«Кожа» Шон Хатсон

Он все еще слышал шум.
Джон Финч откинулся на спинку шезлонга, бейсболка была надвинута вперед, чтобы защитить его от сильнейшей жары, его уши все еще были забиты звуком.
Музыка из переносной магнитолы, доносившаяся с дальнего конца пляжа, продолжала отбивать свой монотонный ритм.
Как они называли эту музыку, пытался вспомнить Финч. Рэп, не так ли? Больше похоже на дерьмо.
Так продолжалось на пляже последние четыре дня. Он позавтракал, а затем вышел на пляж только для того, чтобы обнаружить, что шезлонги были заняты другими туристами, многие из которых, он был уверен, даже не останавливались в отеле. Это был частный пляж, и, насколько Финч был обеспокоен, если он платил те цены, которые отель взимал за проживание там, то самое меньшее, о чем он мог просить, - это быть избавленным от нашествия сброда, который ежедневно вторгался на пляж. Они толпились в своих разноцветных рубашках и шортах, пиная футбольные мячи, крича и рыча друг на друга, в то время как девушки выставляли напоказ свои дряблые белые бедра и пытались выглядеть привлекательно, в то время как многие из них больше походили на выброшенных на берег китов.
Большинство из них пришли из заведений дешевых отелей с самообслуживанием, с презрением подумал Финч. Они не могли позволить себе остановиться в отеле, в котором остановился он, а если они тут не остановились, то их не должны были пускать на пляж.
Он встал и отодвинул шезлонг подальше, высматривая какое-нибудь укромное местечко на пляже, подальше от шумной резвости других загорающих. Должно же быть место, куда он мог бы пойти, чтобы немного побыть в одиночестве. В конце концов, он приехал отдохнуть, чтобы перезарядить свои батарейки после развода. Это был шанс побыть одному. Он провел всю свою трудовую жизнь, общаясь с другими людьми, большинство из которых ему не нравились. Он не хотел проводить свой отпуск с другими людьми. За завтраком он кивал другим посетителям, если кто-нибудь из них осмеливался заговорить, но на этом все и заканчивалось. Финчу не хотелось, чтобы какая-нибудь полоумная парочка тащилась за ним по пятам, бормоча о том, как они не могут привыкнуть к иностранной еде, а потом показывали ему фотографии своего дома, своей собаки или своих детей. Он приехал в отпуск отдохнуть, если бы хотел завести друзей, он бы вступил в какой-нибудь загородный клуб.
Кэт сказала, что это была одна из основных причин, по которой она хотела развестись с ним - из-за его нелюдимости. Финч сказал ей, что ему не нравятся ее друзья (более того, он не был в восторге от большинства своих собственных). Он легко уставал от их бесцельной болтовни о работе, о том, что происходит среди их коллег, сплетен о том, кто с кем спит. Это не представляло для него никакого интереса. Для Финча все эти разговоры были поверхностными, и у него не было никакого желания выяснять, есть ли в них какая-то глубина.
Кроме того, у него был свой собственный бизнес, которым он должен был заниматься.
Он был директором фирмы, занимающейся электроникой, в течение последних трех лет и видел, как ее прибыль увеличивалась с каждым финансовым годом. Он надеялся, что они не совершали слишком много ошибок в его отсутствие. Финч знал, что ему самому нужен этот отпуск (он не брал его уже пять лет), но ему также не нравилось доверять кому-либо свою компанию, пока его не было на рабочем месте. На самом деле, Финчу вообще мало что нравилось.
Даже этот отдых начинал превращаться в нечто вроде катастрофы.
В первый день он слишком долго просидел на солнце и получил довольно сильный солнечный ожог. Он провел мучительную ночь, ворочаясь с боку на бок, пытаясь найти удобное положение для сна, потея, потому что кондиционер был неисправен. На следующее утро он пожаловался руководству, и ему дали другую комнату. На следующий день на пляже он провел большую часть времени под одним из пляжных зонтиков (когда они не были монополизированы бригадой из дешевых отелей с самообслуживанием), и теперь солнечный ожог был едва ли неудобен. Если не считать кожи, которая начинала слезать.
Финч посмотрел на свое предплечье. Он оторвал от руки тонкую полоску плоти и бросил ее на песок рядом с шезлонгом.
Грохот магнитолы, казалось, становился все громче.
Финч что-то проворчал себе под нос, поднялся на ноги и потащил свой шезлонг вдоль пляжа, оставляя борозды на песке.
Впереди виднелось несколько пальм, за ними виднелась еще одна полоска песка. Пляж казался пустынным.
Финч улыбнулся и пошел дальше, шум позади него постепенно стихал.
Он прошел в тени нескольких деревьев, затем вышел на другой участок пляжа, который, как он увидел, на самом деле был не больше пятидесяти футов длиной. Но там больше никого не было. Он был предоставлен самому себе. Никаких магнитол, никаких футбольных фанатов, никаких бугров жира с алой кожей, втиснутых в купальники на размер меньше, чем требуется.
Одиночество.
Он поставил шезлонг и откинулся на спинку, вздохнув с облегчением.
Отныне, решил он, это будет его место. Он бы оставил шезлонг здесь. Их должны были возвращать каждый вечер, и пара сотрудников отеля обычно прогуливалась по пляжу, забирая все, что осталось на открытом месте, но, рассудил Финч, если бы он спрятал его достаточно хорошо, они, вероятно, не нашли бы его. Та часть пляжа, на которой он находился, была почти скрыта от основного участка. Наконец, после четырех дней пребывания в чистилище других отдыхающих, он обрел покой, которого искал.
Откинувшись на спину, он потянул за еще один кусок шелушащейся кожи на груди, наблюдая, как она отходит, как непрозрачная липкая пленка. Он скомкал его между пальцами и бросил на песок рядом с собой.
Море мягко плескалось о берег, легкий ветерок приносил долгожданную передышку от обжигающих лучей солнца.
Финч снял еще немного плоти с груди, затем с живота.
Кусок на его плече оторвался с глухим рвущимся звуком, и он был удивлен, насколько он был велик.
Он держал лоскут тонкой плоти перед собой, глядя на пятно розовой кожи под ним.
Всю кожу он бросил на песок рядом с шезлонгом.
Он на мгновение задумался, что сейчас делает его бывшая жена?
Бывшая жена. В этом было что-то приятное.
Он снял еще один кусок кожи со своей руки.
Вероятно, она рассказывала своим друзьям, как рада быть вдали от него. Каким же несчастным он был и таким-то, и таким-то. Возможно, если бы у них были дети, брак продлился бы долго, не раз говорила она ему. Но дети его не интересовали. Они были дорогим дополнением к любой семье, даже такой обеспеченной, как его. Кроме того, они ему не нравились. Будучи младенцами, они только и делали, что кричали и наполняли свои подгузники, будучи малышами, они неуклюже разбивали вещи, а когда становились старше, все, что им было нужно, — это деньги.
Он стянул еще больше кожи со своего тела, на этот раз с бедра.
Нет. Он не хотел детей, ему не нужны были дети.
Он поморщился от боли, когда один кусок кожи оторвался несколько неохотно. Финч нахмурился, увидев крошечную капельку крови, выступившую из-под полупрозрачной оболочки плоти.
Он натянул бейсболку на глаза и устроился поспать, но солнце было слишком теплым, и, кроме того, его тело зудело от жары и от того, где он содрал так много кожи.
Он решил искупаться, оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что он все еще один на пляже. Ему не нужна была компания, и он, конечно, не хотел, чтобы кто-то украл его шезлонг.
Финч прошел по песку и вошел в воду, довольный тем, как было тепло и как успокаивающе это действовало на его тело.
Он проплыл довольно далеко, течение было слабым, и он, к тому же, не плохо плавал.
Прошло более тридцати минут, прежде чем он решил вернуться на берег.
Медленно подплывая, он посмотрел вперед.
Кто-то лежал на его шезлонге.
Господи Иисусе, это уже действует мене на нервы, подумал он. Он оставил шезлонг лишь на полчаса. Это было его последней каплей.
Он ускорил темп своих гребков. Выйдя из воды он направился по пляжу к фигуре, занимавшей шезлонг.
Финч не мог разглядеть черты лица, но видел, что это был мужчина примерно того же роста, что и он сам.
Кем бы он ни был, он собирался заполучить каждый кусочек разума Финча. Как он посмел?
Подойдя ближе, Финч протер глаза, все еще не в силах разглядеть черты лица мужчины.
Однако он мог видеть, что тело мужчины было сморщенным. Так же в пятнах, розовых и белых, как будто он подвергся солнечным ожогам, но кожа у него была шелушащейся.
Финч был уже в десяти футах от него, но все равно не мог разглядеть никаких черт, и тогда он понял почему.
Их не было.
Лицо, или, по крайней мере, там, где должно было быть лицо, было не чем иным, как сверкающим овалом телесного цвета. Ни волос, ни губ, ни глаз. Это выглядело так, как будто кто-то воткнул в шелушащиеся плечи мяч для регби телесного цвета.
Финч остановился как вкопанный, его сердце сильно колотилось о ребра, когда он оценивающим взглядом пробежал по фигуре. Глядя на лоснящееся туловище, он увидел плоть, которая свисала рваными лентами со всех частей тела.
Пока он наблюдал, фигура потянулась к краю шезлонга и что-то вытащила из песка.
Это был кусок кожи.
Кусок кожи Финча.
Он наблюдал, как фигура разгладила его на груди, поверх других кусков скользкой плоти, прижимая к телу, словно это были обои.
Затем он повернул одну изодранную руку и помахал Финчу, словно приветствуя давно потерянного друга.
Финча затошнило.
Он поднес руку ко рту и почувствовал, как два кусочка кожи оторвались от его нижней и верхней губы. Он стянул их и отбросил в сторону.
Фигура на шезлонге поспешно подняла их с песка и прижала к лоснящийся голове.
Финч обнаружил, что лоскуты плоти теперь образовывали губы.
Губы, которые улыбались ему.
- Достаточно тепло для тебя? - непринужденно спросила фигура.
Джон Финч резко выпрямился, его тело покрылось потом, последние остатки сна все еще запечатлелись в его сознании, сердце все еще бешено колотилось о ребра. Ему потребовалось мгновение или два, чтобы успокоиться, но, наконец, он откинулся на спинку шезлонга, посмеиваясь про себя и вспоминая сон.
Фигура, сделанная из очищенной плоти.
Он посмотрел вниз и, как только он это сделал, он увидел, что кожа, которую он снял, исчезла. Она больше не лежала на песке.
Что он действительно увидел, так это следы.
Они были такого же размера, как и его собственные, и вели от шезлонга в сторону моря.
Финч встал, соскочил с шезлонга и пошел по следам.
Он опустился на колени рядом с ними и посмотрел вниз, увидев что-то блестящее в углублениях.
Он поднял скользкую материю, держа ее перед собой.
Это была кожа.
Человеческая кожа.
Он взглянул на море и на долю секунды ему показалось, что он увидел фигуру, не более чем в двадцати футах от берега.
Фигура, которая подняла руку и помахала ему.
Помахала рукой, потом крикнула;
- Достаточно тепло для тебя?
Солнце продолжало палить.
Фигура исчезла.
Ветер шелестел в кронах деревьев.