раз, дойдя до Карен, она переступает через нее, осторожно обходя лужи крови.
Раздается стук в дверь, и в это же время вибрирует телефон Вайолет, на который пришло сообщение от Нилы: «Я снаружи».
Вайолет приоткрывает дверь.
— Что случилось? И почему ты вся мокрая? — спрашивает Нила.
— Ты взяла пальто? — задает Вайолет встречный вопрос и, выскользнув за дверь, закрывает ее за собой.
— Что случилось? — снова спрашивает Нила, расстегивая сумку и доставая из нее длинный темный плащ.
— Я уронила пиццу себе под рубашку, — отвечает Вайолет, поспешно надевая плащ и чувствуя облегчение. По крайней мере, на некоторое время. Возможно, она сможет убраться отсюда, но факт остается фактом: она ела человека.
По дороге домой Вайолет почти не слышит, что говорит Нила — все ее мысли поглощены пирогом и кровью.
— Ты можешь подбросить меня до дома мисс Паттербо? — спрашивает она у Нилы. — Мне кажется, что с тем пирогом, который я съела, было что-то не так.
— Я же говорила. Дай угадаю — ты ничего не роняла. Ты обблевалась, да?
— Это то, что происходит, когда заболеваешь ботулизмом?
— Нет, пищевым отравлением.
— Ты когда-нибудь слышала о том, что тяга к мясу — или, может быть, жиру — является симптомом употребления испорченной пищи? — спрашивает Вайолет.
— Типа большого жирного стейка?
— Да, типа того.
— Эм-м, у моей мамы было нечто-то подобное, — говорит Нила. — Это было связано с дефицитом питательных веществ. Кажется, низким уровнем железа или белка.
— Твоя мама когда-нибудь говорила, что хочет... укусить кого-то?
— Нет, но... погоди, это что-то сексуальное? Потому что мне приснилось, что я укусила того студента-первокурсника из команды по гольфу, и это определенно было что-то сексуальное. Или... ты беременна? Люди жаждут всякой странной фигни, когда беременны.
— Я об этом не думала, — отвечает Вайолет, кладя руку на живот. Выпускной с Майком, парнем с курса биологии. Это возможно.
— О, черт. Может, заедешь в аптеку и купишь тест на беременность? — просит Вайолет, чувствуя, как ее желудок начинает урчать. — Но сначала подбрось меня до дома мисс Паттербо.
Закрыв глаза, она начинает мечтать об аромате согретой солнечным светом травы.


Вайолет не может перестать дрожать даже после того, как смыла остатки крови в ванной мисс Паттербо. Даже после того, как сменила свою залитую кровью одежду на чистую. Даже после звонка ее мамы, которая сказала, что на родео полиция оцепила стадион и собирается всех допрашивать, но никто не знает, в связи с чем это произошло. Девушка думает о пристальном взгляде Карен. О ее крови.
Она касается своего живота.
Пирог мог быть совпадением. Она действительно почувствовала трепет в животе, когда ела его — это свойственно плоду. Выпускной был всего месяц назад — разве плод, которому от силы месяц, может шевелиться? Судя по информации из «Гугла», нет. Месячный плод — это плод размером с маковое семя. Убийственное маковое семя.
Иногда в пирогах присутствуют семена мака.
Вайолет действительно хочет еще пирога.
Она начинает с кулинарных книг в гостиной. Ей хочется снова ощутить аромат солнечного света, бегущего по ее венам. Она обыскивает дом, но ничего не находит. Осталось только одно место, в котором она может поискать: сарай на заднем дворе.
Закрыв за собой дверь сарая, Вайолет щелкает выключателем. Внутри сарай сверкает чистотой, а у его задней стены стоит длинный деревянный стол. Над столом, на вбитых в стену гвоздях, висит несколько пил, а на самом столе лежит толстая книга в желтой обложке с названием «Североамериканское руководство по забою скота».
Вайолет берет книгу с собой, чтобы почитать, пока она будет ждать Нилу. Зайдя в дом, она садится на диван и начинает ее листать.
Каждая глава иллюстрирует правильный способ забоя разных животных и разрезания их на части. Коровы. Овцы. На фотографиях много крови, так же, как и в женском туалете. В конце книги, на странице с оглавлением мисс Паттербо резким почерком отмечает главу о свиньях.
Люк и ее отец постоянно говорят о свиньях, но единственное, что о них знает Вайолет, это то, что анатомия свиней похожа на анатомию человека. И мисс Паттербо в книге точно отмечает эти отличия. Кажется, будто это глаза Карен смотрят на нее со страницы.
К следующей странице скрепкой прикреплен листок бумаги со списком имен и дат. Вайолет достает свой телефон и ищет первое имя из списка. Чарльз Весси III. Пропал тридцать лет назад. Следующий — Бернард Абернати. Его залитую кровью машину нашли двадцать пять лет назад, но его самого там не было. Так продолжается имя за именем. Пропавшие без вести, предположительно погибшие. Иногда подозревают насильственную смерть.
«Подумай. Установи связь, сучка», — слышит Вайолет голос Карен в своей голове.
Но Вайолет отказывается это делать.
Это беременность. Гормоны.
Девушка переворачивает страницу и на полях следующей видит записанный рукой мисс Паттербо рецепт миндального пирога. Вот, третья строка снизу: полстакана растопленного жира.
Человеческого жира.
Отбросив книгу от себя, Вайолет пытается все забыть. Забыть имя женщины, которую убила — женщины, которую ела. Забыть вкус пирога. Забыть ощущение солнечного света в теле.
Но внезапно появляется Нила, и ее губы шевелятся, произнося какие-то слова, которые Вайолет не слышит. Нила пахнет так восхитительно, словно трава, нагретая солнечными лучами, что Вайолет вскакивает с дивана и делает шаг вперед. Затем еще и еще один. Еще полшага вперед. Это танец, и Нила не знает движений.
Но их знает Вайолет.