«Пауки под моей кожей» Ларри Ходжес

У меня под кожей пауки.
Иногда они просто сидят там, как зудящая ветрянка. Иногда они шевелятся, хихикают и скачут, как маленькие дети в пригородных дворах, где люди болтают за белыми заборами о погоде, политике и последних модах, не беспокоясь о пауках под кожей.
Иногда пауки кусаются.
Когда они это делают, я резко поворачиваюсь и бью их. У меня от этого всё в синяках. Иногда я слышу, как пауки кричат:
«Эй, большой парень, зачем ты себя бьёшь?»
А потом они смеются и сильно кусают меня, а я бью их, и мне больно, и они только ещё больше хихикают.
Мне не нравится, когда они кусаются.
Вот почему я начал убивать себя.
Убийство себя - традиция на Хэллоуин. Всё началось, когда я был ребёнком, выпрашивая сладости, наполняя сумку «Сникерсами», «Скиттлз» и сладкой кукурузой, когда я добрался до плохого дома. Или, может быть, это было из-за того шоколадного батончика, который я украл из мешка моего брата. Он так и не заметил этого; возможно, он не мог хорошо видеть через два глазка в белой простыне, которая составляла его глупый костюм привидения. Как начинающий арахнолог, я оделся как Мальчик-паук. С большим доступом к сладостям приходит большая ответственность, и я провалил тест. Мне было стыдно за то, что я украл его конфету, и я собирался вернуть его. Серьёзно, я хотел.
У двери плохого дома мы сказали: «Сладость или гадость!» Они улыбнулись и протянули миску с конфетами. Мой брат схватил одну и поплыл в следующий дом, даже не дожидаясь меня. Я сунул руку, но это была миска с пауками, все уставились на меня своими восемью выпученными глазами. Чёрные вдовы с их маленькими красными точками, тарантулы, пауки-волки, коричневые отшельники, несколько долговязых папочек-длинноногих - все они взбежали по моей руке, сжимаясь при этом и впиваясь мне под кожу, прежде чем я успел издать хоть один крик.
Мне не следовало брать эту конфету.
Сначала просто ужасно чесалось. Они начали кусаться только на третий день в школе. У меня иммунитет к их яду, но это чертовски больно - как будто в тебя изнутри втыкают иглы. Я рассказал врачам о зудящих пауках и укусах, но они только странно на меня посмотрели. Думаю, у них никогда не было пауков под кожей.
Я вырос с пауками под кожей, с тех пор они стали моей семьёй, так как я больше никогда не видел своих родителей или брата. Когда они приходили, я не поднимал глаз, и в конце концов они перестали навещать меня. Я даже не помню, как они выглядят. И с годами я научился обманывать врачей, заставляя их думать, что я больше не верю, что у меня под кожей пауки. Они были так счастливы, что годы терапии вылечили меня. Я пришёл как Мальчик-паук и вышел как Человек-паук, когда они отпустили меня в мой двадцать первый день рождения, 31 октября.
Да, Хэллоуин. Это мой день рождения.
Это был не совсем мой день рождения, но я переродился в ту ночь Хэллоуина, когда мне было семь лет, и пришли пауки. С тех пор это мой день рождения. Я даже выскользнул из своей комнаты в больнице и изменил его во всех своих медицинских записях, вместе с запиской на полях, которая гласила: «Он больше не верит, что у него под кожей пауки».
Вот тогда и началась традиция самоубийств. Видите ли, я могу жить без пауков, но они не могут жить без меня. Это не симбиотические отношения; это паразитические отношения, и я паразит.
Если я хочу убить их, всё, что мне нужно сделать, это убить себя.
Итак, на Хэллоуин, в мой двадцать первый день рождения, в ночь, когда врачи меня отпустили, пока дети выпрашивали сладости, я встал под движущуюся машину. Водитель, у которого под кожей не было пауков, не понимал, зачем мне это делать. Держу пари, что это испортило ему весь Хэллоуин.
Попадание в аварию было больнее мигрени, которая у меня бывает, когда пауки кусают мой мозг. Я долго лежал в больнице, но врачи ничего не сделали. Это мои маленькие восьминогие друзья собрали меня по кусочкам. Они злились на меня и продолжали кусаться, но я не мог их винить. Если я умру, они потеряют свой дом и тоже умрут.
Я пообещал врачам, что в следующий раз буду осторожнее переходить улицу и заверил их, что под кожей у меня нет пауков. Они меня отпустили, но пауки… они просто хихикали, извивались и подпрыгивали.
Я попробовал ещё раз на следующий Хэллоуин. Дети продолжали стучать в мою дверь, и я раздавал «Сникерсы», «Скиттлз» и новых мармеладных пауков, которых я обнаружил, потому что никто не любит сладкую кукурузу. Я не раздавал абсолютно никаких настоящих пауков, и некоторые дети украли лишние конфеты. Позор им. Потом я проголодался и съел оставшиеся конфеты, и пауки начали меня кусать. Поэтому я побежал наверх и выпрыгнул из окна своего дома на третьем этаже, крича всю дорогу вниз.
Но пауки снова собрали меня по кусочкам. Я убедил врачей, что тянулся за туалетной бумагой на дереве за окном, сказав им, что, вероятно, это ребёнок, который подшутил над моим домом, потому что ему не нравятся «Сникерсы», «Скиттлз» и мармеладные пауки. Я снова убедил врачей, что у меня под кожей нет пауков, и они меня отпустили.
И так продолжалось, все эти Хэллоуины. В последующие годы я вешался, меня било током, я горел, тонул, стрелял в себя и так далее, но пауки просто продолжали собирать меня по кусочкам, и я продолжал убеждать врачей, что у меня под кожей нет пауков, хотя к тому моменту моя кожа уже кишела ими. Через некоторое время они всегда отпускали меня. И я продолжал жить, как и пауки, и боль от их укусов продолжалась.
Я заслужил это за то, что так давно украл эту конфету у моего брата. Я никогда не смогу этого изменить. Но я не один такой. Каждый год дети крадут мои конфеты. Они лезут в корзину, как будто хотят взять одну, а потом хватают вторую или третью. Или хватают мои тощие ноги и отрывают их.
Да, вы правильно поняли. Современные дети.
Они заслуживают пауков под кожей.
Или меня.
Видите ли, всё изменилось. Я всегда чувствовал себя изгоем, но пауки пригласили меня в свой мир. В последний раз, когда они собрали меня заново, они сделали меня одним из них, снующим на моих четырёх ногах. Я чёрная вдова. Я Человек-паук.
У меня должно быть восемь ног и восемь глаз, но эти дети украли мои другие четыре ноги и шесть моих глаз. Позор им. Поэтому я составил план на этот Хэллоуин. На этот раз я не собираюсь убивать себя. Для меня это большая перемена.
Как обычно, дети крадут лишние конфеты, когда я не смотрю. Трудно следить за ними, имея всего два глаза. Но я просто жду. Жду. Жду.
Я почти сдался. Там были пираты, принцессы и даже Доктор Осьминог - заклятый враг людей-пауков, - но это не то, что я искал. Мне придётся ждать ещё год?
И вот он появился. Совсем как я, много лет назад, одетый как Мальчик-паук. Он был с группой других детей, ни у кого из них не было пауков под кожей, все хотели украсть конфеты и мои оставшиеся ноги.
Если только я не начну действовать первым.
- Сладость или гадость! - кричали они, их родители сияли с тротуара, как волки, которые скоро завоют.
Я улыбнулся и протянул корзину со «Сникерсами», «Скиттлз» и мармеладными пауками, но никаких настоящих пауков, пока нет. И они начали хватать. Затем Мальчик-паук потянулся и попытался украсть дополнительные конфеты и, может быть, одну из моих оставшихся ног. Но я был слишком быстр. Я уронил конфетницу, прыгнул на него и побежал по его руке, сжимаясь при этом. Пауки из-под моей кожи вылезли из меня, и вместе мы зарылись под его кожу, прежде чем он успел издать хоть один крик. Это был ад - родители кричали, дети кричали, конфеты повсюду.
Теперь я паук под его кожей.
Здесь хорошо, всё нарядно и чисто, а не липко и кроваво, как вы могли бы подумать. Только я и другие пауки. Я сделал себе прекрасную шёлковую постель и подушку (не спрашивайте, откуда берётся шёлк). Когда я голоден, я покусываю его. Когда я раздражён, я откусываю клыками побольше, и он дёргается и бьёт меня, как я раньше. Затем я хихикаю, извиваюсь и отскакиваю от этих мягких стен, и я так счастлив.
У меня больше нет пауков под кожей.