«Камера номер девять» Рональд Келли

Аллену Кортезу показалось, будто зрение сыграло с ним злую шутку, когда он заметил, как паук ловко скользнул между печенью и поджелудочной железой пациента. Высокий хирург, чьи годы уже перевалили за середину жизни, оторвал взгляд от операционного поля и посмотрел на своих помощников. Марк Херд, анестезиолог, стоявший у изголовья стола, встретил его глаза. На лице Марка застыло выражение, в котором причудливо смешались растерянность и смутная тревога.
— Аллен, ты видел? — спросил он.
— Да, — ответил тот. — Кто-нибудь ещё заметил?
— Ну, мне показалось, что я что-то видела, — сказала медсестра Кристи Петри, — но я не уверена.
— Что именно вы увидели? — осведомился доктор Дон Майнор, хирург, чья карьера уже клонилась к закату, но который всё ещё оставался на подмоге в этой срочной операции.
— Паука, — пояснил Аллен. Произнести это вслух заставило его почувствовать себя невероятно глупо.
— Паука? Ты шутишь! Как он туда попал… внутрь него?
Медсестра взглянула на ряд галогенных ламп над головой.
— Может, он упал с ламп… знаете, прямо в него, — предположила она. Хотя нижняя часть её лица была скрыта маской, по глазам было видно, что она морщится от отвращения при одной мысли об этом.
Аллен промолчал, продолжая оперировать. Пробираясь через каркас ретрактора Omni, он тщательно извлекал дробь из окровавленных останков желудка и верхней части кишечника мужчины, пострадавшего от выстрела. Нет, несмотря на предположение медсестры Петри, он был уверен, что дело не в этом. Странно, но на мгновение ему показалось, что паук выглядел так, будто привык обитать среди внутренних органов этого преступника… словно чувствовал себя там как дома.
— Не удивлюсь, если этот подонок полон пауков и прочей гадости, — заметил санитар Эд, — учитывая, что он натворил сегодня.
Аллен знал, о чём тот говорит. Пациент, которого они оперировали, получил ранение во время ограбления магазина. До прибытия полиции он убил семерых: владельца магазина и его жену, двух подростков, листавших комиксы, бизнесмена, зашедшего за молоком по пути домой, и женщину на восьмом с половиной месяце беременности, вошедшую оплатить бензин для своего минивэна. Он выходил из магазина, когда появились полицейские, и завязалась перестрелка. Убийца ранил двух офицеров, прежде чем третий выстрелил ему в живот из дробовика с близкого расстояния. Его привезли в отделение скорой помощи мемориального госпиталя Сан-Антонио едва живым.
— Мы здесь не для того, чтобы судить, — заявил Аллен. Он извлёк ещё одну дробинку и с громким звоном уронил её в металлический лоток. — Наша задача — выполнять свою работу наилучшим образом. Пусть суд решает, какое наказание ему назначить, после того как мы спасём ему жизнь.
Остальные промолчали, понимая в теории, что Кортез прав. Но их приверженность клятве Гиппократа мало что могла сделать с презрением, которое они испытывали к человеку на столе.
Хирург взял инструмент из нержавеющей стали и осторожно раздвинул печень и поджелудочную железу, открывая узкую щель между ними. Сначала в огромном количестве крови, скопившейся там, ничего не было видно.
— Отсос, пожалуйста, — попросил он. Петри шагнула вперёд и ловко очистила область. Тут же он увидел паука. Тот уютно устроился глубоко в тканях под органами. Аллен крепко захватил его хирургическим пинцетом и попытался извлечь восьминогого паразита. Паук сопротивлялся, цепляясь за внутренности с упорством бульдога. Затем, неохотно, он отпустил. Аллен поднял его вверх. Команда уставилась на паука размером с монету в четверть доллара, чёрного как смоль, с необычным голубым отливом на глянцевом теле и ногах. Он извивался и дёргался в хватке пинцета, отчаянно пытаясь вырваться.
— Странно, — произнёс доктор Майнор.
— Скорее сюрреалистично, — ответил Аллен. — Почему и как он жил в брюшной полости этого человека — выше моего понимания.
Остальные кивнули в знак согласия.
Медсестра Петри открыла прозрачный пластиковый флакон, и Аллен осторожно поместил паука внутрь. Тот едва не выскользнул, прежде чем она успела закрутить крышку. Паук яростно боролся, явно в ярости, царапая прозрачные стенки и оставляя кровавые следы внутри.
— Что ты собираешься с ним делать? — спросила она.
— Отправим его Теду Максвеллу в лабораторию, — ответил Аллен. — Он увлекается насекомыми. К тому же, обожает такие загадки.
Внезапно цифровой дисплей кардиомонитора взбесился. Давление и пульс пациента резко упали, и он внезапно умер.
— Он в остановке сердца, — объявил Аллен.
Команда пыталась реанимировать преступника, но ничего не помогло: дефибрилляция, подача кислорода через дыхательный мешок, даже щедрые инъекции эпинефрина — всё оказалось тщетным, чтобы запустить сердце и вернуть его ритм. Спустя восемнадцать минут они прекратили усилия. Смерть была зафиксирована в 19:53.
— Не могу сказать, что меня это сильно расстроило, — заметил Эд. — Говорят, в том магазине была настоящая бойня.
Аллен Кортез кивнул с мрачной торжественностью и покинул операционную, чтобы привести себя в порядок. Паук, обнаруженный в теле мужчины, всё ещё тревожил его. Казалось, что его извлечение спровоцировало смерть пациента, словно их разъединение стало единственной причиной летального исхода.


Поздно вечером, покидая больницу, Аллен услышал, как кто-то окликнул его с дальнего конца парковки.
— Доктор Кортез! Подождите!
Он обернулся и увидел Сэма Мелфорда, идущего к нему. Мелфорд, ветеран полиции Сан-Антонио, был невысоким и коренастым, с копной седых волос. Он всегда выглядел помятым и усталым, словно измотанным работой или страдающим от бессонницы.
— Привет, Сэм, — отозвался Аллен, замедлив шаг, чтобы детектив догнал его. — Чем могу помочь?
— Слышал, ты сегодня оперировал Джеймса Ли Стэплтона, — сказал Сэм, подойдя ближе.
Аллен нахмурился.
— Прости, но я не могу вспомнить это имя…
— Тот парень, что расстрелял людей в магазине.
— Ах, он, — Аллен предпочёл бы забыть этого человека и обстоятельства его операции, но, похоже, детектив Мелфорд не собирался этого допустить. — Мистер Стэплтон не выжил. Умер на столе.
— Да, я в курсе, — Сэм постоял молча, явно чувствуя себя неловко. — Слушай, док, можешь сказать мне одну вещь? Когда ты копался внутри него, не нашёл ли ты что-то необычное? Что-то, чего там быть не должно?
Аллен ощутил, как его охватило тревожное чувство, которое он мог описать только как страх.
— Например, что?
— Например, вот это, — детектив достал из внутреннего кармана пиджака маленький флакон с алкоголем. Внутри плавал блестящий чёрный паук, идентичный тому, что Аллен извлёк из тела Джеймса Ли Стэплтона.
Хотя в операционной он успешно скрыл своё отвращение к паукам, сейчас невольно отступил на шаг. Если у врача и была какая-то фобия, то это были пауки. Страх зародился ещё в детстве. Когда ему было шесть или семь лет, он жил в трейлере. Прямо за окном его спальни огромный садовый паук сплёл гигантскую паутину. Мать уверяла, что он безобиден, но Аллену он казался злобным и хищным, ловящим мух и мелких насекомых в свои шелковистые сети. В этом пауке он видел чистое зло. Из-за него мальчик страдал от мрачных и тревожных кошмаров. Аллен думал, что перерастёт этот детский страх, но этого не случилось. Он мог читать о пауках, смотреть передачи о них, даже разглядывать их в зоопарке за стеклом, но если они оказывались на свободе и близко к нему, старая тревога и ужас возвращались. Он ненавидел пауков — тут не было двух мнений.
Увидев паука во флаконе, он едва не солгал, отрицая, что видел нечто подобное. Но он знал Сэма много лет и помогал ему медицинскими знаниями в расследованиях. Обмануть его сейчас казалось немыслимым. К тому же, ветеран полиции сразу распознал бы ложь.
Аллен вздохнул.
— Да, нашёл. Точно такого же… внутри пациента.
— Где именно внутри? — уточнил Сэм.
— В брюшной полости. Между печенью и поджелудочной железой, — он внимательно посмотрел на детектива. — А где ты взял этот экземпляр?
— Пока не могу сказать. Но скажу одно: это не первый, что попал ко мне на стол.
— Были другие? С пауками внутри?
— Все — жестокие преступники, совершившие чудовищные, немыслимые вещи, — признался коп. — Но, как я сказал, сейчас я не могу вдаваться в подробности.
Аллен вспомнил несколько дел, попавших в местные заголовки за последние месяцы. Мужчина, убивший всю свою семью — жену и троих маленьких детей, — а затем застрелившийся. Другой, вошедший в «Макдоналдс» и хладнокровно расстрелявший двенадцать человек, пока спецназ не уложил его выстрелом снайпера. И ещё пара случаев, каждый более кровавый и жуткий, чем предыдущий.
— Что происходит, Сэм? — спросил Аллен. — И какое отношение к этому имеют пауки?
Детектив выглядел так, будто хотел отмахнуться, но их давние профессиональные отношения заставили его смягчиться.
— Скажу лишь, что до сегодняшнего инцидента Джеймс Ли Стэплтон был мелким преступником. У него было длинное досье, но всё — мелкие правонарушения. Поддельные чеки, хранение марихуаны, угон машины в молодости. Ничего откровенно жестокого… ни в коем случае. Его репутация — лентяй, который и мухи не обидит.
— Тогда почему он убил семерых невинных людей в том магазине?
— Понятия не имеем. Камеры наблюдения показали, что владелец сотрудничал. Отдал деньги без сопротивления. Но потом у Стэплтона в глазах появился этот взгляд — злобный, безумный. После этого он начал стрелять во всех подряд. Даже перезарядил оружие, чтобы добить последних.
— Я не психиатр, — признался Аллен, — но это звучит странно. А другие?
— То же самое, что со Стэплтоном. В основном безобидные карьеристы-преступники, которые вдруг сорвались и начали убивать. Один вообще не был преступником — восемнадцатилетний парень, отсидевший пару дней за неоплаченные штрафы за превышение скорости.
— И у всех них… был этот тип паука… внутри?
— Да. И они остались бы незамеченными, если бы не вскрытие или операция.
— Всё любопытнее и любопытнее, — сказал Аллен, цитируя Алису из её приключений в Стране чудес.
— Ещё бы, — согласился Сэм. — Обещай мне одно, док. Если будешь оперировать кого-то ещё и наткнёшься на ещё одного такого мерзкого паучка… позвонишь мне?
— Конечно, — пообещал Аллен. — Немедленно.
— Спасибо, — ответил коп. Он убрал экземпляр обратно в карман пиджака, к облегчению хирурга. — У меня есть теория о том, что происходит, но она настолько запутанная и странная, что шеф разорвёт меня в клочья, если я хоть немного ошибусь. Мне нужно собрать все возможные улики, прежде чем остановить эту череду кровожадных убийств.
— Ну, когда дойдёшь до этого, не держи меня в неведении, — попросил Аллен. — Я действительно хочу знать, что толкнуло этих парней на такое… и почему у них внутри бегали пауки.
Детектив Мелфорд кивнул.
— Договорились, док. Ты будешь первым, кому я позвоню.
Затем полицейский из Сан-Антонио пересёк парковку к своей машине без опознавательных знаков, оставив техасского хирурга в смеси любопытства и беспокойства после странного разговора.


Три дня спустя Аллен Кортез выходил из лифта, когда к нему подошёл Элдан Эйхбаум. Нейрохирург, чья походка выдавала спешку, явно искал встречи.
— А, Аллен, вот кого я искал.
— В чём дело, Элдан? — спросил он.
— Не мог бы ты помочь мне с экстренной операцией? Только что привезли мужчину. Полиция говорит, он пытался покончить с собой, — на лице Эйхбаума отразилось беспокойство. — Поговаривают, он убил свою семью и… как бы это сказать… пожрал их. Сосед пожаловался на зловоние, доносившееся из его квартиры, и власти вмешались. Видимо, он решил, что смерть лучше пожизненного заключения.
Аллен ощутил приступ дежавю. Операция со Стэплтоном тут же всплыла в памяти. Он хотел отказаться, но любопытство пересилило.
— Да, конечно. С радостью помогу.
Через пятнадцать минут они были в халатах и готовы к операции. Несколько членов команды Аллена присутствовали: анестезиолог Марк Херд и санитар Эд. Ассистировала медсестра Энн Херд, жена Марка.
Пациент, афроамериканец лет сорока пяти, выстрелил себе в правый висок из девятимиллиметрового пистолета. Пуля прошла через боковой желудочек, двигаясь по диагонали вверх, и застряла в центре головного мозга. Он был жив, но без сознания, и его жизненные показатели слабели с каждой минутой.
Аллен помогал доктору Эйхбауму, пока тот делал первые разрезы, оттягивая кожу головы и, сверяясь с изображениями КТ на мониторе, отпиливал фрагмент черепа, открывая мозг. Тот был отёкшим и странно окрашенным, тёмным и покрытым синяками.
— Это странно, — заметил нейрохирург. — Очень странно.
Аллен промолчал. Для него это не было странным. Он наклонился, внимательно изучая сморщенные складки потемневшего мозга.
— Что ты ищешь, Аллен? — спросил Элдан через мгновение.
— Вот это, — ответил он.
Эйхбаум явно был ошеломлён открытием. На ткани мозга сидели не один, а три голубовато-чёрных паука. Они пульсировали, словно питались кровообращением органа. Но нет, при ближайшем рассмотрении Аллен понял, что происходит обратное. Каким-то образом пауки не забирали, а отдавали, будто впрыскивали в больной мозг крошечные дозы тёмного и мерзкого яда.
— Что… что это? — Эйхбаум отступил, выглядя слегка растерянным.
— Это опять эти проклятые пауки, да? — спросил Херд.
— Да, — прошептал Аллен. — На этот раз три. — Его посетила тревожная мысль. Если в мозгу этого несчастного было три паука, сколько ещё могло скрываться в других частях его тела, ползая по мышцам и тканям, вдоль костей и через сосуды?
Эйхбаум посмотрел на своего помощника.
— Я слышал эту историю через сплетни, Аллен, но не думал, что она правдива. Они похожи на того, которого ты нашёл?
— Идентичны, — ответил Аллен, чувствуя сухость в горле. Он взглянул на медсестру. — Энн, принеси мне что-нибудь, куда можно положить эти… штуки.
Вскоре она принесла контейнер с несколькими отделениями для хранения тканей во время биопсии. Аллен попытался извлечь первого паука, но его рука так дрожала, что он не смог. Он посмотрел Эйхбауму в глаза.
— Не возражаешь?
Элдан кивнул с пониманием и принялся за работу с хладнокровием и точностью, которые делали его лучшим в своей области. С некоторым усилием он оторвал троицу пауков от раздувшейся ткани мозга и поместил их в отдельные отсеки контейнера. Пауки бились и царапались, отчаянно пытаясь выбраться, но крышки оставались плотно закрытыми.
Аллен почти затаил дыхание, ожидая, что будет дальше. Это произошло через тридцать секунд. Пациент вошёл в состояние клинической смерти. Его мозговые и лёгочные ритмы резко подскочили, а затем выровнялись, как у Джеймса Ли Стэплтона.
Врачи сделали всё возможное, чтобы спасти мужчину, но ничего не помогло. Пациент умер, и шансов вернуть его к жизни, чтобы он предстал перед судом за свои злодеяния, не было.
«Или был вынужден их совершить», — подумал Аллен. Он знал, что эта мысль нелепа и неортодоксальна для учёного вроде него. Но в глубине души он был абсолютно уверен, что это правда.


Вернувшись в свой кабинет, Аллен Кортез позвонил Теду Максвеллу в лабораторию.
— Я не смог идентифицировать этого мерзкого паучка, которого ты мне прислал, — сообщил Максвелл. — Сделал снимки и отправил их нескольким ведущим арахнологам страны, но никто не видел ничего похожего. Если бы я мог вытащить его и приколоть к доске, возможно, нашёл бы какие-то отличительные знаки на спине или брюшке, которые помогли бы определить его происхождение и подвид.
— Нет! — запротестовал Аллен. — Что бы ты ни делал… не выпускай его!
— Я опередил тебя, доктор, — ответил Максвелл. — Покопался в интернете насчёт паразитических пауков и наткнулся на любопытную старую информацию. Вот, отправляю тебе прямо сейчас.
Через несколько секунд письмо появилось в почтовом ящике Аллена. Он открыл прикреплённый файл. Это была фотокопия пожелтевшей страницы из старого дневника или журнала, написанная твёрдым, уверенным почерком мужчины.
Журнал шерифа, 22 апреля 1884 года
Сегодня наконец достроили новую тюрьму. Теперь богобоязненные жители Котуллы будут в безопасности от нежелательных личностей и тех, кто замышляет недоброе. За моим офисом находится отдельный блок из девяти камер — по четыре с каждой стороны прохода и девятая в самом конце. Решётки выкованы из железа местным кузнецом, а двери оснащены современными замками с плоскими ключами.
Я должен был бы чувствовать себя спокойнее с завершением этой новой тюрьмы. Она куда лучше старой, с двумя камерами, к которой я привык. Но, как ни странно, всё, что я ощущаю, — это гнетущее беспокойство. Больше всего меня тревожит камера номер девять. Она выглядит так же, как остальные, по размерам и конструкции, за исключением одной детали. В южной стене камеры есть один камень, не похожий на другие. По правде говоря, это не камень, а скорее большой кусок кварца или прозрачного стекла. Он янтарного цвета и внутри него что-то заключено.
В этом куске оранжевого стекла находится большой паук, размером примерно с половину моей ладони. Но это не всё. За ним есть что-то ещё большее, тёмное и яйцевидное. Похоже на гнездо…
Глаза Аллена скользнули к следующей записи.
Журнал шерифа, 9 июля 1884 года
Большой Джон Олдер кричит в камере номер девять, трясёт решётки, умоляет пристрелить его, как бешеную собаку на улице.
Это не тот человек, с которым я имел дело последние три года. Большой Джон всегда был тихим и хитрым, с сомнительной репутацией. Никогда нельзя было понять, что творится за его каменным лицом или в этих холодных серых глазах. Тысяча закалённых мужчин сломалась бы раньше, чем Джон хоть чуть вспотел. Но сегодня его нервы сдали, и он кричит, как испуганный ребёнок, зовущий мать.
Большой Джон что-то сделал с тем янтарным камнем в стене. Может, пытался прорыть туннель или просто крушил всё в своей бессмысленной манере. Как бы то ни было, он расколол его, и паук внутри исчез. Я сам тщательно обыскал девятую камеру, но ничего не нашёл.
Большой Джон утверждает, что он внутри него.
Если он продолжит вопить и кричать, как последние несколько часов, я, пожалуй, исполню его просьбу и пущу пулю из своего «Кольта» ему между испуганных глаз...
Затем третья и последняя запись, наспех нацарапанная и бессвязная.
Журнал шерифа, 30 октября 1884 года
О Боже, забери меня к себе! Раздави меня, как жалкого червя, своей могучей рукой.
Большой Джон был прав. Оно проникает внутрь и бродит там… как Сатана в Книге Иова… ходит взад-вперёд… туда-сюда.
Я чувствую его во мне… оно искажает мои мысли… мешает думать.
Эти ублюдки и стервы в городе… смеются надо мной… над моей болью и страхом. Но я им покажу. Они почувствуют мою агонию и ужас в десятикратном размере… а потом не почувствуют ничего…
Записи в журнале пробрали Аллена Кортеза до костей.
— Понимаешь, о чём я? — спросил Максвелл по телефону. — Жуткие вещи, да?
— Да, — ответил Аллен. — Больше, чем ты думаешь. Спасибо, Тед. Это очень помогло.
После разговора с лаборантом Аллен несколько минут сидел в кресле, размышляя, что делать дальше. Решение пришло быстро. Он написал короткое письмо детективу Мелфорду в полицию Сан-Антонио, прикрепил файл от Максвелла и отправил. Затем взял телефон и набрал номер Мелфорда.
Через секунду раздался знакомый голос.
— Алло? Мелфорд слушает.
— Проверь почту, Сэм. Я отправил тебе сообщение… и кое-что ещё.
Аллен слушал, как на том конце линии раздался отдалённый стук пальцев по клавиатуре. После долгой паузы Сэм заговорил снова.
— Чёрт.
— Сэм, те люди, что совершали эти убийства… они связаны с местом, упомянутым в журнале? Котуллой?
Детектив тяжело вздохнул.
— Да… все они сидели в тюрьме Котуллы… незадолго до того, как её закрыли.
— Закрыли?
— Да, старая тюрьма стала слишком опасной. Восемь месяцев назад открыли новую. Джеймс Ли Стэплтон и ещё дюжина были последними, кто отбывал там срок перед закрытием.
— А камера, в которой они сидели?
— Номер девять, — мрачно подтвердил Сэм. — Согласно записям округа Ла Салль.
Долгое, неловкое молчание повисло на линии почти на полминуты. Затем Аллен заговорил.
— Так что ты собираешься делать, Сэм?
— Думаю, съезжу в Котуллу и сам всё проверю. Не хочешь поехать со мной?
— Как раз завтра у меня нет операций.
— Отлично. Заеду за тобой около семи. Завтракаем и в путь.
— Звучит неплохо.
Сэм Мелфорд больше ничего не сказал, просто повесил трубку.
Аллен откинулся в кресле и задумался о тайне паразитических пауков и своей роли в этом деле. Он должен был признать: ему было до чёртиков страшно. Больше всего на свете он хотел остаться в Сан-Антонио и забыть об этом кошмаре.
Но его проклятое любопытство снова взяло верх, и он понял, что у него нет выбора, кроме как отправиться туда и встретиться со своими страхами лицом к лицу, будь они глупыми и беспочвенными или нет.


Дорога в 89 миль от Сан-Антонио до маленького нефтяного городка Котулла заняла полтора часа. Они прибыли около половины десятого и пару раз останавливались, чтобы спросить дорогу, прежде чем нашли нужное место.
Старая тюрьма стояла в заброшенной части города, окружённая пустыми магазинами и треснувшими тротуарами, заросшими сорняками и усыпанными мусором. Сэм припарковал машину снаружи, и они долго сидели, разглядывая здание. Оно было древним: одноэтажное строение из самана, типичное для Западного Техаса, Нью-Мексико и Аризоны середины и конца XIX века. Стёкла в переднем окне были разбиты. Оставшиеся осколки отражали яркий солнечный свет, а тени внутри казались густыми и мутными.
Сэм и Аллен переглянулись.
— Ну, мы на месте, — сказал детектив. — Пойдём, посмотрим, найдём ли что-нибудь.
Аллен кивнул, хотя сама мысль войти в это место, учитывая его мрачную историю, внушала ему ужас. Он начал задаваться вопросом, зачем вообще согласился поехать.
Они вышли из машины и пересекли крытый тротуар к входной двери. Ожидали, что она будет заперта, но нет. Тяжёлая деревянная дверь распахнулась внутрь с визгом ржавых петель.
Тьма за порогом выглядела зловеще.
— Погоди секунду, — Сэм вернулся к машине и достал мощный чёрный фонарь Maglite. Луч света разрезал мрак, открывая кучи мусора и сломанной мебели. В дальнем углу лежал старый матрас, окружённый пустыми банками и бутылками из-под пива.
— Похоже, тут кто-то жил. Может, просто бродяга, проходивший мимо, — заметил Сэм, водя лучом из стороны в сторону.
— Где камеры? — спросил Аллен. Его голос звучал громко и гулко в передней комнате заброшенной тюрьмы.
Сэм указал на дверь за длинной деревянной стойкой.
— Там, наверное. — Полицейский помедлил и посмотрел на хирурга твёрдо. — Не знаю, что мы найдём там, но, учитывая последние дни, думаю, нам надо быть готовыми ко всему. — Сэм оттянул правую сторону пиджака, показав кобуру с револьвером калибра .38. — Я имею в виду ко всему.
Вместе они вошли в дверной проём. Сначала был узкий коридор с маленькими комнатами по обе стороны, когда-то служившими временными офисами. Затем перед ними возникла ещё одна дверь, слегка приоткрытая. Она была тяжелее предыдущей, с маленьким зарешеченным окошком в верхней части и старым замком коробчатого типа под ручкой.
Сэм толкнул дверь, и они оказались в тюремном блоке. Четыре камеры тянулись слева, ещё четыре — справа. Дальше стояла камера номер девять. Её железные прутья проржавели от времени и были покрыты клочьями старой паутины. В отличие от дверей других восьми камер, дверь девятой была открыта, словно приглашая войти.
— Думаешь, он всё ещё там? — спросил Аллен. Муражки пробежали по его рукам, пока они шли по булыжному полу к камере в конце коридора. — Ну, знаешь… янтарный камень в стене?
— Это мы сейчас узнаем, — Сэм взял инициативу. Они вошли в открытую дверь камеры и осмотрели её в свете фонаря. Обстановка была скудной: только койка у левой стены и грязные раковина с унитазом справа, явно добавленные после начала века. В комнате стоял сырой, плесневелый запах, смешанный с другими ароматами, знакомыми обоим мужчинам. Медный запах свернувшейся крови и разложение человеческой плоти.
— Этот смрад, — сказал Аллен. — Откуда он?
Сэм медленно повёл лучом фонаря, пока не осветил то, чего они не заметили сразу.
— Вот там. Под койкой.
Они присели и нашли источник зловония. Это было тело мужчины. Труп лежал на боку, одежда пропитана засохшей кровью в десятке мест. Тело было иссохшим и истощённым, как мумия.
— Что, чёрт возьми, с ним случилось, док? — спросил Сэм.
Взяв фонарь, Аллен осмотрел останки.
— Похоже, его телесные жидкости высосали, как… как паук высасывает насекомое.
— Как давно он тут?
— Несколько недель, я бы сказал. Может, дольше. С такой степенью разложения тканей трудно сказать точно.
Мелфорд покачал головой.
— Кажется, он забрался туда, чтобы спрятаться. Убежать от чего-то.
Вместе они повернулись к задней стене тесной камеры. Когда луч Maglite осветил камни и раствор, одна деталь в центре сразу бросилась в глаза. Прямоугольный блок, сияющий, как янтарное стекло, в свете фонаря.
— Вот оно, — сказал Сэм.
Они изучали его, не подходя слишком близко. Камень был расколот пополам, открывая глубокую впадину в центре. Сэм направил свет внутрь. Внутреннее углубление янтарного блока было пустым. Ни большого паука, ни яйцевидного гнезда, как описано в журнале шерифа. Просто пустота.
— Их там нет, — раздался неожиданный голос сзади. — Но они где-то рядом.
Они обернулись и увидели мужчину, стоящего по ту сторону дверного проёма камеры. Он был высоким и худым, с редеющими до прозрачности волосами и измождённым, небритым лицом. На нём была форма помощника шерифа, когда-то хрустящая хаки, а теперь мятая и тёмная от пота и других, более зловещих пятен. Значок над правым карманом потускнел, а нашивка на рукавах указывала, что он офицер полиции Котуллы.
Он выглядел измождённым сверх меры, а его глаза выдавали нестабильное состояние рассудка. Кривоватая ухмылка пересекла его худое лицо, и он подмигнул.
— О, они точно где-то здесь.
— Кто вы? — спокойно спросил Сэм.
— Это уже не важно, — пробормотал мужчина. — Тот, кто не смог отпустить, наверное. Зачем мне двигаться дальше, к уютной работе в новенькой тюрьме… когда все мои маленькие друзья здесь, где им место? Где моё место?
— Вы тут работали? — спросил Аллен.
— Работал? — Идея, похоже, его позабавила, и он издал грубый, хриплый смешок. — Может, сначала. Потом они дали о себе знать, и я просто существовал. Отвернулся от семьи и друзей… от своей человечности. Ничего не имело значения… кроме служения им.
— И под служением им вы имеете в виду… его? — спросил детектив, указывая на высохшие останки под койкой.
Помощник пожал узкими плечами.
— Некоторых они подчиняют, других пожирают. Ему повезло.
— Кто они такие? — потребовал ответа Аллен.
Мужчина уставился на него.
— Ты знаешь, кто они! Я вижу это в твоих глазах. Пауки, чёрт возьми! Чёртовы пауки!
Аллен взглянул на Сэма и заметил, что тот неотрывно смотрел на одну точку во время разговора. Хирург проследил за его взглядом и вдруг почувствовал, как его сердце пропустило удар.
Рука помощника лежала на двери камеры. Не сразу было понятно, держится ли он за неё, чтобы не упасть… или собирается захлопнуть её, заперев их внутри.
Внутри с пауками.
Как будто по сигналу, Аллен заметил движение в камере вокруг них. На стенах, полу, потолочных балках над головой. Сэм тоже это заметил. Он поднял фонарь, чтобы осветить источник.
— Я бы не стал этого делать на вашем месте, — предупредил помощник. — Они любят тьму. Свет их только бесит.
Аллен вспомнил, как пауки реагировали под ярким светом галогенных ламп в операционной: злобно и агрессивно.
— Понятия не имею, что они с вами сделают, — сказал он, медленно закрывая дверь. — Может, высосут вас досуха. А может, поселятся глубоко внутри, уютно и тепло, в ваших кишках, в вашем мозгу. — Его худое лицо дёрнулось в спазме. — Ради вашего же блага, надеюсь, они чертовски голодны.
Без предупреждения Сэм выхватил револьвер и направил его на мужчину.
— Стой смирно, или я выстрелю.
Помощник недоверчиво уставился на пожилого детектива.
— Ты же не выстрелишь в меня, правда? В брата по закону?
— Я убью тебя, если ты не отпустишь эту дверь… прямо сейчас.
Мужчина злобно хихикнул.
— Не тебе решать, старик. Им. — Затем толкнул дверь внутрь.
В тот же миг произошло два события. Сэм выстрелил из .38, а Аллен бросился вперёд. Помощник отшатнулся и рухнул на пол внешнего коридора, с дыркой от пули над левым глазом, из которой сочилась кровь. Аллен по опыту знал, что такое попадание, скорее всего, убило его мгновенно. Доктор добрался до двери и сунул правую руку между железной створкой и косяком. Металл ударил по костяшкам, заставив его вскрикнуть… но хотя бы остановил движение тяжёлой двери.
Аллен обернулся и увидел, как Сэм убирает оружие в кобуру… и поднимает фонарь к задней части камеры.
— Нет! — крикнул он, но было поздно.
Луч света открыл тысячи маленьких голубовато-чёрных пауков, идентичных тем, что он нашёл в телах двух оперированных мужчин. Как чёрный прилив, они двигались как единое целое, яростно карабкаясь по дереву и камню. Направляясь прямо к ним.
— Беги! — скомандовал Сэм. Аллен толкнул дверь, но она отскочила, ударившись о ботинок помощника. Отчаянно он поймал её, прежде чем она захлопнулась. С силой оттолкнув ногу мужчины в сторону, он перепрыгнул через тело и бросился по узкому коридору к дубовой двери, ведущей в офис.
Он обернулся, чтобы убедиться, что Сэм за ним. Детектив проходил через открытую дверь камеры, когда споткнулся и упал на тело застреленного помощника. Сэм закричал, когда волна тьмы хлынула по каменному полу, накрывая его обувь, затем лодыжки.
Аллен вернулся, помог Сэму подняться и нагнулся, чтобы смахнуть несколько пауков с его обуви и носков. Затем они вместе побежали через дверь блока, мимо крошечных офисов и передней комнаты, на яркий, тёплый солнечный свет.
Добравшись до машины, они перевели дух и уставились на открытую дверь старой тюрьмы. Прошло тридцать секунд, затем минута. Похоже, если бледный свет фонаря приводил пауков в ярость, чистый дневной свет их ужасал. Они оставались внутри, вне поля зрения.
Аллен посмотрел на друга.
— Сэм… они…?
— Нет, не думаю, — ответил полицейский, явно потрясённый и тяжело дыша. — Я ничего не почувствовал.
Долгое время они молчали, продолжая смотреть на тёмный дверной проём заброшенного здания.
— Так что теперь? — спросил Аллен.
Сэм ничего не ответил. Он просто подошёл к багажнику машины, открыл его и достал пятигаллонную канистру с бензином. Открутил крышку и выдвинул складной носик.
Аллен огляделся, но эта часть Котуллы была совершенно пустынной. Никого не было, чтобы увидеть, что сейчас произойдёт.
— Похоже, ты был готов лучше, чем я думал, — сказал доктор. — Но… разве не стоит связаться с местными властями? Ты… ты только что застрелил человека, а теперь поджигаешь здание? То, что ты делаешь… это не преступление?
Сэм посмотрел на него с смесью раздражения и недоверия.
— Я бы сказал, это скорее общественная услуга.
Аллен остался у машины, пока Сэм несколько раз обошёл здание, поливая основание и сухие сорняки вокруг бензином. Он достал спички из кармана пиджака, зажёг одну и бросил на землю. Пламя вспыхнуло, когда топливо загорелось. Огонь распространялся быстрее, чем они ожидали, и вскоре строение было полностью охвачено.
Они быстро запрыгнули в машину и уехали. Путь выбрали противоположный тому, как приехали. Пересека границы города, они слышали вдали сирены и видели в зеркале заднего вида тёмный столб дыма.
Аллен посмотрел на Сэма. Детектив крепко сжимал руль, его лицо было задумчивым.
— Сэм, ты уверен…?
— Я в порядке, Аллен. Клянусь, — коп глубоко вздохнул и выдохнул. — А теперь поехали домой и забудем, что всё это вообще было.


Прошло несколько недель с инцидента в Котулле.
Иногда ночью Аллен Кортез просыпался от звука захлопывающейся двери камеры в ушах и ощущения тысяч крошечных тел, ползающих по коже — сначала щекотка, затем жгучие уколы раскалёнными иглами. Он всегда садился в кровати, в ужасе, весь в поту, с тяжёлым дыханием.
Он пытался связаться с Сэмом Мелфордом десятки раз, но детектив либо болел, либо взял отпуск. Аллен оставлял сообщения на голосовой почте, но ответа не было.
К концу месяца ему позвонила координатор хирургического отделения мемориального госпиталя Сан-Антонио.
— Доктор Кортез, хотела узнать, сможете ли вы провести экстренную операцию минут через пятнадцать?
Аллен сглотнул пересохшим горлом.
— Конечно. В чём срочность?
— Множественные огнестрельные ранения, — сообщила координатор. — В штаб-квартире полиции в центре города произошла массовая стрельба. Пять офицеров убиты, четверо серьёзно ранены.
— А стрелок…?
— …тот, кого вы будете оперировать, — женщина на другом конце линии замялась, затем продолжила. — Он тоже полицейский.
Аллен закрыл глаза, крепко сжимая трубку.
— Вы случайно не знаете его имени?
— Боюсь, нет. Знаю только, что он ветеран. Служил в полиции почти тридцать шесть лет, — пауза. — Есть кое-что, что вам стоит знать… если слухи, ходящие по больнице, правдивы.
— Что именно? — осторожно спросил он.
— Полиция сказала, что вокруг его тела были пауки. Десятки.
Сердце Аллена заколотилось.
— Они… поймали их?
— Ну… нет. Была суматоха… им было чем заняться. Наверное, они просто уползли.
Аллен вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Какую операционную вы назначаете?
— Номер девять, — ответила она.
— Я буду там.
Повесив трубку, он несколько минут сидел в кресле, глядя на маленький пластиковый флакон рядом с клавиатурой компьютера. Внутри, завёрнутый и утопленный в спирте, лежал голубовато-чёрный паук.
Неподвижный и мёртвый… в отличие от тех, о которых он теперь знал.
Он вспомнил свой вопрос другу и ответ, что последовал.
— Сэм… они…?
— Нет, не думаю. Я ничего не почувствовал.
Холодный страх грозил захлестнуть его.
— Спорим, теперь ты это чувствуешь… не так ли, Сэм?
С тяжёлым сердцем Аллен Кортез покинул пределы своего кабинета и, погружённый в мрачные думы, спустился вниз, дабы приготовиться к предстоящей операции.