«Посвящение» Райан Хэйвок

Я так нервничаю здесь, окруженная людьми, которые, как я знаю, не хотят, чтобы меня включали. Я попросила отца подергать за ниточки для меня, ниточки, которые никогда не были предоставлены ни одной другой женщине. Он колебался, он сказал мне, что мужчины не будут любезно принимать меня, что мне придется бороться за их уважение, что даже тогда будет трудно чувствовать себя одной из них. Но я была готова, это было для меня.
Поэтому, когда повязка с глаз была снята и капюшон с моей головы упал, позволяя светлым кудрям показаться из своего укрытия, я была готова к ахам, шепоту. Даже когда двое мужчин на трибуне начали указывать, я была готова. Голова высоко поднята, плечи отведены назад, крошечная дрожь в подбородке решительно прекратилась. Я держала глаза открытыми и прямолинейными, устремленными на оратора, единственного, кто знал, что я буду здесь.
- Добро пожаловать, братья!
Его глаза на долю секунды переместились на мои, прежде чем вернуться к речи. Я не пытаюсь заставить его исправиться, то, что я женщина, сейчас не имеет значения.
- Как вы все знаете, мы находимся на первых этапах посвящения. С этого момента вы должны делать все, о чем вас попросят, или отказаться от своего обещания. Это самое важное время в вашей жизни; я предлагаю вам, если вы чувствуете, что не можете полностью завершить испытание, уйти сейчас. Не позорьте себя или своих отцов, - это было сказано, глядя на меня.
Я не собираюсь позорить своего отца. Я планирую стоять прямо там, вместе с остальными, включенными в братство, с уважением.
- Перед вами конверт. Внутри этого конверта ваша цель, выбранная для вас случайным образом. Вы не можете обмениваться или менять ее каким-либо образом; ваша цель принадлежит только вам. У всех вас на фотографии одна и та же дата. К полуночи этой даты вам нужно будет добиться своей цели. Добиться цели, в данном случае, означает убить. Вы должны убить человека из вашего конвертa. Вы можете открыть их. Не обязательно держать их в секрете, главное, чтобы вы выполнили задание в одиночку.
Наступает короткая пауза, во время которой все размышляют, можно ли открыть конверт, никто не хочет быть первым. Мое сердце колотится в грудной клетке, пока я тоже жду, я хочу знать, но не хочу быть первой, кто посмотрит.
Они все, кажется, двигаются вместе, руки тянутся вперед, чтобы взять их; я следую за ними. Комната наполняется звуком рвущейся бумаги и реакцией на то, что они увидели. Я тихонько поднимаю красный клапан и достаю фотографию женщины, красивой, с большими глазами лани и мягкими губами, покрытыми блеском. Она старше, не старая, старше, но, может быть, лет сорока. Ее волосы зачесаны набок в свободный хвост. Она выглядит скучной.
Я ее не знаю, но это неважно, ее контактная информация на обороте. Интересно, кто еще кого получил, но я не спрашиваю, не все они делятся своими фотографиями, и может быть, так будет умнее. Отец сказал мне держаться в стороне, никого не подпускать слишком близко. Полагаю, это нужно для того, чтобы убедиться, что никто не поможет. Это единственное правило, они должны знать, что ты можешь сделать это сам, и что ты способен.
Я убираю фотографию обратно, засовываю ее за пояс джинсов и с нетерпением жду остальной части церемонии.
Пока остальные продолжают говорить, я думаю о дате, через четыре дня, о крайнем сроке.
- Как вы все знаете, - раздается голос оратора в маленькой комнате, - это не просто убийство. Если вы хотите продвинуться по службе, стать частью иерархии, вы должны сделать это незабываемым, жестоким способом. Это, конечно, зависит от вас. Вы включены в любом случае, когда миссия будет выполнена. Но давайте будем честны, кто не хочет быть самым крутым ублюдком?
Я хотела быть самым крутым ублюдком. Вот почему я умоляла отца изменить правила. Вот почему я целый год показывала ему, что я способна на это, что я могу не только это сделать, но и сделать это хорошо. Дополнение к правилам было сделано с нерешительностью, но тем не менее сделано. И это все, что мне было нужно. Я могла бы стоять на своем, если бы дверь была открыта для меня и моей жалкой вагины.
- Так что идите, найдите свою цель и покажите миру, что вы хотите быть плохим парнем. Принесите фотографию, на которой изображено ваше убийство. Не будет никаких пересказов, только одна фотография, чтобы показать нам всю ту бойню, которую вы устроили. Одна фотография, которая скажет, что вы предназначены для нас. Поспите немного, парни. Встретимся здесь, в час ночи, на следующую ночь после крайнего срока, с вашими конвертами.


Без четверти час, я подъезжаю ко входу, нервно сжимая фотографию. Я так хочу этого. Я хочу в клуб. Я хочу все это, черт возьми.
Заправляю волосы в капюшон плаща, жду, когда меня проведут внутрь, руки трясутся. Я не хочу, чтобы они все надо мной смеялись. Я не хочу, чтобы они думали, что я мошенница, что я попала туда только из-за своего отца, что я бы даже не получила приглашения, если бы была мужчиной.
Остальная часть комнаты быстро заполняется, и когда мы все собрались, и подсчитан последний человек, оратор начинает.
- Шаг вперед. Положите фотографии на подставку перед собой лицевой стороной вниз, а затем отступите назад.
Когда все вернулись на свои места, он спускается по ступенькам. У меня перехватывает дыхание, когда я думаю, что он начнет с меня. Но затем он идет в другой конец, оставляя меня напоследок.
- Джейкоб, ты смог выполнить задание?
- Да, без проблем.
Он переворачивает фото восемь на десять, смотрит всего секунду, прежде чем положить его обратно на стол.
Не говоря ни слова, он переходит к следующему, и следующему. Я вижу легкую ухмылку на его лице, наконец, реакцию на то, что на фотографиях. Это говорит мне, что он доволен попыткой Джоша. Возможно, он тот, кто победит.
Дальше по очереди, все ближе и ближе ко мне. Мое сердце колотится, кровь быстро приливает к моему телу.
Он останавливается перед моим столом, глядя мне в глаза.
- Давайте посмотрим, что приготовила эта маленькая мисс, ладно? - его тон издевается, его намерения ясны.
Он хочет смутить меня, заставить почувствовать себя неполноценной.
Я сдерживаю слова, но они написаны на моем лице.
Он переворачивает фотографию, роняет ее, как будто она горит, а затем приближает к ней свое лицо для дальнейшего изучения.
- Что это, Эйвери?
- Моя фотография, которую вы просили.
- Да, я понимаю. Я имею в виду, где тело, это всего лишь комната с брызгами крови... и, может быть, рука?
- Точно, это все, что от нее осталось. Думаю, если присмотреться, можно увидеть глазное яблоко в углу.
- О, да, теперь я вижу. Можешь сказать, где само тело?
Группа смеется, раздражая меня.
- Оно на стенах, - пожимаю я плечами.
Я не знаю, как еще объяснить.
- Расскажи мне, как ты совершила свое убийство.
- Я думала, вы не собираетесь спрашивать. Больше никому не пришлось объяснять.
- Они все довольно простые. Твое требует объяснений.
Я не могу не задаться вопросом, какие способы остальные выбрали для выполнения своей задачи, чтобы не осталось никаких вопросов?
- Начать с самого начала?
- Думаю, так будет лучше всего.
Так я и делаю.
- Ну, я нашла ее дома. Она свернулась калачиком с книгой на диване. Я постучала в дверь и попросила ее о помощи. Она пригласила меня войти. Я сказала ей, что у меня проблемы с моим парнем, что он заставляет меня нервничать, когда я дома. Что я не могу пойти к друзьям, потому что он знает их всех и где они живут. Она налила мне выпить, добавив еще в свой стакан. Мы молча сидели несколько минут, так близко на диване, что я чувствовала, как алкоголь согревает ее. Я налила еще и приблизилась. Я коснулась ее ноги, в ее глазах был вопрос, который так и не достиг ее рта. Моя рука скользнула между ее бедер, и она раскрылась для меня шире. Она откинула голову назад, пока я ее ласкала. Потирая ее набухший клитор, пока не почувствовала, как она дрожит. Прежде чем я позволила ей кончить, я крепко поцеловала ее, трахнула ее рот языком. Стянула одеяло и села ей на колени. Я стянула рубашку через голову, и ее взгляд устремился прямо на мою грудь. Я увидела, как она сглотнула, и поняла, что она хочет бóльшего. Я прижала свой сосок к ее рту, и она сосала его, дергала им, играла с ним, пока я терлась об нее, тихо постанывая. Я легла на спину, притянув ее на себя, позволив ей прикоснуться ко мне, она жаждала внимания, жаждала, чтобы кто-то ее хотел. Я позволила этому человеку быть мной. Она целовала мое тело, заставляя бежать мурашки по всему моему телу. Когда ее рот коснулся моей "киски", я застонала, выгнула спину и прижала ноги к ее ушам, пока она скользнула языком внутрь меня. Она пожирала меня, облизывая и посасывая, то сильно, то мягко, пока я не кончила. Перевернув нас, тяжело рухнув на ковер, я заканчиваю раздевать нас обеих. Ее глаза были прикрыты похотью. Я раздвинула ее ноги и наблюдала, как она сжимает свои соски, прежде чем слизать сливочность из ее мясистой "киски". Я лизнула ее так нежно, едва касаясь языком; она умоляла меня о бóльшем, умоляя меня трахнуть ее. Когда я снова вставила пальцы внутрь, я ввела вибрирующее яйцо, которое я сделала для нее. Ее глаза расширились, ее тело дернулось в оргазме. Мне пришлось убежать до того, как сработал таймер, спрятавшись за диваном, когда произошел взрыв. Я пропустила бóльшую часть действия. Я могла его в основном слышать. Я сделала снимок, оделась и ушла.
Когда я закончила рассказ, я поняла, что комната полна мужчин с открытыми ртами. Чувствуя себя немного неловко, я оглянулась на свои туфли в поисках помощи.
- Ты засунула в нее бомбу?
- Да.
- После того, как ты занялась с ней сексом?
- Ну, наоборот это бы не сработало. Вы видели фотографии, я не думаю, что видела ее вагину после этого.
Он наклоняет голову набок, как будто анализируя меня.
- А что, если я скажу, что не верю, что ты сделала это сама?
Его вопрос имеет под собой мотив: если он не может принять меня до выполнения задания, то поставит под сомнение мои способности после.
- У меня есть запись на телефоне.
- Включи.
Я слышу возбуждение в его грубых словах.
Пока я достаю телефон из заднего кармана, остальные кружат вокруг меня. Вместо того, чтобы чувствовать себя неловко, что они собираются увидеть, как я трахаюсь и меня трахают, я чувствую покалывание внутри, от которого я возбуждаюсь.
Стоны женщины - первый звук в комнате. Я увеличиваю громкость и смотрю, как они смотрят, как я трахаю женщину пальцами. Смотрю, как они смотрят, как я раздеваюсь и трахают меня. Комната, кажется, синхронизируется, дыша в унисон в медленном и тяжелом ритме, пока они наблюдают, как я лижу ее пизду, угол позволяет четко видеть мою собственную в воздухе, пока я стою на коленях, ублажая ее.
Взрыв прерывает нас всех. Кусок чего-то шлепается по экрану, закрывая камеру и опрокидывая телефон на спину, оставляя его застывшим на покрытом слизью потолке, пока мое лицо не заполнит его, пока я останавливаю запись.
- Вот видите, - говорю я.
Толпа неохотно рассеивается, возвращаясь туда, где должна была быть раньше, и я успокаиваюсь и тяжело сглатываю.
- Что ж, похоже, у нас явный победитель. Если только не найдется кто-то, кто оспорит решение, похоже, победитель - Эйвери. Как и в прошлые годы, это означает, что она стоит здесь с нами. Это означает, что она - ваш старший.
Вместо того, чтобы услышать жалобы, как я думала, я слышу тишину, поскольку они с уважением воспринимают то, что говорит оратор.
- Подойди сюда, Эйвери.
Я делаю, как мне говорят, беру его протянутую руку и пожимаю ее.
- Молодец, - шепчет он мне. Остальным членам группы он говорит: - Может быть, мы все могли бы научиться чему-то у Эйвери. Пусть это будет уроком для всех нас.
Я пошла домой тем вечером и рассказала отцу. Не обо всех вещах, а просто о том, что я достаточно хорошо справилась, чтобы победить. Он поздравил меня, а я наблюдала, как он вздохнул с облегчением, когда узнал, что я не опозорила его.
Хотя я пользовалась уважением со стороны остальных членов группы - на собраниях они действительно слушали, когда я говорила, - это не помешало им беспрестанно приставать ко мне. Я не могу их винить, ведь я, по сути, показала им довольно горячее порно со мной. Тупое мужло.