«Город застывших теней» Тим Каррэн

Обдуваемые холодными ветрами, улицы и проезжие части с наступлением ночи становились пустыми. Деревья были повалены и сгорблены. Трава не росла. Не было кошек. Не летали ночные птицы. Машины были заброшены, дома - обветренные, серые, безмолвные, словно кости. Звезды смотрели вниз холодно и безжалостно, и только призраки ходили по его улицам.
Это было кладбище.


Один.
Чарльз Тейлор был один.
Один в мертвом городском лунном пейзаже. Изрытый и изрезанный мир теневых зданий, которые были громадными, разрушающимися монолитами сгнившей и умершей цивилизации. Построившие их люди были мумиями, лишенными тепла и жизни и выброшенными, как пустые консервные банки. Всех их уложили в постель, уложили в саркофаги и засыпали пылью.
В жилах Тейлора текла красная кровь. Он был жив и был последним из свободных людей. По крайней мере, так он говорил себе. Так было легче.
Темнота была тяжелой и ждущей, ветер - холодным. Он всегда был холодным.
Сейчас мир был окутан плотной облачностью. Свет мог пробиться сквозь них, но не тепло. Ядерная зима. Так было уже год, с тех пор как пришли стиганцы, с тех пор как они сделали Землю похожей на свой собственный мир - замерзший и суровый. Он вжался в тень зданий, 9-миллиметровый автомат был у него в руке, 38-й калибр - в кармане пальто. Нож он тоже носил с собой. Он не боялся их использовать. Уже несколько дней было тихо, и это ему не нравилось. Где-то там были охотники. Они выглядели как мужчины, женщины и дети, но не были людьми. Манекены, оживленные своими инопланетными
кукловодами. Ничего больше.
Он подумал: Последний? Неужели я действительно последний? Последний глоток жизни в этом стерильном мире?
Он посмотрел вверх и вниз по улицам. Над городом висело сюрреалистическое сияние от задумчивой древней луны. Он выскочил из своего укрытия и устремился в тень возле ряда заброшенных машин. Он крался по ним, словно кошка. Вдалеке он услышал необычное резкое жужжание боевых машин пришельцев. Они патрулировали улицы, и тот факт, что они все еще продолжали патрулировать, о чем-то говорил. Если бы он был последним человеком, зачем бы машинам смерти продолжать бдение?
Он облизал губы, и его дыхание замерло в ночи.
Иногда ему казалось, что это игра с ними. У них были более совершенные технологии. Несомненно, у них были методы сканирования, технологии, возможно, на много лет превосходящие инфракрасные. Почему же они просто не засекли его тепловую сигнатуру и не расправились с ним? Его должно было быть легко заметить в ледяной скульптуре города.
Он закурил сигарету, давая им возможность найти его. Его неповиновение было для них болезненной болью. По крайней мере, он на это надеялся.
Именно в такие моменты, когда одиночество ложилось на него как бетон, он думал о Барбаре. Они были женаты два месяца, когда на них обрушился звездный дождь. И любили, о Боже, как они любили...
Хватит.
Он не мог больше об этом думать. Барбара была мертва. Она была частью прошлого.
Тейлор скорчил гримасу ненависти. Ненависть прояснила его голову.
Его лицо уже давно обгорело от жары. Борода была густой и пышной. В черной шапочке, надвинутой на уши, он выглядел как грабитель. Но это было не потому, что он им был. Именно так он зарабатывал на жизнь до их прихода, и даже сейчас, сидя рядом с минивэном, его рюкзак был усыпан банками с краденой едой.
Украденной?
Нет, вряд ли...
Тихо.
Да, они шли. Группа охотников. Он втянул воздух. Зубы стучали, а по животу ползали какие-то твари. Он услышал их шаги. Они маршировали с военной эффективностью, выискивая отставших. Он увидел, как они высыпались на проспект — пять фигур, вырезанных из черной ткани. Машины. Дроны. Они двигались как единое целое, безжалостные, беспощадные, неумолимые.
Он прошел мимо ряда машин и остановился.
Тейлор не дышал.
Его сердце не билось.
Его клетки не делились.
Он опустился на камень и стал ждать. Боже, он так хорошо научился ждать, хранить молчание. Лучше него это получалось только у мраморного бюста. Охотники стояли, неподвижные, как кладбищенские статуи, и смотрели на улицу. Затем… они внезапно повернули головы в его сторону, но в то же время словно были подключены к центральному мозгу. Так оно и было. Мертвые, да, они были мертвы как таковые.
Чипы в их мозгах. Физиология навсегда изменена инопланетной биомедицинской технологией.
Тейлор понял, что ему пора уходить.
Он медленно отступил в маслянистую толщу теней, отбрасываемых зданием сберегательного банка. Они сразу же заметили его. По опыту он знал, что они охотятся не по зрению, не по звуку и даже не по теплу, а по движению.
И даже движения легких или работы сердечной мышцы было достаточно, чтобы его заметили.
Они не могли определить ваше местонахождение, но знали, что вы рядом.
Одна из них, женщина, заметила его.
Ее глаза были огромными и сверкали красным, словно лужи крови. Зрачков не было, только черно-красные шары, плавающие в немигающих глазницах. Она ткнула в него пальцем и издала сухой шипящий звук. Остальные тоже начали шипеть. Как насекомые, как саранча.
Тейлор стоял на своем, втягивая их в себя, как муху в паутину.
Они разлетались веером, шипели, как чайники, пялились, указывали, жаждали тепла, которое было в нем. Он позволил им подойти ближе. Их лица были бледными и вытравленными морозом, окрашенными в желтый цвет ледяной луной. Он держал 9-миллиметровый пистолет у ноги, не делая никаких угрожающих движений. Они надвигались, как муравьи-мародеры, стремящиеся обобрать тушку раненой мыши.
Подойдите ближе.
Он улыбнулся.
- Не в этот раз, засранцы, - сказал он себе под нос.
Когда до них оставалось футов десять, и он был уверен, что не промахнется, он открыл огонь. Автомат дернулся в его затянутом в перчатку кулаке, из ствола выплеснулись струйки пламени. Мужчина получил две пули, которые отбросили его
в другую сторону. Женщина поймала пулю в живот. Ее напарник поймал одну пулю в грудь, другую - в горло. Тейлор продолжал стрелять, пока все они не полегли и не истекли холодной зеленой жижей, которую они называли кровью.
Тогда они замолчали, кроме одной женщины.
Половина ее лица свисала с изрезанной ниткой ошметков плоти. Ее губы оттопыривались от ровных белых зубов, глаза светились злобной, обманутой ненавистью. Из ее рта хлынули струйки зеленой жидкости. Ее раны дымились в воздухе.
Тейлор выстрелил ей между глаз.
Ночь стала тяжелой и черной.
Он не беспокоился об охотниках, которых подстрелил.
Он навел их на район, далекий от его собственного. Он был там только для того, чтобы собирать мусор. Пусть привозят свои машины, пусть все сравняют с землей. Он был далеко и смеялся, потому что, возможно, он просто устал плакать. А убивать их было единственным настоящим удовольствием, которое у него осталось. За этот месяц он уничтожил уже семнадцать.
К черту их.
Он твердил себе, что должны быть и другие. Братья и сестры с теплом в жилах и борьбой в сердцах, товарищи по сопротивлению. Если он выжил, значит, должны выжить и другие.


Его жизнь была тесным, непрерывным кругом мрачных повторений.
Только благодаря привычке, благодаря дисциплинированной рутине он продержался так долго. Ничто не было отдано на волю случая. Импульс был немыслим. Все должно было быть продумано — когда покидать свое убежище, когда собирать еду, когда спать, когда есть, когда искать других.
Вскоре после того, как он скрылся, он совершил налет на склад оружия Национальной гвардии.
У него были пистолеты, гранаты, автоматы, пистолеты-пулеметы, даже мины, расставленные по периметру. Оружие, которыми он пользовался, когда был солдатом много лет назад. Некоторое время назад он заминировал старые дома и здания, оставляя небольшие сюрпризы для охотников. Он останавливался только тогда, когда думал, что может случайно убить живых мужчин или женщин.


внизу через отсутствующую часть стены. Смотрел на луну, властвующую над городом. Вдалеке слышался шум военных машин.
Правда, не слишком отчетливо. Не так, как несколько месяцев назад.
Пора действовать.
Он убедился, что оружие заряжено и готово, что нож легко выскользнул из смазанных маслом ножен. Есть. Он встал, увидев фигуру, прислонившуюся к груде щебня.
Охотник?
Он так не думал, но должен был убедиться. Он вынул нож из ножен. Это был K-bar. Боевой нож, который в свое время предпочитали морские пехотинцы США. У него была черная прорезиненная рукоятка и лезвие из голубой стали длиной семь дюймов, достаточно острое, чтобы разрезать волос по всей длине.
Он двигался быстро и бесшумно, словно кошка.
Фигура сидела в несколько неуверенной позе, привалившись спиной к обломкам, свесив ноги в пустоту, где когда-то была стена. А внизу ничего, кроме трехэтажного обрыва.
Тейлор был осторожен.
Он знал, что стиганцам нравилось расставлять ловушки, приманивая их плотью и кровью людей. Не раз он попадал в такие ловушки. Однажды они использовали ребенка. Немыслимо, но таковы они были - холодные, инопланетные разведчики, которые относились к людям как к насекомым, которых можно использовать или раздавить.
Он подошел к своей добыче, когда был уверен, что в тени не прячутся охотники. Это был человек. Это было очевидно. Он стремительно подошел и приставил нож к его горлу. Но он опоздал - парень был уже мертв. Может быть, сегодня ночью, а может быть, и вчера, он перерезал себе вены.
- Почему ты не мог подождать меня? - сказал Тейлор. - Еще одна ночь? Несколько часов? Неужели это было бы так долго?
Но он знал, что такое отчаяние одиночества, что такое быть единственным выжившим. Он завидовал ему. Завидовал его покою, его побегу, его силе. Он с силой отдернул руки от горла мужчины. Тело опрокинулось и рухнуло в ночь, прежде чем он успел помешать этому случиться. Он ударился о ступени и разбился, как стекло. И это, он знал, было больше, чем просто холод. От ветра так не замерзают. Стиганцы были рядом с ним. Они прикоснулись к нему.
Когда они прикасались к кому-нибудь, тот становился ледяным, хрустальным, словно его окунули в жидкий кислород.
Он вспомнил, как нашел Барбару в таком состоянии и как она распалась на части, когда он до нее дотронулся.
Тейлор сглотнул и разрыдался.
Мир был мертв.
Смерть пришла со звезд. Но она пришла не с летающими тарелками или разрушениями из комиксов, а тихо.


Старая сеть SETI засекла первый сигнал.
Они назвали его гиперсветовой передачей. Это почти перегрузило их компьютеры, и потребовались недели, чтобы разобраться с математическим языком. В конце концов, все деньги, потраченные на поиски соседей в небесах, окупились. Сообщение поступило с планеты, названной Стига. Это была седьмая планета, вращающаяся вокруг звезды, обозначенной инопланетянами как TXK221-B, но известной земным астрономам как Бета Эридана, бинарной звезды в созвездии Эридана, примерно в 160 световых годах от Земли. Они не были уверены в нашем местоположении.
Они хотели бы узнать больше о нашем мире и его жителях. Они предоставили астрономам SETI точную полосу частот и сказали, что они усилят наш сигнал, чтобы ускорить задержку, которая в противном случае могла бы занять сотни лет.
Астрономы передали необходимую информацию.
И о стиганцах больше не слышали.
Астрономы обещали, что это займет время, но проходили годы и годы, а контактов все не было. Это озадачивало. Некоторых милитаристов, которые с самого начала были против программы SETI, это обескураживало: они считали, что глупо передавать наше положение всем, кто может нас услышать. Приглашение к вторжению. И эта идея была не просто паранойей, а подкреплялась научными данными. Если эволюция на инопланетных планетах происходит так же, как на Земле, это может представлять большую опасность. Ведь естественный отбор, как правило, направлял интеллект на хищников. Охота и преследование требовали тактики, шаблонов, элементарного решения проблем - прародителей настоящего интеллекта.
С момента первого сообщения стиганцев прошло пять лет.
Оно стало предметом шуток, паранойи и заговоров.
Началась немыслимая цепь ужасных событий. В компьютерные системы Земли проник вирус, и почти в одночасье все, что имело чип памяти, отключилось. Машины перестали функционировать. Климат с каждым днем становился все холоднее. И наконец, по планете прокатилась инфекционная чума. В течение месяца то, что осталось от человеческой расы (едва ли треть от того, что было шесть недель назад), было сметено в каменный век, как комья шерсти в мусорную корзину.
Цивилизация пошатнулась, а затем и вовсе прекратила свое существование.
Стиганцы прибыли годом позже в полном составе.
К тому времени мир уже был побежден, и это без причудливых световых шоу и голливудских спецэффектов. Оставалось только собрать отставших.
Хищники, что называется, прибыли.


Охотники шли по его следу.
Тейлор бежал и бежал, перепрыгивая сугробы и огибая участки черного льда. Вокруг него высился холодный, темный и безмолвный город.
Он увидел впереди вход в метро, открывшийся перед ним, как пасть какого-то первобытного зверя. Он проскользнул туда, подождал на ступеньках с застывшим в горле сердцем. Он достал 9-миллиметровый пистолет и пожалел, что не взял с собой пистолет-пулемет.
Он прислушался.
Они приближались.
Около двадцати или тридцати из них выходили на обледенелые улицы, истекая кровью из теней. У них не было оружия, да оно им и не требовалось. Они выстроились в шеренгу, маршируя в двух одиночных колоннах. Лунный свет отражался в зеркальных лужах их глаз.
Тейлор спустился по ступенькам, призывая своих пехотинцев быть бесшумными, словно перышки. Вниз, вниз, вниз. Он остановился в ледяной темноте. Вокруг него клубилась черная, как смоль, тьма. У него был с собой фонарь, но он не решился его включить. Он встал на платформу, и темнота стала осязаемой, зернистой, живой, дышащей. Он бесшумно двинулся сквозь нее. Он пробирался по выложенной плиткой дорожке, пока не нашел спуск к рельсам. Он спрыгнул вниз и понесся по туннелю.
Он вел себя по дорожке, и его охватил суеверный ужас. Он
Он был один в темноте... с тем, что ждало его там. Но это было безумием, потому что в темноте ничего не было. Больше не было. В темноте не было ничего, кроме призраков и воспоминаний, а они были одинокими и бледными. Он остановился и прислушался, не слыша ничего, кроме своего затрудненного дыхания и стука крови в ушах. Может быть, ему просто повезло. Может быть, они не были в долгу перед ним. Он нечасто пользовался метро, потому что оно его раздражало... напоминало пещеру, вызывало клаустрофобию, отсутствие солнца, как будто его заперли в шкафу или гробу.
Сделав резкий, нервный вдох, он достал свой фонарь Tekna и включил его. Луч был просто ослепительным. Он увидел следы, уходящие в туман. В воздухе висела дымка. Пылинки плясали в луче, как мотыльки. Он увидел несколько скелетов, сваленных в углу, и бесчелюстной череп дальше по дорожке. Подобные вещи уже давно перестали его беспокоить.
Шаги.
Он выключил свет, боль пронзила грудь. Теперь он отчетливо слышал их шаги, эхом разносившиеся по подземному миру. Да, он обманул их на некоторое время, но теперь они знали, куда он ушел. Он услышал их шаги, спускающиеся по лестнице. Легкие, осторожные, терпеливые. Затем на платформе. Он слышал их шипение и шепот. Туннели улавливали звук и усиливали его.
Он соскользнул с места, умело расставляя ботинки. Он двинулся дальше, не отрываясь от каменной стены. Рано или поздно, он знал, он найдет то, что искал.
Туп, туп, туп.
Теперь они тоже были в туннелях.
Тейлор начал двигаться быстрее. Они чувствовали движение и могли видеть в темноте, как охотящиеся кошки. Он слышал, как они приближаются, скрытно. Их шипение жутким эхом разносилось по коридору. В его голове проносились кошмарные образы - анемичные лица и огромные красные глаза, оскаленные зубы и жестокие рты. Все ближе и ближе.
Он замер.
Впереди послышался еще один звук.
Медленный, тягучий звук. Тянущий звук, движущийся в его сторону.
Их может быть больше? Он услышал это, а затем все исчезло. Его мозг, вдохновленный слишком большим количеством субботних просмотров фильмов категории "Б", представил гигантского паука, живущего в
бездонной темноте, туннели, устланные паутиной, увешанные свисающими человеческими останками.
Но времени на фантазии не было.
Охотники были уже совсем близко. Если прищурить глаза, то можно было почти различить их бродячие тени.
Он нашел углубление в бетонной стене и вделанную в него дверь.
Он заставил себя вздохнуть.
Порт технического обслуживания.
Дверь открылась, громко скрипнув. Он проскользнул через нее и быстро закрыл за собой. Внутри была защелка, и он набросил ее. Поднимаясь по лестнице в верхний мир, он услышал, как за дверью стучат молотком, гвозди скребут по ржавому металлу. Шипение, пронзительные крики и сердитый шепот. Он пожалел, что у него не было времени заминировать лестницу.
Он быстро поднялся по ней.
Она тряслась и стонала, и он был уверен, что она вылетит из своего цементного корпуса, но она выдержала. Он увидел свет наверху, уличную решетку у себя над головой.
Тени обрамляли его лицо. Он заглянул сквозь них и увидел город, а над ним - полную и одинокую луну. Внизу по-прежнему возились у двери. Они не отличались трудолюбием. Он сглотнул сырой страх и надавил на решетку. На мгновение или два она не поддалась. Он продолжал нажимать, пока лед, скреплявший решетку, не оторвался. Решетка упала на тротуар, и он выскочил наружу, перекатываясь по снегу.
Сразу же он услышал пронзительный звук военных машин.
Они приближались.


Один из них выглядывал из черной пасти аллеи. Он был похож на эллиптический сфероид, сделанный из блестящего иссиня-черного металла, кристаллического, как алмаз. Его поддерживал ряд шарнирных механических ног, по три с каждой стороны. Когда Тейлор впервые увидел такое устройство, он подумал, что Землю захватили гигантские пауки, потому что именно на них оно и походило.
Он по-крабьи отполз в тень.
Боевая машина знала, что рядом находится человек, что-то живое. Она двинулась в его сторону, кончики ее ног звенели с едва слышным лизгом, по мере приближения.
Тейлор, находясь на грани крика, вбежал в контур разрушающегося здания. Красный свет от машины освещал обломки, отбрасывая в ночь коварные пляшущие тени. Он затаил дыхание. Что-то вдруг зарычало в черноте и, перебирая ногами, побежало по улицам.
Кошка. Живая кошка. Тейлор с трудом мог в это поверить. Он не видел кошку уже...
Он успел пройти половину тротуара, когда багровый электрический глаз нашел его, и пульсирующий луч коснулся кошки. Она застыла и опрокинулась на землю, разлетевшись на куски. Тейлор проскользнул сквозь обломки и выбрался из пещерного отверстия в стене. Он был в переулке. Он двинулся вдоль него. Он был Г-образной формы и сворачивал к левому краю. Он бросился туда и спрятался за перевернутым мусорным баком.
Все они внезапно озарились жутким, неземным сиянием. Оно было призрачным и иктеричным. Он подождал. Он никогда раньше не видел ничего подобного. Что это значит? Сердце грозило выскочить из груди, а по позвоночнику струился холодный пот. Он снова услышал этот звук: тот самый, который он слышал в туннеле метро. Тяжелый, громоздкий тянущий звук. Это был сухой, потрескивающий звук, похожий на хруст листьев и статическое электричество от одеял. Он становился все ближе, ближе и громче. По его коже поползли мурашки.
Потому что он знал.
Он внезапно понял.
Он никогда не видел стиганцев. И вряд ли кто-нибудь видел. Никто не дожил до этого момента.
Он выглянул из-за мусорного контейнера туда, где под углом располагалась улица.
На фоне кирпичной стены, покрытой инеем, играл и пульсировал странный мерцающий свет и... отбрасывал огромную и жуткую тень, раздуваемую сиянием до кошмарных размеров. Тейлор увидел ползущую, скользящую массу извивающихся придатков и змеиных конечностей. Слишком много движения, слишком много всего одновременно движется и извивается. Он услышал странный влажный мяукающий звук.
Ему стало холодно и жарко, тело затрепетало от чистого животного ужаса.
Потому что это жуткое и диссонирующее бормотание было голосом стиганца.
Тейлор закричал.
Оно звало его по имени.


Через час он снова оказался в своем убежище, в своей кровати.
Он дремал и просыпался попеременно, покрываясь ледяным потом. Его била лихорадка, сны были мрачными и угрожающими. Наконец наступил настоящий сон, и он сковал его. В своей маленькой квартире в подвале разрушенного здания он спал среди атрибутов выживания и городской войны. Опутанный черной и запретной тенью, мрачный мороз навис над ним, плотно и беззвучно укутывая его, как скрученная простыня.
Глаза его открылись перед самым рассветом.
Он был не один.
Он понял это сразу, как только сознание забрезжило в его мозгу. Он слишком долго жил инстинктивно, как животное, чтобы не почувствовать вторжения в свою нору. Он пришел в себя от выстрела из "Смита" калибра .357, который держал под подушкой. Он видел тени за тенями, сплетенные и переплетенные между собой, как лианы, ползучие растения и листва в джунглях.
Позади него был выход. Проход, ведущий в канализацию и на свободу.
Он увидел в темноте какую-то фигуру и услышал ее дыхание. Глаза её блестели.
- Тебе не нужен пистолет, - сказало она. - Убери его.
Он побелел от страха: это был голос его жены. Барбары. Она была мертва все эти месяцы, застыла, как сосулька, и, как сосулька, разбилась вдребезги. И вот теперь она вернулась, воскрешенная, судя по всему, с помощью стиганской технологии.
Он сделал рывок и включил светильник на батарейках. Свет не понравился ей. И, как и следовало ожидать, она закричала и зашипела, закрыв пепельное лицо длинными бледными пальцами. Она издала шипящий звук, а затем, казалось, взяла себя в руки.
- Пожалуйста, Чарльз, выключи свет. Выключи его.
И он захотел это сделать, он ослеплял.
- Ты пришла за мной, - сказал он. - Они тебя послали.
Между кончиками ее пальцев ее глаза были красными неоновыми лампочками.
- Пришло время.
И он знал, что это так. Она пришла не одна - он слышал, как снаружи, за дверью, копошились другие. Ему показалось, что он слышит, как другие крадутся по спасительному проходу. Звуки были похожи на скольжение змей по камню. Они нашли его. Они облегчили ему задачу, позволив Барбаре - или тому, что носило ее лицо, - взять его.
Это было самое большее, на что он мог надеяться.
Он опустил пистолет. Такой усталый, такой разбитый, такой побежденный. Но мысль о том, что эти ледяные пальцы высасывают из него тепло, была немыслима. Он достал нож и, ухмыляясь, распорол себе запястья. Но крови не было, только густой, полупрозрачный зеленый сироп. Он стекал с его порезанных запястий, как древесный сок.
- Даже я, - сказал он, и его мир разлетелся на осколки. - Даже я.
Барбара улыбнулась ему, улыбкой манекена. Больше не было ничего.
Война была закончена. И была закончена уже давно.