Сейчас не то, что было раньше…

Помните, когда Хэллоуин был… я не знаю… Лучше?
Став взрослым, я провожу Хэллоуин так, как я хочу. До того, как родилась моя дочь, празднование в основном состояло из того, чтобы приглашать кучу друзей и смотреть фильмы ужасов всю ночь напролёт, курить и пить до потери пульса, или устраивать костюмированную вечеринку, но конечный результат был примерно таким же.
Это были хорошие времена. Я всё ещё ищу какой-нибудь повод, чтобы собрать кучу приятелей для просмотра какого-нибудь фильма ужасов с попкорном и морем пива.
Но когда я думаю о Хэллоуине, я думаю о собирании сладостей. И это было не просто собирание конфет в наволочки, о которых я так нежно вспоминаю. Это было творчество. Придумать свой идеальный костюм. Видите ли, я был застенчивым ребёнком. Я всё ещё очень стеснительный, хотя и научился притворяться уверенным в различных жизненных ситуациях. Так что надевать маску и бегать с группой моих лучших друзей без взрослых - было моим идеальным способом провести ночь.
Мы не были плохими детьми. Однажды я разбил тыкву и ужасно переживал из-за неё целую неделю. На следующий день во дворе появилась табличка с надписью:
“Родители надеются, что тот, кто разбил их тыкву, получит столько же удовольствия от её уничтожения, сколько получил их ребёнок, когда её выбирал.”
Да уж… Я чертовски злой сукин сын.
Мы просто бродили по окрестностям. Я свободно разговаривал с девушками, когда мы проходили мимо них, потому что я был скрыт от смущения любой маской, которую я выбирал в том году. И да, наволочки с конфетами тоже были очень приятным дополнением. Особенно арахисовая паста в чашечках из молочного шоколада Reese’s. Если бы я мог найти способ разжижать их и вводить прямо в мои вены, чтобы просто прогуливаться весь день и есть их, я бы сделал это.
Эй, наука, где ты?
Что может быть ещё веселее, чем всё это?
Пугать людей, конечно же.
Лучший Хэллоуин, который у меня когда-либо был, - когда я решил пропустить собирание сладостей впервые в жизни. И убедил моих друзей сделать то же самое. Я всё придумал идеально. Ничего сложного не было. Но, чёрт возьми, это было волнительно.
Там, где находился дом моих родителей, есть небольшая тропинка, которая ведёт от дороги к входной двери. Двери гаража расположены по одной стороне этой тропинки, а большие кусты на другой. Один мой друг, сейчас владелец Sinister Grin Press, прятался в этих кустах в обычной маске клоуна.
Моё местоположение было перед гаражом. На мне также была маска клоуна. А ещё огромный пиджак и огромные штаны, которые я набил газетами. Плюс был старый ржавый топор. Я сидел в шезлонге и притворялся куклой. Моя голова была наклонена. Оставаться неподвижным насколько это возможно, было очень тяжело, когда люди смотрели на меня лицом к лицу на расстоянии нескольких дюймов, тыкали в мою грудь и руки. Я одурачил каждого из них. Они решали, что я всего лишь фальшивое украшение, а затем спускались по тропинке. Потом они уходили к дому и больше не видели меня. Я слышал стук в дверь. Дверь открывалась.
- Сладость или гадость?
И тогда другой клоун в кустах просовывал лицо в листья, ревел и вытягивал конечности вперёд так, что кусты, казалось, почти тянулись к мешкам со сладостями. Раздавался крик. И они начинали бежать.
Как только они появлялись в поле моего зрения, я спрыгивал с шезлонга, поднимал топор над головой и вставал в угрожающую позу. Они с визгом неслись прочь.
Боже мой, это было весело!
Лучшая страшилка в тот день произошла, когда у меня был перерыв на перекус. Это не имело прямого отношения ко мне, но, чёрт возьми, это принесло удовлетворение. Я не уверен, слышали ли эти дети от кого-то из соседей о нашем местоположении, но когда они подошли, я сидел с руками, сложенными на коленях, и жевал чашечку арахисовой пасты. Эти парни были слишком взрослые, чтобы их можно было обмануть или напугать, они были одеты как индейцы. Один подошёл ко мне с лицом крутого парня и сказал:
- Почему ты двигаешься, клоун? Ты же кукла.
Я только пожал плечами и продолжил наслаждаться моей конфетой.
Они перешли на тропинку, посмеиваясь друг другу.
Стук.
- Сладость или гадость?
Клоунское лицо из кустов. Рёв. Никто не кричал громче и не убегал быстрее, чем эти парни. Больше всего в тот момент я запомнил маленькую девочку позади них. Одета как принцесса. Они чуть не растоптали её, пытаясь убежать, даже не остановившись, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, или извиниться, просто сбили её на улице. Хотя с ней было всё в порядке. Она просто встала, стряхнула грязь с передней части её розового платья, пошла и забрала конфеты. Потому что конфеты слишком важны, чтобы тратить время на слёзы о том, как по ней потопталась кучка каких-то индейцев.
Это была великая ночь.
Мы напугали кучу людей, насмеялись вдоволь, а потом закончили ночь сладостями и просмотром фильмов ужасов. Уже планировали свой день ужасов в следующем году.
Но, мало кто появился. Их было несколько, только часть, по сравнению с прошлым годом.
Я начал замечать, что больше не было так, чтобы кто-то пугал или пугался. Для меня это произошло за один год. У нас был самый лучший Хэллоуин, а затем самый разочаровывающий. Я не знаю, было ли это из-за того, что родители слишком оберегали меня, или у нас в то время не было много детей в нашем районе, но это был настоящий облом.
Теперь, с моей дочерью, мы идём вместе на Хэллоуин. Она любит это. Ей всего три года, так что мне нужно ходить с ней. Она всё ещё думает, что я самый крутой человек в мире, поэтому она не против. Мы закончили с довольно хорошим уловом сладостей. Много празднично одетых взрослых, много детей.
Это здорово!
Но сейчас всё равно не то, что было раньше.
Я просто вижу группу родителей, которые слишком заботятся о своих чадах, следуют за ними, устанавливая ограничение на то, сколько удовольствия могут получить их дети в тот день, когда они должны быть свободными, одетые как монстры, собирающие конфеты от незнакомцев.
Хэллоуин для детей, чёрт побери!
Взрослые не допускаются!
Вот так у меня появилась идея для следующей истории.
Пришло время детям получить свой праздник…




Дэн затянул верёвки вокруг запястий сына, а затем обошёл стул и повернулся к нему лицом.
- Они достаточно крепкие? - спросила Эсмеральда.
- Они должны удержать.
Эсмеральда прикусила губу и отвела взгляд от Кори.
Дэн обнял свою жену.
- Я молюсь Богу, чтобы они удержали.
Лицо их сына покрылось потом, пока его глаза бегали от одного родителя к другому.
- Пожалуйста… Вам не обязательно делать это…
Эсмеральда уткнулась лицом в плечо Дэна. Он протянул руку и сжал её затылок, глядя на ноги Кори, не в силах взглянуть ему в лицо.
- Извини, Кори. У нас нет выбора.
Дэн провёл свою жену вверх по лестнице и вышел из подвала, оставив свет для Кори и проигнорировав его просьбу.
Это повторялось год за годом, но не становилось легче, ведь они связывали своего единственного ребёнка и держали его взаперти. Но это было именно то, что нужно было сделать. Их жизнь зависела от этого.
И они это делали.
Дэн запер дверь подвала, глубоко вздохнул, чтобы собраться, прежде чем повернуться к жене. Он должен был оставаться сильным перед Эсмеральдой. В последнее время женщина казалась особенно взволнованной, и он беспокоился, что её самообладание разрушится, если он позволит ей увидеть, насколько он сам действительно был взволнован.
- Тыква? - спросил он.
- На… на столе.
Кухня пахла корицей и обугленной тыквой. Джек-фонарь стоял на столе, как она и сказала, свеча уже горела внутри, отбрасывая танцующих теневых демонов на стены. Лицо было незамысловатое: глаза и нос треугольной формы, улыбка с четырьмя острыми зубами.
Он подхватил тыкву и пошёл с женой к входной двери.
Другие родители будут ждать снаружи.
Они подошли к обочине дороги и положили туда свою тыкву, давая понять остальным, что Кори в безопасности. Другие фонарики выстроились вдоль тротуара перед каждым домом - по одному на каждого ребёнка. Улица была наполнена оранжевым мерцающим светом.
Их соседи, Престон и Уолтер, вышли через несколько секунд после Дэна и Эсмеральды. Они так же поставили на своё место тыкву. Их приёмная дочь, Соня, была с ними всего год, и это был их первый Хэллоуин в семье. Лысеющие мужчины обнимали друг друга и плакали, глядя на свой фонарь, по очереди поднимая очки, чтобы вытереть слёзы под ними.
- Ребята, вы должны быть сильными, - сказал Дэн. - Ночь закончится, прежде чем вы это заметите, и мы все сможем вернуться к нашей нормальной жизни.
Мужчины ничего не сказали, не обернулись, чтобы поприветствовать Дэна. Они просто смотрели на свою тыкву, сопели и хныкали.
Дэн посмотрел на улицу, считая фонари.
Пары стояли в конце своих дорожек, кивая друг другу, встречаясь взглядами.
Все знали, что нужно сделать.
Дэн поджал губы и кивнул каждому из них. Эсмеральда обняла его и крепко сжала, а он притянул её сильно к себе, положив подбородок на её голову.
Звук шагов становился всё громче, он приближался слева от них.
Саймон направлялся к ним, лунный свет рисовал тени на его слишком гладком лице. Его спина сгорбилась, а дрожащая рука постоянно тёрла затылок. Когда он добрался до Дэна и Эсмеральды, он наконец поднял свои стеклянные глаза.
- Мне нужно поговорить с тобой, Дэн. Это МакКракенс.
Когда он произнёс это имя, он дёрнул головой назад.
Дэн посмотрел через плечо Саймона на одноэтажный кирпичный дом МакКракенса. Двор был пустой и тёмный, тыквы не было видно.
Только не снова, - подумал Дэн.
- Ты с ними ещё не говорил?
- Пока не пробовал. Я надеялся взять тебя с собой. Никогда ведь не знаешь… понимаешь, о чём я?
Дэн кивнул и крепко сжал Эсмеральду. Она обняла его, посмотрела ему в лицо.
- Дэн?
- Всё в порядке, - сказал он, стараясь изо всех сил скрыть панику, угрожающую разорвать его грудь. - Я пойду поговорю с ними. Я уверен, что они просто опаздывают, потеряли счёт времени. Ничего страшного.
Эсмеральда кивнула, но держала голову опущенной, когда убрала руки от его тела. Дэн поцеловал её три раза, прежде чем уйти по улице с Саймоном. Он должен был заставить себя больше не оглядываться на неё.
Двое шли в тишине, пока не достигли пустой дорожки перед домом МакКракенса.
Саймон прочистил горло.
- У них ведь близнецы, не так ли?
- Точно так. Хорошие мальчики… милые мальчики. Они сделают всё правильно.
- Только не сегодняшней ночью. Нет, - Саймон провёл рукой по лицу, глядя на тёмный внутренний дворик дома. - Что, чёрт возьми, мы будем делать, если…
- Давай просто надеяться, что это недоразумение, что они просто…
- Недоразумение? Солнце уже зашло, нет времени для недоразумений.
Саймон почти прошептал последнее предложение.
Дэн поднял руки и кивнул. Он всосал глоток холодного воздуха и направился к входной двери. На улице пахло травой и горящей тыквой. Дэн не мог не вспомнить, как мальчики МакКракенca стригли его газон - на переднем и заднем дворе каждую неделю. Он платил им по пять баксов каждому.
Хорошие мальчики.
Милые мальчики.
Саймон сыпал проклятия себе под нос. Дэн постучал пальцами по красной деревянной двери, посмотрел на часы и повернулся, чтобы посмотреть на небо. Солнце давно ушло за горизонт. Им придётся сделать это быстро, если они не опоздали.
- Эй! Есть кто-нибудь дома?
- Нет времени на это дерьмо! - Саймон ударил кулаком по двери, затем отскочил назад, когда она со скрипом открылась.
Они на мгновение переглянулись, прежде чем войти в дом.
Дэн почувствовал, как атмосфера вокруг изменилась.
Солнце уже зашло.
Ночь наступила.
Хэллоуин начался.
Воздух был такой же густой, как карамель, и когда они вошли в дом и зашли в гостиную, он почувствовал этот запах. Мясистый запах свежей крови.
О, Господи…
- Что-то не так, - сказал Саймон.
- Я знаю.
Они прошли через гостиную на кухню и замерли. Саймон ахнул, ударил пальцами по столешнице.
- Чёрт! Это же… чёрт!
МакКракенcы лежали лицом вниз, на плитке, в луже собственной крови, которая продолжала расширяться, пока Дэн и Саймон смотрели. Кровь текла красными линиям в зигзагообразных узорах.
- Глупые ублюдки, - сказал Саймон, шагая по гостиной. - Один день в году. Один грёбаный день в году! А теперь посмотри на них!
- Саймон…
- Нет! Нет, эти долбаные засранцы подвергают нас всех опасности. Чёрт побери! Как такими глупыми можно быть, а? Как чертовски глупо!
- Саймон, они уже…
- Ты помнишь, что случилось в прошлый раз, Дэн? Ты помнишь? Ах, чёрт возьми, Дэн, я не знаю, смогу ли я справиться с другой такой же ночью, как… чёрт, глупые ублюдки!
- Саймон! Они мертвы! Оскорбляя их, ты не изменишь этого дерьма, ясно? Мы должны предупредить остальных.
Дэн вспомнил последний раз, когда это случилось. Он никогда не забудет этого. В ту ночь он видел, как погибло более шести его друзей и соседей. Они нашли Билла и Донну - лучших друзей Дэна и Эсмеральды в то время - растянувшимися на газоне. Шея Билла была выкручена так, что его позвоночник сиял в лунном свете. Донна лежала на спине, её руки были напряжены, пальцы впились в траву. Её глаза были выпучены, рот широко открыт. Их дочь Элиза, которой едва исполнилось два года, оказалась между ног матери. Её крошечные пальцы ног врезались в газон, когда она проталкивала себя вперёд, вползая обратно в утробу матери, уже по пояс, когда Дэн увидел её.
Дэн покачал головой и прекратил вспоминать прошлое. Времени не было.
- Вот дерьмо, Дэн! Их… они…
Дэн присел рядом с Саймоном, который был рядом с перевёрнутым телом Фелиции МакКракенc. Дэн знал, что это было тело Фелиции из-за цветочного платья, которое она носила, теперь залитого тёмно-красным. Он посмотрел на Оскара МакКракенcа, её мужа. Нож мясника был сунут в шею Фелиции по рукоять, достаточно глубоко, чтобы пригвоздить её к полу. Между отрезанной головой Оскара и его шеей был достаточно широкий промежуток, там сверкал металл ножа. Дэн посмотрел на тело Оскара и увидел длинные светлые волосы, спадающие с головы. Ему не нужно было видеть лицо.
- Мы должны…- Дэн вскочил на ноги, когда крик раздался снаружи, и побежал к двери, не дожидаясь Саймона.
Он споткнулся о порог, чуть не потеряв равновесие.
Ночь разлилась по их улице, и он чувствовал потрескивающее в воздухе зло, чувствовал, что Хэллоуин был в самом разгаре.
И у детей будет их ночь.
Всё начиналось с одного. Он видел это и раньше. Один ребёнок освободит другого, а потом освободят ещё двоих, и так далее, и так далее. Кошмары Дэна всё ещё были наполнены тем, что он делал в последний раз, чтобы пережить ночь Хэллоуина. Но он не стал бы рисковать своей семьёй. Не в этот раз.
Я должен добраться до моей семьи.
Как только он достиг тротуара, он остановился, услышав хихиканье. Оно раздавалось слева от него. Мышцы Дэна напряглись, и он сжал зубы, поворачиваясь на звук лицом.
Соня скакала к нему с середины улицы, её глаза сияли оранжевым пламенем. Её скакалка издавала хлюпающий звук, когда она соприкасалась с тротуаром. Она продолжала хихикать, когда приблизилась.
Дэн застыл на месте, пока маленькая белокурая девчушка подпрыгивала всё ближе и ближе. Огонь в её глазах горел и пульсировал. И когда она приблизилась, он увидел, что её скакалка была свежей, слизистой верёвкой кишечника, брызгающей кровью по улице, когда она перекидывала её над головой и прыгала вперёд.
- Отойди, маленькая сука! - Саймон бросился через лужайку МакКракенса к Соне, подняв кулак над головой, но не успел ничего сделать.
Он был слишком далеко. Его тело было отброшено назад после громкого взрыва.
Дэн вздрогнул от внезапного звука выстрела. Он пригнулся и закрыл голову руками.
Тело Саймона ударилось о бетон, из его живота брызнула кровь. Ноги его дёргались, он хрипел и стонал.
- Ты не дотронешься до моей дочери! - Уолтер хромал впереди, держа ружьё на уровне живота.
Дым поднимался с кончика ствола.
Соня уронила свою скользкую верёвку и нырнула на дрожащее тело Саймона, срывая с него рубашку, словно это была обёртка от конфеты. Она впилась кончиками пальцев в его рану, раскрыла её и погрузила своё лицо в красно-жёлтый жир под его кожей. Она хлюпала, как заправленная маслом овсяная каша.
- Дэн! Д-Д-Дэн… убери её…- слова Саймона становились всё тише, пока его рот не открылся, а глаза не замерли и не уставились на тротуар.
Соня сопела и чавкала, когда ела его.
- Держись подальше от моей Сони! Не прикасайся к ней! - кричал Уолтер сквозь пронзительные рыдания. - Моя прекрасная маленькая Соня…
- Где Престон, Уолтер? Что она сделала?
Уолтер упал на колени посреди улицы и зарычал. Он раскачивался взад-вперёд, ствол дробовика скрёб по асфальту.
Глаза Сони освещали ночь вокруг них.
Дэн отошёл от чавкающих звуков пиршества Сони и не сводил глаз с Уолтера.
- Мне нужно добраться до моей жены, Уолтер. Мне нужно убедиться, что она в безопасности.
- Престон… он…
Соня взвизгнула и повернулась к Уолтеру, свежая кровь капала с её лица. Она держала в руках сырую плоть, освещая адским светом в своих глазах лицо приёмного отца. Она пошла к нему медленно, напевая:
- Сладость или гадость…
Ещё несколько шагов…
Её волосы свисали с окровавленного лица. Её голос стал глубже, но в то же время отдавал детскими нотками.
Уолтер закрыл лицо и заплакал.
- Дай мне что-нибудь вкусное!
Он повалился на ноги, когда демонический голос вырвался из её крошечного горла. Дэн был поражён и едва не упал назад. Она бросилась к Уолтеру, но у него было готово ружьё, и он как раз вовремя нажал на курок. Соня отлетела назад, её грудь разорвалась. Когда её тело плюхнулось, оранжевый свет начал рассеиваться, пока не погас полностью. Запах сгоревшего пороха смешался с остротой крови и запечённых тыквенных внутренностей.
- Нет! Не-е-ет! - Уолтер ударил кулаками по асфальту, разбивая их в кровь. - Соня!
Дэн чувствовал глубокую жалость к этому человеку, но у него не было времени. Эсмеральда уже могла быть в беде. Кори мог быть освобождён одним из близнецов, а возможно, Соней. Насколько он понимал, каждый проклятый ребёнок в квартале мог быть освобождённым и уже питаться мясом взрослых.
Эсмеральда уже могла быть мертва.
Уолтер сунул руку в карман, достал патрон и вставил его в ружьё. Когда Дэн пробегал мимо него, Уолтер уже держал ружьё во рту.
- Мне очень жаль, Уолтер…
Когда раздался выстрел, отразившись эхом от домов и припаркованных машин, Дэн вздрогнул, но не оглянулся, не замедлил шаг.
Не было времени.
Шум разлетелся по небу во все стороны, и Дэн застонал. Он быстрее начал перебирать ногами, минуя оранжевые ухмыляющиеся лица тыкв-фонарей, стоявших по улице с обеих сторон.
Пожалуйста, будь в порядке… пожалуйста, будь в порядке…
Он прошёл мимо дома Саймона, вздрогнув, когда внутри взвизгнула женщина. Его дом был всего в нескольких шагах. Он уже видел задний бампер машины на подъездной дорожке.
Ребята вышли на улицу с противоположных сторон, встречаясь посередине. Близнецы МакКракенc, залитые кровью, взялись за руки и смотрели на Дэна. Их глаза освещали газоны и дома вокруг них. Они чем-то жонглировали, бросая сверкающие предметы над головой. Один мальчик бросал их в воздух, другой ловил их и передавал брату снова.
Дэн прищурился от оранжевого цвета их глаз, попытался найти способ обойти их, но не смог. Они перегородили ему дорогу, и синяя луна осветила то, чем они жонглировали.
Части тела.
Некоторые было даже не узнать. Это была рука, грубо отрубленная на запястье, с неровной плотью, она летела по воздуху. Небольшая грудь, уже посиневшая, последовала за рукой.
Сосок розовый, а не коричневый, как у Эсмеральды, - подумал Дэн.
И это немного успокоило его панику. После груди наступила очередь ноги, затем был кусочек красной и жёлтой плоти, который мог быть куском живота. Мальчики хихикали, когда шли вперёд. Их глаза омывали светом летающие куски плоти, цвета сладкой кукурузы.
- Сладость или гадость? - сказали они в унисон.
Дерьмо!
Дэн подумал о том, чтобы попытаться пробиться сквозь них и добраться до своего дома, но он не знал, какие уловки они припасли для него. Дети были хитрыми маленькими дьяволами.
Он развернулся и побежал обратно к Уолтеру. Мужчина проделал дыру в середине своего лица, от подбородка до верха лысеющего черепа. Дэн старался не смотреть на него, подхватывая ружьё. Он проверил патроны, нашёл их пустыми, затем сунул руку в карман Уолтера, морщась, когда почувствовал неподвижное, ещё тёплое бедро мужчины через ткань. Как только его пальцы обвились вокруг горстки патронов, что-то столкнулось с его головой. Брызги крови и какой-то другой жидкости омыли его лицо. Он сплюнул и вытерся рукавом рубашки, вытаскивая руку из кармана Уолтера. Отрубленная грудь упала у его ног, розовый сосок смотрел на него, как глаз альбиноса. Близнецы прыгали близко друг к другу, с каждым прыжком приближаясь к Дэну. Их детские голоса усилились и переросли в маниакальное хихиканье. Дэн возился с оружием, заряжая его патронами, чуть не уронив его несколько раз, когда его дрожащие руки становились всё жирнее от пота. Он захлопнул ружьё и прицелился. Он колебался только полсекунды, глядя через бочку на близнецов, вспоминая, как Эсмеральда готовила свежий лимонад для мальчиков, пока они работали во дворе.
Хорошие мальчики. Милые мальчики.
Первый выстрел пронзил голову одного из близнецов, забрызгав другого мозгами его брата. Его тощее тело упало, а глаза закрылись. После следующего выстрелa второй мальчик упал около него на четвереньки, как бешеная собака. Его тело булькало кровью, которая пузырилась и сочилась из уголков рта. Оранжевый свет мерцал. Мальчик улыбнулся Дэну.
- Бежать некуда, Дэн. - Голос потерял все следы ребёнка. Глубокий и грубый смешок прогремел из горла. - Мы будем использовать ваших детей, чтобы съесть вас живьём. Мы будем использовать их, чтобы съесть тебя и трахнуть Эсмеральду.
Дэн поднял ботинок и наступил ему на лицо. Мальчик захрипел, когда кровь брызнула из его носа и рта, а ботинок Дэна продолжал стучать по его голове. Дэн не останавливался, пока апельсиновый свет в глазах мальчика не стал чёрным.
Кто-то закричал.
Эсмеральда!
Когда он побежал, он перезарядил оружие и молился Богу, чтобы его следующие выстрелы не были в его собственного сына. Молился, чтобы Кори всё ещё был привязан в подвале, чтобы никто из других детей ещё не добрался до него. Молился, чтобы его жена была жива и здорова, забаррикадировалась внутри их дома, ожидая его возвращения.
Оранжевый свет освещал окрестности.
В воздухе плыл смех детей и крики родителей. Это исходило со всех сторон, но Дэн сосредоточился на том, чтобы добраться до своего дома, до своей семьи.
Он пробежал мимо своей “Toyota Corolla” и остановился у входной двери. Она была открыта, капли крови стекали по крыльцу и собирались во внутреннем дворике внизу.
Он ворвался в дом и захлопнул дверь, закрепив засов и цепь.
- Эсмеральда!
Нет ответа.
Дэн подбежал к двери в подвал. Его сердце упало в пах, когда он увидел подвал открытым.
О, Боже, нет!
- Эсмеральда! Где ты?
- Я… сюда…
Тихий, слабый голос его жены донёсся снизу.
Она была там.
Она была жива.
Дэн перешагнул через порог, захлопнул дверь и запер её, затем сделал три или четыре шага, чуть не рухнув…
Подвал был охвачен оранжевым светом.
Кори сидел на своём стуле, верёвки всё ещё были привязаны. Когда Дэн приблизился, голова Кори закрутилась, а глаза засветились, заставив Дэна поморщиться. Но мальчик был связан.
Всё будет хорошо, - подумал Дэн. - Я успел вовремя.
- Дэн? Мне очень жаль…- Эсмеральда сидела в углу, её лицо было покрыто потом, волосы прилипли ко лбу.
- Всё хорошо, детка. Мы сделали это. Наша семья в безопасности. Остальные соседи, они…
- Нет. Перестань говорить и слушай. Я… Я …
Дэн медленно и осторожно обошёл Кори и подошёл к жене. Она вздрагивала от каждого из его шагов, хныкала и качала головой. Её ноги были широко раздвинуты и оранжевый свет сиял из-под её платья.
- Я съем твоё грёбаное сердце и изнасилую твою душу! - прорычал Кори не своим голосом.
- Эсмеральда? Что…
- Мне очень жаль, Дэн…- она подняла голову, её глаза были ярко-красными и были в слезах. - Я беременна.
Что-то вырвалось из неё, скользя по каменному полу. Тельце было крошечным, оно развивалось не более пяти месяцев. Глаза сияли так же ярко, как и у других детей, широкая улыбка расползлась по лицу. Эсмеральда застонала, пиная ногами, царапая ногтями по животу и бёдрам. Ребёнок пополз к Дэну, но его остановила пуповина, всё ещё прикреплённая к его матери. Ребёнок шевелился на месте, вытягивая пуповину своими крошечными ручками и хихикая.
- Сладость или гадость…- пел Кори.
Его неуклюжий голос скрипел сквозь демоническое рычание.
Дэн сделал слепые шаги назад, качая головой и прикрывая уши, чтобы заблокировать крики Эсмеральды и младенца. Задняя часть его ног ударилась о что-то, и он потерял равновесие. Он приземлился на колени к Кори.
Глаза мальчика сгорали в глазах Дэна, охватывая его мозг сильным жаром. Всё, что он мог видеть, было оранжевым. Всё, что он мог чувствовать, был запах запечённой тыквы.
- Дай мне что-нибудь вкусное…
Зубы вонзились в его шею. Его рот наполнился кровью, он задыхался, булькал и пытался закричать. Что-то мокрое ударилось об его ногу, царапнуло его штаны, когда он поднялся.
Эсмеральда закричала в ритмичных конвульсиях.
Зубы укусили его в горло, оторвали кусок. Другой рот, беззубый и мокрый, сосал кровь.
Это был Хэллоуин.
И дети получили свою ночь.