«О королях и капусте» Нэйт Саузард

Холли спотыкалась на извилистой проселочной дороге, ее ноги устали и болели. Она пыталась вспомнить, как долго она шла, но не могла. Ей казалось, что она шла целую вечность. Ее глаза закрывались, но она заставляла их снова открываться.
Господи, как же ей хотелось спать.
Но она знала, что это плохая идея. Она не видела мертвецов с тех пор, как выбралась из автобуса, но это ничего не значило. Они были быстры, и если кто-то застанет ее врасплох, у нее не будет ни единого шанса.
Как и у тех несчастных ублюдков в автобусе.
Двадцать две души - все, что осталось от Миллвуда. Они едва успели проехать пять миль, как их облепили мертвецы. Она все еще слышала их крики ужаса, чувствовала запах гнили, когда мертвецы переваливались через движущийся автобус или хрустели под его колесами. Она почувствовала, как скрутило ее желудок, когда транспортное средство дернулось, закрутилось и, наконец, покатилось, расшвыривая людей в разные стороны.
А потом мертвые полезли в окна.
И Холли побежала.
Это была удача, тупая чертова удача. От удара ее свалило с ног, и она покатилась по проходу, пока не уперлась в аварийный выход. Через мгновение после того, как автобус наконец остановился, к ней полностью вернулась способность соображать, и она распахнула выход, включив сигнализацию автобуса. Звук на короткое мгновение смутил мертвецов, и за это время она выпрыгнула из автобуса и бросилась к опушке леса.
Она была слишком напугана, чтобы тащить за собой кого-то еще.
Даже сейчас, более чем через день, а может, и через два, она чувствовала на своих плечах огромный груз стыда. В автобусе были дети и пожилые люди. Они были под ее ответственностью, потому что план побега был ее.
Но разве она не сбежала?
Она почти слабо улыбнулась этой мысли, но тут на нее обрушилась еще одна сокрушительная волна вины, и она почувствовала, как на глаза навернулись новые слезы. Она моргнула, и они хлынули по щекам, прорезая борозды в скопившейся там грязи. Ей хотелось зажмурить глаза, пока слезы не прекратятся, но каждый раз она слышала крики, доносившиеся из автобуса, мольбы к Богу, мольбы о помощи или милосердии, которые оставались без ответа, пока мертвецы разрывали всех внутри на куски. Она вспомнила, как чувствовала себя такой беспомощной и испуганной, стоя за кромкой леса, зная, что более смелый человек попытается помочь, придумает способ. Но она лишь стояла на месте, боясь пошевелиться и издать какой-нибудь звук, который мог бы выдать ее укрытие. Больше часа она с ужасом и тошнотой наблюдала, как мертвецы пожирают людей, о которых она заботилась, не останавливаясь, пока не съедят все до последней крошки. А потом они бросились назад по дороге в сторону Миллвуда, несомненно, надеясь найти тех, кто, возможно, не успел выбраться.
Холли обернулась, чтобы посмотреть назад. Вдали, заслоняя утренний солнечный свет, поднимался столб черного дыма. Она предположила, что это из Миллвуда, но не могла сказать с уверенностью. Она никогда не умела определять направление и расстояние. Даже сейчас она могла только догадываться, что находится где-то между Версалем и Мэдисоном. За последний день она прошла, наверное, больше двадцати миль, но она не могла быть уверена. Она даже не была уверена, что направляется в сторону Мэдисона. Ей нужно было держаться подальше от главных дорог и городов. Именно там собирались мертвецы. Но опять же, вчера автобус ехал по проселочной дороге, и на него все равно напали. Возможно, мертвецы направлялись в Миллвуд из Милана или Дилсборо, и им просто повезло, что они попали на ужин.
Она выругалась про себя, пытаясь вытеснить эту мысль из своего мозга. Она не хотела больше думать об автобусе, о аварии, о криках, о мертвых, врывающихся через окна и двери, о том, как она могла только...
ПРЕКРАТИ ЭТО!
Вскрикнув от ярости, она упала на колени и ударила кулаками по гравию. Она шипела, когда камни впивались в плоть ее рук. Она снова ударила кулаками по земле, зарыдала и почувствовала тепло собственной крови, которая струйками стекала по ее запястьям. Она проклинала себя. Мертвые могут чувствовать запах крови, по крайней мере, она была в этом уверена. Теперь ей нужно было двигаться быстрее. Если бы кто-нибудь из них был поблизости, они бы без труда обнаружили ее.
Она поднялась на ноги и пошла дальше по гравийной дороге. Волосы упали ей на глаза, и она кончиками пальцев убрала их назад. Они снова стали длиннее. Она не стригла их последние двадцать месяцев, с тех пор как Блейк не вернулся из Рундберга и она решила более активно участвовать в жизни Миллвуда. Короткие волосы помогали остальным держать себя в руках, видеть в ней не только дочь Джона Мэнтона, работавшую за прилавком в "Молочном амбаре". Короткие волосы помогали им видеть в ней лидера, того, к кому стоит прислушиваться. Она держала их короткими до тех пор, пока дела не стали идти плохо, пока давление не стало давить на нее, когда ей пришлось думать сначала о защите города, а потом о побеге. Теперь волосы были достаточно длинными, чтобы прилипнуть к лицу и подбородку. Неужели прошли месяцы? Неужели прошло столько времени?
Она гадала, действительно ли сейчас июнь. Обращал ли ее народ внимание на дни? Погода в последнее время была дождливой, и это заставляло ее думать, что она попала в точку, что она находится глубоко в середине июня, но она могла только догадываться о реальной дате. Восемнадцатое? Девятнадцатое? Она не знала.
Она поднялась на ноги и снова начала идти.
Ветерок прошелестел по дороге, охлаждая ее испачканную и пропитанную потом кожу. Она начала глубоко дышать, рефлекторно, но поймала себя на мысли. Ей больше не нравилось дышать слишком глубоко, с тех пор как мертвые вернулись. Теперь в воздухе всегда витало зловоние - запах, похожий на запах убитых на дороге животных или свинофермы, только под стать естественным запахам этого мира. Холли могла только представить, как пахнут большие города. Она встречала нескольких человек, которым удалось выбраться из Цинциннати, и они говорили, что запах гнили был невыносим даже в те первые дни.
Она посмотрела на солнце, взошедшее слева от нее, и определила, в каком направлении находится восток. Она решила, что находится к востоку от шоссе 421. Скоро она сможет повернуть направо и направиться в лес. Если она не ошиблась, а это было большое "если", то она доберется до шоссе 421, где оно проходит рядом с полигоном Джефферсон. Военная база, бывший полигон для испытания бомб и другого оружия, была укреплена. Именно туда они изначально направлялись, когда сбежали из Миллвуда. Испытательный полигон был огромен, со всех сторон окружен забором из колючей проволоки и вооружен до зубов. Если какое-то место и выдержало восстание мертвецов, то это был Джефферсон. И даже если бы он пал, возможно, она смогла бы найти оружие, чем можно было бы защититься, пока не найдет более постоянное убежище.
А может, она просто опустит руки и шагнет к мертвым, сдастся и покончит со всей этой глупой затеей.
Может быть, так будет лучше.
Холли вытерла кровь с рук о джинсы и прислушалась к шарканью и хрусту своих сапог по гравию. Ритм, медленный и гулкий, мало успокаивал ее, но отвлекал от других мыслей. Она прислушивалась к своим шагам так внимательно, так сосредоточенно, что не услышала звук пианино, пока справа от нее не поредели деревья и она не увидела церковь.
Здание было старым, впрочем, как и большинство зданий в этой части штата. Белая краска на обшивке выцвела до тускло-серого цвета, древесина под ней проглядывала в нескольких местах. Черепица еще держалась, но в ее хватке чувствовалось отчаяние, как будто следующий порыв ветра мог сорвать всю крышу.
На обочине дороги стоял единственный знак, сделанный из прочного дерева. Холли еще могла разобрать слова "Баптистская церковь братства", но они были закрашены одним слоем белой краски. Поверх них красовалась надпись...
СЛУЖЕНИЕ НОВОГО МИРА
Слова были написаны неровными буквами синей краской из баллончика. Холли остановилась, на мгновение задумавшись над словами, и в животе у нее пробежала тревожная дрожь. Она не могла этого понять, но что-то в этих словах ее ни капельки не пугало.
- Как дела?
Она подскочила от мужского голоса, ее дыхание перехватило в груди, а руки защипало. Она не слышала человеческой речи уже более двадцати четырех часов, поэтому слова, несмотря на их дружелюбный тон, испугали ее. Ее взгляд метнулся к церкви, одиноко стоящей посреди поля, компанию которой составляла лишь пустая площадка. На небольшом крыльце, окружавшем главный вход в церковь, стояло пианино. Мужчина в белой рубашке и зеленой шапочке сидел за клавишами и наигрывал гимны. Он оглянулся на нее, и Холли могла только предположить, что это тот самый мужчина, который приветствовал ее.
Как бы отвечая на ее подозрения, мужчина спросил:
- Ты в порядке?
Холли кивнула. Ей и в голову не пришло, что мужчина может не разобрать ее слабые движения.
- Ты собираешься стоять здесь весь день? - спросил мужчина. - Когда солнце поднимется до самого верха, станет очень жарко. Да и душно тоже. Дождь, который идет в последнее время, портит погоду, но, думаю, мне не нужно тебе об этом говорить. Пойдем, отдохнешь немного!
Холли улыбнулась приглашению. Ей не помешал бы отдых, без сомнения. Ее ноги и ступни практически умоляли об этом. Внезапная волна усталости, более сильная, чем она была к ней готова, накатила на нее, и она поняла, что ей нужно немного отдохнуть.
Она испустила долгий вздох и сошла с дороги, шаркая по траве, к старому серому строению. Мужчина продолжил свое выступление, гимны приобрели более царственный, жизнерадостный характер, и Холли улыбнулась, когда поняла, что он играет маршевую музыку, возвещая о ее прибытии. Ее путь через поле, казалось, занял целую вечность, трава смягчала ее шаг, но замедляла темп. Она смотрела на церковь и думала, действительно ли она приближается, почти боясь поверить в это, пока, наконец, не положила руку на перила, которые шли вдоль четырех ступеней, ведущих к крыльцу и входу.
- Доброе утро! - воскликнул мужчина за роялем. Его голос, казалось, подпрыгивал вместе с аккордами, которые он играл.
- Привет, - выдавила из себя Холли. Ее голос казался не более чем карканьем по сравнению с голосом пианиста.
- Пришла отдохнуть от усталости? Пришла примириться с Господом в эти времена нескончаемых проблем? Ты пришла в правильное место, мой друг. Ты пришла в нужное место.
Он сменил аккорды и начал петь, его голос был глубоким и звонким.
- Так поет моя душа, мой Спаситель, мой Бог. Как ты велик. Как ты велик!
Холли наблюдала за мужчиной, когда он откинулся на спинку пианино, его пальцы вздрагивали на клавишах, а глаза закрывались, даже когда его челюсть открывалась, чтобы передать его голос. Его лицо было грубым, но красивым, кожа загорелая и грубая, подбородок свежевыбрит. Его рубашка блестела в свете раннего утра - самая чистая из всех, что она видела за последний год. На его шляпе гордо красовался логотип "Джон Дир", хотя она была немного более обветренной, чем рубашка. Пара светло-голубых вельветовых брюк и старые мокасины дополняли наряд, создавая образ надежности, несмотря на простое происхождение.
Он снова сгорбился над клавишами, заставляя аккорды дрожать, и Холли опустила лицо на руки, благодарная за возможность отдохнуть.
- О Господи, Боже мой, я в великом удивлении...
Хотя, наверное, она могла бы обойтись и без пения. Она уже не была уверена, что верит в Бога, не после того, что он позволил случиться с миром. Тем не менее, она не могла отрицать, что некоторые люди в кризисные времена чувствовали себя лучше, если в их жизни было немного религии. Если это помогло им, то в чем был вред? Почему ей должно быть на это наплевать?
Кроме того, у парня за пианино был неплохой голос. Он кончено не был Элвисом, но был весьма неплох.
Она посмотрела на него, но он низко склонился над клавишами, его глаза были зажмурены, а на лице застыло выражение эмоций - что-то среднее между радостью и печалью - когда он пел. Она решила дать ему закончить. Были и худшие способы провести время.
Голос мужчины перекатывался через гимн, нарастая с каждым припевом и затихая с каждым куплетом. Он закончил на протяжной ноте, его вибрато было идеальным, и рояль затих, издав последнюю ноту, прежде чем покинуть церковь и поляну в тишине.
Холли открыла глаза от внезапного отсутствия звука, впервые осознав, насколько громким был этот человек и его песня. Не боялся ли он, что его услышат мертвые? Такой грохот мог привлечь ходячих с расстояния более мили в любом направлении.
Может быть, мертвецы покинули этот район, решив отправиться в более людное место.
А может, у этого придурка не было ни капли здравого смысла.
Мужчина крутанулся на скамейке, закинув ноги за спину. Он протянул руку, его губы растянулись в широкой, ликующей улыбке.
- Привет! Меня зовут Тоби. Брат Тоби. Очень рад видеть кого-то в это воскресенье.
Холли протянула руку и взяла мужчину за руку. Она была поражена тем, насколько мягкой на ощупь была кожа его ладони и пальцев. Это не соответствовало его грубой внешности.
- Сегодня воскресенье? - спросила она. Она действительно не знала.
- Насколько мне известно. Телегид теперь не выходит каждый понедельник. Я просто отмечал дни на старом календаре. Как только мы достигли года, я начал отмечать их снова. Это ведь не високосный год? Это могло бы сбить меня с толку.
Холли покачала головой, немного ошарашенная быстрой речью мужчины.
- Это замечательно! Я беспокоилась об этом уже несколько месяцев. Не хочется идти звать на поклонение в субботу, верно? Мы же здесь не католики.
Она снова покачала головой. Ее рот пытался сформировать слова, но только легкий щелчок вырвался из ее губ.
Брат Тоби выпустил ее руку, и она снова упала на колени. Она даже не заметила, что они все еще дрожат. Что-то в Тоби сбивало ее с толку, казалось, лишало рассудка и воли. Может быть, дело было в его быстрой и бурной речи. Может быть, дело в его улыбке, которая, казалось, становилась все шире и шире с каждым мгновением.
А может, она просто стала параноиком за последний год. Покушение на Билли Хадсона произвело бы такой эффект на кого угодно. Возможно, в мире все еще есть хорошие люди. Черт, еще несколько минут назад она не была уверена, что в мире вообще остались люди.
Она глубоко вздохнула и решила отдать Тоби должное. По крайней мере, он все еще был жив.
- Итак, сестра. Как мне тебя называть?
Она моргнула, надеясь, что не молчала так долго, что это было заметно. За последние несколько месяцев время так ускользало от нее, и она провела последний день или около того, задаваясь вопросом, сможет ли она когда-нибудь снова поговорить с кем-то, кроме себя.
- Холли, - сказала она и улыбнулась ему, как она надеялась.
- Сестра Холли! Мне очень приятно.
- Пожалуйста, просто Холли. Я никогда не была ничьей сестрой.
Тоби пожал плечами.
- Мы все братья и сестры в той или иной степени. Так говорит Господь.
- Он так говорит?
- Конечно, говорит. Это написано прямо в Библии.
Холли не собиралась с ним спорить. Она была кем угодно, но знатоком Библии никогда не была. Если Тоби сказал, что это было там, она была готова поверить ему на слово. По крайней мере, это звучало по-библейски.
Она решила сменить тему.
- Как давно ты здесь, Тоби?
Тень пересекла его лицо.
- Вскоре после... ну, я уверен, что ты понимаешь, о чем я. Я приехал из окрестностей Дружбы.
- Правда? Я из Миллвуда.
- Миллвуд? Это чудесно! Я бывал в Миллвуде пару раз. Милое местечко. Что привело тебя сюда?
- Долгая история. Мы пытались выбраться. У нас ничего не вышло. Думаю, это самая короткая версия произошедшего.
Одна бровь Тоби выгнулась вверх.
- Мы?
- Были и другие. На самом деле, целый автобус. Однако произошла авария, и все остальные погибли. Мне удалось сбежать и спрятаться в лесу.
Он кивнул. Его лицо выражало озабоченность.
- Мне очень жаль это слышать.
- Все в порядке, - это была ложь, но сейчас ей не хотелось выслушивать его соболезнования. У нее просто не было сил.
- Так куда ты направлялась? Ты просто блуждала, как Моисей в пустыне, или у тебя был какой-то пункт назначения?
Моисей? подумала она. Этот парень немного перегибает палку. Она думала, что евангелисты и тому подобные люди держатся южнее. Собирается ли она в следующий раз услышать о чуме лягушек, или он планирует сразу перейти ко Второму пришествию?
- Я направляюсь к полигону Джефферсон, - сказала она. - Подумала, что там будет безопасно.
Он кивнул, затем пожал плечами.
- Может быть. А может, и нет. Джефферсон далеко, и я боюсь, что не могу сказать тебе ничего определенного.
Она так и предполагала. После воскрешения мертвых линии связи разладились. Даже Миллвуд получал новости только тогда, когда прибывал новый поток беженцев, а этого не случалось уже более четырех месяцев.
- По крайней мере, я иду в правильном направлении? - спросила она.
- Думаю, да. В конце концов, тебе придется свернуть на восток, но это не так уж плохо. Если ты продолжишь двигаться по этой дороге, то попадешь на шоссе 62, а оно выведет тебя на шоссе 421. Но это может быть не самый легкий путь. Я бы рекомендовал тебе держаться его подальше.
- Правда?
- Конечно. Какое место может быть безопаснее, чем дом Господень?
Холли боролась с желанием закатить глаза.
- Мне жаль, Тоби. Я просто не уверена, что верю, что в наше время хоть какое-то место безопасно.
- Обычно проблема заключается в вере.
Она подняла голову. Лицо Тоби стало торжественным, морщины на его смуглой коже были глубокими и затененными. Но он не выглядел сердитым, только грустным.
Он пожал плечами.
- Послушай, мне очень жаль, - сказал он. - Я не пытаюсь напугать тебя или проповедовать тебе, понятно? Я просто пытаюсь предложить какую-то... не знаю... стабильность в этой большой неразберихе, которая у нас сейчас происходит.
- Я нашел эту церковь около года назад. Проповедник и его жена умерли, поэтому я избавился от них и открыл магазин. На самом деле я не святой человек или что-то в этом роде. Я просто чувствую свой путь. Я вытащил сюда пианино и играю каждое воскресенье. Время от времени кто-нибудь слышит его и забредает сюда. Что очень редко. Я просто пытаюсь изменить ситуацию, сестренка Холли, дать немного утешения всем, кто может оказаться рядом. Я не хочу никого пугать.
Холли на мгновение уставилась на истертые деревянные ступени, затем кивнула.
- Мне очень жаль. Правда. Я не хотела так себя вести. Просто, ну, ты знаешь, что случилось с миром. Мы все знаем, верно? Мы все должны быть осторожны, и, наверное, я стараюсь быть немного осторожнее, чем большинство. Как я уже сказала, мне жаль.
Тоби отмахнулся от нее взмахом руки.
- Это не проблема. Я не буду заставлять тебя притворяться, что это так, хорошо? Оставайся, если хочешь, или иди своей дорогой, когда почувствуешь, что готова. А пока дай мне знать, если я могу чем-то помочь.
От этого предложения у Холли запершило в горле, и она поняла, что уже по меньшей мере сутки обходилась без воды. Она попыталась сглотнуть, но царапающая сухость помешала этому, и она почти выкашляла несколько грубых нот, прежде чем ей удалось прийти в себя.
- У тебя есть вода? - спросила она, и ее голос прозвучал хрипло, как старая газета, падающая на горячий бетон. Она потирала горло одной рукой, морщась от боли, которую причинила фраза.
Пальцы Тоби вскочили с клавиатуры. Он встал почти так же быстро.
- Воды? Конечно! У меня всегда под рукой несколько кувшинов. Она, конечно, не холодная, но все равно должна немного утолить жажду".
- Спасибо.
Он подошел к двустворчатой двери церкви и жестом пригласил Холли подойти.
- Заходи, Холли. Тебе будет полезно отдохнуть от жаркого солнца.
Она не могла с этим поспорить. Даже в такое раннее утро жара и влажность, казалось, давили на нее со всех сторон. Несколько минут в помещении, где она хотя бы будет в тени, возможно, сделают чудеса.
Она хмыкнула и поднялась на ноги. Руками она вытерла пыль с джинсов.
- Звучит неплохо, Тоби. Веди.
Тоби широко распахнул одну из дверей. Он сделал размашистый жест.
- После тебя.
Она сделала игривый реверанс. Его улыбка превратилась в хихиканье. Она тоже засмеялась, а затем шагнула в дверь и вошла в маленькую церковь.
Запах сразу же поразил ее.
В темной церкви пахло смертью. Гнилостный, липкий запах сдавливал воздух со всех сторон, проникая в ноздри и в горло Холли. Она задыхалась, сгибаясь пополам, когда ее желудок пытался изгнать скудное содержимое. Она сдержала порыв, но ее тело конвульсивно дернулось один раз, другой, а затем она упала на колени, заливая рвотой весь ковер в церкви.
- Да, - сказал Тоби позади нее, - я тоже так и не смог привыкнуть к этому запаху.
Она оглянулась через плечо, пытаясь разглядеть Тоби сквозь темноту и собственные слезы. Она увидела его кулак и попыталась отодвинуться, но он был слишком быстр. Рука ударила ее прямо за ухом, и она потеряла сознание.


- Проснись, сестра Холли. Пора вставать и сиять!
Что-то мокрое и прохладное брызнуло ей в лицо, и Холли вскрикнула. Она попыталась смахнуть жидкость - она надеялась, что это была всего лишь вода - с глаз. Она попыталась вытереть лицо, но руки не двигались. Через мгновение она очнулась настолько, что почувствовала, как веревки режут ее запястья.
Тоби обманул ее. Она на мгновение ослабила бдительность, и этот ублюдок обманул ее. Теперь она была заперта в изолированной церкви в мире, где никто не услышит ее криков о помощи.
У тебя чертовски хороший ум, Холли. Ты на шаг впереди всех, настоящий мыслитель.
Она оставила эту мысль и сосредоточилась на своей текущей проблеме. Она была привязана к стулу, а Тоби стоял над ней. Он усмехался, глядя на нее, его лицо было самодовольным и пугающим одновременно. В его глазах горел блеск, который можно было назвать только злобным.
Она не могла разглядеть церковь. Было слишком темно, а Тоби стоял слишком близко. Она догадалась, что находится в передней части, возле алтаря, или как там его называют. Она уловила солнечный свет, проникающий сквозь витражи, пробивающийся сплошными лучами там, где стекло было разбито. Комнату наполнял приторный аромат смерти и гнили, а в ушах звенело от звона цепей.
Она посмотрела на Тоби, желая сжечь его своей ненавистью.
- Что это за хрень, ты, кусок дерьма?
- Это? - спросил он, широко раскинув руки и оглядываясь по сторонам. - Это моя церковь.
Он указал в сторону двери.
- Вон там, сзади, колокольня.
Он склонился перед ней, его лицо заполнило все ее зрение.
- Я привел тебя внутрь...
Он вихрем отлетел в сторону.
- ...чтобы ты увидела всех людей!
Молли закричала.
Скамьи были полны мертвецов, их гниющие тела корчились и тряслись. Здесь были мужчины и женщины, взрослые и дети. Они были одеты во всевозможную одежду: костюмы и сарафаны, футболки и шорты. Некоторые были мертвы дольше других - их плоть свисала с костей высохшими прядями и комками, - в то время как другие были свежими, их кожа была влажной, пока она разлагалась.
На шее каждого из них был кожаный ошейник, цепь прикрепляла их к скамье. Руки у них были отрублены, обрубки были сырыми, черными и кровоточащими. Они шипели сквозь зубы, щелкали челюстями, сопротивляясь своим путам. Но скамьи были тяжелыми, из прочного дерева, и даже не дрогнули, пока мертвецы боролись со своими оковами.
Холли в изумлении уставилась на них, ее рот был открыт, а голос затих до хрипоты. Мертвецы склонились к ней, их оставшиеся зубы бесполезно клацали, так как они жаждали пищи. Холли яростно тряхнула головой, а затем с бешенством посмотрела на Тоби.
Теперь она понимала, насколько он безумен. Это было так очевидно.
Он погладил ее по голове.
- Ладно. Может быть, я хотел тебя немного напугать.
Она снова посмотрела на живые трупы, заполнившие скамьи. Их было не меньше двух десятков, может быть, даже трех. Как давно они здесь? Как долго Тоби держал их у себя и зачем?
Словно в ответ, Тоби обнял ее за плечи.
- Я знаю. Это трудно понять. Я понимаю это; поверь мне. Я не лгал тебе раньше, сестра Холли. Я действительно жил в Дружбе. Жил там всю свою жизнь, по сути дела. Черт, я был там, сидел в своей гостиной, когда по радио появились первые сообщения. Как и почти все, наверное, я смотрел первую неделю или около того по телевизору, задаваясь вопросом, что из всего этого получится. Я имею в виду, ну надо же! Мертвецы возвращались к жизни, ели живых людей и превращали их в ходячих мертвецов. Это не то, что мы видим каждый день! Итак, я сидел там, смотрел и искал ответ в своем разуме. Должен был быть какой-то ответ, какой-то способ разобраться во всем этом. Я просто должен был сидеть и размышлять об этом достаточно долго. Рано или поздно меня осенит. И осенило.
Холли наблюдала за ним, затаив дыхание.
Он наклонился к ней и прошептал.
- Ангелы, - он сделал шаг к первому ряду скамей, широко размахивая одной рукой. - Ангелы, сестра Холли! Что еще может заставить мертвых восстать из могилы? Что еще может остановить смерть на самом ее пути и превратить ее в жизнь? Ангелы спустились с небес и пустили корни в единственной доступной им форме - форме мертвого и гниющего человека. Я понял, что они пытаются нам что-то сказать, сестра Холли, что-то важное. Все, что нам нужно сделать как виду, - это доказать, что мы достойны Божьей любви. Как только мы это сделаем, ангелы передадут свое послание, и на Земле наступит новая эра мира!
Холли позволила его словам устояться в течение минуты, а затем ответила, не сводя глаз с Тоби.
- Ты чертов псих.
Его кулак ударил сильно и быстро, отбросив ее голову назад. Она издала один стон и попыталась прийти в себя.
- Ты думаешь, я сумасшедший? Кто ты, блядь, такая, сестра? Маленькая жалкая дрянь, устроившая резню во всем городе и сбежавшая от нее! Ты не святая, сука; ты проклятая язычница! Ты просто хочешь питаться от Земли, высасывать ее досуха! Я хочу учиться, сестра Холли! Я хочу, чтобы Бог даровал мне свои благословения, чтобы я мог исцелить этот больной мир!
- Убив этих людей? Ты убил их, не так ли?
Он покачал головой.
- Я не делал ничего подобного. Я приготовил сосуды для приходящих ангелов, и если я буду достаточно хорошо заботиться о них - если я смогу доказать, что достоин и готов - они преподадут Божий урок.
- Позаботиться о них? Для этого нужно отрубать их гребаные руки?
Он нахмурился.
- Я не гребаный дебил. Правда в том, что Господь действует неисповедимыми путями. Эти ангелы - один из таких путей, - он пошел по центральному проходу, и мертвецы по обе стороны огрызались на него, их цепи держали их на расстоянии.
Он похлопал одного по плечу, отдернув руку, когда зомби попытался его укусить.
- Видишь? Они убивают нас, но хотят нас спасти. Это все очень похоже на Ветхий Завет; я не ожидаю, что ты поймешь.
- Так чего же ты ждешь от меня, Тоби? Ты собираешься убить меня, сделать еще одним членом твоего маленького стада?
На его лице промелькнуло обиженное выражение. Он приложил руку к сердцу, откинувшись назад.
- Что? Нет, сестра Холли! У меня достаточно ангелов. Теперь мне просто нужно заботиться о них, даровать им благословение, пока они не почувствуют желание даровать свое благословение мне.
По позвоночнику Холли пробежал холодок. Она на мгновение закрыла глаза и тут же открыла их. Она догадывалась, что будет дальше.
Когда Тоби достал нож из-за пояса, она поняла, что была права.
Он медленно подошел к ней, давая ей возможность хорошо рассмотреть лезвие. Когда он подошел достаточно близко, он схватил ее за волосы.
- Похоже, сегодня день причастия!
Нож рассек ее волосы, выдергивая корни из головы. Она закричала, потом прикусила губу и перетерпела боль.
Давление внезапно ослабло, и Тоби отошел, держа в руках горсть ее волос, о которых она даже не подозревала, что они так выросли.
Он шагнул к зомби, сидящему прямо напротив нее на первой скамье. На нем был заляпанный грязью костюм, который когда-то мог быть более светлого оттенка синего.
- Раньше здесь был проповедник, - сказал Тоби. - Кажется, он сказал мне, что его зовут Майкл, но я не могу быть слишком уверен. Это было довольно давно.
Он выдернул несколько прядей волос из кучи, которую носил с собой, и набросил их на голову мертвеца. Бывший проповедник откинулся назад, его челюсть открывалась и закрывалась, черный язык вываливался, как у умирающей рыбы.
- Вот так, падре. Маленькая закуска для вас, - Тоби опустил волос в рот трупа, и проповедник втянул его, как макароны, и долго жевал.
Холли пришлось отвернуться, когда существо сглотнуло.
Она слышала крещендо стонов, слышала, как Тоби подбадривал мертвецов, скармливая им кусочки ее волос. Она пыталась думать. Должен быть какой-то выход, какой-то способ освободиться. Она потянулась к своим путам, но они держались крепко. Этот сукин сын привязал ее к стулу. Она принадлежала ему, чтобы играть с ней до тех пор, пока он не почувствует себя по-другому.
Она догадывалась, что это произойдет еще нескоро.
Она попыталась снова, наклонившись вперед, насколько могла, и открыв глаза, чтобы посмотреть, как ее похититель кормит свою паству. Она смотрела на него так внимательно, что почти не заметила, как задняя ножка стула поднялась с земли.
Ее глаза расширились. Она могла двигаться! Она посмотрела на Тоби, чтобы убедиться, что он не смотрит, и проверила свое равновесие. Она наклонилась вперед, скручиваясь пополам, пока стул полностью не оторвался от земли. Она снова опустила его на пол, но продолжала бороться. У нее была идея, но она знала, что у нее есть только один шанс, и он зависит от того, как застать безумца врасплох.
Она посмотрела на мертвецов на скамье перед ней, наблюдая, как бывший проповедник и трое других жуют ее волосы, и на их лицах появилось выражение, похожее на экстаз. Они выглядели такими озабоченными, такими голодными. Она знала, что следующее, что Тоби вырежет у нее, будут не волосы, но она также знала, что не может этого допустить.
Сначала ему придется убить ее.
- Все пропало! - сказал он почти детским голосом.
Ты можешь это сделать, Холли, сказала она себе. Ты управляла городом почти год. Ты сможешь справиться с одним религиозным психопатом.
- Что теперь будет? - спросила она, добавив в голос нотку ужаса.
Он улыбнулся.
- О, я думаю, ты знаешь, сестра Холли, - он направил на нее нож, крутя его в воздухе, когда подходил ближе. - Я думаю, ты очень хорошо представляешь, что я собираюсь делать дальше.
Он перешагнул через первую скамью и встал прямо перед ней.
- У тебя есть хорошая идея?
- Да, - сказала она. - У меня есть чертовски хорошая идея.
Она закричала во всю мощь своих легких, рванулась вперед, поднимая стул за собой. Она врезалась плечом в брюхо Тоби, и почти улыбнулась, когда почувствовала, как он перевернулся на спину, и воздух с шипением вырвался из его легких. Она продолжала толкаться, перебирая ногами по ковру, пока не ударилась о что-то твердое.
Тоби слетел с нее, упав на проповедника и остальных. Он попытался отползти в сторону, но было слишком поздно. Их зубы уже сомкнулись на нем. Мертвый святой человек схватил его за горло и с силой рванул плоть, сухожилия и вены, забрызгав все кровью.
Крик Тоби затих, не успев начаться.
Холли пошатнулась, затем подпрыгнула в воздух, откинувшись назад. Она приземлилась всем своим весом, и стул треснул и разлетелся вокруг нее. Она не сводила глаз с Тоби, наблюдая за тем, как свет уходит из его глаз, пока она с трудом поднималась на ноги и пыталась освободить руки от веревки, намотанной на запястья.
- Это то сообщение, которое ты хотел получить? - спросила она, но ответом ей был лишь звук зубов, пережевывающих мясо.
Холли медленно пошла по центральному проходу, не обращая внимания на мертвецов, которые выгибались, отчаянно пытаясь достать ее своими челюстями. Она не стала останавливаться и искать воду. Она могла бы найти ручей в лесу. Вместо этого она перешла заброшенную территорию церкви и вышла на проселочную дорогу. Она шла, пока не вышла на шоссе 62, а оттуда направилась к полигону.
Может быть, там она найдет что-то, во что стоит верить.